По мосту через млечный путь

Что он сказал? Кажется, что-то про красоту моих глаз? — Ты правда так думаешь? — недоверчиво пролепетала я. А в следующую секунду уже летела вниз, на пушистый подлесок, с ускорением, приданным мне рукой Зеницу. Он так сильно толкнул меня между лопаток, что я рухнула моментально. А перед этим ещё и бдительность комплиментом усыпил, зараза белобрысая! Я ойкнула, больно ударившись коленями обо что-то шершавое. Честно говоря, я не хотела бы узнать, что это было. По раздавшемуся шороху я поняла, что и Зеницу приземлился возле меня, но он хотя бы стоял на своих двоих, а не валялся в траве, как куль с бобами. — Ты какого творишь?! — начала было я, но тут же ощутила себя главной героиней фильма «Заложница». Зеницу одним натренированным прыжком оказался позади и зажал ладонью мой рот. — Не шуми, — прошипел он на ухо. Мне осталось только промычать в ответ, что я думаю о его умении обращаться с девушками. Возможно, парни этого века так флиртуют? Начинают с красоты глаз, а потом тащат в траву? Да нет, бред, Зеницу же только что распинался о том, насколько великолепна его невеста. Но он так обхватывал меня поперёк талии одной рукой, так крепко прижимал спиной к своей груди… Будто чего-то хотел. Но чего? Надеюсь, не того самого?! Это они здесь продвинутые, в шестнадцать уже женятся, а я не такая! Я ещё даже ни разу не целовалась! Вдруг в двадцатом веке предложение прогуляться по лесу значит примерно то же самое как в наше время: «не хочешь зайти выпить чаю»? Не-не-не, перебор! Зеницу, может, и симпатичный, но не такие воспоминания я хочу унести с собой из этой эпохи! Забившись в руках Зеницу, как закованная в смирительную рубашку психопатка, я только сильнее оказалась вжатой в его грудь. И несмотря на страх, я испытывала неоднозначные ощущения. Мне не было неприятно. Скорее, меня бросало в жар, и даже не знаю, из-за резких ли движений или из-за того, что впервые меня обнимал, да ещё и так откровенно, молодой человек не отталкивающей наружности. Извертевшись, я смогла снизу вверх посмотреть на его лицо и заметила сосредоточенный взгляд, которым Зеницу изучал окрестности, а вовсе не меня. Он напряжённо озирался по сторонам, но выглядел растерянным. Я потрясла головой, и мне удалось сдвинуть ладонь, прикрывающую мои губы. — Что случилось? — шёпотом спросила я. Сама не знаю, какого чёрта я решила быть осторожной, вместо того, чтобы наорать на него. Наверное, нервозность Зеницу заразная и передалась мне от тесного контакта. — Помолчи. Освободившейся рукой Зеницу сжал моё плечо и закрыл глаза. От этого прикосновения стало тепло даже через одежду. — Один… — прошептал он. — Два… Три… Не может быть. Три, и так близко к штабу? Карие глаза распахнулись, а горячие руки оторвались от моего пригревшегося у его груди тела. — Дело плохо, — сказал Зеницу в пустоту, не глядя на меня. На ощупь он нашёл катану и выставил перед собой. — Они движутся в нашу сторону. — Кто? — Я вытянула шею, пытаясь понять, что же Зеницу видит в темноте там, куда направлен его тревожный взгляд. Я ничего не заметила, зато моментально оказалась прижатой к земле. — Тихо… Лежи, вдруг они пройдут мимо. Шаги слишком быстрые, они спешат. Зеницу всем телом навалился на меня сверху, и, казалось, литра четыре крови прилили к моей голове. Я окончательно запуталась в том, что происходит. В заложенных ушах сквозь нарастающий гул я слышала только одну мысль: «Близко. Это слишком близко». Лицо горело, а по коже пробежали мурашки. Что мне делать? Вырваться или позволить обнаглевшему Зеницу и дальше лежать на мне? Почему странное ощущение чужого тела, прижатого к моему, возбуждает все рецепторы кожи? И почему лёгкая щекотка от золотистых волос у виска такая приятная? Поэтому люди любят обниматься? Не зря же говорят, что человеку для счастья нужно восемь