Один раз ничего нет значит

- « В Южном Парке все так же плохо, как и всегда. Наша кофейня-…» - « Господи! Отец, ты когда-нибудь говоришь о чем-то кроме своей вонючей дыры?» Наверное, слухи о том, что произошло в ту ночь в комнате дошли и до деканата колледжа, от которого во всех подробностях добрались и до отца Твика, что поспособствовало его злостному и стремительному решению насильно запихнуть сына в психиатрическую лечебницу. Все было по закону, ведь его можно было подкупить, от чего согласие бедного Твика и не требовалось. Добро пожаловать в «рехаб», по избавлению от наркозависимости! Поприветствуй противную еду, что давали раз в день! И конечно же, поприветствуй самодельную петлю из простыни! Ноги Твика не долго болтались над полом, пока хрупкая люстра не рухнула на пол, вместе с куском потолка, что представлял из себя засохшие куски старой штукатурки. Откашливаясь, парень расслабил петлю на шее так же быстро, как в палату влетели двое рабочих в халатах, заломав ему руки за спиной. - « Гххх…Ай! Больно же! Ээээй!» Похоже, они пичкали его какими-то лекарствами, от чего неделя пребывания в клинике слилась в один день, что длился меньше трех часов. Одно он знал точно, там – невыносимо. А дома плохо. Но все же лучше чем в клинике, где к тебе относятся как к скоту лишь потому, что ты попался с наркотиками хоть раз. Они ведь не знали не его истории жизни, не произошедшего. Для них ты – всего лишь жалкий наркоман, что обворовывает семью, бабушек, распродает все свое имущество и наверняка охотится на людей в переулках темной ночью. И вот сейчас, этот небольшой этап его жизни остался лишь воспоминанием. Твик сидел за большим обеденным столом, в компании своих родителей, бесцельно передвигая ложкой по тарелке из одного края в другой, теряя контроль над своей грузной головой. Ему казалось, что она сейчас оторвется и покатится по полу, пока из его рта тонкой струйкой текла бы слюна. Все было как в тумане, пока руку пробрало тремором, заставив парня выпустить ложку из рук, сложив их по швам. Врачи выписали ему таблетки. Они помогали, но первые дни, когда ослабший организм лишь привыкал к новым препаратам, что лечили его психику, были просто ужасными. Он был как зомби, пугая родителей и постояльцев кофейни. Даже в таком состоянии отец заставлял его работать. Мыть кружки. Сначала, его не волновало ни свое состояние, ни состояние родителей. Он был готов поспорить, что лежа перед сном, статично смотря в потолок, отчетливо слышал рыдание матери за стеной, что задыхалась в своих слезах, пока отец пытался успокоить ее. Безуспешно. Наверняка они считали его позором, неудачником и своим проклятием. Каждый день, пока действие таблеток потихоньку еще разжижало его мозг, на крики и замечания отца он не обращал никакого внимания. Дни, сливались в недели, недели в месяца, а месяца, казалось, в годы. Твик не отдавал себе отчета о том, сколько времени он уже провел в этой камере, под названием Южный Парк, что давила на него со всех сторон, стараясь расплющить. Парень ненавидел все эти улицы, дворы, парки, ненавидел церковь и больше всего ненавидел то – что он являлся невольным заложником этого всего. Каждый вечер, сидя на подоконнике своего окна, с которого сняли занавески, обнимая свои исхудавшие ноги, наблюдая за звездным небом. По щекам нескончаемо текли горячие слезы, затекая в глотку, обжигая. Он всегда плакал бесшумно, но каждый день, до рассвета. Вспоминая все. Начиная с тех моментов, когда он был счастлив в этом несчастном городишке. Когда он был еще счастлив с… 15 мая был его день рождения. Родители красочно украсили всю кофейню, начиная с главного входа, развесив множество деньрожденных плакатов на каждом углу, заставив Твика сидеть в центре, нацепив на голову картонный конус, как статую, что радовала гостей. Они и из его праздника устроили акцию на кофе. 1+1=3, если назовете кодовое слово «День рождения!» - « Счастливого 19-тилетия тебе, Сынок!» Так продолжаться больше не могло. « Подарком на день рождения, был подарочный сертификат. На кофе...» Полезешь в петлю – снова отправят в клинику. Только не туда… Автоматические двери