Один раз ничего нет значит

«…Дом, милый дом?» Проходя по неровному каменному покрытию, что лишь отдаленно напоминало былую каменную кладку, темно-коричневого цвета, что когда-то выстилала посадочный перрон единственного вокзала Южного Парка, с которого можно было добраться даже не до всех потаенных уголков этого большого штата, шумно разрезал тишину и грязевую пыль скрипящие колеса чемодана Крейга. С ним он медлительно возвращался в свое прошлое, как-бы прихватив то особенное, сокровенное, что успел нажить с собой за это непростое время. Будто в чемодане и вовсе не лежали его старые вещи, что требовали стирки, так же, как и пустые упаковки, от еды быстрого приготовления, которыми он питался во время поездки, что неприятно шуршали при каждом рваном движении парня, который дергал свой чемодан за хлипкую ручку. Нет, этот багаж был полон тех незаживших, прожитых особо ярких эмоций, ночных разговоров, взлетов и падений, и точно пропах спиртом вперемешку с сигаретным дымом, создавая знакомое амбре из запахов, что каждый раз относил парня ко всем нерешенным проблемам его самого первого и последнего учебного года. Казалось, что он ничего и не терял, будучи отчисленным, оттуда, с позором. Кроме времени. Но это только на первый взгляд. Это место, что он совсем недавно считал своим новым домом, а именно колледж, будто высасывало из него всю жизнь весь этот длинный, нескончаемый, будто накрыв парня перманентным кошмаром, плавно лишив самого дорогого, что у него оставалось. Лучших друзей. Выходя через хлипкий пропускной пост, охранник з которым планомерно отлучился по своим неведомым делам, прошмыгнув сквозь нелепый, раскручивающийся металлоискатель, Крейг грустно выдохнул в такт с тем, как в его лицо ударил новый порыв свежего, летнего воздуха, заставив его глаза чуть заслезиться от пыли. Парню вовсе не хотелось возвращаться в этот город. Во времена его юности, ему казалось, сто этот город лишь тормозит его, не давя жить полной жизнью и развиваться, вынуждая деградировать, утаскивая с собой в пучину небытия и остальных его сверстников. Особенно ему было страшно за тех, кем он дорожил больше всего. Никакой инфраструктуры, шумных вечеринок, оживленного дорожного движения, что уж говорить об отсутствии модных бутиков с одеждой в крупных торговых центрах, никаких амбиций и возможностей. Время, все так же неумолимо бежало. Натягивая капюшон все глубже, на голову, взъерошивая грязноватые волосы, он наконец вышел на главную улицу, что должна был привести парня к его отчему дому, к родным, заставив остановиться, тревожно озираясь по сторонам, заставляя начать нервничать, похрустывая костяшками длинных пальцев с неброским маникюром. Встреча со старыми знакомыми, лицами бывших друзей, учителей и просто знакомых горожан, неловко болтая «о жизни», казалось ему сомнительной перспективой, особенно сейчас, от чего спина парня горбилась, в то время, как взгляд был опущен вниз, жадно хватаясь за все поверхности, облизывая все, что оставалось него на пути. - « Да, мама, я сам прекрасно дойду до дома! Ждите, и не забудь приготовить вкусный ужин на всех. Да-да, я тоже вас всех люблю. Пока» Ему потребовалось чуть больше времени для того, чтобы подготовить в своей голове тот злополучный разговор, с которым он ехал к своей небольшой семье этим летом. Перебирая свои уставшие ноги, пока взгляд его цеплялся на всеразличных объектах, что встречи и провожали его каждый день его счастливого детства, именно с которыми ассоциировался у парня родной город. Крейг нервно закурил, тяжко затянув в легкие обволакивающий альвеолы табачный дым, что склеивал их, выдохнув, будто с облегчением, чуть покачав головой из стороны в сторону. Казалось, что все оставалось совершенно на тех же местах, на каких и было раньше. Крейг