***
— Ты чего молчал, придурок? — как только лагерь скрылся из виду, я сразу взяла быка за рога. — Рёку про нас небылицы плетёт, а ты будто воды в рот набрал. — Не нужно всем подряд рассказывать, что я истребитель демонов! — Зеницу бросил на меня быстрый взгляд, пока я торопливо подстраивалась под его размашистый шаг. — Пусть лучше думают, что между нами что-то есть, чем узнают правду про демонов и мою службу. Я даже тебе не должен был говорить, а вот признался. Лишь бы это не дошло до штаба… — Зачем столько секретов, вы же не преступники? Вы делаете доброе дело, убивая демонов. Да вы вообще герои! — Чем больше людей знают о нас, тем проще демонам выследить, где находится корпус истребителей и обслуживающие его деревни. Так что лучше не спрашивай у меня ни о чём. Так будет безопаснее. Какая-то доля истины в его словах была. Да и так ли мне нужна эта правда? Есть ли разница, про какие деревни бормочет Зеницу? Меня гораздо сильнее заинтриговало то, почему он вырубился, уничтожив демона. — Просвети тогда хотя бы, что это было вчера ночью? Ты всегда теряешь сознание после битвы? Или это какая-то особенность демонов? Ну не знаю… Силу они из охотников высасывают или что-то похожее? — Я мало что помню, — Зеницу повёл плечами, старательно вглядываясь в землю под ногами. — Я помню только, что забыл ничирин. Помню, как вернулся, забрал его, а дальше какой-то провал. Такое случается уже не в первый раз. — Замечательно! Я от страха за тебя едва не скончалась, а ты даже объяснить толком ничего не можешь, — я беспомощно развела руками. Подцепила же в таверне на свою голову самого странного парня в мире! — Спасибо, кстати, что позаботилась обо мне. А это правда… ну то, что я… вроде как… спал у тебя на коленях? Зеницу робко поднял на меня бегающие глаза. Боги, он так прелестно краснел! Бледно-розовый румянец чуть окрасил тонкую кожу на скулах, едва припылённых светло-коричневым летним загаром. И хотя травмированная переносица Зеницу до сих пор казалась немного опухшей, синяки потихоньку сходили, вместо багряно-красного отливая уже не такой пугающей желтизной. А ведь точно, колени для него — больная тема. Сложно забыть, как он ломался, словно девица на смотринах, когда я попросила разорвать мою нижнюю юбку. Я вспомнила светловолосую макушку у моих ног, вспомнила ощущение, как костяшки пальцев Зеницу задевали мои голени. О нет, мои щёки тоже начали разгораться! Из-за Зеницу я сейчас стану цвета фукахи и нарушу все законы императорской семьи! — Ну… не на земле же тебя бросать. Ты, вообще-то, меня спас, — отвернувшись, я пробормотала ответ, обращаясь к глухой стене непроходимого леса. — Ух ты… Всегда о таком мечтал… — восторженно выдохнул Зеницу. — Поспать на моих коленях? У тебя есть невеста, вот на её коленях и спал бы! — Я бросилась к ручью, бегущему в нескольких метрах впереди. Срочно требовалось охладиться в ледяной воде. — Танджиро мне голову оторвёт, если увидит, что я так близок с Незуко. Ей так-то всего четырнадцать, — Зеницу догонял меня, играючи перепрыгивая с камня на камень. У него была такая блаженная улыбка, что мне захотелось и его физиономию окунуть в прохладный ручей. Но вместо этого я нагнулась и набрала чистейшей, пахнущей свежестью воды в сложенные ковшиком ладони. И тут же вылила обратно. Конечно, водная гладь — зеркало так себе, но даже в нём я видела, что во мне что-то изменилось. Глаза стали будто бы больше, выразительнее. Вглядевшись внимательно, я поняла, что сами глаза остались прежними, а вот пушистые и длинные ресницы словно материализовались из рекламы дорогой туши. Я неверяще провела пальцами по векам. Забытое ощущение будто пёрышком коснулось подушечек. У меня были такие ресницы, но когда-то очень давно. Не меньше девяти месяцев назад. — Зеницу, подойди! Скорее! — Я замахала рукой, подзывая его, а сама всё любовалась на своё пусть капельку, но изменившееся отражение. — Ты сказал, что у меня красивые глаза. Ты не обманывал? — Я никогда не обманываю девушек. — Рядом с моим отражением появилось отражение симпатичного блондина