"Судьба неизбежнее, чем случайность. Судьба заключена в характере…"
Акутагава Рюноскэ
— О чем замечталась, Клео? — спросила невысокая девушка вторую, сидевшую на соседнем кресле едущего автобуса, отвлекая черноволосую фигуру от рассматривания лесного пейзажа, проносящегося снаружи, пока транспорт вез группу друзей и коллег в отдаленное место, где все они собирались хорошенько отдохнуть в компании друг друга, наслаждаясь природой и северным морем. — А? Да... Ни о чем, Мардж. Просто смотрю в окно, — Клео потупила взгляд темных глаз, рассматривая собственные тонкие пальцы. — Мечтаешь о Дасте? — прошептала приятельница, склонившись поближе и беззаботно толкая ее плечом. Клео помотала головой, но все равно быстро стрельнула взглядом в спавшего в соседнем ряду высокого монстра в капюшоне и кепке под ним, отворачиваясь обратно к прохладному стеклу, покрытому россыпью бусинок росы. В голове проносятся мысли лёгкого неудовольствия от проницательности ее самой близкой коллеги... В салоне тихо общались знакомые и незнакомые ей люди и монстры, работавшие в одном коллективе и сошедшиеся в довольно большую и дружную группу. И лишь Клео немного выбивалась из общей массы в силу своего замкнутого и молчаливого характера. Но все на работе, тем не менее, ее любили, зная, что в ней кроется незаурядный ум, способный вытащить из любой самой трудной ситуации и помочь с любым делом, с каким бы коллеги не обратились к ней. А потому поехать на корпоративный отдых со всеми ее буквально уговорили, и теперь, почти приехав к месту назначения, Клео отчего-то все больше переживала и сомневалась в своем согласии: не комфортно ей было в такой шумной и веселой компании, даже не смотря на их к ней хорошее отношение. Вечная проблема заядлого интроверта... Радовало, что место отдыха было подобрано на берегу северного скалистого моря, чьи каменистые склоны были покрыты приятным лесом: идеальное место, чтобы можно было незаметно уединиться и насладиться пейзажами. Вопреки месторасположению в это время года места эти полнились приятным теплом и солнцем, на котором так хорошо было погреться днём, и которое на ночь уходило совсем ненадолго. Словно докатывалось до горизонта, повисая над его линией задумчивым потускневшим шаром, а после начинало взбираться обратно ввысь, так и не тронув линию, за которую хотело упасть. Клео здесь уже нравилось. Глаза то и дело цеплялись за красоту пейзажа: то мелькнет дикое озеро, налившееся голубым отражением утреннего неба прямо в каменных чашах тысячелетних пород, то лес расступится, показывая гладь приближающегося моря, что врезалось узкой, огромной полосой в линию материка. Красиво... Улыбка тронула ее лицо, а глаза блеснули живыми искрами, пока в душе наливалось тепло от того, как это было прекрасно. Жить. Девушка слегка задремала, думая о своем и краем сознания слушая тихие разговоры товарищей. Мысли иногда касались упомянутого коллегой по отделу Даста, к которому девушка действительно испытывала сильную симпатию, обрубаемую на корню из-за ее характера. Оставалось лишь в тайне мечтать о большем, но не более того — слишком девушка была тихой и замкнутой, чтобы заинтересовать кого-то, как она сама думала. Кроме того, Даст был самым настоящим волком-одиночкой. Грозным на вид, серьезным, исполнительным и строгим. От его случайного взгляда на работе у нее внутри все замирало, а о том, чтобы заговорить с ним первой не могло быть и речи. Приходилось довольствоваться малым: бросать кроткие и редкие взгляды исподтишка, когда монстр не видел... Лишь изредка довольствуясь беседами, которые инициировал он, сильно удивляя своим к ней вниманием. По крайней мере, так думала она. Автобус тихо подъехал к небольшим домикам, где планировался почти недельный отдых на природе, и все пассажиры радостно зашумели, оживляясь, начав собирать вещи, вставать и собираться на выход. Клео все еще спала, не заметив прибытия и остановки, пока не вышли все кроме нее и Даста, задумчиво посмотревшего на уснувшую тихую коллегу. Монстр шагнул ближе, чуть тронув ее плечо — Клео вздрогнула, сонно глядя сперва в окно, а затем на разбудившего ее мужчину, едва не пискнув от неожиданности, встретив его цветные глаза, вперенные точно в ее растерянный взгляд. — Мы приехали, — вкрадчиво сообщил он, резанув слух гулким, немного хрипловатым голосом. Клео кивнула, прошептав "Спасибо" и встала, беря свой неизменный болотного цвета рюкзак и куртку, собираясь выходить и успевая удивиться тому, что скелет ожидает ее, задумчиво сверля пристальным взглядом, от которого у Клео даже пропало желание потянуться затекшим ото сна телом. Они вышли из транспорта вместе: Даст подал ей руку, спустившись с высокой ступени старого небольшого автобуса с дутыми линиями и изгибами, и Клео ловко спрыгнула рядом, успевая отметить, какой теплой была его ладонь, и в который раз обратить внимание на то, что сам монстр — выше нее, несмотря на то, что сама она маленькой не была. Хотя и очень худой. Девушка тут же тенью скользнула в сторону от общего сборища галдящих наперебой голосов около здания администрации, всматриваясь в голубую даль моря, изгибами шелестящего между крутых линий берега и островов с растущими на них дикими соснами. Ветер приветственно коснулся волос, скидывая длинные пряди за узкие плечи, а слух приятно ласкала звенящая тишь дикой природы, особенно остро ощущаемая после душного города и гудящей поездки, занявшей добрые предыдущие полдня и прошедшую ночь целиком. Оставшись вне внимания коллег, Клео тихонько потянулась, выгибаясь спиной, ощущая во всех мышцах приятную дрожь разгоняемой неги. Хотелось улыбаться, а еще сфотографировать местные красоты. Девушка выудила из рюкзака чехол с