Свободные духом

Парень тихо напевал под нос популярную песню, наматывая на зеленые трехпалые руки эластичные бинты взамен измазавшимся. Окровавленные полетели в переполненное мусорное ведро. Тело саднило от многочисленных пропущенных ударов без своевременного блока. Щека опухла, губа порвана, глаз подбит. Незажившие до конца раны зудели до безумия от желания разодрать едва затянувшуюся кожу. Зато благодаря уличной тренировке с психованными малолетками в режиме реальной угрозы разогрели мышцы. — Эй, ты там скоро? – возмущался посетитель туалета, колошматя закрытую кабинку. — Одна свободна, – непоколебимо отвечал мутант, не прерываясь от процедуры. – Или обратись в третью. — Толчок засран и обрыган сверху в придачу. А во втором кто-то трахается, ну! Глухой или как? – мужик не отступал, настаивая на своем, но, вроде, особо не конфликтовал. Конечно, боец видел, что одна кабинка не пригодна даже для того, чтобы опустить крышку и присесть. Само собой он прекрасно слышал, как проститутка старалась драть горло во весь дух, дабы удовлетворить клиента видимостью его исключительности. Но в своей законно занятой он находился не дольше полутора минут, чтобы подгонять. — Если ты не свалишь, я навалю прямо здесь! – запищал мужик. – Посрал — дай другому! — У каждого имеется право на пять минут уединения. Ты так не считаешь? – с руками было покончено, а следом шла перевязка ног. – К тому же формально мы в канализации. Вокруг говно, а свою личинку некуда пристроить. Забавно, правда? Невозмутимый спокойный тон из кабинки вымораживал. Парень как будто нарывался. Но на деле он завершил с обмоткой и, насвистывая, завязывал шнурки на высоких кедах-сапогах исполинского размера ноги с двумя пальцами. Почти каждый день одно и то же. Скучно. Оттуда безразличие. — А ну вылазь! Чем ты там занят, долбанный нарик?! – сообразив, что в клозете не справляли естественные надобности, мужчина выбил ногой дверь. Хлюпкий замок легко поддался напору и слетел, повиснув бессмысленным куском пластика. Перегородку от падения на вытянутой руке остановил мутант. Высокая мускулистая черепаха в одних спортивных оранжевых шортах и повязкой такого же цвета на лбу. Желтый пластрон в трещинах, могучий панцирь, выступающий краями за плечами и по бокам. Коричневые напульсники, налокотники и наколенники. Суровый агрессивный взгляд озлобленной рептилии чужеродно отражался в теплой ярко-голубой радужке. Обидчик не успел опомниться, как его голова оказалась в унитазе и омылась ржавой вонючей сточной водой. Кажется, сильно стукнувшись челюстью о край ободка, потерял несколько зубов. И, похоже, облегчение пришло, когда не ждал, и не туда, куда стремился. Но судьба «мистера обосрунчика» бойца не волновала вовсе. Детина с кислой миной, не обернувшись, покинул общественный туалет аккурат в то мгновение, когда из третьей кабинки закричал мужской голос, перестав сдавленно посапывать. Дыра, в которой собиралась не только всякая шваль, но и вполне приличные индивидуумы ради экстрима, являлась центром сбора людей и мутантов. Где не было места слабым и убогим. Гости заведения (если переоборудованный старый сток до неузнаваемости в нем прежней подземки можно было так назвать) толкались, бились, пили, курили, плевались, харкали. Продавали алкоголь и сигареты, толкали дурь, иные приходили со своим добром. Предлагали интимные услуги, искали подельников для разного рода преступлений, сектанты просили покаятся в грехах. И все — прямо не отходя от зрительской зоны без сидений. Хулиганы стояли плотной кучей и выкрикивали кто что. Зачастую падали в обморок, кого-то специально сбивали с ног, а их топтали, как ковры на входах в супермаркеты, бывало, что на смерть. По центру зала на небольшом возвышении располагалась клетка. Стальной ринг, откуда, попав туда по своей или чужой воле, не вырвешься. Зрелище не просто на потеху, но и на деньги. Ставки принимали люди владельца сей богадельни, непонятным образом разбиравших в хаосе адресованные им крики, просьбы и возмущение. Почти каждый день бои с единственным правилом «никакого оружия, только кулаки, когти и клыки» завершались массовой потасовкой, мордобоем и стрельбой. Всегда находились те, кто, потеряв последние гроши, увещевал тотализатор в подставе и кому было скучно жить настолько, что находил отраду в замесе. Бесспорно, в толпе воровали, обманывали, убивали, насиловали, вымогали, шантажировали, брали в заложники, подсаживали на наркотики. Снимали происходящее и продавали за бешенные бабки эксклюзивчик богатеям. На отдельно обустроенном помосте над ямой