Меньшее зло

Душ, состоящий из холодной воды, который по совместительству ещё и будильник — так себе мотивация, чтобы начать день. Но, к сожалению, Сакуре не предоставили никакую другую на выбор. К слову, проснулась она не от холода. И даже не от попавшей в уши и глаза ледяной воды. Она проснулась от удушья, потому что тяжёлый напор, направленный ей в лицо, лишил её любой возможности глотнуть кислорода без примеси двух молекул водорода... Всемогущий Рок Ли! Она вспоминает химию даже в такой момент! Сакура, ощутив невозможность дышать, задёргалась, словно выброшенная на берег рыба, но так и не смогла избежать вынужденной асфиксии: её руки были крепко-накрепко привязаны к неудобному стулу, больно врезающейся в плоть проволокой. Сакура едва ли почувствовала эту боль. Она задёргалась на месте, разрывая и раня кожу, но стул был приколочен к полу. Когда же пытка ледяной водой прекратилась, Сакура долго выхаркивала жидкость из дыхательных путей. Когда она почти очистила нос, сзади подошёл человек и шандарахнул её по спине тяжёлой рукой, да так, что Сакура чуть не выплюнула вместе с водой все лёгкие. Через пару мгновений она смогла бы разлепить глаза сама, однако ей помогли. Тяжёлая ладонь ударила наотмашь по лицу. Голова упала на плечо, и для продрогшей до костей и пытающейся отдышаться Сакуры поднять её стало большим испытанием. — Хватит, Фуу-кун, — ласково произнесли высоким женским голосом. Затем Сакура поняла, что обращаются к ней, потому что этот голос обрёл нотки плохо скрываемой ярости. — Проснулась, лобастая блядь? Сакура проморгалась, выгоняя воду из глаз, и увидела перед собой ту самую девушку, что напала на неё у подъезда. На её лице расплывались синяки, один глаз заплыл, но даже так незнакомка выглядела, словно модель известного бренда. При свете ламп Сакура разглядела, что у похитительницы светлые глаза и волосы. Она кого-то ей напоминала. Старательно игнорируя боль и пробирающий насквозь мороз, Сакура сконцентрировалась на противнице. В конце концов, ей не впервой отстраняться от физического дискомфорта ради победы. Что бы я подумала, увидев её в обычной жизни? Сакура сделала вид, что ещё не пришла в себя, встряхнула головой, и перед глазами всё заплясало. Однако этот манёвр дал ей время на раздумья. Наверное, что она типичная можорка, которой всё достаётся по мановению пальца. Или что она сосёт богатым старикам. Я бы решила, что она пустышка. Сакура усмехнулась. Скорее всего, люди и вправду считают эту суку просто красивой пустышкой без мозгов. Пренебрегают её талантами (если они, конечно, есть). И если Сакура не ошибается... то это можно использовать. На этом можно сыграть. — А ты сама не видишь? — спросила она с насмешкой. Но, видимо из-за того, что её трясло от холода, вышло немного жалко. — А горячей воды не найдётся? — Заткнись нахуй, — оскалилась девушка. — Знаешь, кто я? — Мне поебать, — фыркнула Сакура. — Хоть сама Дева Мария, хотя на деву ты не похожа... Пощёчина обожгла, но обожгла скорее неприятно, чем больно. Сакура даже не дёрнулась. Рука у этой стервы была лёгкой, да и тепло, разлившееся по щеке от её удара, Сакуре понравилось. Ей бы ещё побольше тепла... — Уродина. — Стерва поморщилась. — Меня зовут Ино Яманака. Узнаёшь? Блять. Конечно же, Сакура её знала. Знала её фамилию, что наводила страх на половину Конохи. — Впервые слышу. — Она в удивлении приподняла брови. — Голову мне не морочь, крыса розовая. — Ино склонилась к ней, приближая всё в фиолетово-синих разводах лицо. Запахло дорогим цветочным парфюмом. Она нажала пальцем Сакуре на предплечье, и та вскрикнула. Оказывается, у неё на руке была глубокая царапина. — Видишь это? — Яманака отняла пальцы от её предплечья и обвела ими своё сиреневое лицо в виде идеального овала. — Ты за это заплатишь. Во взгляде Ино было столько ненависти, что Сакура ощутила, как по её телу пробежала дрожь. И это была дрожь не от холода. Однако ей нельзя было показывать, что она напугана. Нельзя ни в том случае, если её уже ищут (Шикамару с ребятами или даже Мадара), нельзя было и если никто пока что не подозревает о том, что она пропала. Нужно было тянуть время. Так или иначе. — Если ты настолько тупая, что пошла без нормального оружия на человека, выступавшего на ринге, то винить