блаженно потянулся, докурив сигарету до фильтра, стряхнув остатки пепла с рук о штаны, шумно выпуская изо рта последний клубок дыма, шмыгнув носом, пока теплый ветер не трепал его волосы, заставляя потихоньку улыбаться. Тепло. Лето, перед недолгим отъездом, прочь, из города казалось таким же теплым, как это. За время, что он проходил небольшое расстояние, от вокзала до небольшого перекрестка, на котором остановился, всматриваясь в даль, пока сам ненароком вспоминал о том, как они вместе с Токеном собирали вещи для поездки в колледж. Болтая, без умолку, казалось обо всем на свете, вместе, жадно облизывая фантазии о предстоящей взрослой жизни, выпивая ее до последних капель, поспешно разбив стакан, в котором находились все фантазии. В результате чего, наступив на осколки. Пора идти. Неспешно проходя перекресток, что отделял его от поворота в сторону дома, перекатывая ручку чемодана из одной руки в другую, он заметил массивную крышу единственного особняка этого города, которую невозможно было не заметить с его ракурса. Конечно же, это был дом семьи Токена Крейг знал, что он уже давно там. После их последней ссоры прошло уже около месяца. Крики, драки и разбитая посуда. Это амплуа наверняка подошло бы больше какой-нибудь старой семейной паре. Что ненавидят друг друг каждой клеткой своей души, но остаются вместе, играя счастливую семью. Для детей и внуков. Нет, Токен никогда не был таким, как и сам рег, от чего казалось, что такой отпечаток накладывало на двоих парней что-то мистическое, необыкновенное, как, например, заточение в стенах колледжа. Может, в привычной обстановке, дома, их разговор бы имел другой исход? Парень присел на лавочку, что стояла перед небольшой закусочной, вытянув вперед затекшие ноги, прокрутив ступнями, до хруста. Отставив чемодан чуть в сторону, он все так же, не отрывая взгляда, смотрел на крышу, периодически отвлекаясь на звуки, что доносились из закусочной. Разговоры, смех, голоса людей наполняли ее. Когда-то, будучи детьми, они часто заходили туда с Токеном. И хоть они ссорились довольно часто, по меркам лучших друзей, раз за разом сталкиваясь лбами из-за своих разных характеров, зачастую, они всегда мирились. Медленно поднимаясь с лавочки, выпуская изо рта раздраженный стон боли, в этот раз Крейг уяснил для себя, что будет пробовать помириться с Токеном так долго, пока это у него не получится. И хотя сейчас, все было далеко не как в детстве (проблемы были более тяжелыми, простого «извини» вряд ли достаточно), он будет бороться. От этих мыслей, по его спине пробежал небольшой холодок, подталкивающий парня выйти на главную улицу, дорога которой непременно вела к особняку Токена. - « Я задержусь немного. Нужно зайти к Токену» - « Хорошо, сынок! <3» Проходя вверх по улице, в то время, как начинало смеркаться, а фонари загораться одни за другим, взгляд его падал на все те постройки, что старались выстроить из себя инфраструктуру города, забирая с собой в его детств, заставляя вспоминать, как он и его компания, вместе с «командой Стэна» могли играть здесь с самого утра и до поздней ночи, пока не наткнуться где-то по дороге домой на строгую фигуру своих родителей, получив наказание в виде домашнего ареста на пару дней. Ветхий кинотеатр, на электронном табло которого бежали названия фильмов, что шли в прокатах, периодически затухая от перебоя электричества, спокойно заспал, пока, как обычно, никаких очередей рядом с ней не возникало. Небольшой полицейский участок все так же находился на другой стороне дороги, в окнах которого еще горел свет, что навивал неприятные воспоминания о выпускном и где-то там, почти в самом конце дороги, кофейня «Tweek&Bro`s», ярко подсвеченная гирляндами, приманивая к себе посетителей, что как мотыльки, слетелись бы