объятий в день. А потом я похолодела. Все чувства отмерли, когда я увидела нечто, выскочившее из чащобы перед нами. Спасибо ночи за то, что я не смогла разглядеть это скользкое мерзкое существо в деталях. Что-то высокое и костлявое, обтянутое чёрной кожей, глянцево блеснувшей в свете луны, оскалилось длинными тонкими клыками тёмно-бордового цвета. Эта тварь видела нас, я знала. Глаза, горящие на вытянутой остроухой морде, смотрели мне в глаза, а я не могла отвести взгляд. Меня затрясло. Всё длилось не дольше мгновения. Затем из леса выбежали два настолько же жутких существа; одно раскрыло пасть и издало вой, напоминающий крик боли раненого зверя. Я ощутила такой ужас, что безмолвно разрыдалась. Никогда со мной не происходило подобного. Я не могла издать и звука, а слёзы текли из глаз непрерывным потоком, мешая воспринимать действительность. Не знаю, что было передо мной в ту секунду, но этого не должно существовать. Это противоречит всем законам вселенной. Я не хочу жить в мире, где можно наткнуться на что-то столь страшное. Но внезапно раздался треск, и существа бросились дальше, пробежав на расстоянии меньше метра от нас с Зеницу, распростёртых на земле. Лапы с длинными, будто изломанными пальцами пропахали траву, раскидав грязные мокрые комочки почвы в разные стороны. Я готова поклясться, что в глазах твари, которая пересеклась со мной взглядом, было сожаление. Сожаление о том, что я осталась жива. Кажется, меня трясло слишком сильно. Било дрожью так, словно я голая вышла на сорокаградусный мороз. Мне хотелось обхватить себя руками, согреться и реветь, пока вся жидкость в организме не иссякнет. Только лишь ноги Зеницу, прижатые к моим, мешали подтянуть колени к груди и превратиться в зародыш, эмбрион. Чем меньше я стану, тем больше вероятность, что чернокожие гады меня не найдут. Не разорвут острыми зубами, не проткнут когтями, будто кусок мяса вилкой. — Ты видел, куда они побежали? — Да, на восток! — Поспешим следом! До рассвета мы должны выследить этих демонов. — Успеем! Услышав человеческую речь, я непроизвольно подняла голову. Но увидела только спины двух мужчин в тёмной одежде, скрывшихся среди кустарника в том же направлении, куда сбежали те, кого они назвали демонами. И кажется, у одного из них мелькнули закреплённые на поясе ножны. Я сразу поняла, где видела похожий костюм и такие же ножны для клинка. Но у меня не было сил требовать ответов. Не знаю, что насчёт восьми объятий в день, но мне сейчас нужно было только одно. Я вытянула руки и обхватила Зеницу, наплевав на то, что почти его не знаю, на то, что он парень. Для меня было важно просто побыть с кем-то, кто видел тот же ужас. С кем-то, кто сможет успокоить, усмирить дрожь, бьющую меня точно электрический ток. Прижавшись лбом к его груди, я услышала, как бешено колотится и его сердце. Мы, двое подростков, лежали на траве посреди леса, цепляясь друг за друга так, будто в этом мире больше никого нет. Хотя для меня так и было. Зеницу сейчас — моя единственная ценность. — Ты знаешь, что это? — наконец пробубнила я ему в грудь спустя добрых минут пять тишины. Я всё ещё не отрывала головы от ключиц Зеницу, и даже жёсткая металлическая пуговица его воротника мне не мешала. А если бы и мешала, я не двинулась бы с места. Меня накрыла такая слабость, что просто пошевелить шеей казалось испытанием. — Это демоны. О’ни. Так мы их называем, — прошептал Зеницу, но я хорошо его слышала. Его губы были совсем недалеко от моих ушей. — Те парни… Ты ведь один из них? — Да, — коротко и просто ответил Зеницу. И я мысленно поблагодарила его за честность. — Расскажешь? — попросила я, понемногу приходя в себя. Мне хватило духу отодвинуться и посмотреть на Зеницу. Похоже, чувство стыда я обрела одновременно с возможностью двигаться. Я отпрянула, поняв, как близко находится его