"Необязательно спать с человеком, чтобы чувствовать духовное родство, которое роднит гораздо больше иных видов связи."
Чингиз Абдуллаев.
Линнет сегодня была просто в ужасе. И мыслью в голове в такт взбудораженному пульсу билась фраза: "Я пропала!" И ей бы впору носиться по дому, но при первой же попытке девушка совершенно неграциозно приложилась о деревянный дверной косяк, едва не хлопнувшись на пятую точку, шипя от боли и потирая ушибленный висок. — Да, мать твою, ну почему именно здесь и сейчас я просрала линзы! — с досадой протянула Лин, откинув с лица пепельно-розовые светлые пряди волос, назойливо щекотавшие нос. В мысли лезли былые мечты о том, как здорово она проведет здесь часть своего отпуска, сняв небольшой домик на живописном берегу каменистой реки, где редкими посетителями были люди и монстры ее мира. Устав от городской круговерти, та приезжала сюда каждый год, а в последние несколько лет ещё и частенько прихватывала сюда закадычного друга-монстра, сойдясь с ним в интересах до поразительного крепко, вопреки злым слухам держа с ним расстояние почтительной, верной дружбы. А слухи ходили самые отчаянные. Доходило даже до того, что Линнет приписывали несуществующее замужество, а Ласта прозвали коварным сердцеедом, что водил интриги и с ней, и с ещё несколькими коллегами из другого отдела. Она над этим лишь посмеялась, однако в минувшие полгода совершенно пропала, осознав, что привязалась к экстравагантному скелету куда крепче, чем предписано рамками дружбы. Но вынуждена была запереть тайну за семью печатями, считая себя жертвой обстоятельств, повлиять на которые была не в силах. Лучше уж иметь возможность дружить, чем остаться совершенно ни с чем. Выйти из выстроенной не за один год зоны комфорта оказалось делом фактически невыполнимым. И как назло, в очередной год их ежегодных посиделок в этом домике, её линзы самым коварным образом исчезли, выставив напоказ ее слабость и изъян. Отвратительное зрение, превращавшее всю картинку в размытые пятна и очертания, без возможности нормально ориентироваться, оставив шанс видеть вещи лишь вплотную, почти у самого носа, что делало невозможным нормальное жизнеобеспечение. И сама катастрофа заключалась в том, что об этом факте никто кроме Линнет не знал: сокрытие собственного недостатка та считала чуть ли не важнейшей целью, ужасно стыдясь такой особенности. Даже очки она в обиходе не имела, всегда пряча за линзами эту слабость, а теперь, когда должен был приехать Ласт, в душе всколыхнулся страх и обида на обстоятельства. Твердая уверенность в том, что она попытается скрыть свое состояние всеми силами немного ее приободрила, но стоило пройтись по темному коридору, держась за шероховатую, обитую деревом стенку, зеленоглазая девушка поняла, что все будет куда труднее и хуже. Осложнялось все ещё и тем, что она была не дома, и ориентировалась здесь по прошествии года отвратительно. На кухне и вовсе едва не случился апокалипсис, когда Лин с грацией танка на барханах попыталась влезть на табурет, чтобы вытащить с полки давно не используемый чайник, в жалкой попытке потренироваться делать хотя бы чай, что в такой ситуации само по себе было подвигом. Чудом не упав на пол, она нащупала несчастную утварь, победоносно бухтя под нос, слезая на пол. Водой она наполнила не только посуду, но и все вокруг, намочив тонкую домашнюю футболку, приличную для приема гостей, но ставшую от воды неприличной для приема мужчины. Но это осталось ей незамеченным, как и небольшой потоп от брызнувшей во все стороны воды, неудачно попавшей на сгиб и ручку эмалированного чайника. С трудом устроив его на плите, Лин с опаской зажгла конфорку, но это, к счастью, ей удалось сделать без приключений. Из груди против воли вырвался победоносный писк. — Ха! Я сделала это! Ну хотя бы чай смогу заварить, — удовлетворенно вздохнула та, привычным жестом перебросив длинные волосы за спину. Пепельно-розовый блонд ее шелковистых прядей доставал девушке до самой поясницы, служа прекрасным украшением ее женственного, хрупкого тела и интересно сочетаясь с хвойно-зеленым цветом глаз, что без линз теперь казались ещё насыщеннее и ярче. Щурясь, в попытке разглядеть и отыскать хоть где-то кружки, Линнет крутилась в небольшом помещении приятных оттенков сосновой вагонки, где через небольшое окно с голубой органзой штор проникали робкие лучики солнца позднего лета. И в размытых очертаниях этот свет было отлично видно, превращая колыхание редких пылинок в лучах света в эффект боке. Красиво, если бы не факт того, что ходить по дому было не только трудно, но и даже опасно: Линнет не могла нигде шагнуть без риска навернуться и получить травму. И ситуация приняла оборот с оттенком лёгкого ужаса, когда в дверь настойчиво