на свет. На стеклах ее как всегда красовались сезонные украшения, которые можно было заметить издалека. Чаще всего, своими руками их вырезал Твик, каждый год новые. Крейг все еще помнил, и, казалось, даже не забыл, как тот ругался каждый раз, царапая пальцы ножницами или бумагой, пока выполнял их. В то время, как сам Крейг относил скопившейся мусор на небольшую импровизированную свалку на заднем дворе кофейни, ворота которой сейчас были непривычно открыты, пока от небольшого ветра легкую калитку дергало из стороны в сторону. Из-за ограды свалки на заднем дворе, на которой взгляд Крейга был сосредоточен около минуты, как по команде, сначала показалась чья-то рука, быстро остановившая калитку, хозяин которой тихо ругнулся себе под нос. Крейг не заметил, как ноги сами подвели его чуть ближе, заставив оставить кинотеатр, из которого доносились приглушенные звуки идущего фильм из проката, позди него. Фигура из темноты, что все еще стояла спиной, будто не замечая его, витая где-то в своих мыслях, с непременно нахмуренным взглядом, ловким движением костлявой руки закрывает расшатанную калитку на металлическую защелку, раздраженно фыркая, когда звук удар по металлу наполняет почти пустую улицу своим звоном. Крейгу не составляло ни малейшего труда догадаться, кто перед ним. Это был Твик. Наконец, почувствовав на свой сгорбленной спине сосредоточенный взгляд, пронзающий его до дыр, Твик резко поворачивается, чуть подскакивая в темноте. Обрушая свой сначала прищуренный, раздраженный, а потом и испуганный взгляд на лицо Крейга, прямо в глаза, пока тот остолбенело замер перед ним, выпустив из рук ручку чемодана, пока челюсть Твика безинициативно не открылась, пытаясь проронить хоть слово, стараясь не выпустить крик, что засел где-то внутри. Руки парня, что стоял перед кофейней, моментально хватаются за фирменный фартук, сминая тот, заставляя материал, из которого он был сделан тихо зашуршать, нарушив тишину, в то время, как сам он, чуть отшатнулся назад, готовясь бежать. Решительно, громко выдохнув спертый воздух, Крейг делает пару шагов вперед, применяя усилия, с каждым новым ощущая, как окаменение из его ног испарилось, вместе и с неловкой тишиной, что разделяла их обоих, наполнив улицу новыми звуками быстрой ходьбы и противного скрипа колес чемодана о неровный асфальт. Широкая улыбка уже самостоятельно заняла свое место на лицах парней, в то время, как рука Крейг приветственно махала Твику, поднимаясь высоко вверх, пока тот сделал пру шагов вперед, спешно снимая с шеи грязный фартук, откинув его на прутья заборчика, что отделял его от входа на свалку, разминая свою затекшую шею, робко помахав в ответ, приподняв руку, подсвеченную уличным фонарем, будто пытаясь убедиться, что приветствие Крейг предназначалось именно ему. - « Хей! Твик… Что ты делаешь здесь? В это время года…» Каникулам для всех учебных заведений их штата еще предстояло начаться. Безудержные вечеринки, отдых у бассейна и посещение теплых курортов. Улицы их города бы оживились в то время, кК на лицах многих родителей появились бы довольные улыбки, а улицы были бы заполнены гоготом и смехом. Этому всему только предстояло свершиться, может, с разницей всего в неделю а может, с разницей всего на пару дней. И Крейг прекрасно это знал, от чего и не ожидал увидеть парня здесь, тихо хозяйничать на заднем дворе семейной кофейни, как в свою очередь тот не ожидал увидеть его так рано, на улицах города, вернуться в который ему пришлось гораздо раньше. Твик, чуть демонстративно, заглядывает за чемодан, потирая руки - « Чемодан… Похоже, то же, что и ты» Парень мягко улыбнулся, прежде чем сделать пару шагов вперед, протягивая свою правую руку для приветствия, в то время, как по ней еще бегали толпы из мурашек, что плавно