***
Холодно. Проснувшись, я заметила, что мои зубы стучали сами по себе. Я слышала, что на рассвете будет немного холодно, даже если сейчас лето, но я не думала, что это у них считается просто небольшим холодом. Крепко держась за одеяло и дрожа, я вскоре обнаружила, что огонь в камине потух. Зеленое пламя, зажженное повсюду по ночам в аристократических домах северной части страны, где обитали чудовища, служило не только для тепла. Это был драгоценный камень, который мог освятить лишь монах или кого-то более высокого ранга. Когда солнце садится, оно проникает повсюду, как тень, и сражается с монстрами, которые искали людей. Я хорошо знала, что он не мог потухнуть сам по себе, если только человек не сделал это намеренно. Кто сделал такую детскую пакость? Служанка, что я видела ранее? Я попытался снова уснуть, но было так холодно, что я не могла этого вынести. Я встала с кровати и подкралась к камину. Мне было интересно, остались ли угли. Такое издевательство было детским. Шуууу- Шуууууу- Сначала я подумала, что это просто ветер стучит в окно. Но это был не ветер, который попал мне в поле зрения. Полузастыв перед камином, я медленно повернула голову. В Романье было мало возможностей столкнуться с демоном. Не только я, но даже не один порядочный дворянин на Юге не встретил бы такого. За исключением Кричащего леса и очень немногих отдаленных областей, Папская область была такой же чистой, как и всегда, и мне никогда не приходилось видеть никаких демонов. Впервые я столкнулся с существованием демона в один прекрасный день поздней зимой того года, когда был расторгнут мой первый брак. Чезаре отвел меня в подвал музея, сказав, что покажет мне кое-что. Я действительно не помнила, что у него тогда было на уме. Так или иначе, в том подвале я была заперта всю ночь с горгульей, которая собиралась сорваться с цепи и разорвать меня на части. Наверное, тогда я была не в своем уме от страха. Я подумала, что горгулья, которая излучала зеленый свет и визжала, выглядела менее отвратительно, чем та черепаха. — Уходи! Не двигайся! — вот и все, что я сказала, издавая тщетный крик. Я, напуганная, должно быть, произвела сильное впечатление, потому что монстр в какой-то момент перестал двигаться. Он свернулся клубочком и смотрел на меня. Или это было просто совпадение. — Ой, не подходи… Демон с черными крыльями плавно прошел через закрытое окно, глядя на меня во время полета. Предполагая, что зеленые драгоценности между крыльями, похожими на летучую мышь, были его глазными яблоками. Если бы я закричал или повернулся и начал убегать, он бы поймал меня в одно мгновение. Мой рот плавно шевелился, хотя колени тряслись. — Не подходи ко мне. Северный демон, казалось, восхищался моей борьбой. Довольно странно видеть, как его крылья опущены, хотя он висит в воздухе, глядя на меня. Это его позиция для атаки? Это не выглядело уверенно. — Уходи… — Мадам, вам нужно вставать. Горничная, которая собиралась толкнуть дверь, закричала. Казалось, она закричала так громко, что у нее было такое великолепное и длинное эхо, и мне пришлось закрыть уши обеими руками. В этот момент демон с расправленными поникшими черными крыльями побежал к кричащей горничной. — Руби! Я услышала голос Эллении. Затем грохот, похожий на грохот грозы, наполнил мои уши, и вспышка осветила мое зрение.Часть 4. Ночной визит.
15 февраля 2022 г. в 21:36
— Я попросила их сделать суп полегче, чтобы тебе стало лучше.
— Нет, все так хорошо. Наверное, я просто очень нервничала. Спасибо за твою заботу.
Что здесь не соответствует моему вкусу?
Аромат вишневого варенья, плавно ложившийся на тонкий хлеб, горячий луковый суп и рыбное мясо, политое неизвестным соусом, был совершенно заманчивым.
Я всегда была безумно голодна.
Дело не в том, что я никогда не хотела есть, а в том, что я ела в месте, где у меня не было другого выбора, кроме как вырвать.
В этом смысле было удобнее провести мероприятие в виде бала.
Никто не заботился о том, кто что ел на этих событиях.
Единственный человек, который мог меня контролировать, была я сама.
Элления, которая какое-то время смотрела на меня, улыбнулась, как счастливый ребенок, и вскоре велела мне закончить.
Через некоторое время пустые тарелки унесли. Принесли ароматный чай и простой десерт.
— Как вы знаете, здесь, в Элендейле, каждое лето бывает многолюдно, поэтому я прошу вашего понимания, что мой брат может немного задержаться. Мой отец не вернется в столицу до конца месяца из-за политических проблем. Прошу прощения за отсутствие гостеприимства.
