По мосту через млечный путь

Думаю, каждый слышал тот не особо доказанный наукой факт, что в минуты смертельной опасности в голове проносится вся жизнь. Наверное, доля правды в этом утверждении всё же есть, хотя я могу подтвердить его лишь частично. Перед моими дико слезящимися от боли глазами чётко стояло бело-красное платье. Я могла рассмотреть каждую складку его широкой юбки, шёлковый пояс, который, я знала, превратит мою талию в тонкую тростинку, глубокий вырез на груди. Тогда мне казалось, что ничего в мире я не буду желать так отчаянно, как это платье. Оно, надетое на манекен, словно чудесный мираж парило надо мной в витрине бутика префектуры Фукуока, а количество нулей на ценнике укрывало от меня наряд мечты лучше бронированной двери любого сейфа.  Наверное, именно из-за платья и заварилась эта странная, до сих пор до конца не понятная мне каша. Тогда я загадала желание, ошиблась, соврала, была проклята, каким-то волшебным образом перенеслась на сто лет назад, сделала карьеру прислуги в жалком трактире, обворовала посетителей и вот теперь сижу под стойкой, вцепившись в толстенные, будто высеченные из камня, пальцы Рёку.  — Вылезай давай, паршивка! Рёку потянул мою голову вверх, и у меня не было другого выбора, кроме как встать и выйти из-за стойки, следуя за своим инквизитором. Я даже кричать от боли не могла, ублюдок так натянул мои волосы, намотав на кулак, что я боялась — кожа на лице лопнет, если я только попробую открыть рот.  К счастью (хотя не знаю, применимо ли это слово ко всему, происходящему со мной в тот момент), Рёку рывком бросил меня под ноги Аиро. Ошарашенный старичок явно не понимал, что за расправу учинил надо мной его спутник. — Рёку… — единственное, что он мог сказать, прозвучало довольно укоризненно. — Эта мелкая гнида обокрала меня! — орал Рёку, брызгая слюной, пока я боялась даже пошевелиться, чтобы не нарваться на мощный пинок в живот. — Все деньги вытащила, тварюга! И карту, Аиро, карту! — Господин, защитите меня! — рыдая, я подползла к старику, отчасти надеясь, что тот купится на женские слёзы, отчасти чувствуя — он не такой конченый имбецил, как этот упырь Рёку. Только вот на мою истерику повёлся совсем не тот защитник. — Что здесь происходит! Как вы посмели поднять руку на девушку? Всё ещё цепляясь за штанину Аиро, я посмотрела на самоубийцу, которому хватило ума сунуть голову в львиную пасть. Боги, мой так и не доевший моти клиент стоял, выпрямившись во весь рост, и крепко держался за спинку стула. Возможно, я прониклась бы этой гордой картиной, если бы с моего места на полу не было видно, как мелко подрагивают его коленки. Решив не ставить на эту лошадку, я снова прильнула к ногам старика. — Господин, прошу, пожалейте! Он набросился на меня ни с того ни с сего! Господин, ваш друг что же, убьёт меня из-за пролитой чашки супа?! Убьёт бедную, несчастную сироту? — всхлипывала я, уткнувшись в ткань серых брюк. И честно говоря, это не было актёрской игрой. Каждая мышца моего тела болела от ужаса, и только мозг функционировал, стараясь придумать выход из этой паршивенькой ситуации. — Ну-ну, девочка! Не плачь, никто не будет тебя ругать, милая, — голос Аиро звучал потрясённо. Возраст, наверное, давал о себе знать, раз он до сих пор ничего не понял.  — Аиро, очнись! Говорю же, обокрала она меня! Деньги, карту — всё вытащила! — В подтверждение слов Рёку распахнул рубашку на груди, оголив такие монументальные мышцы, что мой рёв усилился многократно. Мне не жить. — Не могла она этого сделать! Не имеете права голословно обвинять человека! — выкрикнул паренёк, но на него никто не обратил внимания. — Рёку, успокойся. Может, ты выронил кошелёк? Сколько раз просил тебя — привязывай к поясу.  — Да к чёрту кошелёк! Карта пропала! Девка украла, больше некому! Бегала тут со своим полотенцем, а сама руки мне за пазуху запустила, тьфу! — Мощный плевок Рёку расплылся на полу в нескольких сантиметрах от моей руки. И я поняла, что лишилась последней защиты. Мягкие глаза Аиро цвета чёрного чая с подозрением прищурились. Он наконец осознал всю серьёзность произошедшего и поверил словам товарища, а не мне, случайно встреченной служанке с подносом риса. Старик не поможет, не спасёт — поняла я. Теперь эти двое смотрели на меня как на загнанного кролика, пока я осторожно отползала к стене по пыльному полу, пачкая руки и подол юкаты.  Не было никакого сине-зелёного знака. Это подстава. Там, в моём времени, видно сильно я обидела девчонку-мико, раз она послала меня на верную смерть. Да ещё и заставила в ожидании этой самой смерти не наслаждаться последними денёчками, а таскать грязную посуду и драить полы голыми руками. А вообще, я точно в прошлом? Может, это всё чистилище, а теперь наконец и демоны явились по мою душу? Прощай, мама, прощайте, непутёвые братья. Я буду скучать.  — А вот и телятина с бататом поспела… Ещё два демона застыли в проходе. Чоу-сан и Нобу-сан. Семейка моя дорогая. Где-то в самом дальнем закутке сознания мелькнула мысль: вдруг вмешаются? Вдруг решат вступиться за меня? — Ты почему на полу, негодяйка! Что опять натворила?! — взвилась Чоу-сан, отставляя поднос на стойку и грозно упирая руки в боки. — Простите, госпожа, у нас есть предположение… — начал Аиро, но его джентльменский тон тут же был заглушён рёвом необузданного быка. — Эта шваль у меня деньги вытащила! Обокрала без стыда и совести! Я-то думал, попал в приличное заведение! — бесновался Рёку, топая ногами. Мозгов у него было не больше чем у корыта с навозом на нашем заднем дворе, но гад будто каким-то шестым чувством привёл единственный довод, который мог повлиять на моих хозяев: — Иль вы тут все заодно? Может, она для вас кошельки у клиентов подрезает, а? Бух! Крышка моего гроба захлопнулась. У тётушки Чоу и её муженька рыльце было в пушку ещё до того, как по стечению обстоятельств я попала в их сарай, а уж с моим появлением тёмные делишки владельцев таверны достигли небывалых размахов. Наш постоялый двор хоть и располагался в небольшой деревеньке, но через неё проходила оживлённая дорога. Путники, торговцы, случайные прохожие — вот наша клиентура. Обсчитать таких, продать разбавленный алкоголь, присвоить что-то из забытых вещей, а потом божиться, что отродясь мы вашей сумки не видели — ну что могло быть проще? Нобу-сан порой и по дорожным мешкам, оставленным у ослов и лошадей, с обыском проходился. Только вот никто нас ещё за руку не ловил. До сегодняшнего дня. А как каждый преступник поступил бы с раненым товарищем? Правильно, бросил бы в канаву и сделал вид, что знать его не знает. — Ах ты, неблагодарная девчонка! — запричитала моя хозяйка, пока стоящий рядом муж неодобрительно качал головой. — Мы её из грязи вытащили, накормили, обогрели, дочкой называли, а она, подлюка такая, уважаемых господ обижает… Чоу-сан так натурально пустила слезу, что мои словно пересохли. Тут уже не плакать, тут срочно соображать нужно, как выбираться из этого змеиного гнезда. Чёрт, обидно так, что аж челюсть сводит. Я одна против целой толпы. А я ведь не ронин какой-нибудь, не шиноби. Я девочка, и мне всего шестнадцать! — П-подождите! — А