***
Мона бежала без оглядки. Дыхание сбивалось. В ушных раковинах стучало. Из спальни хозяина она вышла как можно спокойнее, по-привычному заигрывая с подопечными бандитами. А после рванула и понеслась со всех ног. Преследования не было. Но у страха глаза велики. Ящерице казалось, что выходка провалилась и ее вот-вот схватят и казнят. Однако девушка добралась до квартиры и принялась сбрасывать в походную сумку все подряд, что могло пригодиться на первое время и мало мальски ей дорого. Из санузла вышел Титаниум и подскочил к подруге, обеспокоенно спрашивая: — Что стряслось, Моночка? — Я сделала… это, Тит, – пряча глаза, отвечала ящерка. – Прости, что как снег на голову. Но я больше не могла.. так. Нам нужно срочно уезжать! Собирай вещи и уходим! Мутарептилия набралась смелости и подняла голову на друга. В глазах стояли слезы отчаяния и мерцали огоньки адреналина. Черепаха заметил, как за спиной мелькнул хвост ящерицы без острого кончика, обвязанный бинтом. — Он опять это сделал! – закричал Микеланджело, вспыхнув как спичка до дрожи в кулаках. — А я сделала так, что больше не сможет… ничего… надеюсь, – Мона рухнула на кровать. Навалившаяся тяжесть содеянного в состоянии аффекта отнимала энергию, когда пришло осознание. Рептилии доводилось не раз калечить, избивать до полусмерти ради выживания. Но хладнокровно отнимать жизнь? Да, потому что издевались. Да, потому что последняя капля крови пролилась. Да, потому что изверги не заслуживали жить. Да, потому что захотелось свободы. Да, потому что представился случай и отступать было глупо. Но все же человек по-своему заботился о мутанте. Многое дал, не безвозмездно. Оттого и взял не меньше. Услуга за услугу. И все же благодаря хозяину Мона не нуждалась ни в чем долгие годы. Жила припеваючи, вольготно. Позабыла о пустом прозябании в поиске крова и пищи. Неблагодарная тварь. Голубоглазый опустился рядом и обнял подругу за плечи. Ящерица горько зарыдала. — Глупенькая. Почему меня не позвала? Зачем же так долго терпела? Я тебе сто пятьсот раз предлагал порвать со всем. Он ведь заслужил! Чего горевать? Не говори только, что ты привязалась. Но ничего. Это раньше нам некуда было бежать. А теперь у нас есть семья, Мона, – успокаивал Майки. — Ты о Рафаэле? – шмыгнув носом, ящерица воодушевилась. — А откуда ты знаешь? – удивился Титаниум и предположил: — Женская интуиция? — Можно сказать и так. Я сразу приметила, как вы похожи, – ответила Мона. — Эй, хочешь сказать, что я такой же огромный страшный уродец?! У тебя дурной вкус, детка! – хохотнул парень и получил дружеский тычок в плечо. — Считай, что я этого не слышала. Собирайся, Тит, – подобралась девушка, поднимаясь. — Слушай, мы тут с ребятами решили, что мне пора привыкать к новому… в смысле старому имени. О котором забыл, ну ты понимаешь. В общем, – черепаха встал в позу, – легенда ринга Титаниум уходит в историю как лучший из лучших! Встречай, мир, Микеланджело, возродившегося из пепла, подобно птице феникс! — Непривычно, конечно. Но тебе подходит это имя, – решила ящерица. – У, ты мой падший ангелок, – и ущипнула черепаху за щеку. – Так и буду тебя звать. Энджело. — А они зовут Майком, – возразил Тит. — Тебе самому как больше нравится? – узнавала Мона. — Да никак еще. Но твой вариант прикольнее, – признался Микеланджело. Мутант вынул из-под кровати спортивную сумку и бросил туда из шкафа спортивный костюм, пару джинсов, две майки и толстовку. Осталось висеть много одежды. Парень вздохнул и закрыл дверь. — И это все? У тебя же вещей больше, чем у меня, и все оставляешь? – удивилась ящерица. — А кто тебе сказал, что мы оставляем? – загадочно протянул Тит, выделив интонацией местоимение. – К тому же, мне нужно место для моих деток. — Что ты задумал, интриган? – спохватилась Мона. – Неужели собираешься?.. — Именно, сестренка. Именно, – закивал