***
Наступило рабочее утро. А это значило, что Дон должен был успеть незаметно подготовить Сплинтера и кое-какое оборудование к эвакуации, когда его самого не будет на месте в момент налета. Бакстер Стокман благо так был занят репетицией речи перед презентацией, что и не припомнил о ночном беспокойстве и не заметил, как черепаха проявлял небывалую активность. Донателло таскался туда-сюда, нервничал, озирался, как бы не старался держать себя в руках. Но хозяин списывал дрожь на боязнь выступления: — Если ты напортачишь перед публикой, пеняй на себя, мерзкая рептилия! – и после замечания возвращался к своим заботам. Воин помечал особой меткой, которую можно увидеть только с помощью УФ-лампы, нужное оборудование и прикладывал зашифрованные инструкции к правильному отключению и транспортировке, хоть в целом Леонардо уже был обо всем осведомлен и примерно представлял, что к чему. Донни бегал от одной лаборатории к другой чаще обычного, что не осталось без внимания охраны, заставляя их следить пристальнее, но не реагировать на новые причуды. Наконец Стокман усадил лаборанта перед собой и заставил репетировать с ним. Роль Донателло на научной выставке для инвесторов состояла лишь в том, чтобы подключить планшет к проектору, запустить слайды и стянуть покрывала, скрывавшие товар. Однако неуверенный в успешном выходе униженного многократно мутанта ученый мурыжил три действия до оскомины. Дон выполнял механические движения по сто и одному разу, мыслями находясь вдали отсюда. Время тянулось как никогда медленно, тягуче, вязко, склоняя терять надежду на реализацию плана, в детали которого не посвятили для безопасности. Мутапрофессор так перенапрягся от стресса, что его едва не охватил тремор. Было бы не кстати. Тройная доза успокоительных помогла справиться с непроизвольной тряской рук. Так в тревожном волнении прошел день и близился вечер.***
Час икс наступил. Бакстер Стокман перед аудиторией в сотню ученых и богачей завел вступительную шарманку на довольно простом языке. Закрытая презентация обошлась без репортеров и телевидения, не считая представителей правительственной пресс-службы, готовящей отчет для важных лиц. Донателло из-за спины человека заглянул в забитый зал с высокими потолками. На третьем ряду с краю сидела женщина с собранными в аккуратный пучок рыжими волосами и что-то отправляла на смартфоне. По описанию вылитая Эйприл О'нил. Статная, волевая. Рядом с ней восседал широкоплечий мужчина с неопрятным хвостом. Вероятно, друган Кейси Джонс, о ком упоминала Алопекс. Их взгляды встретились, и лохматый подтвердил догадку, красноречиво подмигнув, обнажив два ряда белоснежных ровных зубов. Что ж, мутант был впервые не одинок в трудную минуту и возрадовался присутствию еще не знакомых, но надежных людей. Стало легче дышать. Окончательно успокоившись, Донателло нажал на кнопку включения слайдов. Оратор за кафедрой не томил сменой картинок и схематическими краткими выжимками из речи. Минут через десять перешел к главному: — Благодаря разработанному мной мутагену на основе найденных инопланетных образцов во время раскопок в Японии, ставшими доступными из-за череды последних землетрясений более полутора десятков лет назад, отныне реально создание сразу взрослых быстро обучаемых мутантов. Экономия временных ресурсов в значительной степени повлияет на общий прогресс. В доказательство успешных экспериментов… Донателло встрепенулся и шагнул к накрытым плотной тканью «результатам» плодотворной кропотливой многолетней работы. Кареглазый сорвал покрывало. Людям открылись две клетки с мутантами. — … представляем объекты под кодовыми названиями Венус и Спайк. Две стоящих черепашки: с женскими формами слева и с мужскими справа – лыпали в замешательстве. Донателло сочувствующе сбоку обвел взглядом бывших неразумных соплеменников по видовой принадлежности. Он сам настоял на том, чтобы в качестве