постучались, заставив душу сделать сальто, а голос сорваться на испуганный вздох. Смешно расставив руки, Линнет медленно отправилась ко входу, споткнувшись в полутемном коридоре пару раз и вновь едва не встретив косяк дверного проема. До входа она доползла со скоростью слизня: стук стал ещё настойчивее и повторился минимум трижды. Открыв дверь, ее полуслепой взгляд вперился в высокую размытую фигуру у входа, чью принадлежность Лин опознала только по расплывчатому цвету вишнево-розовых зрачков да звонкому голосу с едва заметной хрипотцой, что незамедлительно принялся ее отчитывать. — Лин, ты спишь что ли? Договорились ведь, — Ласт возвышался над напряжённой фигурой подруги, пока та лихорадочно соображала, как не выдать ни волнения, ни своего досадного положения, стыдясь его до глубины души. — Аа... ага, только проснулась, ставила чайник, и ты пришел. Привет, — она посторонилась, опираясь лопатками о гладкую стенку прихожей, делая вид, что смотрит, как разувался скелет, скинув с плеча рюкзак с вещами: он приехал на неделю, собираясь отдохнуть от работы, проводя время на природе в обществе Линнет и текущей недалеко от домика реки. — Соня~, вымоталась вставать ни свет ни заря на работу, да, Лин? — смягчился друг, рассматривая девушку, цепляясь взглядом за ее бесстыдно просвечивающую футболку, мысленно недоумевая, как она умудрилась облиться, если только что спала. Первое несхождение, но монстр ничем себя не выдал, решив понаблюдать. — Моя бы воля, я бы ещё поспала сегодня, но раз ты приехал, то лучше уж устроим традиционный марафон вдоль реки, — Лин вспомнила, как каждый год они с другом прогуливались у русла, уходя так далеко, как позволяло освещение, чтобы вернуться к арендованному домику, когда уже совсем стемнеет, освещая путь фонариками в смартфонах, смеясь и болтая ни о чем. Раньше она всегда так делала одна, но когда Ласт появился в её жизни, тот охотно присоединился к такой маленькой традиции. Но теперь девушка думала о предстоящей прогулке с кислой миной: вряд ли она что-то сможет разглядеть, да ещё и спотыкаться будет. А к вечеру ее и вовсе будет ждать тотальное фиаско, стоит солнцу уйти за горизонт... Мысли о том, что лучше бы сказать о проблеме монстру то и дело вспыхивали уколами досады, но отчего-то сделать это было непосильно тяжело, неловко и страшно, а потому Лин упрямо продолжала молчать. Ласт рассматривал задумчивую подругу, тут же отмечая, что в ней ощущалось напряжение и некая потерянность, неприсущая ее заводному нраву, а потому тот поставил своей целью растормошить маленькую подругу, к которой испытывал особую привязанность, старательно скрываемую ото всех, лишь изредка проявляя ее в адрес Линнет, стараясь не нарушать при этом хрупкого равновесия их дружбы. Ласт, вопреки репутации, был монстром особых правил, можно сказать, эстет. Романтик до мозга костей, и он явственно хотел создать атмосферу чего-то подобного именно в этот их отпуск, и теперь столкнулся с непривычными странностями в поведении девушки, которые лишь подтолкнули его к действиям. Словно душа скелета чувствовала: что-то случилось, нужно помочь, уберечь, что угодно, лишь бы она не грустила и смотрела на него как и прежде, с лукавой смешинкой в пронзительно хвойных глазах. Линнет отлипла от стенки, поняв, что медлит слишком долго и нужно идти в кухню, где наверняка уже закипает чайник. — Чай, кофе будешь? — спросила та, медленно направляясь к дверному проёму, незаметно скользя по стене пальцами, оглядываясь на размытый силуэт монстра в вычурно-бирюзовом свитшоте. — Может лучше потанцуем? — игриво толкнул ее бедром монстр, подойдя ближе и обгоняя, тихо посмеиваясь, пока обескураженная девушка нервно одернула футболку, ощущая, что намокшая ткань неприятно липла к телу, а переодеться она так и не успела, не сразу заметив, как сильно облилась водой. Зато, стоило им очутиться на кухне, это прекрасно заметил Ласт, надолго вперившись темно-лавандовым взглядом в просвечивающие формы стройного девичьего тела, которые не так хорошо были видны в коридоре. Цепкий взгляд монстра тут же стал следить за каждым движением девушки, хватаясь за детали. Вот она медленно вошла, глядя прямо, но взгляд какой-то пустой. Рука все время чего-то касалась, будто ища опоры. Осанка чрезмерно прямая, словно в позвоночник колом вбит страх. А сама она на Ласта и не смотрела, что само по себе было для его подруги нехарактерно: Линнет всегда любила визуальный контакт. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два. Лин едва ли что-нибудь нормально видела, и первым делом это монстра напугало. Что с ней случилось? И почему она ничего не говорит? Лин хотела было подойти к плите с чайником, но даже не могла понять, кипит он или ещё нет, а когда перед лицом пролетел темный силуэт чужой ладони, она просто вздрогнула, но вновь не поняла, что это было, отчаянно хватаясь за серый кухонный гарнитур, промахиваясь и едва не улетая носом вперёд, просчитавшись с расстоянием. От эпичного приземления носом в блестящую столешницу ее спасла рука Ласта, подхватившая Линнет за шкирку футболки. Развернув к себе подругу, он властно поднял ее лицо за подбородок, всматриваясь в ее испуганные и расстроенные глаза, заблестевшие от обиды в предчувствии подступающих слез. Монстр приблизил свое лицо к ней вплотную, остановившись в сантиметре, когда в ее взгляде мелькнула осознанность. При таком расстоянии она была способна рассмотреть его розовые зрачки, глядевшие с пристальной строгостью. — Что за игра такая, Лин? — Ласт нахмурился, продолжая ее держать и рассматривать глаза, которые без линз были ещё более яркими, настолько насыщенного цвета, что не хотелось отрываться. — Я... Блин, не хотела я, чтобы кто-то об этом знал... Прости, Ласт, — Линнет расстроенно прикрыла глаза, ожидая, что за несостоявшееся враньё монстр на нее обидится или наоборот, рассмеется, сочтя проблему глупостью. Но к ее изумлению скелет не сделал ни того, ни другого, просто обняв её, зарываясь носом в длинные мягкие волосы, которые Ласт однажды не дал ей срезать, назвав прекраснейшим даром природы и часто любил невзначай наматывать ее локоны на пальцы, когда они вместе смотрели фильм или сидели на скамейке в парке у ее дома. От нее всегда пахло весной: словно ветер ночевал в ее прядях, оставляя после себя аромат свежести. — Лииин~, какая же ты глупышка, — ласково выдохнул монстр, поглаживая подругу по спине, пока та, уткнувшись носом в пахнущую жвачкой толстовку друга, не могла поверить в то, что всё обошлось, и она не опозорилась так сильно, как могла бы. — Я просто потеряла линзы, и забыла запасные... Не хотела показывать свои изъяны, прости, — оправдывалась девушка, ощущая стыд за то, что не рассказала о таком раньше, но Ласт лишь умилялся тому, какой девушка на самом деле была беззащитной, в то время как другим всегда показывала всю колючесть, на какую только была способна. И лишь Ласт был исключением, хотя и он при первом знакомстве сполна оценил остроту ее защитных шипов, напоминавшие ему таковые у розы. Он выпустил подругу из объятий, улыбаясь во весь рот, предвкушая время, которое они проведут при столь любопытной ситуации, открывающей ему новые интересные пути к душе полюбившейся малышки. — Даже не знаю, что нам делать теперь, — с досадой выдохнула Линнет и едва не пискнула, когда палец Ласта оттянул воротник ее футболки, а пониженный голос друга совсем близко не заговорил. — Для начала, переоденься~. Хотя, будь я судьей, конкурс мокрых футболок выиграла бы именно ты, — в его голосе буквально искрилась хитрость и добрая усмешка, смутившая девушку до того сильно, что она спешно закрыла руками грудь, поняв, что все это время монстр спокойно мог рассмотреть все ее прелести, открывшиеся от пролитой воды, которая до сих пор сверкала на столешницах возле раковины и на полу, куда угодила добрая половина брызг. — Черт возьми! — негодовала девушка, пока монстр тихо улыбался, любуясь, как ее румяное смущение покрывает молочно-белую кожу, доставая до заветного места, где от ее улыбки всегда появлялась симпатичная ямочка. — Пойдем, помогу дойти, а то ударишься ещё, — Ласт уложил ладонь на ее плече, несильно сжав, — я и переодеться могу помочь, — шепнул он ей в ухо, на что Лин толкнула его в бок, обиженно дуя губы. — Уже жалею, что ты знаешь, — пробурчала зеленоглазая, осторожно двигаясь в направлении своей комнаты, пока монстр оберегал ее от столкновений со стенами. — О, ты не пожалеешь, — заверил ее Ласт, жмурясь от предвкушения, в душе уже празднуя победу и благодаря судьбу за то, что её линзы вдруг пропали именно в день его приезда. Линнет еле дождалась окончания того дня: близкое присутствие Ласта смущало и мешало нормально думать, а его пространные реплики и явно довольный голос ставил в тупик. Но стоило мыслям и чувствам улечься за ночь, как наступившее утро разбило всё ее спокойствие на тысячи искр. Она проснулась, лёжа на животе, не сразу восстановив поток бессвязных мыслей, и стоило открыть ничего не видящие, кроме размытых пятен, глаза, как над ухом раздался ласковый голос мужчины. — Кто-то любит спать подольше, мм? — от его вопроса, девушка испуганно перевернулась, натянув одеяло до шеи, скрывая майку, обнажавшую маленькие плечи и разлет тонких изящных ключиц, по которым мазнул цепкий взгляд Ласта, сидевшего на ее кровати с довольной улыбкой, подогнув под себя одну ногу. — Ласт? Мммхх, какого хрена? — напугавшись его резкого появления до замирания сердца, Лин откинулась на подушку, закрыв