парень. – Гори, старая жизнь, синим пламенем! – дьявольски произнес мутант. – Прах к праху! Титаниум сгреб в сумку комиксы, журналы, приставку, — самое ценное и горячо любимое. — Я все, – сообщил парень. — Я тоже, – выдохнула ящерица, вскидывая на плечо сумку. Микеланджело осуждающе помахал головой и перехватил ее походный мешок, повесил вместе со своим. Вынул из кармана штанов взрывчатку и, дразня, похвастался: — Смотри, что у меня есть?! Малышка мала, но способна стереть под ноль целое сооружение. Друганы подсобили. — Так ты планировал так или иначе провернуть? – догадалась Мона. – Ждал меня, стало быть, как никогда, поскорее. А я связь отключила и не вернула. — Ждал. Чтобы просить уйти, – согласился боец ринга. – Но раз уж все складывается само собой в нашу пользу и никаких возражений нет, то... — Давай. Взорвем тут все к чертям! – злорадостно прокричала ящерица. Микеланджело поставил таймер, и друзья покинули жилище, не позаботившись о соседях и проходящих мимо. Через десять минут знатно прогремело. Завыли сирены в автомобилях, повылетали стекла. От ударной волны герои пошатнулись. Ящерица и черепаха забрались повыше, где обзор получше. Пламя объяло дом плотной пеленой. Повалил густой темный дым, ветер разнес запах гари. Ни тени сожаления не легло на лица рептилий. — Вот и конец мучениям, – благостно проворковала Мона. — Нет. Это начало новых приключений, – возразил Майки. – И отличное алиби, к слову. Меж тем раздались крики внизу. Вряд ли кто из местных добровольно осмелился бы «официально» позвать на помощь. Пожарные не торопились. А то и вовсе могли не приехать в этот район. Прогорит здание и дай бог, развеется прах сам. На пепелище чужой истории некому плясать, кроме самих ее писателей. — Упс. Кажись, мы забыли о прекрасных соседях, – съехилничала девушка. — Да кто там? Наркоманы, пьяницы, извращенцы, маньяки, убийцы и воры? Мы только услугу сделали полиции, – махнул рукой Тит. — Но среди них много мутантов. Да и сами мы ничем не лучше других, – размышляла ящерица. – Правда, я не чувствую угрызений совести. И мне за это не стыдно. Я понимаю, что так поступать плохо. Но мне безразлично на их судьбы. — Так и перестань загоняться. Ой, точно, чуть не забыл, – припомнил о чем-то Майки и набрал номер, включил громкую связь. — У аппарата, – пробасило в динамике. — Раф, нам нужна кое-какая узкопрофессиональная услуга, – издалека зашел младший. — Нам? – не сообразил темперамент. — В смысле Моне, – уточнил голубоглазый. — Мне? – на сей раз удивилась девушка при упоминании ее имени. — М-мона?! П-п-ривет! Как т-ты? – обратился бунтарь к ящерице. — Привет, красавчик, – рептилию позабавила растерянность хулигана. — Бро, да чувиха сегодня в одиночку завалила преступного босса с района и бежала! – ответил за подругу о положении вещей Титаниум. — Впечатляет, – присвистнул в восхищении забияка. – Ни слова больше. Сделаем все в лучшем виде. Следы заметем. Алиби подкрепим. Не прикопаешься. Скиньте только координаты. Щас с меня снимут проклятый браслет, уже полчаса возятся, чтоб его, и сразу в путь-дорожку. А вы дуйте быстрее на базу! Кому кому, а Моне нужно избавиться от побрякушки как можно скорее точно. Олух! — А, точно. Мой косяк. Он прав, Мона, – извиняющимся тоном проговорил Микеланджело. — Спасибо за помощь. До встречи, сладкий, – попрощалась ящерка. — Эм-м-м, – подвис Рафаэль, перебирая приятные нейтральные фразы без подтекста, но не нашел ничего, кроме: — Нез-за-зачто еще. К-конец связи! Линия оборвалась. Мона и Энджело переглянусь и засмеялись от души.***