раскачивали ее до тех пор, пока левая рука Твика крепко не схватила ее, пожав в ответ, затаив дыхание. Они подошли друг к другу так близко, что казалось, между ними никогда и не возникало пропасти, что могла заставит их оттолкнуть друг друга, убежав по разные стороны. Они могли строить баррикады бесконечно и это то, чем они бы и занимались всю свою жизнь, страдая, если бы не их рты, что начали плавный, певучий разговор как принято «ни о чем», не замечая, казалось, ничего, что окружало бы их этим вечером, не стесняясь задавать друг другу любые, даже скучные вопросы. Выдохшись, Крейг глубоко вздыхает одновременно с чем на его телефон приходит сообщение от матери, разливаясь неприятной вибрацией по всей его длинной ноге. Он поднял взгляд с ноги наверх, уткнувшись прямиком в любопытные глаз Твика, не в силах ответи взгляд.Брови того чуть дрогнули, нахмурившись, поспешно приняв жалостливый изгиб. Парень явно боялся, что Крейг уйдет, хотя и понимал, что в конце концов, это все равно бы произошло. «Вот бы это мгновение продлилось еще немного..» Они оба скучали. - « Хорошо выглядишь, Твик» Старые обиды, недомолвки не имели никакого значения сейчас, когда, казалось все те бочки, что парни старательно выводили ядами из своих животов переродились, словно птицы феникс, из пепла, засияв своими красивыми крыльями, разлетаясь в разные стороны, с невиданной ранее силой. Все, что было в прошлом, казалось таким незначительным, когда они были вместе друг с другом, обсуждая погоду, настроении и здоровье друг друга. Эмоции. Все бессознательное, казалось, работает против них, не заставляя задумываться о проблемах и настоящих чувствах, что непременно начали бы анализировать поведение дург друга, взвешивая все за и против Мозг бы подбирал более корректные слова под любую ситуацию, в то время, как два парня томно бы молчали, стоя по среди улицы слишком близко друг к друг. Им обоим хотелось упасть в объятия друг друга. Почувствовать знакомый запах друг друга и с головой окунуться в тепло, прямо там, н вечерней улице, пока тусклые фонари не служили бы подсветкой для их поцелуя. Новые сообщения н телефон Крейга перешли в надоедливые звонки в то время, как на улице наступила непроглядна темнота, а все уличные фонари планомерно погасли. - «Тебе, гх, кажется пора идти…» - « Да..» Твик отводит взгляд в сторону, склонив голову к асфальту, рассматривая свою тень. Он понимал, что сейчас придется вернуться к себе, в свою действительность, где он ужасно опоздал с выполнением поручения отца, от чего зажмурился, встряхнув головой из стороны в сторону, предвкушая их сложный разговор. Крепко взяв чемодан в руку, вторую он бестактно ложи н плечо расстроенного Твика, заставив того вздрогнуть всем его телом, возмущенно поднимая свой уставший взгляд. - « Я зайду за тобой завтра» Глаза Твика ощутимо округлились, в то время, как левая нога сделал неторопливый шаг назад, будто теряя равновесие. Прикрыв руку Крейга своей, он прикоснулся к ней щекой, чуть прикрыв глаза, поерзав, щекоча ту свежей щетиной на своем лице - « В полдень» Пока холодный воздух обдувал щеки тех двух парней, что спешно разбежались по разные стороны, обжигал их лицо, заставляя слезинки тихо катиться из уголков глаз, в следствие аллергической реакции, их сердца и щеки горели так, что казалось это призрачное свечение подсвечивало их, их путь, заставляя надеяться на лучшее, будто указывая то, что они находятся на верном пути. Спорно. Этой ночью, не один из них не сомкнул глаз, смотря в потолок своими парами стеклянными глазами, в то время, как уголки и губ перекашивало странноватой улыбочкой, что наверняка напугала бы любого, кто увидел их так под покровом ночи. Шок, недопонимание и осмысление. Все ли они делают правильно, наступая на те старые