тут следует только саму себя, — прошипела Сакура, впиваясь взглядом в серые глаза напротив, что смотрели на неё со всё возрастающим злым интересом. — Хули тебе от меня надо? — Мне? От тебя? — Усмешка красиво развела припухлые подкачанные губы в стороны. Сакура бы даже насладилась этим зрелищем, если бы не дрожала от страха, гнева и холода. Тем временем Яманака отстранилась и посмотрела ей за спину. Там стоит этот «Фуу-кун». А может быть, и кто-то ещё... — Знаешь, мы, якудза, очень не любим, когда кто-то вмешивается в наши планы... Ясно. Папочка доверяет дочурке вести свои дела. Странно это, ведь якудза никогда не воспринимают женщин за равных... — Я тут-то при чём? — фыркнула Сакура. — При том, что ты лезешь на нашу территорию, лобастая дура. — Не я лезу на вашу территорию, — Сакура бы закатила глаза, если бы не тряслась от холода, — а Учиха. Но почему-то именно за мной послали силиконовую неумёху с дубинкой вместо мозгов... Удар пришёл откуда не ждали. Сакура закричала, когда глубоко в плоть на плече вошло, разрезая её, словно кусок масла, лезвие, и тут же захлебнулась в своём крике, потому что показавшаяся горячей мужская рука крепко схватила её за горло. Не менее горячий шёпот на ухо она почти не ощутила из-за выворачивающей наизнанку боли. — Будь вежлива с Госпожой, тупая сука, — сказал Фуу Яманака. — И тогда, после всего, что она сделает с тобой, мы, возможно, будем ебать тебя по очереди. А не все сразу. В глазах у Сакуры потемнело. От боли и от паники, сковавшей тело, она уже не смогла издать ни звука. Я умру здесь. Я умру здесь. Я умру здесь. Страх бил в голову набатом. Какого черта она вообще полезла в большую игру. Какого хрена соблазнилась на сладкие речи Анко? Разве не обещала она когда-то Кибе быть осторожной? Разве не клялась самой себе не прыгать выше головы? И вот она здесь. Девочка, которая замахнулась на чужой кусок пирога, что даже утащить не может. И теперь её будут пытать, а потом изнасилует весь грёбаный клан грёбаных, блять, Яманака! Фуу отпустил её горло, и Сакура уронила голову, сражаясь с болью и паникой. Ощущения от воткнутого в плечо ножа было ни с чем не сравнить. Он во мне, он во мне, он во мне... Сакура запыхтела, восстанавливая нормальное дыхание, стараясь делать это через нос, сжала зубы до скрипа. Всё бесполезно, всё бесполезно, всё бесполезно... Она зажмурилась. И выдохнула. Да, бесполезно. Да, умрёт. Сакура подняла глаза на застывшую напротив девчонку Яманака, что наблюдала за ней всё это время с нечитаемым выражением лица. При каждом вдохе и выдохе Сакура ощущала острый предмет внутри своего плеча. Хорошо, что не живота... — Так чего тебе надо? — прорычала она. — Для начала ты мне кое-что расскажешь, — произнесла Яманака с холодом в голосе, но Сакура заметила, что ей, вроде как... не по себе. — А затем... затем посмотрим. Их взгляды пересеклись, сражаясь друг с другом, и Сакура ощутила это... чужую слабину. — А силёнок-то хватит? — ухмыльнулась она. Яманака бросила взгляд ей за спину. И куда подевалась та уверенная в себе женщина-якудза, дочка самого Иноичи? Ино смотрела на Фуу, ища поддержки, но не отдавая приказ. Тогда тот молча вышел. Сакура услышала хлопок двери. — Что? Испугалась? — Наверное, её улыбка выглядела безумной. Плевать. Ей ведь уже нечего терять. — Заткни свой поганый рот! — Яманака аж подпрыгнула на месте, сжимая зубы и кулаки в резиновых перчатках. — А то что? — Сакура откровенно развлекалась, глядя на неё. — Задушишь меня своими силиконовыми сиськами? Она, конечно же, видела, что сиськи настоящие... Такие большие и мягкие груди, что наверняка красиво выглядят, когда это произведение искусства снимает с себя одежду. Но реакция Ино, злоба и уязвимость в её глазах только нарастали. Яманака подскочила к ней в два шага и ударила. Удар вышел неплохим. Кровь мгновенно полилась на язык, и Сакура сплюнула её на пол. Отвратительный вкус. — Уродина, — прорычала Яманака, взглядом вцепившись в её лицо. Она наклонилась вперёд и больно схватила Сакуру за подбородок. Ещё немного, и выдавит все зубы из нижней челюсти... — Сама себя в зеркало видела? Крашеная замухрышка... — Ино! Красотка Яманака вздрогнула крупно и выпрямилась, оборачиваясь. Дверь позади неё заскрипела, но Сакура не видела