фотоаппаратом, занимавшим едва ли не треть пространства от всех взятых с собой пожитков. Поставив рюкзак у случайной бревенчатой стены ближайшего домика и уложив сверху куртку, Клео отошла от базы, немного спустившись по каменистому склону к огромным гранитным валунам с причудливыми узорами симпатичного мха и лишайника. Направив объектив на эту необычную форму жизни, словно врезанную в древность породы, она стала фотографировать, уходя все дальше, подбираясь к линии морского спокойствия, в этой части больше напоминавшего очень большое озеро. Кругом высился лес с разномастными деревьями, где хвойные породы преобладали и брали берега штурмом выносливых созданий природы. Возле самой воды камни превращались в очень вязкий песок с контрастной штормовой линией, в которой перепутались стебли высохшего фукуса, веток и даже нескольких высоленных временем белых бревен, напоминавших белоснежные кости огромных давно умерших исполинов. Морской бриз путался в полах ее клетчатой рубашки, скользя по краю майки, покрывая мягкую ткань рябью. Клео походила немного по берегу, то и дело останавливаясь, чтобы осмотреть причудливые узоры и холмики песка, созданные двухцветными пескожилами. Сделав несколько кадров, Клео отвлеклась на большой валун, частично скрытый водой, но его плоская поверхность заманчиво вздымалась над слабыми волнами комфортной платформой, на которую представлялось возможным забраться, спрыгнув с узкой косы камней по правую сторону маленького залива. Недолго думая, Клео устремилась туда, ловко забираясь на покатый склон и спрыгивая с него на своеобразную смотровую площадку, откуда можно было заглянуть за изгиб берега дальше. Ей открылся вид на выпирающий из-за поворота остров, окружённый морем со всех сторон: на нем росло мало деревьев, давая обзор на симпатичную ровную поляну на нём. "Наверняка там всё заросло черникой", — подумала про себя черноглазая девушка, вновь принимаясь фотографировать красоту, скрытую от посторонних глаз, увлекаясь этим процессом на долгое время. — Хэй, ты как туда забралась, Клео? — голос позади заставил вздрогнуть и обернуться, узнавая в обладателе знакомую фигуру скелета в бледно-синей толстовке с капюшоном и темных шортах, открывающих вид на белоснежные берцовые кости. Черноволосая вместо ответа указала на выступы, по которым перепрыгнула до валуна. Монстр проследил за ее движениями и улыбнулся, пуская своей эмоцией приятное тепло по душе девушки. Он прежде не улыбался ей целенаправленно, и получить такое приятное выражение его лица было для девушки сущим подарком. Клео полагала, что она странная, находя Даста красивым. Его высокий рост, прямолинейный жгучий взгляд и цветные глаза, в которых жизни и мыслей было больше, чем у обычных людей. Это несомненно привлекало... Хотелось узнать получше, но как подступиться девушка просто не имела никакого представления. Тем временем, Даст спокойно проследовал по указанному девушкой пути, забираясь к ней на широкую площадку огромного гранита, усаживаясь рядом и удовлетворенно вздыхая, пока его взгляд рассматривал ровную линию горизонта и исследовал необычный остров справа от них. Клео, пользуясь моментом, сидя к нему в полоборота и уложив на согнутых коленях руки и голову, рассматривала мужчину. Впервые она видела его так близко: широкая линия плеч и скрытого за одеждой позвоночника придавали фигуре внушительности, а достаточно строгий вид вызывал опасения по поводу того, как начать с ним разговор, и о чем вообще с ним можно было бы говорить без риска показаться невеждой. А посему лучшим решением для Клео показалось молчание, и она продолжила делать кадры, запечатлевая приятные изгибы волнующейся глади моря у камня, напоминавшую темный бархат, в черноте которого, там, на глубине, таятся свои загадки и красота морской жизни. — Ты фотографировать любишь? Можно посмотреть? — Даст тихо спросил ее позволения, чуть повернув голову, сверкая яркостью глаз, один из которых красиво мерцал красным и голубым, мешаясь в середине на обод лилового. — Конечно, — смущённо ответила темноглазая, протягивая ему фотоаппарат, включив дисплей на просмотр и отводя взгляд к темной воде, пока Даст с любопытством рассматривал на экране получившиеся снимки. Монстр подолгу разглядывал каждый, восхищенно задержав дыхание. Клео была действительно талантлива в видении композиции, постановки кадра, света и тени, что превращало каждый сделанный ей снимок в картину, которую хотелось повесить на стене в красивой раме. — Восхитительно... У тебя талант настоящего художника, Клео, — монстр нехотя оторвался от просмотра, возвращая ей технику и одаривая внимательным взглядом ее милое смущение, перемеженное с нежной улыбкой, от которой на щеках темноглазой появились симпатичные ямочки. — Я любитель... Но все равно, спасибо, Даст, — Клео забрала камеру и повесила на шею, перекинув через голову лямку. Взгляд то и дело скользил то по волнам, то по его рукам, сцепленным в замок на голых костяных коленях, но посмотреть в глаза было неловко. Как и сидеть рядом в такой звенящей тишине, нарушаемой только звуками воды, ветра и редких чаек. — Там все дома уже разобрали и, эммм, — мужчина немного замялся, почесав пальцем висок, — в общем, мой дом остался пустым. Я подумал, раз ты не любишь компаний, как и я, мы могли бы... — Ладно, — просто ответила девушка, избавляя монстра от чувства неловкости. Отчего-то в его словах ей почудилась сильно знакомая интонация и смысл, который та и сама носила в душе. Желание спокойствия, жизни без суеты и отчасти – уединения, которое она и сама всегда оставляла предпочтительным. И даже не сразу пришло понимание, что они будут вдвоем жить под одним кровом. Что она будет слишком близко