— Ну что там? – нетерпеливо выпрашивал Леонардо. Донателло после того, как вздохнул впервые без оков, налаживал аппаратуру. Старший подгонял и мешал, лез под руку и отвлекал. Но умник не смел возражать, ведь речь шла о родном существе. — Мозговые показатели пока нестабильны, но скоро выровняются. Такое уже случалось. Остальные в относительной норме в пределах от шестидесяти девяти до восьмидесяти пяти процентов и постепенно растут. Для стрессового переезда это отличные данные! – подытожил ученый, чувствуя, как сильно сник брат, когда не услышал от профессора о стопроцентном здоровье старика. – Осталось немного похимичить с препаратами, и значения подлетят! — Пробуждение возможно? – дрожащим голосом узнавал лидер. — В текущий момент точно нет, – отрезал Дон, не увиливая. В отличие от братьев, привык к тому, как на глазах то погибал, то восстанавливался отец. – Но в перспективе при должных ресурсах есть все шансы почти на стопроцентный успех. — Тогда составь список всего необходимого для этого, – правды в ногах нет, но старший заходил туда-сюда. Заметался, заложив руки за панцирь. – Из-под земли достану все, о чем попросишь. Бери в помощь хоть всю мою гвардию. Только подари нам возможность хотя бы попрощаться нормально. А не так, как было тогда. Синеглазый остановился у емкости в рост мутанта и прикоснулся к стеклу. Принять неизбежное Леонардо не мог. Разум кричал о том, чтобы сын не упивался сомнительной надеждой. Но сердце не отпускало отца. Ученый выждал паузу и кашлянул: — Кхем! Конечно. Я все сделаю. — Что с Майки? – переменил тяжкую тему Леонардо на йоту проще. — Я бы не стал оперировать сегодня, ведь мы потеряем сильное звено для завтрашнего выступления. К тому же, думаю, когда Майки будет приходить в себя, ему бы захотелось видеть нас. А мало ли… – запнулся Донателло, не зная, как сформулировать завуалировано страшную мысль. — Да, ты прав. Разберемся с этим позже. Пускай альтер-эго Титаниум сражается бок о бок с нами, – утилитарно рассуждал лидер. – Он нужен в строю. Дверь открылась, и в проеме объявилась белая лисица снежных краев. Донни откровенно засмотрелся, не моргая. Хотелось подойти, чтобы глазеть ближе и провалиться сквозь землю одновременно. Кареглазый тяжко сглотнул. Сердце застучало быстрее, стало жарко. Слишком уж соблазнительной особой виделась Алопекс парню. Тем более в относительно непринужденной обстановке. Девушка доложила: — Товар прибыл. — Принято. Занимайся, Дон, – Бесстрашный похлопал брата по плечу, демонически ухмыльнувшись, словно застукал друга в свершении тяжкого греха. Лидеру уходить совершенно не хотелось. Казалось, что если долго всматриваться в безмятежно спящего отца, все случится само собой. Леонардо даже представить себе не мог, каково было брату «дежурить» в одиночестве, редко видя просвет. Но долг превыше личностных переживаний, и предводитель покинул импровизированную лабораторию. Алопекс робко шагнула к черепахе и попросила: — Можно мне посмотреть, чем ты занимаешься? Интересно… – песец осматривала колбу, оборудование. – Я никогда такого не видела… — Конечно, проходи. Это же вроде как я здесь чужой, – скромничал Дон. – Может, заодно поможешь мне? Я покажу, как. — Правда? – лисьи глаза загорелись азартом. – Я всегда хотела поработать с настоящим ученым! — Ох, лестно, по правде говоря. А ведь звания «настоящего ученого» у меня как раз нет, – показал жестом кавычки умник. – Так. Любитель-самоучка без высшего образования, – отшутился парень. — А зачем оно нужно? Мы ведь не люди. У нас сейчас все говорят, что ты гений с даром от Бога, – поведала Алопекс, широко улыбаясь. – Я захотела убедиться в этом воочию. Донателло ошарашило. Кто все заговорили о скромной персоне? Мутанты считаются с ним и признают авторитет? — Так... тебя интересует наука? – перевел тему профессор. — Вполне, – кивнула Алопекс. – Я иногда работаю с Эйприл, поэтому немного разбираюсь в чертежах. Кое-что могу починить или придумать на основе шаблонов несложные механизмы. Но вот остальное мне еще не доступно. Буду учиться, глядя на опытного мутанта в этом нелегком, но увлекательном деле, – взбодрилась девушка. — Я никогда не преподавал, но готов попробовать. Принципиально новый опыт, – черепаха зацепился за возможность убить двух зайцев: и поделиться знаниями, идеями, и, возможно, подругу завести да подготовить преемницу на всякий случай. – Если будет совсем скучно и непонятно, перебивай и говори. Договорились? — Ага, – согласилась Пекс и пошутила с тонкой хитрецой: — Кусать буду. — Что ж, – возбужденно хлопнул и потер ладошки Донни. – Тогда приступим. Начнем с азов.***