глаза и выдыхая, словно лёгкие были способны вытолкнуть её лёгкую панику. Новый день слепого доверия начался... Потолок над головой размывался до ровного лимонного оттенка, стоило открыть глаза вновь, но этот нежный цвет пастельного утра тут же заслонила хитрая моська Ласта, такая близкая, что этого было достаточно, дабы разглядеть черты его лица даже с таким жутким зрением. И эта близость заставляла нервничать. — Лииин~, — протянул монстр, нависая над ней так, что ее живот через одеяло касался его нижних ребер, а лучевые кости предплечий легли на теплой границе скрытого под тканью тела. — Да встаю я, встаю, ну что за наглость. Ты на кота моего похож, — девушка толкнула его пальцами в лоб, в попытке заставить отстраниться, но скелет ловко увернулся, начав ее щекотать, заставив согнуть колени и спину, принявшись смеяться от внезапной, коварной атаки. — Сперва расшевелю тебя, — весело хохотнул скелет, пока Лин отбивалась, как могла, пищала и путалась в тонком одеяле, которое вскоре напрочь слетело, дав монстру нечаянный доступ к обнажившимся нежным бокам с тонкой кожей, открытых из-за задравшейся маечки, лямки которой также бесстыдно скатились с плеч. И как так вышло, они и оба не знали, но руки Ласта перестали щипать ее за рёбра, пригревшись на теплой коже, а оба они замерли, все ещё улыбаясь после веселья, но в глазах обоих были совсем иные эмоции. В его розово-лиловом закате мерцали потрясающие вихри иномирного космоса, рождённого большим взрывом ее ответных искр пьянящего малахита с оттенком прогретой солнцем хвои. Секунда, и этот спрайт прошел между ними, душа к душе, согрев щекотливым теплом и лаской, когда он неосознанно погладил её тело, а она, до этого державшая его плечи, вдруг не коснулась кончиками пальцев его матовой щеки, ощущая, как их покалывает, будто от тока, пуская лавандовый румянец по таким знакомым костям. Оба отпрянули резко, очнувшись от забвения, словно получив ведро воды за шиворот. Ласт встал и отвернулся, она резко села, прикрывшись одеялом вновь. — Эм... Какие планы на сегодня? Я даже кино посмотреть не могу, а вчера мы уже гуляли... Не думаю, что ты опять хотел бы... — тихо начала подруга, откинув взлохмаченные длинные пряди волос за спину, принимаясь чертить пальцем невидимые узоры на мягком одеяле, но Ласт перебил ее. — Хотел бы. Я знаю одно место, тебе там понравится даже без линз, так что поешь, я... Я тебе завтрак принес, хех, — Ласт развернулся на пятках, указав на тумбочку, где незамеченным остался поднос с какао, в котором плавали душистые облака маршмэллоу, а рядом стояла тарелка с омлетом, украшенным свежей зеленью. Линнет лишь по запаху поняла, что монстр не шутил и действительно приготовил ей завтрак, что называется, в постель, заставив смутиться от неожиданной заботы. — Оу... Ты... Спасибо, Ласт, — девушка присела на край, свесив на пол босые, голые ноги, потянувшись за блестевшей в падающих из окна лучах солнца вилкой. Ласт, понаблюдав за ней, снова уцепился взглядом за ее колени, едва не давая себе оплеуху за то, что позволяет себе нагло рассматривать попавшую в неловкое положение девушку. А мысль о том, что могло бы случиться с ней, не приедь он вчера, охладило пыл души окончательно, сменив его на беспокойство, призывая сесть с ней рядом. Быть ближе. Быть готовым оберегать, когда есть такой шанс. Мягко прогнувшийся под ним матрас ознаменовал собой его возвращение в ее личное пространство, но Лин больше не возражала, испытывая рядом с ним непривычное, но несомненно приятное, чувство защищённости. А завтрак был восхитителен. И речь шла не только лишь о вкусе, что был действительно хорош, но и самом факте внимания, которое разливалось по ее душе согревающим чувством, топящим лёд неловкости. — Ммм, так вкусно, Ласт! Просто изумительно, спасибо, — зеленоглазая мягко толкнула монстра плечом, отправляя в рот очередной кусочек завтрака, пока скелет довольно жмурился от ее похвалы, — хей, а ты? Ты ел? — Да не успел, если честно, это не столь важно, — он пожал плечами, отводя взгляд к противоположной стене, где стоял аккуратный стеллаж с книгами, по которым лениво гуляли солнечные блики из окна над кроватью, мерцая тенями листьев растущей у стены дома сирени. — Важно, Ласт. Ну-ка, открой рот, — Лин прищурилась, всматриваясь в силуэт монстра и протягивая ему руку с вилкой, на которую был наколот кусочек теплого омлета. Ласт в изумлении уставился на девушку, не сдержав радостного фырканья. Он бережно обхватил ее запястье фалангами, направляя руку, чтобы зубами снять с прибора еду, не позволяя девушке нечаянно промахнуться. Линнет повторила это ещё и ещё, старательно кормя друга, желая хоть чем-то отплатить за его доброту, и плевать, что завтрак готовила не она, хотелось