и присело на корточки рядом. — Очень красивые. Твои глаза тёмные, глубокие. Не то что мои, дурацкие, то ли жёлтые, то ли коричневые. А цвет твоих глаз похож на пасту из сладких бобов адзуки. — Ну надо же… Я заметила, что и противные веснушки почти сошли, а выгоревшие на солнце брови потемнели. Наверное, поэтому на контрасте со светлой кожей глаза стали выделяться ярче. Ну оно и немудрено. Здесь в лесу почти нет солнечного света, а тот, что всё-таки проникает в чащу — непрямой и рассеянный. Как же удачно вышло: и гребень верну, и перестану зарабатывать солнечные ожоги от работы на постоялом дворе, где меня гоняли то на огород, то к колодцу по самому солнцепёку. От упомянутой Зеницу пасты из адзуки желудок просяще заурчал. — Пожалуй, было бы неплохо пообедать, — я лучезарно улыбнулась, окрылённая только что сделанным открытием. Не такая уж я теперь и дурнушка. Надеюсь, парни двадцать первого века не станут шарахаться от меня, когда я вернусь домой. — Не знаешь, что старик наколдовал в своём котелке? И пожалуйста, скажи, что там нет петрушки! Я думала, что жизнь налаживается и тогда, когда лакомилась вкуснейшим рисом с дайконом, приготовленным Аиро (без петрушки!). А дебильные намёки Рёку на то, что мы с Зеницу подзадержались у ручья, ушли в пустоту, ничуть меня не задев.***
Жить и правда стало веселее. Вот уже пять дней наша компашка бродила по лесу, и, как сказал мне украдкой Зеницу, мы двигались по направлению к корпусу истребителей, а значит, шансы встретить демонов стремительно уменьшались. Было сложно не заметить, как же его радовало такое положение вещей. Я тоже была довольна, что мне не грозит участь быть сожранной кем-то из исчадий ночи. С другой стороны, меня терзал страх. Страх того, как скоро Зеницу навсегда покинет нас и вернётся к своей жизни охотника на демонов, лишив меня единственного друга. Каждое утро я просыпалась с мыслью, что наше расставание случится сегодня, но каждый вечер мы привычно ложились рядом и желали друг другу не нарушенного демонами сна. Пока я не научилась засыпать под раскатистый храп, заполняющий лагерь, как только голова Рёку касалась подушки, я успела в деталях изучить, как спит Зеницу. Меня поражало то, как он кутался в своё одеяло. Словно плотный тяжёлый кусок ткани способен защитить его от всех бед мира. Не знаю, через что ему пришлось пройти, каких жутких тварей повидать и с кем довелось сражаться, но я никогда не видела его спящим так же мирно, как в тот день, когда оберегала его сон с клинком наперевес, пока не уснула сама. А ещё Зеницу оказался неплохим кулинаром. Он даже меня научил кое-каким хитростям, пообещав, что Киничиро с ума сойдёт, если я угощу его рыбой, фаршированной лесными травами. В чём-то Зеницу прав, рассудок Киничиро и правда повредился бы, появись я перед ним с подгоревшей рыбиной, из брюха которой торчит что-то поблёкше-зелёное. Но это была невероятная вкуснота! Так и протекали наши будни. До ближайшей деревни оставалось три дня пути, и, стараясь экономить продукты, мы питались чем лес пошлёт. Чаще всего это была рыба, пойманная Зеницу и Рёку в особые садки, сплетённые здоровяком — мастером на все руки. А один раз Рёку приволок окровавленную тушку кролика и решил устроить нам с Зеницу мастер-класс по разделке дичи. Кончилось всё тем, что и меня, и Зеницу дружно тошнило под соседним кустом, а Рёку издевался над «задохлой молодёжью» ещё два дня. Зато разбираться с рыбой я научилась в два счёта. Чистить, потрошить — это не вызывало у меня брезгливости. Рыба — она же страшная, не чета лапочке-кролику (который, кстати, получился настолько хорош, что мы обсосали каждую косточку). Да и вообще, мне нравилось вносить вклад в общее дело. Я словно вновь оказалась в семье, оказалась частью чего-то важного, объединённого общей целью. Вот и сейчас я чистила мелких рыбёшек, пока Аиро корпел над варёными овощами на гарнир. Мы с ним, будто две домохозяйки, с улыбкой наблюдали за нашими «добытчиками». Рёку строил какую-то ловушку для мелкой живности, а Зеницу усердно трудился на подхвате. Почему-то