к тому, кто так сильно нравился... Было лишь чувство понимания и немного смущения, которое монстр не смог упустить, с удовольствием щурясь и принимая ее согласие, рассматривая ее профиль, стараясь запомнить, где именно появляется милая ямочка, стоит ей улыбнуться. — Пойдешь завтракать? Если успеем, то сможем забрать еду домой и не торчать со всеми в недоразумении, которое они назвали "столовой", — Даст бросил мелкий кусочек гранита в солёную воду, глядя, как от точки касания к воде бегут шустрые круги волнения. — Пойду. Если честно, есть очень хочется, — тихо ответила Клео, с готовностью глядя на монстра, и он кратко кивает ей, поднимаясь с места и возвращаясь на берег тем же путем. Мужчина хотел было ей помочь перепрыгнуть на уступ берега, но удивился тому, как ловко та перескочила, спокойно поравнявшись с ним и отправляясь за едой вместе с новым соседом по дому. Это было так странно и непривычно – идти вместе, почти бок о бок, но держа небольшую дистанцию. Клео чувствовала себя хоть и немного неловко, но спокойно. Рядом с монстром было хорошо даже просто молчать, наслаждаясь наступившим днём в таком прекрасном месте. Они неторопливо вошли в столовую, взяв сандвичи и печенье. Клео ненавидела кашу в любом ее проявлении, а потому ограничилась перекусом. Даст же последовал ее примеру просто, чтобы побыть рядом: уж очень давно он не знал как подступиться к нелюдимой тихоне, вызывавшей в нем искренний и далеко не слабый интерес. — Ты не любишь кашу? — спросил скелет, ловко закидывая в рот маленькую печеньку, когда они вышли обратно, чтобы зайти в дом. — Терпеть её не могу. Это, пожалуй, единственное, что я не ем, — тихо ответила Клео, разворачивая сандвич с ветчиной и салатом, — а ты почему не стал есть? — Не хочется. Знаешь ведь, что в общественных местах каша самая мерзкая, — Даст слегка скривился, вспомнив консистенцию подстывшей пищи с комочками, — но домашнюю еду я очень люблю. Жаль, готовить... некому, — монстр, бывший до этого серьезным, вздохнул, задумавшись о чем-то, пока Клео запоздало вспомнила о еде в руке, откусывая кусочек и вдруг вставая столбом возле самого дома, где предстояло жить неделю. — О, черт... Я вещи забыла на входе, пойду заберу, — спохватилась девушка, засовывая печенье в карман рубашки и разворачиваясь, чтобы сходить за домики, где оставила куртку и рюкзак, но ее за запястье перехватил Даст, останавливая и тут же убирая руку. — Да я их уже занёс... — скелет чуть ухмыльнулся, засовывая руки в большие карманы толстовки и рассматривая аккуратную кладку рыжих бревен одноэтажного домика . — О, вот как... Что ж, спасибо. А... откуда ты знал, что я соглашусь? — удивлённо спросила Клео, откусывая ещё один кусочек и улыбаясь уголками губ. Монстр посмотрел на нее немного растерянно, зацепившись за плясавшие в темных глазах смешинки и не смог сдержать искренней улыбки в ответ: — Чрезмерно развитая кость интуиции. Клео понравился такой оборот, и она довольно усмехнулась, заходя на маленькое крыльцо жилища с витыми чугунными перилами и открывая дверь внутрь. Домик был простым и незахламленным: свободное пространство, минимум вещей, пахнет свежим деревом, тепло и чисто. То что нужно для двух душ, желающих тишины и спокойствия. Клео скинула обувь, ступая босиком по прохладе деревянного пола, по пути доедая бутерброд и осматривая жилище. Даст зашёл следом, закрывая дверь и надевая серые, пушистые тапочки, стоявшие у входа. Заметив, что новая соседка плутает по дому босиком, монстр нахмурился, отмечая, что наличие второй пары домашней обуви она просто проигнорировала. — Тут есть тапки, — деловито отметил монстр, но девушка лишь пожала плечами, и, бросив взгляд на свои босые ноги, ушла к электрочайнику, который она, наконец, отыскала. Пить хотелось очень сильно, и Клео нетерпеливо наполнила его водой, поставив разогреваться на кухонном столике, а фотокамеру уложила чуть поодаль, на подоконнике. — Ты будешь чай? — тихо спросила она, буквально кожей ощутив чужое присутствие рядом, когда вернулась к полкам за кружками, и от этого Даст невольно вздрогнул. Девушка вела себя так, словно знала его не один десяток лет, и от этого душу приятно огладило чувством искренней симпатии. — Давай. Мне без сахара. Хотя, я не уверен, что он тут вообще есть в любом случае, — Даст облокотился бедром о гарнитур небольшой деревянной кухни из светлого массива, опираясь на столешницу ладонью и рассматривая движения Клео, которая раскладывала по двум найденным на полке кружкам чайные пакетики. — Я тоже не люблю сладкое, правда фрукты и ягоды являются исключением, — тихо прокомментировала она, повернувшись к собеседнику и с интересом рассматривая его глаза. В ее собственных плескалось детское любопытство: чистое, беззлобное и искреннее, что несомненно тронуло монстра, и он довольно сожмурился, хотя и выглядел при этом привычно строго. Девушка его жест восприняла диаметрально противоположно, немного сконфуженно отводя взгляд, полагая, что сделала что-то неправильно и огорчаясь от своей неуёмной тяги к тому, кого считала красивым и умным. Но монстр не выказал никакой обиды, с искренним интересом задавая очередной вопрос: — А какие ты любишь фрукты или ягоды? Клео немного задумалась, чуть сведя темные брови, вспоминая, вкус чего приносил больше всего удовольствия. — Терновник, пожалуй. Знаешь, когда он перезимует, то становится очень сладким, напоминая спелую сливу, — девушка потянулась к закипевшему чайнику, что с громким щелчком и бульканьем выключился, аккуратно наливая горячую воду по кружкам и заваривая чай на двоих. — Тёрн? Никогда бы не подумал, что такая как ты может любить нечто настолько колючее, — монстр взял кружку с чаем и спокойно