про него я уже и забыла. Это же голосок того самого невысокого парнишки, которого я так старалась подкормить. Интересно, на весах судьбы его обед мне зачтётся за доброе дело или запишется туда же, в счёт других украденных вещей? — Если эта девушка и правда вытащила ваш кошелёк, значит, деньги ещё должны быть при ней, она же никуда не выходила. А у неё в руках пусто. Четыре пары злобных глаз уставились на меня. А я встала на колени, благочестиво одёрнула юкату и развела руки в стороны, потряся рукавами для надёжности. Вот, мол, смотрите, нет ничего, и завалите уже свои хлеборезки.  — Ну так она вот там пряталась, наверное, успела куда-то прибрать, — Рёку махнул лапищей в сторону стойки. — Я не пряталась, а готовила гостям чай, — смиренно ответила я, пока в голове созревал спасительный план.  Рёку своими граблями совсем растрепал мои и без того не слишком густые волосы. Пусть ищут за стойкой несуществующую заначку, а я скромно ретируюсь в комнатку под предлогом привести себя в порядок, а там у меня есть тайничок… — Кхм, хозяйка, — прокашлялся Аиро, заставив меня поднять голову. — Уж не при вашей любезной служанке и не при молодом господине будет сказано, но есть у дам такие места… кхм… под кимоно… Как бы нам и там проверить? Все тут же вылупились на мои «места под кимоно». И Аиро, и хозяйка. И Нобу-сан с Рёку, которые перекладывали с места на место посуду из-под стойки в поисках украденного. Не остался в стороне даже мой горе-защитник, хотя щёки его и покраснели.  — Эй-эй-эй, вы чего удумали? — забилась я в угол, прикрывая грудь. Было бы там ещё что прикрывать, хотя мешочек с монетами я чувствовала ясно. — Раздеваться я не буду, даже не надейтесь! — Сымай юкату, Кана, — угрожающе прошипел Нобу-сан. — Возвращай господам украденное, безмозглая девка. — «Раз уж ума не хватило спрятать хорошенько», — так и читалось в его взгляде. — Но не при мужчинах же! —  посильнее запахивая ворот юкаты, возмутилась я. — Вот Чоу-сан показать могу, что ничего у меня в одежде лишнего не припрятано. Давайте выйдем на кухню, матушка. Чоу-сан, в общем-то, та ещё жадина. А мешочек Рёку тяжёлый. Мне кажется, они просто созданы друг для друга. Я уже согласна была все деньги отдать Чоу-сан, только бы сохранить карту. И без денег до святилища доберусь, справлюсь как-нибудь. Но мне туда нужно, очень нужно! Там моя жизнь! В настоящем мире с автомобилями, цветными вывесками, косметикой и джинсами, в конце концов, а не здесь, в этой богом забытой эпохе Тайсё. — Ага, щас! — тут же нарисовалась рядом громадная фигура Рёку. — Так я вас из комнаты и выпустил! Эта гадина дорогую вещь у нас забрала, если пропадёт — никакими деньгами не возместите, хоть забегаловку свою закладывайте. Пусть раздевается здесь! Чёрт бы побрал этого Рёку! Ну как, как он настолько умело топчется на больных мозолях моих хозяев? Узнав о возможном возмещении ущерба, тётушка Чоу мгновенно побледнела. А ещё, как назло, с улицы ввалилась очередная компания заезжих торговцев, с недоумением взирающих на забившуюся в угол меня и окруживших мою особу недоброжелателей. — Да что вы с ней церемонитесь, с поганкой! Хватайте и раздевайте! — закудахтала Чоу-сан на повышенных тонах. — Дрянь этакая! А найдёте свои деньги — так мы её в город отвезём и полиции сдадим! Побьют тебя там палками на потеху публике, Кана, как пить дать побьют! — Но тут в Чоу-сан, похоже, взыграла предпринимательская жилка: — А хотите купить её, господа? Хоть и страшна, а для каких-никаких утех сгодится. Вы ж мужчины видные, в самых таких