единицы ДНК были использованы черепахи, думая, что обретет новых друзей, попутно ссылаясь на большую силу и выживаемость рептилий. Но, к сожалению, предсказуемо ему запретили общаться и разрешено было участвовать в их жизни исключительно как ассистенту Стокмана. То бишь работать с таблицами собранных данных о развитии. Даже самих новоиспеченных антропомофрных черепах держали поразнь. Только теперь, глядя на «товар», Дон сполна прочувствовал вину за то, что обрек собратьев на такую же незавидную участь, как у самого. Совесть загрызла, разрывала на части, распаляя ненависть к людям. К исправлению ошибок добавился еще один пункт. К тому же мутапрофессор не находил ответ, отчего умолчал перед братьями о своеобразном расширении черепашьей семьи. И не брал в фокус внимания, когда страдал в одиночестве, существование зеленых товарищей с панцирями в одном комплексе. Эти ребята в клетках являлись одновременно и гордостью и стыдом Донателло. Взгляд на них со стороны помог определиться в единственно верном отношении. — Трудно поверить, но перед нами чудесные образцы, которым от роду всего полтора года! Зал синхронно ахнул и зашептал. Кто-то сразу поверил сказанному, прочие отнеслись к информации скептически. Бакстер Стокман самодовольно лыбился, поправляя галстук-бабочку. Исподтишка поглядывал на лица много уважаемой аудитории, мысленно победно потирая руки. Донателло нахмурился. Его почти буквально тошнило от мерзкого человека, но еще сильнее трясло в ожидании связи о ходе вызваленческой операции. Дождавшись, пока народ не прекратит минутное обсуждение с партнерами и конкурентами, ведущий продолжил: — Венус овладела навыками гражданского обслуживания, а Спайк благополучно освоил военное ремесло за первые пять с половиной месяцев после прекращения роста, занявшего одиннадцать месяцев, и восьми недель адаптации. У мутантов такое же крепкое здоровье и выносливость, как и у полноценно выращенных сородичей. А генетических аномалий, связанных с резким скачком падения интеллекта и старения не выявлено. Основным преимуществом, помимо готового продукта за ранний срок, является повышенная легкообучаемость и стопроцентная неспособность воспроизводить потомство. Донателло не желал слушать то, как выставляют на показ мутантов, будто экспонаты. Он стиснул зубы, когда после короткой презентации умений из зала посыпались вопросы вида: — Сколько стоит подобный образец? Когда будет доступно производство под заказ? За сколько продается патент мутагена? Возможно ли серийное производство? Никто не осмелился задавать провокационные вопросы касательно морально-этической стороны. Одно дело финансовая элита. С этой кастой акул, хватких до наживы, все ясно. Но и ученые, представлявшие глобальные исследовательско-опытные институты, помалкивали. Вероятно, каждый присутствующий на конференции догадывался, что вырастить из крохотной черепахи мутанта ростом с человека меньше, чем за хотя бы несколько лет, едва ли возможно даже с применением инопланетной жижи. Пусть трижды слизь была бы волшебной, чудеса на пустом месте, к несчастью, не происходили без кое-каких неприятных фактов. Действительно, для создания одного взрослого мутанта требовалось живое тело хотя бы подростка. Не обязательно здорового, ведь состав исцелял, но все еще теплого, испускающего мозгом электрические импульсы. — Мисс О'нил, ведущий специалист Института муталогии. Доктор Стокман, скажите, пожалуйста, вам знакомы имена туристов Мэй Пие Чи и Эдвард Вайс? – выступила Эйприл, поднявшись на ноги. Часть зрителей с неким хищным блеском в глазах уставилась на смелую женщину. Вот оно что, команда Леонардо кое-что разрыла в секретных документах и без помощи Дона. Зал зашушукался. Ученого перекосило от ужаса. Судорожно соображая, он закашлялся, отпил воды, поправил галстук и, уверенный в защите и неприкосновенности, ответил: — Впервые слышу. Следующий! Нервничая, стоя