грабли, что казалось, уже навсегда скрылись в земле? Все прошлое в прошлом, все настоящее в настоящем, ведь так? Крепкие руки, что сжимали подушку, наконец-то отпустили ее, поспешно оторвав от нее зубы, за которыми последовала тонкая, будто паутинка, капля вязкой слюны, что выделяется каждый раз, когда человек прибывает в истерическом припадке, захлебываясь собственными слезами. Стоили ли его страдания того, стиоло ли столько убегать от того, что осталось неизменно? Все по-новой, все будет так же. А если нет? Парень спускает свои массивные ноги на скрипучий пол, запуская потные ноги в мягкие тапки, отрываясь, вставая с кровати, мелкими шажками подходя к приоткрытому окну, стараясь не разбудить скрипом своих родителей, что так грустно вздыхали за долгожданным семейным ужином, в то время, как младшая сестра тихо хихикала над неудачником братом. Он закурил, в приоткрытую форточку. А если на этот раз все будет иначе, по-другому? Дже если счет шел и на месяцы, они уже были алеко не теми, кем были раньше, в то время, как только заканчивали старшую школу Южного Парка. Всего год, но произошло, казалось,так много,что им не хватило бы одной ночи для тго, чтоб рассказать друг другу обо всем, что произошло, непременно тепло обнимаясь, всхлипывая над самыми негативными моментами таких длинных историй. Он бы и сам пустил слезу. Слезу о том, что когда-то он мог думать плохо, допуск такие злы и черствые мысли о твике, его семье, их будущем… Неторопливо поправляя налипшие на лицо блондинистые волосы, парень глубоко дышит, прерывисто, пытаясь наполнить легкие таким дорогим для него кислородом, не в силах надышаться. Правда пугала его самого, но что на нее скажет тоот, с кем они не виделись почти год? Было ли это заведомо ложный причиной пытаться восстановит доверительные отношения? Доверие. Без него было никак. Правда ведь отталкивала, в ней не было ни одного положительного момента. История должна начинаться с чего-то, и чем-то заканчиваться, последовательно… Он не хотел, чтобы тот волновался, не хотел, чтобы тот влюбленный взгляд, по которому он скучал потух, сменившись на недоверительное презрение. Разве не он сам настаивал на том, что вредные привычки это плохо? Разве не он заставлял давать столько бесполезных и по-детски глупых обещанний? На часах было уже 6 утра. Когда шаги в их доме постепенно начали доноситься из каждого угла, парни были вынуждены заснуть, набираясь сил. Им предстояло встретиться следующим днем этого неумолимо жаркого лета… Одиноко стоящая лавка с резными железными ручками, что закручивались в причудливые стальные, острые линии, в то время, как краска на деревянных палках ее облупилась от холода и ежегодного изменения сезонов, уже около полтора месяца была запорошена белым снегом. До тех пор, пока чья-то теплая рука в меховых варежках не очистила ее от толстого слоя снега, уместив на ней свое тело, что чуть дрожало от холода и немного нервничал, от ощущения близости приближающегося разговора. Холодные губы, из которых струйкой выходил теплый пар, от выдыхаемого воздух, тихо шевелились в такт мыслей парня, что спешно подбирал слова, поглаживая варежкой большой букет из белых лилий, счищая снег с их лепестков. Похоже, про то, что такой холод смертелен для цветов, Крейг напрочь забыл. К тосу же, за всю свою жизнь он подарил столько букетов, что их можно было пересчитать по пальцам правой руки, тех, что он купил сам – было еще меньше. - « И вот я… Вот… Твик… АРГХ!» Слова ускользали, заставляя парня нервничать все больше, наблюдая за спокойной ледяной гладью городского пруда, на котором отчетливо были видны следы от коньков, на которых дети рассекали здесь по выходным, как и они, в свое время. Периодичностью в минуту, он доставал из широкого кармана своей зимней куртки