лицо. А его руки всё это время были на моей спине? Я осторожно присела, подтянув юкату, разошедшуюся на груди. И вдруг меня осенило. — Ах! — выдохнула я, захлёбываясь воздухом. — Аиро и Рёку! Они же там спят… — Не беспокойся, — Зеницу тоже сел, скрестив ноги, и положил на колени обнажённый меч. — Демоны ушли в другую сторону от лагеря. Они уже далеко, я их не слышу. Я облегчённо расслабила сведённые тревожным спазмом плечи. Я, конечно, не была особенной фанаткой парочки, оставшейся смотреть мирные сны на полянке, но пережить тот же кошмар никому бы не пожелала. Даже ублюдку Рёку. Наверное, я бы сошла с ума, если бы, вернувшись, увидела окровавленные останки своих спутников. Эта Япония двадцатого века будто хочет убедиться, что мои нервы толщиной с корабельный канат. — А это вообще нормально? — подсобравшись с мыслями, спросила я. — Ты как-то подозрительно спокоен. Здесь всё время творится такая чертовщина? — Нет, — Зеницу покачал головой с задумчивым видом. — Ну, по крайней мере, в этом районе демонов почти не бывает. Корпус истребителей всего в нескольких днях пути. В лесах и на горах растёт глициния, да и территорию всегда патрулирует кто-то из Столпов. Демоны низшего звена, вроде этих, никогда бы не осмелились сюда забрести. Скорее всего, забежали случайно, пытаясь скрыться от охотников. — Ничего не поняла, — я нахмурилась. — Глициния, корпус истребителей, столпы какие-то. Давай сначала. Ты кто такой? — Я истребитель демонов, — Зеницу опустил глаза на свою катану. — Моя задача — выслеживать и убивать о’ни. Когда я зашёл пообедать в вашу таверну, я как раз возвращался с задания. Вот и всё. Ничего интересного. — А что, этих демонов так много? Корпус — звучит солидно. — Много. Они терроризируют людей по всей Японии, и от этой нечисти нет спасения. Если бы не истребители, демоны уже перерезали бы половину страны. Ведь их можно убить только ничирином или солнцем. — И вот это — ничирин? — я указала пальцем на жёлтый клинок с зигзагообразными молниями на лезвии. — Да, это он, — подтвердил Зеницу. — Особый меч из редкого солнечного металла. Поэтому я так переживал, когда потерял его. Организация истребителей — секретная организация, даже боюсь представить, что было бы, попади ничирин не в те руки. — То есть люди не знают ни о демонах, ни о вас? — Ну, не совсем… В городах демонам легче спрятаться, и они реже охотятся, поэтому там про них просто не думают. А вот в деревнях жители пропадают часто. Местные верят в демонов, хотя для многих это всего лишь что-то вроде детской страшилки. Но потом, когда находят очередную обезображенную и наполовину съеденную семью, обычно вызывают нас. Удивительное дело. Я задумалась, пыталась уложить в голове всё, что сейчас узнала. Зеницу говорит правду, я сама видела и демонов, и истребителей. Но почему в моём времени не происходит ничего странного? Япония — одна из самых безопасных стран мира. Везде установлены камеры, полицейские на каждом углу. Случись у нас что-то похожее, об этом сразу же раструбили бы во всех новостях. Да и людей в чёрных костюмах с мечами я на улицах не встречала. Выходит, что-то случилось между эпохой Тайсё и эпохой Рэйва. — Если ты охотник на демонов, почему тогда лежал в траве вместо того, чтобы сражаться? У тебя же есть этот солнечный клинок! В конце концов, ты мог бы помочь тем двоим. Их же двое против троих демонов! Ты мог бы уравнять силы! — Ты вообще этих демонов видела? — неожиданно взвился Зеницу. — У них зубища с мою руку! Я не идиот, лезть в драку там, где можно спрятаться! Я и так сомневаюсь, что доживу до своей свадьбы! Меня лишили напарников, из штаба приходят задания одно сложнее другого! Я умру, я обязательно умру! Но почему ты хочешь, чтобы я умер именно сегодня?! — Что-то слишком много «умру» в твоём ответе! Зачем ты вообще стал этим истребителем