просто сделать ему приятно. И ей это несомненно удалось. Ласт ощущал, что его душа едва ли не плавится от внимания любимой, и до того ему это виделось милым, что когда еда закончилась, он не сдержался, быстро чмокнув ее в щеку, тут же поднимаясь с кровати и беря опустевшую посуду. — Жду тебя за дверью, — мурлыкнул скелет, скрываясь за ней, глубоко и мечтательно вздыхая, стоило оказаться вне зоны слышимости. И одновременно с этим, Линнет в комнате рухнула лицом в подушку, тихонько пища от счастья и странной эйфории, ощущая на щеке тепло его дыхания и быстрого поцелуя. Собравшись с мыслями, она, наконец, выбралась из пригретого одеяла, прошлепав босыми ногами по доскам пола, частично согретому в тех местах, где его касалось солнце. Старый платяной шкаф около постели открылся с приятным скрипом, обдавая уютным запахом пыльного дерева. Выбрав из немногих взятых с собой вещей обычные бриджи и футболку, чтобы было не жарко, Линнет быстро переоделась, причесала длинные волосы и с готовностью вышла, удивлённо остановившись, стоило открыть дверь. Ласт все это время ждал ее здесь, тут же подхватив под руку, прижимая поближе, чтобы поводырем довести до коридора. — Прекрасно выглядишь, детка. Хотя мне и майка твоя очень понравилась, — ехидно проговорил монстр, прижимая ее поближе, с наслаждением чувствуя, как Линнет вздрогнула от волны возмущения и смятения. — Ласт, блин! Дай, я хоть умыться схожу, — обиженно пробормотала зеленоглазая, но вырваться не пыталась, ведомая монстром, приобнимавшим ее за талию. Ласт коротко хохотнул, проводя до ванной, благоразумно оставшись снаружи, улыбаясь своим мыслям. Сегодня он оделся в привычную ему открытую майку, оголявшую поясничный отдел изящного позвоночника и ключицы. Поверху пушился светлый мех воротника расстегнутой лавандовой жилетки, которую тот носил почти постоянно, вне зависимости от сезона и погоды. Обтягивающие кобальтовые штаны дополняли экстравагантный образ, который ничуть не отпугнул его подругу в свое время, и за эту ее лояльность к любому стилю он любил ее не меньше, чем за все остальное. Стоило ей выйти, как скелет с готовностью оттолкнулся лопатками от стены, подходя, чтобы помочь выйти из дома. И Линнет ждало новое испытание уже в коридоре, в виде поисков кед и попытке их надеть. Ни то, ни другое успехом не увенчалось, а сама она приложилась головой о полку для ключей под зеркалом гардероба, коротко пискнув и зашипев, потирая ушиб. Монстр тут же развернул и усадил ее на банкетку из темного дерева, встав возле нее на колени, оказавшись между девичьих бедер, рассматривая точку, куда пришелся удар, уложив на нее пару гладких фаланг, пока растерянная и огорченная подруга сдерживала желание все бросить и провести весь день, уткнувшись в подушку. Ласт чувствовал ее огорчение и обиду, поспешив ее успокоить, параллельно залечивая небольшое рассечение, скрытое за светлыми волосами. — Ну-ну, тише, Лин. Сейчас все поправим и пойдем гулять: на улице тебе будет проще, — закончив, он погладил ее по голове, заглядывая в потемневшую хвою ее глаз так, чтобы она разглядела его. — Ласт, я неудачница... Ну только со мной мог произойти такой идиотизм, — она смущённо отвела взгляд, осознавая в каком положении они оба застыли, но монстра, похоже, это ничуть не смущало. Ласт ласково хмыкнул, уложив руки на ее плечи, немного сжав их и отпустив. — Да ладно, всё не так плохо, детка. Зато ты не одна, — скелет потянулся к ее кедам, стоявшим на нижней полке банкетки, начав обувать девушку, — куда хуже, окажись ты в таком положении в полном одиночестве. Я лично очень рад, что могу быть с тобой рядом в такой момент и помочь... Стать твоими глазами и опорой, Лин, — серьезно добавил он, завязывая шнурки и повторяя все тоже самое со второй ногой. Девушка ощутила, как душа в груди ёкнула от его слов, наблюдая за размытыми силуэтами движений скелета, ощущая его лёгкие и бережные касания к ногам, раздумывая, не имел ли тот ввиду большего, говоря подобное. Но додумать ей не дали, решительно поднимая с лавки и притягивая к себе, чтобы, наконец, покинуть домик для отдыха и войти в пышущую летом погоду солнечного утра. Слуха тут же коснулась переливчатая мелодия текущей реки, что несла холодные воды через каменные перекаты порогов, раскрашивая округу искрящимися звуками. Солнце слепило и без того плохое зрение, заставив растеряться, но девушку тут же обхватила уверенная рука, а теплый бок рядом дал надёжную опору, помогая спуститься с крыльца на тропинку. — Пойдем, малышка, — шепнул в самое ухо его теплый голос, увлекая за собой, и Линнет невольно улыбнулась новому прозвищу в свой адрес, ликуя в душе от того, что он никогда и никого так не называл, даже несмотря на свою экстравертность. Тропинка