Меньшее зло

Сакура просыпается из-за светящего в лицо солнца. Она морщится, подтаскивая к лицу телефон. Полдень. Харуно отворачивается от солнца к Мадаре. Вакагасира тихо спит на спине, немного хмурится, но в целом выглядит довольно умиротворённым. Сакура какое-то время думает, разбудить ли его, всё же уже достаточно поздно, но сочувствие побеждает: ночью он сказал, что обычно плохо спит. А Учиха ещё нужен Сакуре для её делишек. Ну и ебёт он неплохо. Сакура ухмыляется, тихо поднимаясь с постели. Она беззвучно выходит из комнаты и собирает свои вещи по гостиной. Надевать вчерашние трусы — не самое приятное занятие, но Харуно утешает себя мыслью о доме и горячей ванне. Работа подождёт. Сакуре нужно почистить зубы, а Хаяте справится и без неё. Вообще этот бизнес прекрасно функционирует и без плотного участия Сакуры, ей просто нравится тусить в своём баре, собирать свежие сплетни, знакомиться с новыми людьми, играть в бильярд и орать, когда побеждает любимый боец. Ну или проигрывает. Разве нужен повод, чтобы вдоволь поорать? Такси в такой глуши хер дождёшься, и Сакура, помятая, сонная и растрёпанная бредёт до ближайшей остановки, чтобы вызвать машину. Дома она наливает себе большой стакан лимонной воды, нарезает скромный завтрак и ложится в пенную ванну с приключениями Сейлор Мун на фоне. «Сегодня есть смысл приходить?» — пишет она Шикамару. Тот отвечает незамедлительно: «Есть. Есть хорошая новость и плохая. А потом снова плохая. Так что жду тебя». Сакура прихлёбывает лимонной водички. Раз целых две плохих новости, то пора собираться. Она смывает маску для волос и маску для лица, чистит зубы, бреет ноги, затем вылезает из ванной и наносит вызывающе-яркий макияж. Любимый бар встречает тишиной и прохладой. Они ещё даже не открывались, один только Шикамару торчит, как сыч, в подсобке и перебирает счета. Он оглядывает наряд Сакуры скептическим взглядом. — Твоя любовь к эпатажу неискоренима. Сакура мягко смеётся и присаживается на пыльный, заваленный всякой ерундой диван. Закидывает ногу на ногу. Шикамару без предисловий переходит сразу к делу. Что интересно, этому яйцеголовому даже не нужно отрываться от сверки документации, чтобы с ней разговаривать. — Шино нашёл кое-какой компромат на Хатаке. Оказывается, наш полковник, счастливый муж и отец двух дочерей, является любителем молоденьких кисок. — Насколько молоденьких? — подаётся вперед Сакура. — Достаточно молоденьких, чтобы сесть на приличный срок. — Оу. В чём же плохая новость? — Плохая новость в том, на нас тоже нарыли достаточно. — Ты про племянничка Асумы? — Да. Про него самого. Весьма противный пацан. — Я улажу этот момент. — Шикамару поднимает на неё удивлённый взгляд, но ничего не спрашивает. Сакура уже не раз доказывала, что её слову можно и нужно доверять. — Что Асума? — Как я уже говорил, он только "за". Мы уберём для него Хатаке, освободим ему нагретое местечко, и будем приносить дополнительный заработок. Ты спросишь, почему он должен быть нам верен. — Сакура ещё даже не успела об этом подумать. — И в этом вторая плохая новость. Нам нечем взять Асуму за яйца в случае чего. Сакура потёрла подбородок. Шикамару как всегда прав. Глупо полагаться на то, что после того, как они помогут Асуме, он поможет им и не кинет. Их соглашение должно быть скреплено более весомыми аргументами. — Компромат на него? — Уже проверили. Мужик чист, как слеза младенца. Шикамару, наконец, отложил бумаги и обратил на Сакуру свой умный взгляд, сцепив пальцы в замок. — Но он не может быть чист… — возразила Сакура. — Верно, — ответил Нара. — Асума хитёр, — добавил он с