— О нет, я в порядке, я не против.
— После смерти моей матери я живу в этом особняке. Я отвечаю за домашнее хозяйство, но я могу изменить его по желанию Леди. Если вам это не нравится или вам неудобно, вы можете попросить горничную поменять вещи.
А, «Леди». Странное и нелепое название.
Я притворилась, что возилась с чашкой, глядя вниз.
— Спасибо за ваше внимание, но я бы предпочла, чтобы все осталось прежним на какое-то время. Я еще не привыкла к здешним обычаям и боюсь, что у меня будут неприятности, если я зайду слишком далеко.
С бесстрастным выражением лица Элления, поставившая чашку, снова посмотрела прямо на меня.
— Не о чем беспокоиться. Никто не посмеет так думать о тебе.
Формальные слова. Деловые реакции.
Тем не менее, были признаки ее удивления и беспокойства. Я невинно улыбнулась, словно ничего не знала, и сменила тему.
— Что еще более важно, я хотел бы спросить вас еще кое о чем.
— Не стесняйтесь спрашивать меня о чем угодно.
— Можешь пока называть меня просто Руби?
Элления ответила не сразу.
Я внимательно посмотрел на ее идеальное бесстрастное лицо и сделал вид, что нервно сглатываю.
— Как вы знаете, я здесь чужая, и хотя я знала, что произойдет, я, честно говоря, понятия не имею, как я приспособлюсь. Если бы у меня был такой друг, как вы, у меня было бы немного больше мужества…
— Хорошо.
— Действительно?
— Да.
— Ува, спасибо!
Когда я наклонилась вперед и с широкой улыбкой взяла ее руки, я почувствовала, как она дрожит. Я быстро отпустила ее руки и отошла, смущенно заикаясь:
— Прости, я груба.
— Все в порядке.
— Т-тогда я могу называть тебя Эллен?
— Было бы хорошо чувствовать себя комфортно друг с другом.
Я не могла представить, чтобы эта холодная красавица чувствовала себя комфортно с кем-то. Она спокойно опустила глаза.
Затем она добавила, словно вздыхая:
— Нехорошо быть слишком доброй. Слишком большое смирение может вызвать непонимание.
Она говорила это не из-за заботы обо мне.
Это было неявное предположение, что, если мы оба скрываем наши истинные лица, мы должны узнать друг друга как можно быстрее.
Я также не ожидала, что она уже ослабит свою бдительность против меня, но я думаю, что ей удалось произвести неожиданное впечатление.
Я не хотела, чтобы люди здесь любили меня, включая Эллену.
Моей целью было выглядеть как можно безобиднее. Дурочкой, которая не похожа на остальных в семье Борджиа. Кроткая дурочка, в отличие от слухов, гуляющих по миру.
— Я привыкла к тому, что меня неправильно понимают. Я буду очень стараться, чтобы не стать помехой.
И снова Элления молча смотрела на меня.
Я вдруг вспомнила свою сестру. Как она выглядела в конце. Сгустки крови прилипали к ее хрупкому запястью.
— Я покажу тебе, где ты остановишься.
Я могла видеть море через окно с отдернутыми шторами.
Закат, окрасивший горизонт в красный цвет, простирался до самого этого места и согревал белую комнату.
Элления подошла ко мне, глядя в окно.
— Я изо всех сил старалась украсить комнату, но не знаю, понравится ли тебе она.
— Мне она очень нравится.
— Завтра я покажу тебе особняк. Если тебе понравится любая другая комната…
— Нет, мне очень нравится, как есть. Мне нравится вид. Всегда хотела комнату с видом на море.
На этот раз Элления не дрогнула, когда я взял ее за руку.
Вместо этого она опустила глаза, словно застигнутая врасплох, и уставилась на руку, к которой я прикасался. Она сказала немного приглушенным тоном:
— Ты, должно быть, сегодня устала, так что лучше пораньше ложись отдохнуть. Мой брат может опоздать из-за своего графика…
— Все в порядке, Эллен.
Я просто хотела спать. Я знала, что будет с первого дня. Нечего было обижаться.
Нет, скорее, я почувствовала облегчение.
В любом случае, моей целью не было завоевать его любовь. Может быть, даже не сострадание.
Я могла видеть высокую горничную, похожую на шест, через плечо Эллении, которая молча смотрела на меня. Чтобы описать ее выражение…
Это была смесь насмешки и презрения, но это не имело значения.
Быть незначительным — привычно и приемлемо.