греха возвышалось подобие ложи для местно императора, основателя подземного царства, кто ежедневно лично наблюдал за вакханалией подданных. Удобное и практичное местечко для уродов без морали. Выйдя из санузла, черепаха не спешил окунаться в потный океан и оглядывал безумие со стороны на расстоянии, задаваясь ежедневным вопросом. Что он здесь забыл? Помимо наживы. Легкие деньги и скверная иллюзорная постыдная слава. Этого мало, чтобы оправдать собственное падение в черную беспросветную бездну. Из туалета босиком выбежала профурсетка, на ходу накидывая тунику на пышную грудь. Следом несся клиент, у кого женщина, по его словам, умыкнула обручальное кольцо. В отличие от пьяного до белок мужчины, девушка даже не пригубила, поэтому с легкостью проскочила в просвет между крайними зрителями к своему сутенеру. Черепаха вроде бы даже узнал ее лицо. Завсегдатаев было много, но в душу западал не каждый. А по какой причине одни рожи запоминались, а другие стирались напрочь, оставалось загадкой. Дезориентированный любовник споткнулся о какой-то ящик и приложился о стену виском. Картина маслом. Валяющиеся человечки. Часто явление. Мутанты были во многих физических аспектах крепче, сильнее, выносливее. Алкоголь выветривался быстрее, чем успевал воздействовать на поведение, наркотики имели более краткосрочный эффект, как и прочие вещества, включая лекарственные препараты. Суровые погодные условия помогали выдерживать природные дары: у одних густой мех, у других особая терморегуляция, — кабы не условности, но одежда была им ни к чему. Иммунная система работала исправно против многий бактерий и вирусов. Болезни проходили довольно быстро, как и восстанавливался организм после каких-либо нарушений извне благодаря повышенной регенерации. Меньшая восприимчивость к воздействию радиации и прочим излучениям. Даже возможность заводить настоящее естественное потомство для мутанта открылось благодаря просроченному хозяевами обращению в реестр и последующему побегу. Через несколько лет сыворотка против агрессии и оплодотворения переставала действовать, и на свет появлялись первые дети химер. Каждый пятый самец и каждая десятая самка потенциально могли зачать здоровое дитя без сдерживающего личность лекарства. Беременели ли мутанты от человека и оплодотворялись ли людьми, пока оставалось темой для размышлений ученым-аналитикам. Оставалось надеяться, что люди, прознав недавно о целых гетто с подобными полноценными семьями, не станут отлавливать для кастрации и стерилизации «потеряшек», если не придумают вовсе что похуже. А контролировать рождаемость непременно решат. Вернее, сделать так, чтобы мутанты не плодились по собственной воле. Вообще запрещалось проявлять индивидуальность во всем. А людозвери являлись таковыми. Личностями. Мутанты сильные и полноценные члены подпольного общества. Да просто милашки. Так почему же черепаха рядом с пьянчужкой изменником, проклятым кожанным кабелем, чувствовал себя ничтожеством, а не наоборот? Мелкой незначительной сошкой в системе важных гигантов. Конечно, мутанты не без греха, если вообще понятие «душа» применима к уродам. Однако чем хуже человека? Что по существу отличает их от людей в поведении, характере, если не считать в некотором роде физическое превосходство и принцип самого появления на свет? Воспитанные по людским моделям, известным лекалам, прописанным лысыми приматами истинам, мутанты переняли их лучшие качества и худшие пороки. То-то и оно, что равнозначные по сути. Но за что зеленому парню неловко? Почему стыдится? Ему еще относительно повезло пройти военную подготовку, как и тем, кто прошел уроки компаньона. Не просто силен и развит, но вполне самостоятелен. Способен прокормить себя и обеспечить хотя бы минимальные удобства. Универсальное мыслящее существо. Оттого и востребован. Со своими заморочками, но все же на рынке оценен как позиция «премиум-сегмента». Чего нельзя сказать о подавляющем большинстве гражданских мутазверей в стенах людских домов, чей интеллект был тем меньше, чем дешевле стоил. Умение мыслить абстрактными понятиями свойственно было не всем из-за отсутствия должной минимальной образованности. В основе обучения лежал лишь один основной критерий, мерило успеха, — послушание. Механическое оттачивание домашней работы и односложные предложения из уст. Но все же и среди не вполне далеких собратьев встречались уникумы, тайком познающих мир за пределами стен через альтернативные способы. Прочие хозяева сами были не против циркового двуногого зверя, входя в раж при дрессировке мутанта, забывая о том, что