Уникальный организм/подопытный/жертва. Предвестник мира/бог войны. Герой/Ходячий мертвец. Легенда

      21-го февраля 2038-го года Ник сидел в своём изоляторе и считал каждую секунду с того момента, как Иван Львович назвал время, и вспоминал, что президент сказал про десять часов утра. Чтобы сосредоточиться на времени и при этом спокойно себя вести в одиночестве, он включил себе кино, после чего решил подшутить над военными. Он положил телефон на стол, подошёл к стене и встал на голову, чтобы потом прямо перед приходом военных упасть и напугать их, когда они придут, поэтому он просто держал равновесие, слушал кино с закрытыми глазами и считал время. Когда же по его расчётам до назначенного времени осталось полчаса, он расслабился и упал на бок, чтобы он сквозь щель между век мог видеть, что происходит в изоляторе, когда военные не поймут, что с ним случилось. И потом, не открывая глаза и считая время, он готовился к шутке, которая, как он надеялся, не закончится для него открытым генератором, и вскоре дверь открыли солдаты, которые вкатили в помещение генератор и стали звать Ника, но тот не отвечал. Когда же Ник, немного приоткрыв глаза, увидел контейнер, то он решил остановиться, чтобы его не вырубили. — Стоп. Стоп, ребят, — сказал Ник и поднял руку вверх, чтобы все поняли, что с ним всё в порядке, после чего он поднялся и сел на пол, увидев перед собой солдат с тросами и сетями и маршала с контейнером. — Извините, просто решил пошутить. — Пошутить? А ты не думал, что я мог сразу же тебя вырубить? — Думал. Поэтому решил не рисковать. Здрасьте, товарищ маршал. Что? Уже десять часов? — Да. Сегодня ты приступаешь к своей работе. — Хорошо. А премию Ивану Львовичу нашли? — Нашли. — Большое спасибо. Хорошо, что мы друг друга понимаем. Уже вручили? — Пока нет. — Отлично. Вручите при мне, пожалуйста. — Ладно. А теперь встань, — приказал маршал, а Ник встал, и солдаты связали его руки впереди тросами, привязали к шее и рукам другие тросы и повели его к выходу, постоянно держа тросы сзади, чтобы Ник не сбегал. Пройдя небольшой коридор и дверной проём, Ник вышел в большой общий коридор, по которому ходили солдаты, и весь коридор резко затих, так как почти все присутствующие увидели того, кого они всё это время охраняли. Большая часть солдат знала Ника в лицо, так как они работали здесь ещё в то время, когда объект держали в секрете от правительства, а те, кто пришёл сюда позже, теперь стояли и с большим удивлением смотрели на того киборга, который когда-то устроил здесь три резни, о которых ходили самые разные слухи. Ника же больше не волновали все эти косые и сверлящие взгляды, поскольку он научился не обращать на это внимание, после чего к нему подошёл майор и психолог. — В прошлый раз здесь было не так много народу. — В прошлый раз всё это место ещё было засекречено, — подметил майор. — Приветствую вас обоих. Так что? Где премия? — спросил Ник, и Иван Львович тут же показал конверт, который он держал в кармане. — Всё хорошо, Ник. Всё дали. Успокойся. — Тогда ладно. Прощаемся? — Да. Мне уже пора идти. — Тогда спасибо вам за помощь. Вы действительно вправили мне мозги. Если они, конечно, там ещё есть. Было приятно и полезно с вами работать. — И с тобой тоже, — ответил Иван Львович, просто смотря Нику в глаза, после чего он решил нормально и правильно с ним попрощаться, поэтому он протянул вперёд руку, чему удивились все, а командиры даже испугались. — Иван Львович, уберите руку. — Научитесь ему доверять, Виктор Алексеевич, — сказал барсук, смотря на Ника и ожидая его руку, а тому же стало приятно, что психолог так о нём думает. — Немедленно уберите руку. Жи… — не успел договорить и даже что-либо сделать маршал, так как Ник быстро решился, поднял руку и пожал руку Ивана Львовича в ответ, улыбаясь и радуясь тому, что барсук ему доверяет. В итоге Ник и психолог просто с улыбками друг на друга смотрели и жали руки, а все вокруг с удивлением смотрели на это, после чего они расцепили руки. — Спасибо, Иван Львович. — Не за что. Удачи тебе. — А я в неё не верю. Так что просто успехов нам обоим. — Хорошо. Пока. — До свидания, — сказал Ник и проводил взглядом психолога и майора, который решил сопроводить барсука, пока они не скрылись за большими зверями, а маршал посмотрел на Ника, который смирно стоял и ждал чего угодно. — Видите? Я не безнадёжен. — Посмотрим. Иди за мной, — приказал маршал, и Ник вместе с группой солдат, которые таскали за собой генератор в контейнере и держали Ника на тросах, пошёл за командиром дальше в комплекс, который он стал вспоминать, когда ходил здесь раньше. Его провели дальше по этажу, и они оказались в главной