в этот момент я смотрела на руки Зеницу. С закатанными по локоть рукавами он выглядел даже брутально. Ну настолько вообще могут выглядеть брутально такие вот невысокие блондинчики, у которых даже борода не растёт. Зеницу с сосредоточенным видом слушал указания Рёку, а тот явно был доволен расторопным помощником. Интересно, а эти двое ещё помнят, как подрались при первой встрече? — Нравится? — А? — спохватилась я, услышав мягкий голос Аиро, и тут же заметила, насколько мало рыбы почистила с тех пор, как моё внимание привлекла парочка, занятая ловушкой. Я ускорила темп, а то обеда мы так и не дождёмся. Не могу же я заставить голодать троих мужчин! — Мальчик-то наш нравится, говорю? Вы глаз с него не сводите, госпожа. — Да что вы, Аиро-сан. — Нож в моих руках превратился в размытое пятно, а рыбья чешуя полетела во все стороны. — Вы теперь, как и Рёку, будете нас сватать? Знаете ведь, что мы с Зеницу просто дружим. И хватит называть меня так официально. Я же вам во внучки гожусь. — Знаю, милая, знаю я о вашей дружбе. — Аиро выдохнул и перевёл взгляд на главного героя нашей беседы. — А чем он тебе не люб? Таких добрых людей, как Зеницу-кун, по всей Японии раз, два и обчёлся. — Ну, он со своими странностями… И пауков боится, — вдумчиво начала я перечислять недостатки Зеницу, погрузившись в воспоминания. — А ещё он очень скромный и правильный, жуткий зануда. Взгляды на жизнь у нас не совпадают, — вспомнила я, как Зеницу вопил о моей непорядочности, узнав, что история с ограблением Рёку оказалась реальной. — Да и мелкий он какой-то, худой слишком. Не в моём вкусе, в общем. — А тебе, небось, только красавчиков и подавай, Кана-чан? — усмехнулся старик, высыпая в кипящий котелок нарезанный ровными кубиками батат. — А что в этом удивительного? — Я на миг остановила экзекуцию над рыбой и посмотрела вдаль, пытаясь вызвать в памяти образ Киничиро с нашей последней встречи. Кажется, это было в маке. Он сидел за столом с друзьями, расслабленно закинув ногу на ногу, белозубо улыбался, и ни одна прядь чёрных волос не выбивалась из модной укладки. Такой взрослый, такой самостоятельный. — Мне нравятся высокие мальчики, спортивные. И постарше. Есть у меня один такой на примете, ему восемнадцать. Все девушки по нему сохнут, и я тоже. Что плохого в том, что я желаю видеть рядом с собой самого лучшего, самого эффектного парня? С таким и самой захочется стать настоящей красоткой. А Зеницу что? Он не урод, конечно, но внешне самый обычный. — Ох, девочка, когда-то и я был таким. Гонялся за красотой. Искал красоту в картинах, в произведениях искусства, в женщинах. Только слишком поздно понял, в чём истинная красота. Красота картины не в ярких красках, а в том, чем она наполнена и чем наполняет сердце, когда ты смотришь на неё. Чем наполняет твоё сердце молодой человек, о котором ты мечтаешь? Я погрузилась в размышления. Чем же Киничиро наполняет моё сердце? Азартом? Стремлением доказать, что я смогу его заполучить? Высокомерием? Осознанием собственного превосходства над остальными девушками школы? — А теперь взгляни на Зеницу, — попросил Аиро. Я послушалась. Зеницу испуганно отмахивался от чего-то, что хохочущий Рёку пытался посадить на воротник его костюма. Я подумала, что орала бы не меньше, если бы Рёку подкинул какую-нибудь букашку на мою юкату. Мы с Зеницу на пару кричали бы от страха, а может быть, потом скооперировались и придумали бы как отомстить длинноволосому детине. Отловили бы в лесу сороконожку и запустили ему под одеяло, например. Да и вообще, я не могла дождаться, когда уже Рёку и Зеницу отведают рагу с рыбой, которое мы с Аиро готовили целый час. Я знаю, у Зеницу будет такое счастливое и благодарное лицо, что я не пожалею о провонявших рыбой пальцах, хотя, само собой, несколько раз сбегаю к ручью в попытках их оттереть. На миг мне показалось, что я уже съела огромную порцию этого ароматного горячего рагу, и теперь мне так хорошо… Чем наполняет моё сердце Зеницу? Должно быть, теплом. — Знаете, Аиро-сан, — тихо проговорила я, отряхивая руки от налипшей чешуи. — У Зеницу есть невеста. К тому же он скоро уйдёт. К чему все эти разговоры? — Что-то мне подсказывает, — Аиро прищурился и пристально посмотрел на Зеницу, снявшего рубашку и пытающегося что-то из неё вытрясти, — наш мальчик беспокоится о тебе. А если беспокоится, то просто так он нас не оставит.***