за рефлекторным запоминанием кнута и пряника для выполнения трюков скрывалось минимальное осознание, в отличие от обычных четвероногих друзей. Обучали фурри письму, чтению, рисованию, музыке по приколу или из утилитарных соображений, чтобы перепродать подороже, если он не обладал навыками перед приобретением, выставляемый по скидке за глупость. Такие люди делали неоценимый вклад для новой расы на планете, преимущественно относясь легкомысленно к тому, чтобы хлопать в ладошки при виде умного зверя, плода их трудов. Обывателям, даже интеллектуальной элите, зачастую было не в домек то, что как только мыслящее существо научится созидать, воображая, перестает являться заводной игрушкой. Мутантам еще было далеко до культурной революции, однако они являлись такой же частью высокоразвитой цивилизации, как люди. Если с Земли удалить в раз все человечество, мутанты не пропадут. Кто-то неизбежно сдеградирует, и таких будет немало, а вот прочие наконец-то смогут раскрыть потенциал, прогрессируя. Сами того не желая, люди создали новую ветвь эволюции. Важно было не допустить геноцид с обеих сторон. Из раздумий вывел гонг об окончании поединка. Ведущий, что-то лепетавший невнятное в паршивый микрофон, оглашал победителя. С большего проигравшая пари толпа завыла, не принимая сложившиеся обстоятельства. Вероятно, позорно понес терпение бывалый против новичка или мелкий боец одержал победу над крупным. Усыпленный уверенностью в мастерстве опыт против заряженного энергией энтузиазма или ловкость против силы. Обделавшийся человечек, придерживая рукой мокрые сзади на пятой точке спортивки, покинул туалет, украдкой скользнув по исполинской рептилии с большой обидой и затаенной жаждой мести. Плевать. Мутант ухмыльнулся и помахал вслед. Толпа весело зашумела. В конце каждого поединка организаторы подкидывали бонусы: стриптиз, аукцион на выкуп проигравшего или возможность любому из аудитории попробовать силы против победителя. Само собой торги проводили только в случае, если неудачливой стороной оказался бедняга мутант, причем не обязательно еще дышащий. Очевидно, что бросившему вызов существу в клетке не гарантировали сохранение конечностей, как и жизни вовсе. Сегодня выступали развратные девицы с экзотическими танцами. Несколько фигуристых человечиц и мутантш. Большинство мужчин и кое-какие женщины ликовали, протягивая грязные руки к прутьям. К краю специально подлетали пестрые ночные бабочки, позволяя прикоснуться к прекрасному. Выманивали хрустящие бумажки, бывшие все еще в ходу, особенно у черни, и подносили умные часы с технологией беспроводной оплаты. Жаркие танцы разгорячили толпу, повышая градус накала страстей. Сексуальное напряжение для кого-то могло бы стать стимулом выплеснуть энергию в русло драки за право главенствовать хоть в каком-либо удовлетворении. Вероятно, махач разбавляли стриптизом неспроста. Хитро. Ночь только началась, поэтому у охотников за острыми ощущениями еще предоставится возможность помахать кулаками. Победить мутанта в рукопашную у людей означало поставить шавок на место и заслужить уважение соотечественников. Того, кто мог одними голыми руками довести двуногого фурри до смерти, почитали и боялись, обходя стороной. Для зверя-гуманоида разодрать человека значило наслаждаться отмщением за страдания. Каждый мутант в клетке, когда выступал против примата, представлял на его месте тех, кого не благодарят за достойное существование. Обе противоборствующие стороны были заинтересованы в участии в боях. Аукционы же проводили довольно редко и зачастую по запросам клиентов. Одним нужны были органы на продажу, другие за бесценок обзаводились заветной зверушкой-рабом, третьи коллекционировали мутантов в личные зоопарки, покупали мертвые экземпляры для кунсткамеры или чтобы пополнять линейку чучел. Особую касту покупателей составляли волонтеры по защите зверолюдей. Не гнушаясь специфического общества, поборники чужой свободы спускались в преисподнюю и выкупали страдальца, приводили в порядок, предоставляли кров в домах содержания. Приходилось притворяться отъявленным негодяем, чтобы не вызвать подозрений, ибо благовоспитанных здесь не любили. Полиция была в курсе притона, однако бороться с целой сетью боевок не торопилась, имея добротный откуп. Детей в подполье строго не пускали, к огорчению извращенцев-педофилов. А этого было достаточно, чтобы спать относительно спокойно. На особо честных копов давили и заставляли молчать. Если понадобится, то навсегда. Даже собственные руки не приходилось марать. Эротическая музыка завершилась. Зрители