телефон, снимая варежку зубами, пролистывая их переписку с Твиком, ожидая увидеть хоть единственное новое сообщение. Надежда медленно покидала его, с такой же скоростью, как покидала жизнь и лилии, что уже безынициативно лежали на лавке рядом с ним, аккуратно, чуть припорошенные снегом сверху. « Он…не придет?» Парень откинулся на спинку лавочки, стукнувшись лопатками об ее твердый каркас, почувствовав то, как синяк на его спине образовывается, даже сквозь толстый слой теплой, зимней куртки. Запрокинув голову вверх, он закрыл уставшие глаза, позволяя тысячами маленьких колких снежинок падать на его красное, от жгучего холода, лицо. Твик опаздывал уже на полчаса, так и не написав не единого сообщения. Но почему-то, он все еще никуда не уходил. Размышления грустного парня, чьи нахмуренные брови чуть подергивались от каждого микроскопического покалывания снежинок, прервал неожиданно теплый поцелуй чужих губ прямо в лоб, от чего тот стремительно открыл глаза, на удивление, ни капли не испугавшись, будто и не было в этом действии чего-то необычного. Крейг ровно сел, потянувшись в спине, сладко зевнув. Похоже, он заснул. Сзади него был Твик, что стремительно обойдя, уже стоял напротив него, широко улыбаясь, протянув в лицо Крейгу большой букет из фиалок, заставив того уткнуться в них носом, что-то тихо пробубнив, как обычно, подрагивая шеей. Крейг взял его в свои теплые руки, спешно стянув перчатки зубами, ухмыльнувшись Он поднял глаза на Твика, пока его челюсть чуть стучала, от холода, пытаясь вымолвить хоть одно слово из всех тех, что были заготовлены им заранее, для него. Парень стремительно снял с шеи свой шарф, охнув, замотав им Крейга почти по самые глаза, от чего тот начал напоминать Кенни, пока лицо его с холодного недовольства тут же не сменилось на теплое спокойствие. Твик перевел взгляд на букет белых лилий, что уже давно лежали на лавке,припорошенные снегом. Понуро опустив голову, он чуть дернулся от подступившего к шее порыва холодного ветра, прохрустев пальцами, от нервов. - « Извини, что опоздал… Отец-…» Потянув за край куртки, Крейг усадил его рядом с собой, передав его же букет фиалок тому в руки, придвигаясь чуть ближе. Голова его упала на плечо Твика, в то время, как он приспустил теплый вязаный шарф, освобождая рот, для продолжения внятного разговора между ними двумя - «Я думал ты не придешь. – Подняв с лавки букет белых лилий, Крейг бережно оттряхнул их, грустно улыбнувшись, пока Твик принимал его покрывшейся коркой льда скромный презент. Любимые цветы. - Тебе холодно? Может зайдем куда-нибудь погреться?» Твик положил букеты на лавку, взяв руки Крейг в свои, согревая - « Нет, все хорошо» Их беседа продолжалась так долго, что казалось, протекала вне всякого времени, поставив вселенную на ускорение, даже после того момента, как звезды одна за другой начали появляться на темном небе, а температура воздуха не опустилась еще ниже, заставляя парней дрожать от холода, будто легко одетых маленьких детей. Этот пруд, этот город и это звездное небо принадлежало только им двоим, всегда. Они долго наблюдали за происходящем на небе, как на нем появляется алый закат, а следом, темнота и мелкие светящиеся звезды, рассыпавшиеся по небу одна за другой, будто бисер, робко начиная разговор о злополучных звездах и созвездиях, прямо как в детстве, пока рот, казалось, не замерз настолько, что говорить было больно от покалывающего ощущения, что разливалось по всей челюсти… - « Если честно, я знал о твоих проблемах с наркотиками еще с младшей школы…» - «…Гх!? Погоди…ЧТО!?» Встреча прошла гораздо лучше, чем они ожидали, даже тогда, когда на следующий день они увидели те невыспавшиеся лиц друг друга, что гордо украшали синяки од глазами. Они вдвоем понимали все даже без