— Эй, девка! — спустя несколько дней окликнул меня за завтраком Рёку. Я без особого желания подняла на него суровый взгляд. Хотя меня уже не злило такое обращение, играть с Рёку в смертельных врагов вошло у меня в привычку. — Что тебе, громила? Дай поесть спокойно, — я выскребала палочками из чашки остатки риса. Последнего. Запасы подошли к концу, но, благо, к полудню мы должны были выйти к деревне. — А я гляжу, округлилась ты на наших харчах, — вскинул брови Рёку, демонстративно осматривая меня. — Совсем тебя, что ль, хозяева голодом морили? Надо бы разобраться с ними на обратном пути. Теперь тебя такую и под храм пускать опасно, может, и не пролезешь. — Чего? — возмутилась я. — Намекаешь, что я много ем? Риса для меня жалко стало, да? Так и не ты платишь, всё за деньги Аиро-сана куплено. — Он не об этом, — пробубнил Зеницу, уткнувшись в свою тарелку. — Да ты чё краснеешь, малец? Чего ты там не видел и не трогал? Зеницу полыхал, Рёку ржал, а я тупо сидела и ничего не понимала. — Аиро-сан, почему Рёку опять надо мной издевается? Сегодня я уж точно ему ничем насолить не успела! — Кхм, — кашлянул Аиро и глубоко вздохнул. — Как бы тебе сказать, юная госпожа… Сегодня ты несколько небрежно повязала юкату, а может, поясок поистрепался за это время, но… Твои достоинства выделяются сильнее обычного… — Какого… — я опустила взгляд. Опа… грудь. Грудь, чуть меньше той, что я могла похвастаться в Токио, но тем не менее… Неужто и правда наела? Кто же виноват, что после длительных переходов еда кажется такой вкусной! — И ещё Рёку-чан хочет сказать, что прогулки на свежем воздухе пошли тебе на пользу и в других частях тела, в частности, сзади… И теперь есть вероятность, что у нас могут возникнуть трудности с проникновением в святилище по задуманному плану… — Да пошли вы, извращенцы! — я вскочила на ноги и отбежала в сторону, на бегу запахивая юкату. — Я не толстая, ясно вам! Да я в это святилище проскользну как угорь! И хватит пялиться на меня, вы оба! — Зеницу тут же пристыженно спрятал глаза, а Рёку продолжил нагло ухмыляться. — Думаю, будет правильно, если мы купим для Каны-чан мужскую одежду. Что же она, бедная, мучается в рваной юкате? Да и всяко удобнее в походе будет в штанах, а не в длинной юбке. Как тебе идея, милая? — Отличная идея, Аиро-сан! Только я такой оборванкой в деревню не пойду! Пусть Зеницу купит на свой вкус, всё равно мы с ним одного роста. — Вот и договорились. Значит, за припасами идут Рёку-чан и Зеницу-кун. А мы с Каной-чан вас в лесочке подождём, а то косточки мои старческие уже скрипеть начинают. К дождю, вестимо… Рёку кивнул, а я вернулась на своё место и села рядом с Зеницу, на этот раз крепко придерживая юкату на груди. — Бинты мне купи, — сквозь зубы прошептала я ему на ухо. — Бинты?! О нет, ты поранилась! — тут же встрепенулся Зеницу, подняв на меня взволнованный взгляд. А ведь действительно, беспокоится обо мне. — Ещё громче орать можешь? — я снова склонилась к его уху. — Для другого дела бинты. Или ты и дальше хочешь слушать шуточки Рёку про мою грудь? — О… Э… А… Л-л-ладно, — кое-как выдавил из себя блондинистый скромник. — Постараюсь подобрать что-нибудь.***