глотнул горячий напиток, словно температура была ему ни по чем. А девушка, наивно посмотрев, как легко он пил, на автомате повторила за ним, больно обжигая язык и, тут же заныв, отставила кружку на стол, прикрывая губы тонкими пальцами. Рот неприятно покалывало иголочками онемения и боли. — Чёрт, обожглась, — Клео поморщилась, доставая с полки стакан и наливая в него прохладной воды из под крана с фильтром, — а ты что, не ощущаешь температуры? Так легко пьешь, словно воду, — темноглазая указала на свой стакан и набрала в рот жидкость, задержав на языке ее приятный холод, унимающий чувство ожога. — Чувствую, но не так критично, если дело касается слишком низких или, наоборот, слишком высоких температур. Но обычное тепло и прохладу, впрочем, ощущаю почти как люди, — монстр снова чуть прищурился, но на этот раз недовольно из-за того, что Клео ошпарилась. Но она поняла это как неудовольствие от излишнего любопытства и поспешила извиниться: — Прости... Я... Мне просто было интересно, какой ты, — она ещё немного попила воды, удостоверившись, что язык больше не щиплет и пряча взгляд под густыми ресницами. Даст поставил свой недопитый чай на стол и не сдержал слабой, теплой улыбки. — Брось, ласточка, твой интерес меня нисколько не обижает, — тихо разбил своим немного сиплым голосом все ее неверные в корне домыслы, заставив поднять на него удивленный взгляд, полный глубокого тепла, что разлилось по ее душе от сказанного. И это ласковое прозвище заставило оторопело моргнуть, словно проверяя – не послышалось ли. Даст невозмутимо буравил ее взглядом, словно ожидая продолжения беседы, которую монстр мечтал завязать уже давно и теперь был безмерно рад сложившимся обстоятельствам. Как и тому, какой интерес у нее вызывал он сам – скелет это почувствовал, буквально вычленил мельчайшие детали, идущие наперекор тому, как девушка вела себя вне его близкого присутствия на работе, когда он мог незаметно за ней смотреть. Сейчас она хоть и была спокойна, но в ее движениях сквозила лёгкая скованность, делая их кроткими и совсем не размашистыми, словно хрупкая птичка несмело осматривала территорию, так и она – задавала осторожные, но такие искренние вопросы, на которые очень хотелось ответить, а после задать и свои. — Ладно... Спасибо, Даст... Так, какую комнату я могу занять? — Клео повернулась вокруг своей оси, в поисках рюкзака и куртки, и последняя обнаружилась аккуратно висящей на вешалке возле входа: монстр самолично ее туда повесил, когда принес ее пожитки в дом. — Выбери сама, мне без разницы, где спать, так что посмотри обе и выбери понравившуюся, — монстр сменил положение, оперевшись о стол поясницей и указывая длинным пальцем в сторону двух дверей в противоположной части дома, которые было видно прямо из небольшой кухни. Клео кивнула, оставив почти пустой стакан на деревянной столешнице и уходя в указанном направлении, бесшумно ступая по дощатому полу босыми ногами, на которые невольно засмотрелся монстр, отмечая, какими изящными в целом были ее стройные щиколотки, голени и бедра... Скелет отвернулся, молча всматриваясь в свет, брезживший приятным мягким туманом сквозь органзу тонких, простых занавесок с незамысловатым цветочным узором. Клео выбрала себе комнату поменьше, скромно рассудив, что ей не нужно слишком много пространства: в уютном, небольшом помещении ей было комфортнее. Здесь была узкая одноместная кровать, шкаф-купе с большим зеркалом, стол, вешалка и маленькие бра на стене у кровати с красивыми плафонами в виде причудливых белых цветов. На столе тут же разместились и ее немногочисленные вещи, включая фотокамеру, прихваченную с подоконника на кухне, и теперь, девушке предстояло решить, чем занять остаток дня, который был отдан всем прибывшим на свободное время. Несмотря на то, что от неудобного сна в автобусе темноглазая была недостаточно отдохнувшей, тратить время на сон она считала расточительством. И, чтобы нечаянно не уснуть, Клео не стала долго отлёживаться на постели, куда прилегла передохнуть и отправилась из дома на прогулку, решив, что оповещать об уходе нового соседа было бы странно. А потому, лишь немного помявшись в тесном холле, она скользнула на улицу, где уже вовсю разгорелся день, и повсеместно сновали коллеги: они то сбивались в шумные группы, что-то громко обсуждая, то кучковались около спортивной площадки поодаль, собираясь поиграть в различные спортивные и неочень игры. Но Клео поспешила свернуть за линию домиков, желая скрыться от возможного внимания сослуживцев под надёжной тенью строений и отступающего с одной стороны леса, чья сизая дымка приняла ее благодатной тишиной. Под ногами приятно хрустел мох и ветки, проминаясь под лёгкой поступью девушки; в полах ее рубашки запутался слабый выдох ветра, тут же забираясь лесным ароматом в рукава, а кожу на лице и трепетные веки приятно щекотали солнечные зайчики, шустро пробивающиеся через душистую хвою высоких сосен. По ту сторону узкой косы редкого леса виднелась гладь обступающего берег моря, бликовавшего ярчайшими снопами искр, от которых слепило глаза. Клео прогулялась по краю этой небольшой рощи, и пошла вдоль кромки воды, неспешно рассматривая попадавшиеся по пути необычные камни цветного кварца или яркие белые цветки багульника в лесной глуши по другую сторону линии прибоя, пахнущие пряным лимоном, от запаха которого немного кружилась голова, когда он мешался с ароматом морской соли. Ноги донесли ее до противоположной части огромного мыса, где располагалась база отдыха, оставляя позади её суету и открывая глазам небольшой деревянный пирс из темных досок, напоминавших морёный дуб. Клео с удовольствием расположилась на нем, сперва глядя в тихую рябь такого