Спайк уплетал шестую кастрюлю похлебки, громко чавкая, плюясь, рыгая и заливая себя супом. Черепаха без единой в голове мысли жадно поглощал одну тарелку за другой теплого скудного бульона из натуральных ингредиентов низкого качества, преимущественно просроченных, но зато настоящих. Мутанты, дежурившие на кухне, уже посматривали на здоровяка косо. С таким проглотом никаких запасов не хватит. Венус сидела напротив, пребывая в прострации. Девушка не могла понять, за что ее наделили достаточным разумом, чтобы сообразить, что за трагедия приключилась в ее жизни. А существовало ли вообще прошлое? Хотела ли действительно узнать, чего лишилась? Может, текущее положение вещей райское наслаждение по сравнению с тем, что приходилось терпеть, будучи человеком? Стоит ли вовсе тратить силы на раздумья о том, что было и могло ли происходить иначе? А все же… если существовали те, кто хватился пропажи?! Какое невыносимое горе! — Киснешь, потому что не жрешь ни хрена, – высказался Спайк. — Тебя не спросила, – огрызнулась зеленоглазая, вернувшись на землю с грозовых туч. – Вот тебя самого совсем не беспокоит то, что отняли нормальную жизнь?! Лишь бы брюхо набить?! — Я был мужиком на колесах. А теперь у меня есть две рабочие ляжки. Это ли не чудо? – несмотря на неотесанный вид и быдловатую манеру поведения, шипастый мутант мыслил разумно. – Ты ж не вдупляешь. Вдруг ты была психичкой? — Или матерью троих детей, – продолжила закономерный вариант черепаха. — Чегой-то я уверен, что нет. Ты ж эта, типа прислужница и нянька, поэтому так и кажется, – Спайк стоял на своем. — Тогда тебе кажется, что нравится быть солдатом, – отбивалась Венус. В столовую тихо вошла Ниньяра. Еще на подходе она услышала беседу. Лисица налила в стакан воду и присела за один стол с черепахами. Сделав глоток, включилась в разговор: — Нам всем в свое время что-то внушили. Каждому мыслящему самостоятельно есть, о чем жалеть или чему радоваться. Венус, я не могу давать советы, как пережить боль, а она всю жизнь будет преследовать, иногда заглушаясь хорошими моментами. Но помни, что у тебя есть голова на плечах и друзья рядом. – Рыжая лисица раскинула руки, продолжая с улыбкой: — Кто выслушает и обнимет. – Кончиками пальцев поманила к себе. – Ну же. Венус поколебалась и рухнула в объятие Умеко. Мягкая и теплая плоть согревала. Даже панцирем ощущалась пушистая густая шерсть ладоней, поглаживающих узор. Спайку стало обидно и завидно. Парень встал и махом обнял обеих девушек до хруста. — Я тоже хочу обжиматься с друзьями! – прогремел он. — Ох, лисьи угодники! – выругалась Ниньяра сдавленно. — Ослабь хватку, громила! – прокряхтела Венус. — Не хотите, как хотите, – фыркнул Спайк и отпустил мутантов. — Выходит, у меня отобрали прошлое, – до Венус пришло озарение, – чтобы я могла жить в настоящем по-новому. — Именно, – сказала Ниньяра. – А вот чтобы следующий раз беседа шла веселой, нужно поставить на стол чай с печеньками. Вы когда-нибудь их пробовали? — Видел в симуляции, – пробасил Спайк. — А я там пробовала, – припомнила Венус. — Тогда срочно это исправим! – Умеко сдвинула брови в суровой готовности напоить вкусным и накормить сладким две заблудшие людские души, заключенные в телах черепах.***
Подтянув хвосты прошлого, мутанты сосредоточились на грядущей кампании.