демонов, или как там, если это так опасно?! Я ничего не понимала, была напугана и сама не заметила, как наш разговор с Зеницу перешёл на повышенные тона. Я не собиралась на него кричать, особенно после того, как резко изменилось выражение его лица. Я просто хотела разобраться, насколько же ненавидела меня та девчонка в храме и какие ещё сюрпризы притаились в этом чёртовом столетии, но Зеницу заметно сник после моего вопроса. Глубокие печальные глаза опустились в землю, плечи понурились. Руки обессиленно упали вдоль тела. — Меня никто не спрашивал, хочу ли я быть истребителем. Так уж вышло… — он глубоко вздохнул. — Человек, который меня усыновил, тоже из охотников. Он надеялся передать свои знания достойному наследнику, а ему достался я. Жалкий неудачник и трус до мозга костей. На свете нет ничего, чего я боялся бы так же сильно, как демонов. Да что там демоны? Я боюсь всего: молний, темноты, боли. Пауков после одного случая видеть вообще не могу. — Так это нормально. Все боятся темноты и пауков, — осторожно сказала я. Сердце разрывалось видеть Зеницу таким подавленным, а его слова совсем не соответствовали тому, что я думала о нём получасом раньше, когда мы оба мило беседовали при свете луны. Я подползла ближе. — У меня до сих пор каждая мышца в теле трясётся, как вспомню этих уродов. Зеницу, я была уверена — мы не переживём эту ночь. Мне кажется, только то, что ты был рядом, помогло мне не сорваться и не убежать с криками в лес. Это и правда очень страшно. — Ты так считаешь? — Зеницу поднял голову, и я увидела, что его глаза блестят от слёз. И хотя я уважаю мужественных парней, мне не в чем было его упрекнуть. Да я сама рыдала как младенец, когда то чудовище зыркнуло на меня. — Да, — закивала я. — Хочешь, признаюсь кое в чём? Совсем недавно я размышляла о том, что не встречала никого храбрее тебя. Ну и что с того, что ты испугался демона? Ты встал между мной и Рёку, а мне кажется, этот мужик наполовину демон. А может, и на три четверти. Зеницу застенчиво фыркнул и потянулся к мечу, чтобы спрятать его в ножны. Кажется, ему стало немного веселее от моей честности. — Ты не видела в бою Танджиро и Иноске, — между делом сказал Зеницу, оглядывая клинок. Он замедлился, убирая прилипшую к лезвию травинку, а затем продолжил: — Хотел бы я быть как они. Вот уж кто ничего не боится. Правда, в случае Иноске это, скорее, из-за отсутствия мозгов. А Танджиро готов пойти на многое, лишь бы добыть кровь кого-то из высших демонов. — Кровь демонов? Фу, — брезгливо поморщилась я. — А зачем охотникам их кровь? Да ещё и каких-то высших. — Ну, это так и не объяснишь. — Разобравшись с мечом, Зеницу повернулся ко мне. — Танджиро ищет способ сделать Незуко снова человеком. — Что, прости? — Надо бы мне пойти поспать, а то словила какой-то слуховой глюк. Ну или мозг просто отказывается адекватно реагировать на любое упоминание невесты Зеницу. — Ах да, я же не сказал тебе. Незуко — демон. Мне точно не помешает здоровый сон. Опять какую-то ерунду услышала. Вроде как нужно что-то ответить, но ни один приличный ответ в голову не приходил. Вместо этого я поймала себя на мысли, что мне очень хочется упасть вперёд и прислониться лбом к плечу Зеницу, чтобы немного отдохнуть. И если его руки снова окажутся у меня на спине, я не против. — Незуко — особенный демон. Танджиро удалось сдерживать её, и за всё время она ни разу не попробовала человеческую кровь. — Молчание затянулось, и Зеницу, не дождавшись моей реакции, решил заговорить. — Ей даже разрешили служить в корпусе истребителей. Я вот совсем не чувствую в Незуко зла. Она лучшая девушка из всех, что я знаю. — Моё сердце на миг неприятно сжалось от этого «знаю» в настоящем времени. — Даже если у Танджиро ничего не выйдет, и Незуко навсегда останется демоном, я готов быть с ней рядом всю жизнь. Единственное, о