магазинчика открываются, обдавая парня приятной прохладой, что заставило его глубоко вдохнуть этот холодный воздух, улыбнувшись. Теплые летние деньки не заставили себя ждать, заставляя всех тех, кому приходилось оставаться на улице истекать потом, прибывая на испепеляющем солнце. Асфальтная пыль и запах охлаждающей жидкости из кондиционеров, что располагались по всему периметру магазина ни капли не расстраивали парня. Он широко улыбался, вдыхая этот приятный химический запах. Запах свободы. Сессии с психологом, на которого он тратил все свои деньги, что с кровью и потом отрабатывал в кофейне, наконец-то начали приносить пользу. Это не могли не замечать окружающие, в особенности отец. Он, напару с матерью, будто оттаяли, начав наконец-то видеть своего сына, а не рабочую силу в Твике. Или же ему так казалось. Впрочем, из-за хорошо подобранных лекарств ничего плохого не волновало его, спустя месяц непрекращающихся истерик. Теплое солнце игриво гладило его по щекам, направляя вперед, по узким проходам супермаркета. « …Лук, хлеб…Черт возьми, зачем им веревка?...» Взгляд Твика был направлен прямо в бумажный список покупок, наспех написанный его родителями и покрытый каплями пота со лба парня. Впрочем , остановиться его, катившего перед собой тележку, остановил далеко не нужный ему на полках товар. Он уперся во что-то, что с треском ударилось в жестяной каркас тележки, заставив того поднять голову вверх. Костыль? - « Джимми? Волмер?» Тот отставляет костыль, характерно прихрамывая к тому из глубины зала. - « Т-Т-Твик! Сколько лет, сколько зи-им.. Т-т-ты ка-ка-ка-кими судьбами здес-сь? На ка-ка-никулах? О б-боже, ты же хотел смотаться отсюда к-к-а-ак можно дальше и ни-ни-никогда не возвращаться! Хо-хорошо выглядишь…» Твик отставляет от себя еще пустую продуктовую корзину в сторону, крепко обнимая Джимми. Казалось, что тот ни капли не изменился. По крайней мере, тот все еще заикался, от чего их диалог в школьной столовой, в прошлом мог намного затянуться. - « Ну, это довольно долгая история…» - « М-..мо-мож-т вып-пьем по ча-шечке ко-к-ко-кофе, а-а?» Твик усмехнулся, сложив руки на груди. Все же, Джимми пытался каламбурить. - « Гх… Конечно. Только не в мою кофейню, пожалуйста!» По правде, Твику не хватало старых друзей за все то время, что он был вынужден прибывать в Южном Парке, как заложник своей судьбы. Особенно с Джимми. Они ведь с ним даже не ссорились, а перестали общаться исключительно из-за глупых предрассудков друг друга, прямо после его ссоры с Крейгом. Впрочем, тогда все казались Твику врагами, настроенными исключительно против него. - « А я г-г-о-оворил, что в этой новой ч-чайной лавке чай про-просто космос!» Легкий ветер проносится мимо них, пока на небо восходит алый закат, несущий за собой верный знак – дальше будет только жарче. Единственный парк, с его маленькими аллеями, казалось, ни капли не изменился с тех пор, как Твик был совсем ребенком. Единственное, слой краски на старых деревянных лавках все же обновляли, каждый год. Хоть она и шелушилась от сухого воздуха, как сейчас, оставаясь на руках хлопьями. - « Ну и по-пот-трепала же тебя жизнь…» Твик отхлебывает чай из стакана, смахивая капли с щетины, почесав щеку. - « Ну, вот как-то так!» - « А с-с Крейгом у вас что? Вы же по-по-помирились в к-конце к-концов? Да-д-давно его не видно… Как сквозь землю п-по-провалился » Твик робко посмеивается, отпивая чай, прикусив губу. - « Не-а. Мы не виделись с тех пор так же, как и вы!» Все то, что было в прошлом, так и должно было остаться там, надолго, в забвению Но к сожалению, воспоминания об их отношениях и , как следствие, такой глупой ссоры всплывало в его голове каждый день. Первое время он старался забыть, подавить эти воспоминания в себе, делая рану все глубже. О чем сейчас и жалел. Пожалуй, сейчас, после посещения психолога он понимал все т ошибки, что они допустили вместе. Понимал и то. Как можно было бы их исправить. Но уже поздно, верно? Твик грустно вздыхает, допивая чай до дна. К сожалению… - « С-спа-си-ибо за день!» - « О господи…Это тебе спасибо! Звони мне почаще… У тебя ведь был где-то мо номер?»