спокойного сейчас моря, а после улеглась спиной на теплые доски, любуясь всеми оттенками небесной лазури и немного щурясь от ласкового тепла северного лета, что пригревало такой сладкой негой, устоять против которой не смог бы никто. Веки опустились сами собой, а сон забрал ее душу в уютный плен тепла и отдыха, в котором девушка, несмотря на энтузиазм, действительно нуждалась. Проснулась она уже лишь к вечеру, ощутив, как под рубашку забрался холод, а кожу начали настойчиво кусать комары. Сонно вздрогнув, Клео села на все ещё теплых досках пирса и потерла глаза, широко зевнув и потянувшись, заведя локти за спину. Кругом было всё так же тихо, но море превратилось в настоящее зеркало: идеально повторяло любую черту неба, словно навсегда застыв в глади друг друга. Поодаль спал старый рыболовецкий траулер, будто бы устав от рутины дней, тихо перешептываясь с собственным отражением. Птицы улетели на ночлег, несмотря на то что ночи как таковой здесь не было, размыв грани полярным летом, вопреки названию не уступавшему теплом южному. Клео сонно любовалась красотой этого вечера, отмечая, что из-за прохлады придется вернуться в дом, прервав созерцание ласковой тишины, да и голод немедленно дал о себе знать, неприятно скрутив желудок где-то под ребрами. И когда она уже хотела встать и вернуться, как позади послышались тихие шаги. — Вот ты где, Клео. Тебя все потеряли, всё нормально? — Даст подошёл к пирсу, засунув руки в карманы толстовки, бросив короткий взгляд на идеальную гладь морской воды залива, — холодновато уже для прогулки. — Мм, я давно здесь, просто... Я уснула, если честно, — девушка виновато пожала плечами и встала, подходя к монстру ближе. — Уснула? Надо было в доме поспать, разве здесь удобно? Ты же... не боишься меня? — Даст напряжённо нахмурился, делая выражение и без того строгого лица ещё более жёстким, но в интонации сквозило плохо скрываемое сожаление и огорчение. — Что? Нет, Даст, ты чего? Здесь просто так... комфортно. Было солнечно, я и сама не заметила, как меня сморило. Ты бы тоже уснул, если бы был здесь... — девушка едва не добавила "со мной", оборвав фразу на неестественной ноте, робко пряча взгляд в мшистую землю. А монстр расслабленно улыбнулся, ощутив, как его душа мягко вздрогнула, словно поняв и услышав недосказанные ей слова. — Замёрзла, ласточка? Пойдем ужинать, — скелет одарил ее ласковым взглядом и повернулся к тропинке боком, предлагая вместе идти обратно. Клео немного покраснела от его обращения, но ничего не ответила, радуясь возможности побыть с ним вместе и, наконец, поговорить подольше, чем они позволяли себе на работе, изредка перебрасываясь короткими диалогами и играя в нечастые гляделки. В столовой было немноголюдно – большинство коллег уже разошлось по домикам, и две фигуры, взяв подносы с ароматным ужином, уселись в уголке уютного помещения с круглыми столиками, тихо переговариваясь обо всем на свете. — Завтра будет выезд на вёсельных лодках, поедешь? — спросил монстр, отправляя кусочек мяса в рот, с наслаждением разжевывая пищу, но при этом не отрывая взгляда от Клео, что заинтересованно ворошила вилкой салат. — Да, с удовольствием. Можно будет сделать хорошие снимки и посмотреть на море поближе, — девушка приступила к еде, поедая свежие овощи и запивая еду сладковатым чаем, немного морщась от нелюбимого вкуса сахара. — Грести нужно вдвоем, поплывём вместе? Или, может, ты хочешь с Мардж? — Даст немного прищурился, отрезав себе новый кусок мяса. — О нет, Мардж слишком разговорчивая, да и я сомневаюсь, что она умеет управляться с вёслами. А я занималась греблей, — тушуясь добавила Клео, старательно отводя взгляд от его пронзительного гетерохромного внимания. — Серьезно? Поразительно, что в таком хрупком теле скрыта такая сила, Клео, — с тихой нежностью отметил скелет и сам отвёл взгляд, спеша переменить тему, — можно посмотреть на острова в северной части, если хочешь. Там можно даже на берег выйти, я уже приезжал сюда пару раз, но один. — Любишь путешествия? — темноглазая с интересом взглянула на монстра, отправляя картофельное пюре в рот. — Да, но... Одному в последнее время слишком скучно. Столько впечатлений, но разделить их не с кем. Меня, знаешь ли, не назвать располагающим к общению, — Даст хмуро усмехнулся, — не всем по нраву мои молчаливые кости. Клео немного помолчала, раздумывая над его словами, но сама ощутила, что не испытывала с ним того, о чем говорил монстр. Рядом с ним ей было комфортнее, чем с кем бы то ни было ещё. Как интроверт, она высоко оценила его деликатность, ненавязчивость и свободу личного пространства в общении, где, кроме того, нашлось очень много общих тем и интересов. — Мне по нраву, — просто ответила она, впервые не отводя взгляда от его прямого удивления, что приятно перетекало из алого в лазурный в левой глазнице, прикрытой тенью капюшона, едва заметно искрясь более яркими оттенками. После этого небольшого откровения монстр чувствовал себя увереннее рядом с симпатичной ему девушкой, позволив себе маленькую слабость, сократив расстояние чуть больше и возвращаясь с ней в дом уже бок о бок, чему та совсем не возражала, скромно улыбаясь на добрые шутки мужчины и рассказывая ему свои истории, которые тот слушал бы и слушал всю ночь напролет, но в поздний час все же настоял на том, чтобы Клео поспала в нормальной кровати после дороги в автобусе. Утро пришло слишком быстро, не в силах разбудить ее довольный благодатным отдыхом организм, даже невзирая на то что, лучики бесконечного здесь рассвета ласково щекотали ее нос, пробившись сквозь окно, вынудив ту отвернуться к стене и закутаться в одеяло поплотнее. И только случайно скользнувшая по сознанию мысль о прогулке