чём я жалею, это о том, что Незуко не может находиться под солнцем. Солнце для неё смертельно опасно. Но иногда я вижу, с какой тоской она смотрит на улицу в погожий день. Думаю, Незуко ещё не забыла, как приятно, когда лучи солнца несут тепло, а не боль. Я снова промолчала. Я хотела поддержать Зеницу, сказать, что всё будет хорошо, но не могла. Наверное, мой план по потрясениям на один день перевыполнен с избытком. — Но как… — это не было словами утешения, это был вопрос, который я не могла не задать. — Как же ты любишь её, если она из тех, кого ты до смерти боишься? — А я не знаю, — Зеницу пожал плечами с лёгкой улыбкой. — Так бывает: ты просто смотришь на человека и понимаешь, что он тот самый. Прозвучало красиво. Даже захотелось, чтобы и обо мне кто-то отозвался так же мягко и нежно. Всё это время я любовалась Киничиро лишь издали. Интересно, если я взгляну ему в глаза, я пойму, что он мой «тот самый»? — Я хочу вернуться в лагерь, — поднимаясь на ноги, заявила я. — После всего, что ты мне рассказал, я ни за что не осмелюсь отойти от костра дальше, чем на полметра. — Может, теперь ты передумаешь искать это святилище? — Зеницу тоже встал и принялся отряхивать брюки, хотя я подумала, что им поможет только химчистка. — Лес — не лучшее место для девушки. Мы что-нибудь придумаем и раздобудем для тебя денег. О, я спрошу у Шинобу-сан, вдруг ей нужна помощница в Поместье… — Нет уж, — я сделала несколько шагов вперёд, туда, где остались Аиро и храпящий Рёку. После вопля чудовища я была готова слушать храп нашего крепыша как небесную симфонию. — Мне, наоборот, нужно как можно скорее валить домой из этого дурдома. А что за поместье? — Поместье бабочки — это что-то вроде лечебницы, а для нас с Танджиро и Иноске ещё и дом, — Зеницу догнал меня и зашагал рядом. — Госпожа Шинобу даже выделила отдельную затемнённую комнату для Незуко. Благодаря этому я могу навещать её и днём. Днём Незуко часто спит, но даже тогда я просто сижу рядом и смотрю на её спящее лицо. — Звучит довольно жутко — рассматривать спящего человека. Ты словно вторгаешься в его жизнь без приглашения, — ответила я, вспомнив много фильмов про маньяков, любящих вот так ночью проникнуть в дом через окошко и пялиться на своих жертв. — Ты ничего не понимаешь. Люди прекрасны, когда спят. — Ну, не буду с тобой спорить, маньяк-сан. — Я с улыбкой перевела взгляд на идущего рядом Зеницу и хмыкнула. — Ты меч забыл, Ромео. Совсем голову потерял со своей Незуко? — Ой, точно! — спохватился Зеницу, ощупав ремень. — Спасибо! Ты моя спасительница! — Да чего уж там. Беги, вон он лежит. А я подожду тебя здесь, сил, кажется, хватит только для того, чтобы доползти до лагеря. Зеницу бодро потрусил к дереву, возле которого мы сидели и где блестели на траве светлые ножны. Я смотрела ему вслед и, вроде бы, улыбалась. Да, нас могли растерзать кровожадные демоны, но не растерзали ведь. Наверное, не такие уж они и страшные. Да и охотники на злобных гадов, оказывается, бродят где-то поблизости. Раз уж в будущем мы о демонах не слышали, значит, этот корпус со своей работой справляется. Чего мне бояться? Схватив катану, Зеницу развернулся и поднял руку. Я тоже подняла, намереваясь помахать ему, но он замер. Я ничего толком не разглядела в темноте, когда раздался его обречённый крик: — Кана! Только вот я с трудом его разобрала. На меня неслось что-то огромное, с шумом и душераздирающим скрежетом продираясь через ветви и заросли кустарника. В голове возник образ катка-асфальтоукладчика, который выскочит из тьмы и раскатает меня в тонкую лепёшку. Мысленно я бежала к Зеницу, но физически стояла на месте. Кажется, я просто разучилась бегать. И тогда передо мной возник мой кошмар. Демон, покрытый ранами, без одной лапы и подволакивающий ногу. Его покрывала густая синяя слизь, сочащаяся из