слов. Теперь, встречаясь каждый день, парни были вынуждении делиться всем тем, что накопилось у них в жизни тянув их балластом на дно, помимо ожидания призрачной пощечины друг до дуга, вскрывая все новые и новые неприятные подробности того, что происходило с ними. На самом деле, они лишь робко обнимали друг друга, иногда прижимая к себе, ободряюще поглаживая по спинам друг друга в особенно сложные друг для друга момента. Не было в их общении исключительно той гнетущей тоски. Было и много смеха, шуток, даже без всего того, что происходило в их жизнях до этого, в те моменты, когда они вечно ссорились, как считали они, будучи совсем еще детьми. Они почти не вспоминали совместное прошлое, от чего общение их напоминало новое знакомство, первую встречу и такую же первую, жгучую любовь. Приняв ответственное решение, взяв друг длуга за руки, они перестали сидеть на одном месте, пытаясь вместе выбираться из последствий столь грустной жизни, в то время, как запаковывали вещи, складывая в машину Клайд вещи, переезжая всей толпой в более продвинутый город, с развитой инфраструктурой, лишь изредка приезжая в свой родной город, на рождество, к родителям. В новом городе их лечение казалось настолько продуктивными, насколько могло бы быть. Семейная психотерапия, реабилитационные центры, кодировка, отсутствие токсичной среды и друзья, что окружали их повсеместно. В их доме наконец-то царила любовь. …Они немного помолчали, прервавшись. Твик начал первым - « Скоро рождество, Крейг…» - « Да» Он уткнулся носом в макушку Твика, обдув ее теплым воздухом, поелозив по прохладным волосам. Парень сидел без шапки, от чего его уши были красными. Сняв свою шапку, Крейг покрепче натянул ее на Твика, шутливо закрыв ему глаза - « Время так быстро летит. Кажется, что мы только недавно закончили нашу школу, выпустились, разбежавшись, кто куда, на поиски лучшей жизни. Какой же бред… Никто, ни один из нас на смом деле ведь не знал, что ему хотелось. А вот, сейчас уже мы сидим здесь, вместе, снова, будто и не было этого безвозвратно утраченного года... Скоро пройдет еще один год. Если честно, я надеюсь, что такой кошмар больше не повторится» Он взял руки Твика, в свои, притянув парня к себе, взглянув тому прямо в глаза - « Я надеюсь, что этот год пройдет лучше, пока ты здесь» - « Крейг, я хочу провести рождество и весь будущий год с тобой» Тот перебил парня, чьи уши уже немного согрелись теплом вязаной синей шапочки, что Крейг носил, не снимая уже всю зиму, от которой тот освободил свои глаза так быстро, как только та шутливо оказалась на нем, в то время, как чуть посиневшие от холод дрожащие губы парня накрыли другие, чужие, но такие родные, сначала обдав теплым, приятным дыханием. Слившись в поцелуе, в то время, как два больших букет их любимых цветов, безжалостно змерзли на лавочке, покрываясь все новыми и новыми слоями льда, превращаясь в импровизированные ледяные статуи. С того дня, они и начали встречаться. Снова, как в детстве, и на этот раз до конца, поспешно поклявшись друг другу в этом глубокой рождественской ночью, когда глаза слипались от тотального недосыпа перед всеми теми приготовлением к празднику, а их горячие руки согревали друг друг под одеждой парней, пока их обмякшие тела не валялись где-то в гостиной. - « Твик, я буквально клянусь своей гребаной никчемной жизнью, что мы больше с тобой никогда не расстанемся из-за каких-то мелочей, что все это время можно было спокойно решить обычным разговором и не ебать друг другу мозг все это время. Я был таким глупцом, но больше своей ошибки не повторю, обещаю» - « Гх, господи, да ты пьян в хлам! - « Я люблю тебя!» « Я тебя тоже безумно люблю, Крейг Такер. Но ради бога, усни уже! » Этой ночью они вдвоем спали своим самым сладким сном, наконец-то, вместе.