струилась под ногами темным, узким серпантином: двигаться по улице было действительно намного легче, а подстроившийся под ее ритм монстр рядом не давал сбиться, все ещё надёжно обхватывая под лопатками, пригрев на боку теплую, большую ладонь. Невольная близость с тем, по кому ныла душа, подсознательно заставляла порадоваться всей неловкости ситуации, что позволила им сократить так мешавшее им обоим расстояние. Линнет не спрашивала, куда они идут. Она просто верила ему безоговорочно. И Ласт это чувствовал, все больше и больше утопая в чувстве нежности к ней, что сдерживать в себе было уже попросту невозможно. В костях сладким томлением отзывалось тепло её близкого, маленького тела. Нежные волосы, в свете солнца напоминавшие по цвету лепестки сакуры, щекотали его лучевые кости. И монстр лишь понадеялся, что до примеченного им места они доберутся быстрее, чем он не вытерпит и осуществит задуманное прямо тут, окружённый полем, зарастающим сосняком с одной стороны, и рекой, огибающей его алмазным изгибом — с другой. Но за поворотом, спустя всего полчаса их неторопливой прогулки, показались знакомые силуэты двух ивовых деревьев с мощными стволами вразлет. Сизые ветви низко клонились к замедлившемуся течению небольшого разлива русла, стремясь коснуться дрожащей дымки собственных отражений, по которому мелкими прыжками игриво скользили водомерки. — О, вот мы и пришли, я имел ввиду именно это местечко, — монстр улыбнулся, рассматривая причудливый силуэт качелей, приделанных между ивами, почти над водой, позволяя не только разогнаться на них с восторгом ловя ртом ветер, но и просто сидеть, любуясь отсюда прекрасным видом на успокоившееся течение живописной речки, на другом берегу которой темнели поросшие мхом и деревьями скалистые валуны гранита и кварца. Жаль, что Линнет могла разглядеть лишь пятна цвета и искристые блики на воде, неловко топчась на месте, когда Ласт отпустил ее, чтобы проверить крепления на цепях сиденья. — И что здесь? — спросила она, задирая голову к небу, все такому же привычно синему, где не было надобности что-то рассматривать или искать. Простор всегда был, есть и будет простором, не имея ни границ, ни расстояний. На мгновение, Лин пожалела, что она не птица, способная погрузиться в эту свободу. Закованная сейчас в собственный недуг, словно в неснимаемые путы. — Иди сюда, Лин, — позвал ее скелет, внимательно смотря за ее осторожными движениями, тут же притягивая к себе, стоило ей оказаться достаточно близко. Она неловко, но доверчиво ткнулась в его шею из-за того, как сильно он потянул ее к себе. Монстру пришлось одернуть собственные мысли с нечеловеческим усилием, опалив своим дыханием ее щеку и нехотя отпуская из объятий, подталкивая к подвесной скамейке, помогая сесть. — Держись за цепочки, детка, прокатишься с ветерком, как птичка, — довольно усмехнулся Ласт, толкая качели, разгоняя их с каждым разом сильнее, глядя на то, как развевались пепельно-розовые локоны позади подруги, и как она с восторгом вдохнула, охваченная детским восторгом от бьющего в лицо свежего ветра. Теперь она действительно ощутила себя свободной птицей, и даже размытые перед глазами очертания реки стали теперь ещё красивее, разметав краски изображения разлитой на холсте акварелью лета. И душа ее наполнилась эмоциями до самых краев, не выдержав и заставив обладательницу звонко рассмеяться, заражая весельем толкавшего качели монстра, что в восхищении смотрел на любимую. Раскачав её максимально возможно, он чуть отошёл в сторону, чтобы видеть ее восторженный профиль, любуясь ей, словно в замедленной съёмке. Отмечая каждую деталь. Ее пальцы, нежные, тонкие, изящные, держащиеся за цепочку, уходящую блеском металла в перекладину между стволами. Ее длинные волосы, что лентами струились за ней в полете, касаясь открытых плеч, таких же мягких, как она сама. Ее шея, потрясающе грациозная, которой так хотелось коснуться, поцеловать много раз, вдыхая аромат ветра, напитавший ее молочную кожу. И потрясающая ямочка на щеке от ее улыбки, которую хотелось изучать всеми доступными средствами. — Какая же ты прекрасная, моя Линнет, — прошептал Ласт, неотрывно глядя на неё, улыбаясь своим мыслям и собираясь с духом, чтобы именно здесь во всем ей признаться. Попробовать ее губы на вкус, оставить на ее языке свой. Окунуть в собственную нежность, дав ей понять, что с ним она в безопасности была, есть и будет. Он никому не даст ее в обиду... И даже в случае ее отказа, не оставит её, продолжив оберегать собой незримо. Когда качели остановились, Лин ещё долго любовалась бликами на воде почти у самых ног, отмечая, что это красиво, вопреки размытости. Как необычный эффект на фотографиях, чего художники иногда добиваются долгим и кропотливым