за кафедрой спиной к проектору, мужчина не заметил, что в этот момент транслировался любопытный видеоряд из архивов. Отрывки записей с экспериментами над людьми. Венус, увидев в кадрах свое промежуточное бессознательное состояние между человеком, бывшем симпатичной азиаткой, и мутачерепахой, прикрыла в ужасе рот рукой, поняв, что произошло. Страх и гнев заполнили ее сердце, брызнули слезы отчаяния. А вот Спайк безучастно осмотрел худощавого немощного колясочника, из кого соорудили настоящий боевой танк, и еще больше восхищался нынешней собственной силой. Бакстер Стокман обернулся и заорал во весь дух: — Вырубай, что стоишь?! Донателло и пальцем не пошевелил. Злорадно улыбался, по-дьявольски привлекательно. — Это провокация! Подделка! – визжал человечек. Вещание вырубил один из охранников. Поднялась невиданная суматоха. Когда подобная тайна вылазит наружу, пойти на сделку в открытую с извергами уже не будешь. Потраченное время зря и ущерб репутации. Пока глаза закрыты и никто не видит, никаких противоречий и неприятностей нет. Но освещая неприглядную обратную сторону прогресса, человек рискует быть забитым камнями соплеменниками за сотрудничество со злом. Инвесторы, меценаты, спонсоры разочарованно опровергали всякое участие в финансировании университета, от имени которого выступал ученый. Бизнесменов не столько смущал факт того, что в клетках сидели мутировавшие без согласия или с ним люди, сколько то, что их не предупредили об этом и, главное, не предотвратили обнародование информации. Несомненно, кто-то так заинтересовался патентом, что после того, как все улеглось, подошел бы отдельно и без свидетей заплатил бы любую приемлемую сумму. Но перед публикой необходимо было громко возмущаться и показывать богатую духовность. Масочный фарс планетарного масштаба в рамках высшего аристократического общества. Ученые клялись, что опыты над людьми никому не сойдут с рук, ведь это несправедливо, нечестно, как минимум. Столько всего могло бы быть уже открыто, если было бы разрешено проводить любые эксперименты над собратьями без каких-либо ограничений. Приходилось иногда прибегать к крайним мерам, выдавая результаты порционно, изредка. Когда совсем приперало из-за глобальных проблем или когда цивилизация в среднем созревала до следующего этапа эволюции. Но вот так дерзко внаглую заявлять, что готов принимать похвалу за мутированного человека, — о, этого ни один яйцеголовый не забудет Стокману. Пусть он трижды был бы под крылом тайного агентства, спасавшего от растерзания конкурирующих коллег. Вероятно, основная ошибка правительства была представить разработку мутагена от частного лица, пусть и работавшего по легенде с помощью государственных дотаций. В неразберихе Донателло упустил из виду Эйприл и Кейси. Вероятно, они уже покинули конференц-зал вместе с остальными, потиху покидающими помещение. Неужели на этом все? Сопровождающие оттеснили черепаху вместе с Бакстером Стокманом, а клетки увозили прочь. Финал близился. Военные усадили в заднюю часть крытой кабины и захлопнули дверь. Что происходило снаружи и каково Венус со Спайком, Дон не видел и не слышал: ему досталась поездка в ненавистной «одиночке». Но предчувствие невероятного приятно щекотало и будоражило. Бронеавтомобиль не трогался, а это значило наверняка незапланированную заминку. Ведь, как правило, как только все рассаживались, машина начинала движение. Умник ощутил глухой удар о створки и невольно встал, подойдя ближе, хотя понимал, что не услышит. Через пару мгновений замок щелкнул, и в проеме показалась мордочка Алопекс: — Привет, Донни! Тебе приходилось сидеть на переднем сиденье?***