на больших лодках послужила ощутимым толчком. В буквальном смысле, ведь Клео подорвалась с кровати, едва не падая и поспешно глядя на часы. В глазах от резкого подъёма незамедлительно потемнело, и какое-то время Клео стояла, прислонившись к прохладной деревянной стене, ожидая возврата четкой картинки. Голые ноги, едва скрытые до колен мягкой ночнушкой, приятно грело солнце, лениво текущее золотом лучей сквозь стекло незадернутого шторами окна. Время ещё было, и девушка переоделась для небольшого путешествия уже не торопясь, собрав с собой рюкзак, куда уложила воду, фотоаппарат и печенье, припасённое со вчера из столовой. Накинув поверх рубашки светло-синюю куртку, она, сочтя себя готовой, покинула комнату, тихонько прикрыв за собой дверь. В холле ее встретил вернувшийся откуда-то Даст. — Доброе утро. Завтрак выдали с собой, я взял и на тебя, пока очередь не набежала. Готова? — скелет осмотрел подругу с ног до головы и добродушно улыбнулся, когда она кивнула, — хм... Ещё одна деталь, — Даст скинул капюшон, накинутый поверх его темно-кирпичной кепки, сняв ее и надев на голову подруги под ее тихий и удивленный вздох. Монстр без головного убора выглядел несколько иначе, притягивая ее взгляд матовостью большого черепа. Хотелось погладить, и от этих мыслей темноглазая потупила взгляд, теребя рукав собственной куртки. — Спасибо, Даст. Пойдем? — она несмело стрельнула глазами в его смеющиеся огоньки глазниц. — Идём, ласточка. Море ждёт! Многие толпились у пирсов неподалеку, выбирая лодки, шумно и весело галдя, одобрительным шумом разнобойных приветствий встречая подошедшую парочку. От такого внимания сразу множества глаз и голосов, Клео немного растерялась, но Даст, словно почувствовав ее дискомфорт, уверенно взял ее за плечо, направляя к случайному судну и помогая залезть, запрыгивая следом, начиная отвязывать державший её у причала трос. Девушка уложила вещи позади, уверенно беря в руки весла, начиная мягко отплывать от пирсов, ловко поворачивая лодку уверенными движениями рук. Даст подхватил ее ритм, начав грести второй парой весел синхронно, словно делал это всю жизнь, придавая их транспорту значительную скорость и оставляя ропот голосов далеко позади... Вода приятно расступалась водоворотами под лопастями старых вёсел, даря дивный шелест и плеск водной глади, несущую их вперёд. Солнце билось о поверхность осколками искр, мечущихся по лицам пары человека и монстра, державших курс на отдаленную группу островов, где, как точно помнил скелет, было очень красиво и уединенно. Мимо скользил пейзаж спокойного моря, приподнимая лодку на достаточно крупных в сравнении с обычным озером волнах, чей нос врезался в солёную твердь и вновь стремился по ним вверх и вниз, вторя командным и слаженным гребкам своих пассажиров. Клео даже успела утомиться, но внезапно взгляд опустился к ногам, что ощутили неприятное покалывание от коснувшейся шиколоток солёной, холодной воды. Она наполнила дно лодки, незаметно подобравшись вплотную к вещам, намочив рюкзак и кроссовки на ногах. — Что-то не помню, чтобы в лодке было столько воды, — серьезно отметила девушка, прекращая грести и внимательно глядя на мокрую линию бока деревянного суденышка. И она неторопливо поднималась вверх... Монстр так же пристально смотрел на открывшуюся им картину, а после заглянул за борт, где тонким шлейфом за ними по воде бежала дорожка пузырьков. — Мать твою... Похоже днище было пробито. Только под весом начало набираться. Ты телефон брала с собой? — Даст всмотрелся в линию приближающихся позади них островов, до которых оставалось плыть ещё около получаса, оставив в прошлом надежду развернуться обратно – они уже гребли едва ли не пару часов. Клео пошарила по карманам, но с ужасом поняла, что телефон остался в номере. Даст, увидев в ее глазах лёгкую панику, отпустил повисшие в уключинах вёсла и успокаивающе погладил ее по плечу: — Не бойся, ласточка, сейчас до острова доплывем, вылезем и разберемся. Осталось немного совсем. Ты ведь плавать умеешь, если что? — монстр вновь начал грести, кивая ей в призыве продолжать движение. Клео утвердительно промычала, подхватывая его ритм и сосредоточенно гребя к островам. К скалистому покатому берегу они приплыли с большим трудом, промокнув почти насквозь, а лодка набралась практически полностью, вынудив бедолаг действительно доплывать последние метры своими силами. Клео запоздало подумала, что больше всего ей обидно за испорченные вещи и наверняка выведенный из строя фотоаппарат: рюкзак спасти от воды не удалось. Но думать именно об этом сил не было: девушка, вылезя на берег, устало растянулась на сухом и теплом мху острова, мелко дрожа от ледяной воды и усталости. Рядом опустился Даст, с беспокойством смотря на подругу, но тем не менее, сохраняя ауру непоколебимости, чтобы девушка не боялась того, что произошло. — Не переживай, Клео, нас спохватятся к вечеру и пойдут искать. Главное, что с нами всё хорошо, — монстр снял промокшую толстовку и футболку, расстелив их на солнечном мху и камнях, работавших не хуже батареи на таком открытом месте, и внимательно посмотрел на темноглазую, лежавшую рядом, едва заметно заливаясь голубизной смущения от того, что ему придется ей сказать, — эм... Звучит ужасно, но если не хочешь заболеть, то тебе придется раздеться до белья и положить одежду сохнуть на солнце. Иначе ты переохладишься, а это уже опасно... Клео озадаченно подняла на него взгляд, невольно задержавшись дольше необходимого на алых изгибах его души, мерцавшей за рёберной клеткой, торопливо впериваясь в его напряжённый цветной взгляд после. Но холод кусался почти физически больно, и она предпочла молча подчиниться, краснея едва ли не до корней