трудом. А она могла видеть так без усилий. Было в этом свое бесспорное очарование. Осторожно встав с сиденья, Лин мелкими шажками поднялась повыше на берег, ища взглядом силуэт Ласта, но его нигде не было видно, и девушка озадаченно покрутилась на месте. Но кроме деревьев, высокой травы тростника да реки ничего и никого рядом не было. — Ласт? — позвала девушка, — Ласт, это не смешно, ты где? — но никто не ответил, только иволга засвистела на том берегу напоминая переливы флейты. Выдох вылетел из лёгких вместе с гибнущей на лице улыбкой и, не зная, что делать, она просто села в траве, а когда монстр не появился спустя пять минут или даже десять, просто легла спиной в разнотравье, ощущая запах цветущего вереска и борясь с желанием расплакаться прямо здесь от непонимания того, что вообще происходит... Сначала такой ласковый, заигрывающий и смешной, а после молчаливый и изчезающий, не сказавший ни слова. Небо жгло глаза горячей синевой, и Лин опустила веки, слушая разговор реки и леса, разметав по цветам волосы и уложив руки вдоль тела, зарываясь пальцами в немного колючие стебли растений, огрубевшие за лето. И не нарушая этой мелодии вольной природы прямо над ней раздался привычный баритон любимого монстра. — Ненавижу очереди в магазинах... Пришлось потерять целых пять драгоценных минут, — распахнув глаза в испуге, она наткнулась на его потемневшие вишнево-розовые зрачки, а сам Ласт, каким-то образом появившись из ниоткуда, нависал над ней, уперев колени и ладони по обеим от нее сторонам. — Это что ещё за фокусы? Тебя же здесь не было, Ласт? — испуганно протараторила Линнет, начиная сердиться и садясь, хотя скелет слезать с нее не собирался, удобно сев на ее бедра сверху, живот к животу, вынудив оказаться в очень откровенной позе без возможности ее изменить, — да что происходит-то? — Тссс, — он положил палец на ее губы, ласково улыбаясь и рассматривая ее ещё не угасшее огорчение от своей пропажи, что кольнуло его душу чувством вины. Монстр полез в карман жилетки, выудив оттуда белую коробочку и открыв ее, — я редко использую такое перемещение, потому что оно тратит весь резерв магии, но оно того стоило именно сейчас. Вчера я нашел упаковку от твоих линз и купил точно такие же. Давай, надену, посиди смирно, детка. — Чего? Ты... — Линнет хотела было возразить, но на рот легла вся ладонь монстра, призывая помолчать. Она неуверенно кивнула, и скелет, успевший до всего этого ещё и помыть дома руки, придвинулся максимально близко, бережно возвращая девушке зрение с помощью маленьких, наделавших бед линз. И первым, что четко увидела девушка, были зрачки скелета, поменявшие форму на два пылающих лавандовых сердечка, нацеленных в нее, словно желая сжечь дотла. Она проморгалась, радуясь возвращению фокуса, но отвести взгляда от такого близкого сейчас любимого, не могла, рассматривая россыпь коралловых веснушек на его скулах, что были видны лишь вблизи. И оба невольно затаили дыхание, ожидая следующего шага... — Лииин~, — протянул монстр, — я не могу больше... Я люблю тебя, детка, — он жалобно сжал пальцами майку с принтом сердечка, за которым светилась в мучениях его собственная душа, выдававшая пульсацией эмоции, что рвали его изнутри на части, опаляя кости жгучим оловом желания рассказать правду. Лин оперлась руками позади спины в колкие стебли вереска, приоткрыв рот и залившись смущением, перехватившим дыхание... Он ей признался... И теперь ждал ответа, не смея ничего делать без ее согласия, но мучаясь от невозможности выразить эти эмоции тактильно, что было для Ласта жизненно необходимо. И держать себя в руках в такой близости и позе было чертовски тяжело. — Ласт, я... Эмм... Ааа, знаешь... — Лин ещё больше испугалась, заметив в глазах монстра зарождение боли, — да, черт возьми, я не умею признаваться в чувствах! Чувствую себя такой идиоткой, хотя душа сейчас покинет меня от того, как ей радостно от твоих слов, — она отвела взгляд, делая вид, что рассматривает шмеля рядом с ними. Ласт подался вперёд, пропустив свои руки вдоль ее боков, вынуждая выдохнуть прямо в его зубы. — Значит, любишь... Я чувствовал, — мурлыкнул он, улыбаясь в предвкушении. — Ты чертовски проницателен, как и всегда, Ласти~ — в тон ему тихо ответила Линнет, тут же вовлеченная в поцелуй, пока руки монстра, давя на спину, дёрнули ее к нему, вновь вынуждая сесть вплотную, ощущая, как его бедра касаются ее таза, плотно смыкая собой. И приятная тяжесть его тела на ее ногах подогревала интерес и предвкушение большего. Ласт жаждал ее, словно дыхания после глубины, получив в свое обладание ту, кого давно молила о большем душа, что сейчас липла к рёбрам изнутри, в стремлении к ее теплу и ответной ласке. Скелет бережно прикусывал за губы, и только после