Леонардо разделил команду на три составляющих: Эйприл с Кейси и Алопекс, Рафаэль с Ниньярой, а сам с Майком. Первая группа ушла на презентацию вызволять Донателло и еще двоих мутантов-черепах, о ком прознали по чистой случайности, когда сканировали базу данных лабораторий. Вторая и третья отправились на миссию по освобождению Сплинтера и захвата оборудования. Умеко и лидер обладали неплохими навыками обращения с техникой, необходимые в нынешней ситуации как никогда раньше, а темперамент и балагур с легкостью обеспечивали прикрытие. Сработал старый добрый банальный обманный маневр. Ниндзя выследили служащих на пересменке еще на подходе к гаражам и заставили под угрозой жизни охранников притвориться, что направляли мутантов в лабораторию по особому распоряжению свыше. Цифровую подпись начальника охраны на свежий сфабрикованный акт директора относительно не сложно было подделать. Но, чтобы обойти файерволы для их размещения без следов вмешательства извне, накануне как раз пришлось попотеть. Как и в любом другом, в секретном формировании было одно слабое место — голос босса, не требующий иных протокольных алгоритмов действий, кроме исполнения непосредственного необсуждаемого приказа. Правда, в случае, когда организация изначально не выставляла приоритеты по ветке иерархии, а функционировала исключительно вне привязок к чьим-либо интересам и распоряжениям, кроме как якобы от имени человечества, трюк не прошел бы. Далее люди передали «наживу» под наблюдение ничего не понимающих ученых, не успевших связаться лично с вышестоящими для уточнения ценных указаний, как их вырубили. О специальной фразе, которую произносили для уведомления о скрытом захвате, мутанты были осведомлены. Так что охрана не сумела воспользоваться преимуществом, ведь дуло огнестрела было весомым аргументом молчать. Тем более, когда шайка мутазверей владела всей твоей подноготной, включая мельчайшие детали. Камеры зациклено показывали один и тот же промежуток времени, и благо сотрудники последние полчаса работали молча, а в коридорах деятельности практически не было. Перехватив у докторов наук пропуски, скопировав отпечатки пальцев особым составом и сфотографировав на ультрачеткую чувствительную камеру сетчатку глаз, воины разделились. Леонардо перемещался с Микеланджело под потолком с помощью клейких накладок. Костюм невидимки был в арсенале лишь у командира, поэтому Бесстрашный спрыгнул перед нужной дверью один, в лету отключив охрану. Титаниум остался болтаться аки Человек-паук на стреме. Время зря не терял и умудрился одной рукой вынуть смартфон и залипнуть на игре без звука. Голубоглазый реально обладал сверхбыстрой регенерацией и, кроме видимых следов боя, недомогания не ощущал, а чувствовал себя бодрым огурцом. Заживало на нем явно скорее, чем на собаке. Старший с замиранием сердца шагнул в смежное с лабораторией помещение. Старый крыс с кучей трубок парил в зеленой жиже, не подозревая о том, что все сыновья долгожданно рядом. Лео поплохело. Мутант тяжело сглотнул и схватился за пульсирующий от жути и гнева висок. Закрыл глаза, отсчитал десять секунд, контролируя дыхание. — Прием. Это Сметана. Все прошло успешно. Направляемся к вам, – раздались в наушнике данные от Пекс. — Кумкват принял. Как ты, Дон? – отозвался лидер. — Баклажан на связи. Как будто заново родился! – возбужденно ответил умник. — Это Вискарь. Завалите хлебалы, я и так жрать хочу! – прорычал шепотом Рафаэль. – Херовая идея использовать съестные позывные. — Пицца с вами. А я вот объелся перед выходом. Теперь вишу на потолке и не только ссать хочу, – едва слышно процедил Тит. – Советую взять с собой противогазы! — Раз уж мы коснулись темы, то… Эй, а почему это я Картофель, а не Перец?! Я же крутой парень! – обиделся запоздало Кейси. — Потому что Перчинка — я, чудик! – парировала Ниньяра, хохотнув. — Говорит Суфле. А ну тишина в эфире! Не засоряйте линию! – потребовала дисциплины Эйприл. – Данные о работе Стокмана анонимно переданы куда следует. — Баклажан. Ву-ху! Да, так ему! – возрадовался Донателло. – Вы даже не представляете, насколько я счастлив! Спасибо