волос, оставшись в конце концов лишь в тонкой майке поверх лифчика и трусов, сидя сжавшимся, холодным комком на берегу, обнимая колени и буравя воду недовольным взглядом. Будто она стала ей предателем, поставив в ужасно смущающие условия их обоих. В повисшей тишине было слышно лишь ропот моря, шелест листьев от деревьев немного позади них, и журчащие вскрики чаек у скал в нескольких километрах от острова. Неожиданно позади сел Даст, мягко беря за плечи и вытягивая ноги по обеим сторонам от девушки, полностью обнимая сзади с бережной плавностью, опасаясь испугать. — Тшш, так будет теплее. Не бойся, я просто согрею, ласточка, прости, если неприятно, — тихий голос, ставший ещё ниже от сбавленного тона действовал успокаивающе, в то же время обдавая душу волнением, назвать которое неприятным Клео к своему стыду не смогла. Не ощутив ее сопротивления, Даст присел ещё ближе, вжимаясь горячими ребрами в худую девичью спину, а бедрами согревая ее – такие тонкие и бархатисто нежные, чуть дрожавшие от посягательств ветра. Руки он сомкнул на ее животе, а голову устроил на плечике, скользнув гладкой и теплой костью щеки и скулы по ее холодной коже на лице. Клео действительно стало теплее: с каждой волной дрожи становилось легче, пока монстр спокойно согревал ее собой, используя для этого жар собственной души, что согревала каждую его кость таким нужным им обоим сейчас теплом. Каждый раз, когда Клео дрожала, он жался ближе, ласково касаясь ладонями ее плеч, словно желая забрать её собой всю. Монстр искренне переживал, ведь люди были столь чувствительны к температурам, но к его облегчению, она действительно постепенно отогревалась, сводя на нет бьющую ее мелкую судорогу, словно напитываясь теплом его тела и летним солнцем, услужливо греющим их тесно сплетённые тела. — Мне не неприятно, Даст, — тихо ответила девушка, запоздало поняв, что ему так ничего и не ответила, будучи слишком смущенной близостью с тем, кто давно занял теплое и важное место в душе, — я просто... стесняюсь и робею иногда. Прости, — девушка снова мелко вздрогнула, но монстр от ее слов едва сдержался, чтобы не провести носом по нежной щеке, отчасти радуясь тому, что Судьба дала такой способ сблизиться с той, чей вид, голос и образ мыслей отзывался в его душе приятным звоном тепла и нежности. — Всё хорошо, — прошептал мужчина, довольно жмурясь от того, что девушка так мило тушевалась именно от его присутствия, наслаждаясь тем, каким теплым становилось ее нежное тело, которое он все же иногда поглаживал, не в силах удержаться от того, чтобы подарить ей немного ласки. Солнце неутомимо помогало сушить одежду, и к исходу дня нерадивые путешественники смогли, наконец, одеться, оставив позади долгие часы теплых и невероятно близких объятий и разговоров, ставших на порядок более личными из-за сблизивших их обстоятельств. Даст был одновременно и огорчён этим фактом, пригревшись мягкостью ее хрупкого тела, и рад, поскольку держать себя в руках было все сложнее, и монстр едва не терял контроль от такой близости той, кто прочно засел в мыслях. И какое-то время они оба негласно приходили в себя, исследуя крохотный островок, покрытый редколесьем сосен и небольшой порослью водяники. Клео вынула все из рюкзака, успев порадоваться, что фотоаппарат не успел основательно промокнуть благодаря чехлу, а взятая с собой еда оказалась цела, будучи запечатанной в упаковке. Даст при себе имел зажигалку, и когда девушка обошла остров по кругу, то обнаружила монстра разжигающим небольшой костер, предназначенный не только для дальнейшего обогрева, но и хорошим подспорьем в сигнале тем, кто должен отправиться их искать. Как только с огнем было покончено, монстр присоединился к сидевшей у огня молчаливой подруге, что после их откровений и тепла сидела притихшей тенью, словно сильно смущаясь, беспокоя этим душу скелета. А Клео действительно терялась теперь, узнав, что Даст считал её интересной и обнаружив с ним ещё многие общие увлечения. Но даже не это вводило ее в состояние близкое к перенапряжению. А то, что теперь её ещё больше тянуло к мужчине, словно кожа навечно запомнила эти горячие касания, полные нежности и заботы, к которой одинокая девушка не привыкла. И стрессовые обстоятельства будто обнажали каждый нерв, заставляя все воспринимать острее и ближе к сердцу, донося очевидный смысл слишком быстро и резко, не давая времени и возможности на размышления. Даст специально сел к ней вплотную, сперва касаясь плечом, но после решил действовать решительнее: чуть приобнял одной рукой за плечи, склоняя к себе ближе, действуя аккуратно и бережно, давая понять, что не станет настаивать, если она воспротивится. Душа Клео металась и буквально гудела от счастья, ликуя от предположений, что вся ее давняя симпатия может оказаться совершенно взаимной. Ведь всё указывало именно на это. Девушка решила идти до конца и смело ткнулась носом почти в самую шею монстра за линией капюшона, опаляя широкие позвонки горячим дыханием. Даст едва не потерял нить собственных мыслей, которые сбили волной горячих мурашек по всем его костям, а рука невольно сильнее сжала плечо Клео, тут же виновато потирая его, опасаясь, что мог сделать больно, но она лишь расслабленно вздохнула, касаясь второй его ладони, уложенной на его коленях, чтобы несмело обвести фаланги своим тонким пальцем. Монстр затаил дыхание, ощутив внезапную ласку от возлюбленной, неотрывно глядя за тем, как ее дрожавшая в волнении ладонь чертит на его пястных костях крошечные узоры. Он в удовольствии зажмурился, чуть улыбнувшись и поймав ее руку своей, слегка сжимая и оглаживая большим пальцем тыльную сторону девичьей ладони в молчаливой игре обоюдного трепетного