вошедшего. Вид ей заслоняли огромные буфера девушки. — Отец... Сам вакагасира Иноичи Яманака... Де-е-ерьмо-о-о-о... Сакура опустила голову, внимательно слушая разговор якудза с дочерью. К сожалению, ей не было понятно ни слова из сказанного: Яманака перешли на французский. Когда они закончили, Ино спешно покинула помещение, гневно стуча каблуками. Дверь за ней захлопнулась с громким лязгом, от которого заныли уши. Сакура подняла голову и посмотрела на вакагасира. Интеллигентного вида мужчина лет пятидесяти, ухоженный, в светлом костюме, — так и не скажешь, что он — преступник — молча подтащил второй стул и сел напротив Сакуры. «Фуу-кун» стоял у двери, равнодушно ожидая представления. Казалось, ему всё до лампочки кроме его «Госпожи». — Добрый вечер, Харуно-сан, — поприветствовал Яманака, закуривая. Дым вопреки вежливому тону и несколько даже слащавому голосу был выдохнут прямо ей в лицо. Сакура закашлялась, морща лицо. Сигареты — не чета Мадаровым — вишнёвые, сладкие, но противно всё равно. — Я бы хотел задать Вам парочку вопросов. — Неужели? — откашлялась Сакура. — А что будет, если я на них неправильно отвечу, Яманака-сан? — Вам будет очень больно. — Иноичи пожал плечами, глядя куда-то себе за плечо. — Мне будет больно в любом случае, — хмыкнула Сакура, едва ли не задыхаясь от боли. — Ваш человек мне уже сообщил. — Она демонстративно дёрнула плечом с воткнутым в него ножом, но эта бравада стоила ей огромных усилий. Когда это уже закончится... но нужно тянуть время... — Выкладывайте всё честно, и я подумаю, как можно облегчить Вашу судьбу, — холодно произнёс Яманака, закинув ногу на ногу. — На кого Вы работаете? Сакура замерла на несколько долгих мгновений. На кого она работает? Что? Почему он решил... Из-за пронзительного холода и отвратительной рези в плече думать было ой как не просто. — Я не понимаю... — Фуу. Якудза, что стоял у двери, стремительно подошёл ближе и провернул нож внутри неё. Сакура заорала. В глазах сначала посветлело, как при выходе из тёмного помещения наружу в солнечный день, а затем резко потемнело. Она почувствовала, что теряет сознание, однако пощёчина привела её в чувство. — Я... я ни на кого не работаю... — зашептала она, уже не желая тянуть никакое время, а просто избавить себя от боли. — Значит, ты решила, забрать мой район сама? — засмеялся Яманака. — Или ты безбожно глупа, или врёшь мне... Фуу, будь добр... — Нет-нет-нет, я не вру... — Её перебила дикая резкая боль. Пидарас Фуу сломал ей палец.

***

Её оставили лежать голой, связанной, в ошмётках собственной одежды на холодном влажном полу, и Сакура погрузилась в эдакое подобие транса, пытаясь отстраниться от собственных ощущений: холода, жажды, боли, боли и ещё раз боли. Кажется, мучители решили устроить перерыв на обед. Групповое изнасилование, которое ей обещал Фуу, уже не казалось такой плохой идеей. Лишь бы не били больше. Сакура практически отдыхала сейчас. Можно было уйти в себя и не возвращаться. Она прикрыла глаза, устав смотреть на серые грязные стены, а затем чуть не расплакалась, услышав скрип двери, зажмурилась и сжалась в комочек, словно это бы помогло избежать дальнейших побоев. Широкие осторожные шаги, судя по звуку, не принадлежали ни Иноичи, ни его дочери, ни ублюдку Фуу, и это пугало лишь сильнее. Отчего-то Сакура не посмела открыть глаза, даже когда её тела мягко осторожно коснулись горячие ладони. Её неожиданно освободили от пут, а затем подняли на руки очень бережно и аккуратно. Сакура позволила себе приподнять веки. — Хидан?.. — прохрипела она. Мужчина смотрел на неё со странной смесью из жалости, решимости и злости. — Всё хорошо, — сказал он, прижимая Сакуру к груди. У Сакуры не было сил на вопросы. Она уронила голову на чужое плечо и погрузилась в приятную дрёму, тем более что на плечах оказался пиджак, прикрывающий наготу, — какое никакое, но тепло. Только раз она открыла глаза — когда их ударило светом от ламп — и увидела кровь и трупы людей. — Ш-ш-ш, не смотри... — Хидан отвернул её лицо к своей груди, и Сакура просто послушалась. Радость от отомщения обидчикам, ужас от вида мёртвых не коснулись её. Она хотела только забвения. Она хотела оказаться как можно дальше отсюда. Где-нибудь… где угодно… с кем-то, кто способен её защитить.