Спустя часа четыре мы добрались до деревни. Зеницу и Рёку, вооружённые кошельком и моим напутствием купить что-нибудь вкусное, направились на местный рыночек, а мы с Аиро остались ждать их возвращения в лесу. — Скажите, Аиро-сан, а где вы познакомились с Рёку? — лениво ковыряясь в земле тонкой веткой, спросила я. Зеницу ушёл уже давно, я успела начистить овощей на обед, постирать по мелочи и даже немного вздремнуть. Теперь же заняться было совершенно нечем, и от скуки я решила поболтать с оставшимся спутником. Да и Аиро оказался приятным собеседником. — Ваши истории чем-то похожи, — хмыкнул старичок и достал из пиджака курительный набор. — Рёку-чан тоже пытался залезть ко мне в карман, но, к несчастью, тот озлобленный и одичавший тринадцатилетний подросток, которым я его встретил, не обладал твоей грацией, милая. Его тут же схватила полиция. Но этот бесёнок мне понравился. Я дал Рёку работу в своём магазине, и с тех пор у меня не было друга преданнее. Кана-чан, — Аиро сделал паузу и многозначительно посмотрел на меня, — если тебе некуда идти, двери антикварного магазина Аиро всегда открыты. — Да ну, скажете тоже… — усмехнулась я, хотя моё сердечко и таяло. Надо же, Аиро уже позаботился об одном беспризорнике, а теперь не против позаботиться и о едва знакомой девчонке. — Подумай об этом, деточка. В Токио тебе будут рады. — Аиро-сан, а долго ещё идти до святилища? — Дней пять-шесть… Доковыляем как-нибудь… Аиро затянулся душистым дымом и замолчал. А я смотрела на бороздку, что прокопала в земле веточкой, и прикидывала своё будущее. Ещё пять, максимум шесть дней — и я заполучу гребень, а потом мне нужно будет добраться до Фукуоки и отнести его в храм Танабата. Если Зеницу так волнуется обо мне, как говорит Аиро, ему ведь не составит труда пройти эти оставшиеся пять дней с нами? Слова Аиро что-то разбередили внутри меня. Интересно, а есть хоть какая-то вероятность, что я нравлюсь Зеницу? Ну хоть самая крошечная? Я не дура, я понимаю, что мне нужно будет вернуться домой, однако впереди ещё целых пять дней, это ведь много. Я и раньше ловила на себе чужие восхищённые взгляды, но отвечала на них презрительно вздёргивая подбородок. А сейчас я поняла, что хоть Зеницу и не мой типаж, он не вызывает у меня отторжения. Возможно, если я ему действительно нравлюсь, мы могли бы зайти чуточку дальше. Да, само собой, в этом не будет ничего серьёзного, так, в качестве эксперимента… Например, мне хватило бы объятий… Настоящих, а не в попытке защитить меня от демона. Да, чего греха таить, от поцелуя я бы тоже не отказалась. А почему бы и нет? Многие мои знакомые уже целовались с мальчиками, а я чем хуже? Хоть научусь, как это делать. Да и, в конце концов, не хотелось бы расстаться с Зеницу вот так, словно мы никогда и не встречались. — Аиро-сан, а как вы думаете… — я запнулась, но потом решила, что старичок достоин доверия. — Ну, Зеницу… Он что-нибудь чувствует ко мне?.. — Ох, милая, — Аиро удивлённо отложил трубку. Должно быть, не ждал от меня такой откровенности. — Неужто… И тут перед нами предстало громадное пыхтящее от усилий нечто, увешанное десятками холщовых сумок и мешков. По хвосту длинных волос я опознала Рёку. — Ух, утомился, — пробасил он, сбрасывая покупки на землю. — Сопляк всё на меня свалил. Мы тебе данго купили, малявка, а ещё охаги. А для взрослых мужчин — бутылочку сакэ. Запируем вечерком, Аиро? — А где Зеницу? — Я встала и вытянула шею, пытаясь разглядеть позади Рёку привычный одуванчик растрёпанных белокурых волос. — Ворона ему записульку принесла. Вот ответ сочиняет, — Рёку небрежно потянулся, заложив руки за спину. — Радостный такой. Я ничего не понял, но, кажется, там было что-то про какую-то Незуко и про то, что она теперь может находиться на солнце. Похоже, друзья у него такие же двинутые, как и он сам, загадками изъясняются. Хотя ладони Рёку лежали на пояснице, мне показалось, что его мощный кулак ударил меня под дых. Клянусь, целую секунду я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Голова закружилась, и я присела на ближайшее срубленное дерево. — Незуко — та самая невеста Зеницу, — ошарашенно пробормотала я, поворачиваясь к Аиро. — Она… больна, но теперь, получается, выздоравливает. Мягкие чайные глаза Аиро превратились в океан сочувствия. — А я думал, его невеста ты, — Рёку с тревогой посмотрел на меня. Я впервые видела у него такой взгляд — без издёвки, без желания уколоть. Наверное, я сочла бы это главным событием дня, если бы не новость о том, что с невестой Зеницу что-то произошло. — Нет, ты ошибся, — я медленно покачала головой. — И всегда ошибался на наш счёт.