чувства, выразить которое словесно они ещё не успели, но искры между их душами уже ощутили. До их сознания неминуемо дошло, что обоих тянет друг к другу уже давно... Наступил тот самый сладкий миг до признания чувств друг перед другом, который оба хотели разделить и продлить подольше, наслаждаясь первым теплым очагом взаимного доверия, рождённого на этом острове надёжным клубочком нити крепкого чувства. И посидев ещё немного в опустившихся сумерках никогда не наступающей ночи, готовившейся стать рассветом сразу после касания солнцем линии скал, первым не выдержал именно Даст, что по натуре всегда был уверенным и решительным. Особенно теперь, когда они остались далеко от всех, что дало потрясающую возможность увидеть друг друга ближе, чем когда-либо. Его душа беспрестанно ныла, взывая к действиям, притягивая к той, к кому привязался давно. И будучи однолюбом, Даст ещё тогда понял, что дело принимает серьезный оборот, терпеливо ожидая подходящего момента, что позволил бы разрушить барьер между ними. Барьер, которого никогда не было.... Ведь Клео взаимно любила его, тайком нося чувства под сердцем... Даст мягко поднял ее лицо за подбородок, отрывая от пригретого ей плеча, одаривая ласковым горящим взглядом, и нежно целуя после, ощущая, как щекотит душу, когда она с готовностью ответила на поцелуй, размыкая мягкие губы, позволяя углублять нежность, накопленную в монстре за многие месяцы, прижимая к себе ближе и оглаживая контуры спины, которую он совсем недавно грел собой.... И ещё не раз согреет позже, когда пожар их любви будет невозможно потушить ничем... Послышался гул мотора катера, вынудив парочку разорвать поцелуй и всмотреться в очертания скал и леса, окрашенных рыжими отзвуками позднего вечера северного моря. К ним быстро приближалось спасательное судно, ориентируясь на пламя их маленького костра, спеша на выручку попавшим в переплет отдыхающим. И уже возвращаясь обратно на борту лёгкого катера, Клео с сожалением отметила, что не успела признаться монстру в том, как давно его любит, боясь, что он сочтет ее влюбчивой дурочкой, способной потерять от него голову на второй день совместного отдыха. И это стягивало ее душу неприятными нитями нервного напряжения, отдаваясь во всем теле, вынуждая нервно покусывать губы и отвечать на вопросы администрации местных спасателей едва ли невпопад. Но даже по возвращению ее не оставили в покое, заставив писать кучу документов и расписок в корпусе администрации. Клео отпустили уже совсем ночью: измотанную, расстроенную и совсем одну, поскольку монстр делал все то же самое отдельно, и где он был сейчас, той было неизвестно. Она вернулась домой, обреченно вешая куртку, на которой виднелись белые соляные разводы после их неудачного купания в море. И она хотела было уже уйти к себе, огорчённо отмечая бархатистую тишину домика, как внезапно из кухни вышел темный силуэт Даста, сверкающего в темноте острыми рубинами глаз, в одном из которых плавился омут голубого опала. Скелет молча подошёл к ней, перехватывая за руку, и улыбнулся, после небольшой паузы огладив по щеке пальцами, готовый, наконец, сказать заветные слова, чтобы поскорее убрать любую возможность того, что Клео могла подумать, будто она интересна ему лишь на одну ночь... Даст не мог этого допустить... — Клео, ласточка моя... Надо было мне раньше тебе всё сказать, ты должно быть думаешь, что я несерьёзен или хотел лишь позабавиться, но всё совсем не так. У... у монстров всё иначе, — монстр аккуратно взял ее за руку, мягко сжимая ее тонкие пальцы, и продолжил, — мы создаём пару на всю жизнь и так уж вышло, но... Меня тянет именно к тебе. И уже давно, Клео. Я... действительно люблю тебя своей душой. Это... Знаешь, я лучше покажу, — Даст расстегнул кофту, показывая, как в темноте дома сильно светилась его душа, освещая белую футболку красивыми линиями багряного света и темных теней от его мощных рёбер. Девушка пораженно смотрела на это чудо, сетуя на то, как так вышло, что о подобном факте узнала лишь теперь. Собственная душа едва ли не придушила собой ее сердце, мечась и радуясь взаимности, о которой ей так хотелось сказать. Но дыхание у Клео словно перехватило, заставляя дышать поверхностно и часто, и вместо ответа ей удалось лишь нежно погладить его грудь, ощущая приятное тепло, идущее от жизненной силы, спрятанной за одеждой и костями, вырывая у Даста трепетный выдох. Он смотрел на нее неотрывно, чувствуя, как внутри нее трепещет нежная душа человека и улыбнулся, понимая, что ей так сложно озвучить ставшие очевидными ему чувства. Даст ласково притянул Клео к себе, утыкаясь носом в кожу около уха. — Всё хорошо, ласточка. Просто скажи мне... Я так хочу услышать твой ответ, — монстр мягко погладил ее спину, доверительно смыкая объятия, которыми дарил такую надёжность и спокойствие, что Клео почти моментально ощутила, как схлынуло напряжение, дав возможность произнести такой желанный ими обоими ответ: — Я тебя тоже люблю, Даст. Давно люблю, — тихо ответила девушка, ощущая, как усилилось тепло, идущее из глубины их тесных объятий в полумраке деревянного дома. Даст довольно фыркнул, умиляясь робости любимой, бережно переплетая пальцы с ее рукой, и немного отстраняясь, чтобы без всякого предупреждения поцеловать ее в растерянные мягкие губы, буквально окуная в собственные чувства привязанности, какая бывает лишь у таких как он, вовлекая и ее в эту связь, протянувшейся нитью к ее трепетной душе, крепче которой на земле просто не существует... Теперь их маленький отпуск навсегда запомнится им местом, в котором начались их отношения, пронесённые через всю их долгую жизнь, в которой они не раз вспомнят свое маленькое, но такое сладкое приключение.