порезов, а глаза горели красным огнём. Мои колени подкосились. Я упала бы, не схвати тварь меня за горло. Ощущение было, словно мою шею туго обмотали тянущимся полиэтиленом. Я не могла вдохнуть, а самым мерзким чувством было то, как сходились когти существа за моим затылком, как волосы, собранные в пучок, путались вокруг них. Сейчас демон сожмёт пальцы-спицы и раздробит мне позвоночник. Я умру без боли или буду страдать? — Нак-к-конец-ц-ц-т-т-то, ед-д-да, — проклекотала тварь гортанным голосом. И тут одновременно случилось несколько удивительных вещей. Грянул самый громкий гром в моей жизни, яркая вспышка ослепила на один глаз. Колени всё же подогнулись, и я оказалась на земле. Рядом с отвратительным хлюпаньем упали отрубленная рука демона и его голова, ощетинившаяся зубами. И в довершение всего там, где раньше стоял демон, через пульсирующие перед глазами круги я разглядела лежащего Зеницу с обнажённым клинком, перемазанным синей жижей. Со всей возможной скоростью я поползла к нему. Зеницу был без сознания и никак не реагировал ни на мой зов, ни на хлопки по щекам. Он дышал, я точно это знала, видела, как вздымается грудь под чёрной формой. В панике я обшарила его тело, с каждой секундой ожидая наткнуться на кровь. Но её не было. Я проклинала миг, когда надумала пригласить Зеницу на прогулку по дьявольскому лесу. Нужно бежать за помощью, но я не могла оставить Зеницу одного. Просто не могла и всё. А что, если вернувшись, я больше его не найду? Нет, пусть демоны сожрут нас обоих, но я не брошу Зеницу! Единственное, на что у меня хватило сил — подтянуть его к дереву и сесть самой, устало привалившись к твёрдому неудобному стволу. Так твари хотя бы не подойдут к нам сзади. А я без боя им в пасть не полезу. Положив голову Зеницу на свои колени, я потянулась и высвободила из его ладони зажатую катану. Не зная, как её держать, я тупо сжала рукоять и прислушалась. Звуки, пугающие меня в начале ночи, сейчас воспринимались белым шумом. Что мне какие-то шуршания ночных зверьков? Но я не была уверена, что не упаду в обморок, если ещё раз услышу тот зловещий треск древесины, словно кошмарное творение каких-то противоестественных сил пробирается ко мне через бурелом, по дороге с корнем выкорчёвывая деревья. Минуты шли, а тишину вокруг не нарушил ни один громкий звук. Рука медленно опускалась под тяжестью металлического меча, пальцы болели от слишком широкой рукояти. Наконец я обратила внимание на Зеницу. «Как ты это сделал? Как справился с демоном? Как вообще сражаешься этой штукой? — У меня нашлось много вопросов к нему, но главным был один: — Как ты можешь называть себя трусом, когда и дня не проходит, чтобы ты меня не спас?» — думала я, рассматривая профиль спящего на моих коленях парня. Зеницу прав, во сне человек меняется, становится настоящим, чистым, будто новорождённый. И мне нравилось смотреть на лицо Зеницу. Нравилось, что он спал и не мог видеть моих взглядов. Всё-таки он очень храбрый. В одиночку справился с демоном! Я даже заметить не успела его атаку. Наверное, Зеницу тренировался не один год, а ведь он мой ровесник. Есть ли у него время на простые человеческие радости? «Мне будет не хватать тебя в двадцать первом веке, — продолжила я мысленную беседу с бессознательным телом своего защитника. — Мы могли бы ходить в одну школу. Я бы познакомила тебя с Саито и Харукой, мы везде тусовались бы вчетвером. Скорее всего, ты бы влюбился в Харуку, ведь у неё отбоя нет от парней, но тебе не повезло, её фаворит — Юсукэ-кун. Мы бы зависали в караоке. Зуб даю, ты хорошо поёшь. Я бы показала тебе свои любимые парки, мы бы покатались на аттракционах, сходили в кино. Если выживу и выберусь из этой задницы, я буду скучать по тебе, Зеницу». А потом случилось то, чего я так долго ждала — я провалилась в крепкий сон без сновидений.