загалдели. Его выход. Ежедневная программа развлечений включала выступления любимцев публики, разбавляя спонтанные заявки на участие, составлявших основу самой идеи. Женщина с татуировкой черепа на половину лица представила: — Титаниум! Задорно шагая с озорной улыбкой, чемпион в оранжевом протиснулся сквозь толпу к подиуму. Обожание публики заряжало энергией, вело в клетку за победой или смертью. Парень получал ощущения много острее, чем в играх с дополненной реальностью, забирающих из настоящего тысячи участников для виртуальных соревнований. Слава ему не была чужда, он ею уповался, как сильнейшим наркотиком, при воздействии коего постоянно ощущаешь себя на Олимпе, но между тем сильно устаешь от ломки, не способный отказаться от пагубной привычки. Мутант не мог назвать сборище истинных моральных уродов любимой публикой, ведь при виде его зеленой рожи посвистывали приветливо исключительно из-за его безоговорочной силы, дающей им прибыль. Стены подземного заведения далеко не отличались архитектурно значимым убранством, являясь примером убогой безвкусицы. Но без этого боец не мог жить, страшась лишиться единственного удовольствия. Только на ринге Титаниум ощущал жалкое подобие счастья, преображаясь. Становился озорным забиякой. Самим собой. Клетка закрылась. Напротив пыхтел необычный соперник: мутант-броненосец. Серьезный противник. Типичными врагами на три раунда, как правило, выступали собачьи или кошачьи, поскольку в общей массе именно их было подавляющее большинство среди мутантов. Реже доводилось бороться с прочими млекопитающими: хищниками и травоядными. Антропоморфные рептилии вовсе являлись исключениями из правил. Боец, к тому же, еще не встречал мутантов-птиц, с содроганием представляя пернатых прямоходящих почтовых голубей. Водоплавающих, ходящих с аквариумами на головах, дабы не задохнуться на открытом воздухе. А как бы нелепо выглядели человек-слон или людожираф? А как же антропоморфные насекомые? Жуть! Похоже, что не все виды живых организмов подходили для генной инженерии. На сегодня. Прозвенел гонг. Боец в оранжевой повязке улыбнулся одной стороной губ и вытянул язык, гримасничая. Соперник не церемонился и сразу накинулся со своей природной броней подобно танку. Черепаха ловко скакал вокруг, как попрыгунчик, не давая до себя прикоснуться, дразня до бешенства. Выкрикивая обзывательства и язвительные комментарии о технике боя, раззадоривал броненосца. Тот ударялся раз за разом о прутья, отчего железный ринг содрогался. Толпа заликовала, когда Титаниум, сумев изящным хитрым обманным маневром сбить с ног противника, прижал его к земле, не позволяя дернуться. Первый раунд за черепахой. Овации, лавры, почести. Мутапаренек знал, что о нем забудут, как только покинет притон. Если искалечат или заболеет. Не говоря уже о том, что неизбежно постареет или безвестно сгинет намного раньше отпущенного срока. У черепахи не будет могилы, некому будет горевать, не с кем будет делить последние секунды. Разве что одна единственная подруга загорюет, если не помрет раньше. Поэтому нужно было брать от жизни все, что позволяли обстоятельства. Хотя бы потешить эго. Или набить желудок до отвала после боя. Насмотреться сериалов, накачать комиксов, погрузиться в мир виртуальных грез. Порезвиться с девчонками. Закрывшись ото всех, делать все для себя неповторимого. Второй гонг. Парень задышал полной грудью. Остроумное замечание, не оцененное броненосцем, стоило пропуска когтей, поверхностно порвавших предплечье. Ничего. Он привык и не к такой боли. Напустив на соперника видимость выигрыша, Титаниум усыплял бдительность, позволяя себя колошматить, якобы из-за того, что выдыхался. Зрители бросали проклятья, недовольные фаворитом ринга, а единицы, кто поставил на новичка, заверещали сильнее, предвкушая куш. Враг на одну ночь поверил в свое превосходство и чуть расслабился. Один удар. Второй. Титаниум зацепил на помосте знакомые черты. Подруга шепнула боссу на ухо, а тот удовлетворительно кивнул. Разворот, блок. Апперкот. Она вернулась к проходу в ложе. Сальто назад, отталкивание о вертикаль и задержка на потолке. Мельком боец заметил, что девушка сравнялась с мутантом. Зеленая кожа, три пальца на руках, за спиной горб. Еще одна черепаха? Обрадовался. Спрыгнул вниз. Удар. Блок. Удар. Удар. Незнакомец, так похожий на бойца в оранжевой, поспешно приближался. Удар. Нокаут. Вокруг потемнело. Титаниум потерпел поражение во втором раунде. Публика недовольно загалдела. Кто-то в толпе закричал басом с хрипотцой былое имя местной легенды. И все стихло.