позволил себе впустить в тепло её рта свой светло-пурпурный язык, согревая ее нёбо тем, каким был горячим, оставляя после себя сладковатый привкус жвачки, который безумно понравился девушке, стоило попробовать лишь раз. И вопреки той страсти, что бушевала в каждой косточке монстра, он действовал максимально аккуратно, позволяя Лин привыкнуть к новой ситуации, даря свою нежность, стремясь показать, что не позволит себе никаких грубостей по отношению к ней, предпочитая медленно погружать в сладкую ласку. И поняв, что так сидеть ей не совсем удобно, скелет мягко толкнул девушку в вереск, позволив лечь, и сам вытянулся вдоль нее, нависая сверху лишь верхней частью туловища, чтобы не давить всем весом и продолжить её зацеловывать, переместившись к шее и уху, которое с мурчащим звуком удовольствия бережно прикусил, свободной рукой скользя по ощутимым сквозь ее футболку тонким рёбрам, мягко надавливая на очертания каждого. — Ласт, боже... Это слишком чувствительно, — жалобно протянула девушка, сдерживаясь, чтобы не издавать более неприличных звуков, ограничившись согнувшимся коленом. — Прости~, мне сложно держаться, детка. Ты такая нежная, я так долго мечтал признаться, ожидая нашей традиционной вылазки и теперь... Ах, у меня от тебя просто рвет череп, — почти прорычал он, несильно кусая за шею и сжимая ее бок, желая быть ближе, ощущая, как ее тонкие пальцы почти в испуге обхватили его горячие, согретые жизнью ключицы, оказавшиеся на ощупь непривычно бархатистыми. Успокаивающая ласка монстра, вновь утянувшего ее в поцелуй, дала больше уверенности, и Лин бережно огладила эти тонкие косточки, забираясь ладонями на плечи, под накидку его жилета, чей пушистый воротник иногда щекотал ее кожу кончиками ворсинок. Они долго наслаждались друг другом подобным образом, надёжно скрытые журчанием воды, тростником и вереском, лаская друг друга в желании познать ещё больше, подарить себя целиком, дав понять насколько сильно любят, изредка перебрасываясь заигрывающими нежными фразами, призванными раззадорить, иногда смутить или воздействовать, где нужно. И стоило Лин в достаточной степени привыкнуть ко всему этому спектру новых чувств, идущих сквозь призму ее души, как Ласт и сам отстранился, ложась с ней рядом, переплетя пальцы ее руки с фалангами своей, долго рассматривая ее согретое лёгким румянцем лицо и горящий яркой хвойной зеленью взгляд. В его зрачках все ещё мерцали насыщенные магией сердечки зрачков, концентрирующие все свое внимание на ней одной, не замечая красоты природы вокруг, восстанавливая немного сбившееся дыхание и наслаждаясь улыбкой, предназначенной именно ему. Линнет была бесконечно признательна за то, что монстр так оперативно нашел и добыл ее линзы, позволив в такой момент не только все чувствовать каждым нервом и душой, но и видеть... Рассматривать едва видимые переливы его веснушек на снежно-белых костях. Оттенки глаз, что беспрестанно мерцали от светлых тонов лилового, до игриво-клубничного, стоило тому подумать о чем-то своем, явно приятном. Изгиб плавной улыбки, делавшей его лицо таким добрым, хотя в уголках рта играли хитрые смешинки, намекавшие на лисий нрав этого скелета. Все эти детали ещё сильнее отзывались в ней пониманием того, как сильно она его любила, вырвавшимся наружу потоком давно сдерживаемой реки, на подобие той, около которой они сейчас нежились, что разлила успокоившиеся воды в приятном зеркальном омуте спокойствия. Так и в их душах, бурное течение расплескало глубокий плёс чувства, что будет греть и лелеять их всю их жизнь. — Линнет... Моя Линнет, — довольно прошептал монстр, крепче сжимая пальцы счастливой девушки, — не против побыть здесь ещё? Кажется, это место станет моим любимым после случившегося, хах. — Конечно, tesoro, — на это прозвище монстр довольно сожмурился, нежно ткнувшись лбом в её висок, выдыхая. — Как же я рад, что встретил тебя. — А я рада, что потеряла линзы, хах, — усмехнулась девушка, прикрывая глаза, ощущая, как повернулся Ласт, уложив ладонь на ее живот. — Могу иногда красть их у тебя по утрам, а потом приносить завтрак в постель, хммррр, — скелет от приятного покалывания в душе начинал растягивать слова почти по кошачьи, что очень нравилось девушке, пуская под его рукой целое облако мягкокрылых мотыльков. — Лучше кради по утрам меня, Ласт, так же, как украл мою душу. Вместо ответа монстр вновь выдохнул, погладив девушку по щеке и снова соединяя их в поцелуе, надолго окунувшись в обоюдное наслаждение друг другом, с безоговорочным доверием, подтвержденным в минуты ее слабости и его силы. И только потерянная в лавандовых зарослях отцветающего вереска пустая коробочка от новых линз останется здесь напоминанием о случившемся соединении двух любящих существ...