некоторым восхищением. Сакура усмехнулась, озарённая внезапной идеей и вытащила телефон из заднего кармана. — Дай мне секунду. Она позвонила по последнему входящему номеру. — Да? — Голос Мадары на том конце был раздражённым и подхриповато-сонным. Упс. Сакура всё же нисколечки не смутилась. — Мой подарок всё ещё у тебя? — спросила она прямо, разглядывая сломанный ноготь на указательном пальце. В трубке на какое-то мгновение повисла давящая тишина. Пытался ли Мадара понять, о чём речь и кто вообще звонит, или же просто усмирял ярость, было неясно, однако, когда он ответил вновь, голос уже был поспокойнее. — Да. — Я могу его забрать? — И добавила зачем-то: — Живым. — Там же. Спроси у Саске. Прежде, чем Сакура успела поблагодарить, он отключился, и слышно стало лишь долгие гудки. Сакура отняла телефон от уха и пожала плечами. — Нара, мне нужен ствол. Когда Сакура раздала указания персоналу, обговорила с Хаяте сегодняшние ставки и наконец добралась до Ясу — одного из районов Конохи, находившегося под влиянием Учихи, где находился стрип-бар — уже вечерело. Неоновая вывеска призывно подрагивала, и Сакура мрачно усмехнулась стоящим на пороге большим парням. Пистолет Шикамару приятно грел поясницу, а кастет — карман узких джинс. Надо сказать, выделялся он довольно однозначно, в отличие от ствола, который Сакура прикрыла курткой. Тотал блэк — один из её любимых образов, в котором единственное выбивающееся пятно – розовые волосы. Обычно Сакура предпочитает скреплять их кандзаси или обычными шпильками, но расцветающие узоры засосов на шее не брала ни одна из её тональных основ, поэтому пришлось щеголять распущенной шевелюрой. Так хоть что-то прикрыто. Громилы — один из них был явно Учиховской породы — оглядели Сакуру с ног до головы. Один из них девушку узнал, а потому коротко кивнул и пропустил внутрь. Сакура сдержанно улыбнулась ему. Для открытия было ещё рано, поэтому в баре было довольно пусто. Сновали редкие и ещё не полностью готовые девчонки, а за одним из столов собралась шумная компания. Их всех Сакура знала по именам ещё со школьной скамьи. Карин. Суйгетсу. Джуго. Саске. Так называемая команда Така. Сакура поморщилась, но без промедления направилась к ним. На фоне проскользнула мысль о том, что лет восемь-десять назад она бы умерла от страха и смущения. Первым её заметил Саске. На его лице мелькнул интерес, а затем красивое лицо, всё ещё отмеченное гематомами то там, то тут, расплылось в улыбке. Светлой эту улыбку назвать было нельзя, скорее гнусной, но Сакура и сама не была образцом дружелюбия. — Я пришла за Конохамару. — Подойдя ближе Сакура пристроилась за спинкой стула, на котором восседала Карин, играя длинными белыми ножками. Заметившая её компания затихла, разглядывая пришелицу. Карин подняла прелестную рыжую головку и прищурилась, видимо, силясь её опознать. Шок от наглости посторонней девушки на её территории не давал предпринять каких-либо попыток к конфликту. На это Сакура и рассчитывала. Ствол она взяла не для потасовок внутри клуба, а для того, чтобы придать себе уверенности на улицах чужого района. — Здравствуй, Сакура! — улыбка Саске стала ещё шире и ещё поганее. Стервец специально дал своим ребятам понять, что перед ними девчонка из прошлого: заикающаяся, безответно влюблённая лохушка, которую бояться не стоит. Сакура чувствовала на себе взгляды остальных парней и девчонки Узумаки, однако не спешила отводить взгляд от чёрных глаз Саске. Похоже, что придётся с ними поцапаться, прежде чем она сможет получить своё. Был ещё вариант звякнуть Мадаре, но не факт, что недавний любовник