летах. Надо ж иногда и пыл выпускать! Сказать, что я была в шоке — не сказать ничего. И с этими людьми я провела девять месяцев? Всё, один раз ошиблась — и в расход? Да лучше уж в тюрьму, чем в то сомнительное предприятие, в которое меня хочет отправить приёмная мамочка. Беспомощно обводя взглядом зал, я встретилась глазами с единственной парой глаз, смотревших на всё происходящее с таким же ужасом, как и я. — Ну так что, договорились? Давайте в заднюю комнату пройдём, чтобы других гостей не смущать? Разденем девчонку, заодно и товар осмотрите. Ну а коли денежки отыщем, так сразу и… — Да вы с ума сошли! — На какой-то миг мне стало не страшно. Это было странное и до этого момента неиспытанное мной чувство. Вот ты сидишь на полу, а перед тобой возвышаются чужие, злобные силуэты, что-то выкрикивающие тебе в лицо, словно выпускающие пулю за пулей в и без того агонизирующее тело. И внезапно кто-то становится между тобой и злым миром. Кто-то закрывает тебя, и ты облегчённо выдыхаешь. Ты не одна. Кому-то есть до тебя дело. И тогда сознание на секунду расслабляется и перезагружается, придавая уму ясность. И ты вдруг понимаешь: твой спаситель слишком юн, слишком худощав, и всё, что держит его сейчас в вертикальном положении, — чувство справедливости и адреналин, кипящий в крови. — Нельзя же торговать живым человеком! Одумайтесь! Ей же лет четырнадцать! Она ребёнок!  — А ты кто вообще такой?! — гаркнул Рёку в лицо пареньку. Тот испуганно дёрнулся, но с места не сдвинулся. — Меня зовут Зеницу Агацума! — звонко выкрикнул мой заступник. — И к вашему сведению, та, кого вы без доказательств обвиняете в воровстве, бесплатно накормила меня моти, а ещё отговорила от блюда из несвежей говядины! Как вы можете ставить под сомнение честность простой работящей девушки?! Это вы сборище преступников! Ой, мамочки! Я уже готова была сама упрашивать Рёку и Аиро меня выкупить. Глаза Чоу-сан отсвечивали пламенем преисподней, клянусь! Помогла, называется, симпатичному парню. Теперь меня не только палками побьют, а ещё и на муравейник посадят за два без спроса взятых клубничных моти! Как-то сразу спавший с лица Аиро покосился на дымящийся котелок, булькающий на стойке пузырьками кипятка, и на всякий случай отошёл подальше, хотя он мог и не опасаться. Варёный телёнок уже вряд ли причинит кому-нибудь вред, только не после откровений чересчур честного парня. — Эй, хозяева! — крикнул солидный рыжий мужчина из числа зевак, собравшихся у входа на постоялый двор. — Здесь гостей обслуживают, или как? — Конечно-конечно, господин! — закивала Чоу-сан, а стоящий за ней супруг активно вторил её движениям. — Воровку вот поймали, видите ли, да ещё и с сообщником. Сейчас мы их мигом повяжем, а вы пока садитесь, устраивайтесь за столами. И не слушайте этого полоумного, еда у нас только самая лучшая. Это так, дурачок местный, с головой не дружит. — Ворье, среди бела дня… ни в столице от них покоя нет, ни в деревнях… вешали бы таких сразу — и жилось спокойнее… — недовольные перешёптывания смешались с протяжными звуками отодвигаемых стульев, шорохом дорожных сумок, брошенных на пол, и шарканьем усталых ног бродячих торговцев. — Любезные хозяева, давайте уже разберёмся со всем цивилизованным способом, — попытался влезть в царящий гомон Аиро, хотя его тихий и интеллигентный голос звучал почти неслышно среди общей какофонии. — Девочка, отдай нам деньги и то, другое, что ты взяла. Ты не понимаешь, эта вещь для тебя бесполезна. — Аиро протянул мне развёрнутую ладонью вверх руку. — Отдай. Мы с Рёку уйдём, и тебя