огромное, ребята! А Леонардо уже не слушал и не слышал. Он пробежал глазами инструкцию и методично выполнял каждый пункт, боясь навредить. Не верилось в происходящее. Горестные слезы счастья впитывала черная ткань стелс-костюма. В это время Рафаэль с Умеко добрались до кабинета нейрохирургии, менее охраняемую часть крыла, где преимущественно летали дроны. Черепаха сразу при знакомстве за что-то невзлюбил красавицу лису, и девушка зеркалила настрой. Парень едко подшучивал, колко язвил и получал впечатляющую ответку в его же стиле. А это в какой-то степени забавляло, но так же и злило. Возможно, Раф приметил, как смотрела Ниньяра на старшего брата и своеобразно ревновал. Хотя, казалось бы, с чего? Он что, всех и каждого ревновал, кто ему действительно дорог? Не будет же Раф, право, как девица бороться за внимание брата, соревнуясь с разлучницей? Или будет? — Ну что, силач, показывай, на что способна твоя гора мышц. Вот эту бандуру нужно поместить на погрузчик, – скомандовала рыжая, правильно завершив процедуры отключения оборудования. Забияка отошел от двери, прикинул и уточнил: — Так разве в этом погрузчике нет функции, собственно, автопогрузки? — Бинго! Тут и оно! – аплодировала пушистая девушка. — Аргх, мать-перемать! – пробасил хулиган. – Не до сарказмов сейчас, Нина! — Я Ни-нья-р-р-ра, – сквозь зубы отрывисто отчеканила лиса. Перепалку прервал Лео: — Прием. Кумкват на связи. Нужно торопиться! — Перчинка приняла. Отбой, – отозвалась лисица, просияв, и обратилась к бугаю: — Ты слышал предводителя. — Уже все сделано, – сообщил янтарноглазый. – Погнали! Леонардо активировал систему биологической опасности с поправкой на последовательное запечатывание дверей. Что перед выходом успел внедрить Дон, пока Стокман прихорашивался перед отвратительным отражением. Несмотря на профессионализм сотрудников и многократные экзамены на эвакуацию, людей охватила паника. Мутанты выцепили в толпе ту самую девушку, не пустившую вместе с коллегой Дона в жилой отсек, и вынудили притвориться, что она целенаправленно сопровождала группу с оборудованием к черному выходу. В хаосе, впрочем, никто не обращал внимание на то, что четыре мутачеловека и женщина откалываются от остальных. Люди бежали, спотыкались, толпились, давились, когда осознали, что сигнал тревоги не учебный. Никому не хотелось отхлебнуть дозу химической дряни или радиации, и поэтому спешили. Когда команда освободителей прибыла на точку сбора, группа захвата уже выкатывала погрузчики. Задние створки машин отворили. Микеланджело спиной помогал Рафаэлю затащить колбу с мастером и уперся во что-то сзади через несколько шагов. Он обернулся и обомлел. Не ожидал увидеть черепашку невероятной красоты. — Эм-м-м, привет! – поздоровался улыбчивый парень, чуть смущаясь. Но девушка продолжала смотреть в одну точку перед собой сквозь пространство и время. Беспросветную пустоту, в которой оказалась. Вакуум, где невозможно сделать глоток воздуха. Тогда Микеланджело опустил ладонь на ее нежное плечо и приободрил: — Эй, все будет хорошо. Ощутив холодное прикосновение, Венус дернулась. Ассоциации рождались не самые радужные: сплошные уколы и пробы. Девушка подняла испуганные необычные глаза цвета сочной спелой весенней травы. — Садись, Майки! – рявкнул неожиданно сорвиголова над ухом, и друг машинально на рев опустился рядом с зашуганной Венус. Телохранитель сел ближе к емкости. Отец безмятежно левитировал в длительном сне. Рафаэль, кладя руку на сердце, предпочел бы, чтобы старик спокойно ушел в мир иной, чтобы не томиться сомнительными надеждами. А что если отца оживят, но тот будет корчиться от боли? — И мы с ней оттуда вышли, – пробасил черепаха устрашающего вида, усыпанный шипами, не то себе, не то пассажиру напротив. Дон перепроверил крепления. Последний переговорный этикет был соблюден, и дверь захлопнулась. Бронированные машины помчались на базу мутантов.