захочет за неё вступиться, да и, если уж на то пошло, Харуно не особо хотелось, чтобы он вступался. Не хватало ей ещё только начать рассчитывать на поддержку «папика». Так ведь и расслабиться недолго. — Е-еба-а-ать… — протянула Карин. — Замарашка! — Такое погоняло ей дала рыжеволосая бестия в школе. — А ты ничего такая стала. Сакура удивлённо посмотрела вниз, на Кари, которая обводила её лицо и тело восторженным взглядом. — Спасибо, — кисло усмехнулась Сакура. — Но если ещё раз назовёшь меня замарашкой, я тебе втащу. Она отразила, как взъерепенился Суйгетсу, и привстал со своего места Джуго. Карин, хоть и была распоследней сукой, но своими парнями ценилась. Она была своей. Сакура ещё в школьные годы удивлялась, как они вообще приняли в свой сосисочно-маскулинный коллектив эту малявку. Бешеную матеряшуюся дикарку, но всё же хрупкую и тонкокостную. Сейчас, с высоты опыта, который сложно было обрести в школьные годы, будучи заучкой и хикикамори, и который довольно просто было обрести в той среде, в которой она вертелась после аварии, Сакура со всей ясностью осознала, что, если лидером Така и был Учиха Саске, то ядром и связующим звеном всё же являлась яркая и располагающая Карин. Убрать из Така Карин — и о команде можно забыть. Саске остановил парней жестом руки, а Сакура, нисколько не взволновавшись, осмотрела Карин в ответ. — Тихо, парни, — усмехнулась рыжая бестия, не заметив, что Саске уже утихомирил Суйгетсу и Джуго, потому что смотрела снизу вверх на Сакуру. — Она ведь имеет право злиться. Очень интересно. Сакура позволила мягкой полуулыбке пройтись по губам и незаметно для парней дотронулась тыльной стороной ладони до оголённого плеча девушки. А затем вновь обратила свой взгляд к Саске. — Конохамару, — напомнила она, приподнимая брови. Его кузен-босс не мог не предупредить. Саске закатил глаза, однако поднялся с дивана, и Сакура отлипла от Карин, чтобы пойти за ним. — Машину мне ещё одолжи. — А не охуела ли ты часом? — Саске обернулся к ней уже у двери в подвальные помещения. Вопрос был задан беззлобно, но и желание как-либо помогать Сакуре сверх необходимого у Учихи явно отсутствовало. — Мне что, пожаловаться твоему боссу? — хохотнула Сакура, складывая руки под грудью. Саске цокнул языком. — Братец слишком мягок с женщинами. — Сакура бы охотно поспорила. Особенно её бедный мизинчик. — А ведь была такой послушной… — вздохнул он почти мечтательно, отворяя дверь ключом. — Посади пацана в машину и запри, — сказала Сакура, уловив чужой взгляд на своей спине. — Мне надо пописать. Саске меланхолично махнул рукой в сторону туалета, указав ей направление. Сакура успела лишь помыть руки, разглядывая себя в ещё чистое зеркало, когда Карин ввалилась внутрь и прижалась к двери с пьяной ухмылкой на губах. Сакура хитро поглядела на её растрёпанное рыжее отражение. Карин и в школьные годы была симпатяжкой, ну а теперь, в свои двадцать шесть, превратилась в натуральную секс-бомбу. Интересно, Саске заметил, что мы уединились вдвоём? А Суйгетсу и Джуго? По любому они заметили. Это так… волнительно… Сакура призывно облокотилась о стойку с раковиной. Она будет даже пониже Карин, если снять ботинки на толстой подошве. Рыжая успела наесть себе неплохие изгибы, и эти изгибы изящно виляли перед глазами, когда девушка медленно подходила ближе. И ещё ближе. Вплотную. Задела алкогольным дыханием щёку. — Какой горячей соской ты стала, замарашечка… Вот же сучка драная. Сакура цыкнула и сжала мягкую задницу Карин, вжимая девушку в себя и совершенно не стесняясь применять силу. А затем напористо скользнула языком в её рот.