никто не тронет. Это удивило меня, но в лице Аиро не было ненависти или презрения. Он будто бы признавал моё право на ошибку: сорвалась, позарилась на чужое, с кем не бывает. Наверное, в рейтинге моих симпатий этот старичок занял бы второе место, сразу после светловолосого юноши, с большим отрывом обойдя мою приёмную семью, а уж Рёку и подавно оставив на тысячи километров позади. И поэтому мне было нелегко сделать то, что я собиралась. Медленно, с трудом распрямив затёкшую от напряжения шею, я помотала головой. А потом сложила губы в беззвучно-твёрдое: «нет». — Всё, надоел мне этот китайский цирк! А ну, иди сюда! Рёку оттолкнул в сторону преграду в виде парня, с натяжкой доходившего ему до груди, и схватил меня за воротник юкаты. От страха я заголосила так, что наверняка травмировала барабанные перепонки половине посетителей. И всё завертелось, как на детской карусели. Мальчик от мощного толчка упал точно на Чоу-сан. Чоу-сан оступилась, толкнула Нобу-сана, а тот, пытаясь удержать равновесие, снёс со стойки чугунный котёл с тушёным мясом. От такой потери хозяйка перешла на фальцет, а я сражалась с монстром, пытающимся залезть мне за пазуху. Мои жалкие попытки оттолкнуть Рёку ногами были ему как дробь для медведя-гризли, но внезапно на его руке повис весь в мясной подливе мой блондинистый союзник.  — Да как же ты бесишь! Прицельным ударом кулака Рёку попал в лицо юноши. Брызнула кровь. А мне стало страшно так, как ещё ни разу за этот кошмарный день. Мальчик, прижав тыльную сторону ладони к носу, лежал на полу возле моих подогнутых коленей, и не было больше преграды между мной и Рёку, явно желающим придушить меня собственными руками. Ублюдок, пусть тебя мучают уродливые демоны в самом жарком котле ада! Я вскочила. Пояс юкаты развязался, обнажив белую нижнюю юбку и рубаху. Чуть ли не эротическое шоу по местным меркам, но мне плевать. Я не из этого времени, и я вернусь домой, чего бы мне это не стоило. В три шага я оказалась возле столика, за которым обслуживала этих подонков. Аиро попытался двинуться ко мне, но остановился. Пожалел или побоялся? Некогда было гадать. Схватив кувшин с саке, я швырнула его в голову Рёку вместе с сотней проклятий. Тонкая керамика взорвалась осколками, а крепкий алкоголь брызнул во все стороны. Рёку взревел и упал, прикрывая глаза. Поскальзываясь на разлитом по полу бульоне, среди овощей и кусочков мяса я нащупала руку того, кто назвался Зеницу Агацумой. Он сжал мою ладонь в ответ и, не оборачиваясь, я рванула к кухне. — Воды! Воды! — кричал старик Аиро за моей спиной, что-то вопила хозяйка, а я уже выбегала через задний вход, как на буксире таща за собой спасителя, которого в итоге пришлось спасать мне. Знаете, в свои шестнадцать я не так уж и часто держала парней за руку. Наверное, последний раз в начальной школе, когда мы парами ходили гулять на площадку. А потом это стало слишком неприлично и волнующе. Пока мальчик не объяснится в чувствах, ты даже рядом с ним пройти не можешь, чтобы не вызвать сплетен. И вот сейчас я бегу по деревне в сторону леса, а мои пальцы плотно переплетены с пальцами юноши примерно моего возраста. Думаете, это заставляет моё дыхание сбиваться, а сердце — пропускать удар? Нет. Но в одном я уверена. Я никогда не дорожила вещами, ведь их легко сломать, обронить или лишиться по прихоти такой же воровки, как я. В новой жизни у меня вообще ничего своего не было. Но теперь появилось то, что я очень боялась потерять — тонкая карта, ведущая к свободе, и скользкая окровавленная ладонь этого парня в моей.