лаборатории, в которой когда-то Ник и превратился в дикаря, и сейчас он снова стал вспоминать эти помещения, однако он больше вспоминал не то время, когда он здесь ходил до Трифино, а когда он здесь бродил и всех убивал, после чего его отвели к учёным, которые сразу же повернулись к гостям. — Здравствуйте, Андрей Вадимович. Вот и он, — сказал маршал, отошёл в сторону, и все учёные увидели своего нового коллегу. — Здравствуйте, Ник. — Здрасьте. А где Никита Игоревич? В прошлый раз он здесь был главным. — А его здесь нет. Весь состав учёных заменили. — А что случилось? Чем старые не устроили? М, товарищ маршал? — Не важно. Теперь это твой коллектив. С этого момента он в вашем подчинении. Делайте, что необходимо. В случае чего сразу вызывайте Игоря Николаевича. Он всегда будет здесь. — Хорошо. — Тогда успехов. Ник, напомню, что это твоя охрана. Они также подчиняются Андрею Вадимовичу. Ты будешь постоянно под охраной. Никого не доводи до того, что придётся открывать контейнер. — Я понял уже. Можете идти. Бунт не устрою. Повторную резню здесь не устрою. Хотя прямо сейчас проплывают всё то, что устроил именро здесь, — ответил Ник, а когда маршал ушёл, то он снова посмотрел на учёных, которые с интересом смотрели на него. — Ну, что? Чем могу быть полезен? — спросил Ник, и после этого он начал работать с учёными, а в это же самое время на поверхности Иван Львович и Игорь Николаевич шли вместе к машине психолога. — Куда поедете? — Теперь точно в отпуск. После такого мне нужен отдых. — И всё-таки не стоило так рисковать и ему руку жать. — И всё-таки вам всем пора научиться ему доверять. Он же верит в договор. И он вынужден вам в чём-то верить. Так что и вам следует в плане чего-то ему доверять. Например, в плане того, что он никого не тронет. — Это если генератор у него будет стоять над душой. Тогда никого не тронет. — Ладно, но я уверен, что когда-нибудь про него забудут, и все поздно увидят, что рядом с ним нет генератора, а сам Ник спокойный. — Мы такого не допустим, — ответил майор и встал рядом с машиной, когда психолог сел за руль и завёл машину. — Пожалуйста, Игорь Николаевич. Научитесь с ним общаться хорошо, а не под угрозами и чем-то ещё. Научитесь ему доверять. Вас всех связывают лишь общие интересы, но помните, что он всё равно жертва этого места. Ему нужна поддержка и доверие. Иначе он так и останется закрытым. — Так мы не психологи. — Ему нужно обычное нормальное отношение, а не только психологическое и научное. Поэтому, пожалуйста, обращайтесь с ним хорошо. — Постараемся. До свидания. — Здравия желаю, товарищ майор. И успехов, — ответил психолог и уехал домой, а майор вернулся под землю, где он в комнате наблюдения за всем объектом смотрел за Ником, который после знакомства с коллективов отправился на экскурсию по объекту, так как учёные решили Ника со всеми познакомить, а это помогло бы им в будущем, так как они знают, какая у Ника память. После этого Ник осмотрел всё, что знал и видел, и понял, что военные по договору так и оставили все технологии на месте. Все различные предметы и скелеты, которые Ник видел тогда, когда при нём всё грузили в машины на поверхности, он увидел сейчас спустя столько времени, благодаря чему он убедился, что его требование выполняется. После этого он стал участвовать в различных исследованиях и экспериментах, связанных с этими технологиями, где Нику всё-таки приходилось быть подопытным, так как исследовали в том числе и его. В ходе обычных обследований все узнали, что абсолютно ничего не изменилось с декабря. Мозг Ника по-прежнему отображался на приборах, некая субстанция, похожая на жидкость, по-прежнему текла разными потоками внутри металлических костей, а в остальном его тело и показатели никак не изменились. Также изменению не подверглась и различная аппаратура в мозгу и туловище Ника, после чего была проверена оптика в глазах и телефон, где выяснилось, что оптика работает так, как должна, а вот телефон работает, как раньше. В ходе долгих разбирательств военные и учёные настроили свои глушилки на объекте, чтобы не позволить Нику хоть куда-нибудь позвонить, поскольку во время одной проверки Ник смог легко дозвониться до солдата, который находился в десяти километрах от заброшенного посёлка, а сам Ник находился в своём толстом изоляторе, от чего все удивлялись тому, какой прибор смогли доставить на этот объект, который может легко обойти средства заглушения телефонной связи российской армии, однако военные в период этих проверок держали Ника под постоянным контролем с помощью генератора, чтобы он никуда не мог позвонить, а если бы и позвонил, то они бы сразу обнаружили телефонный сигнал и открыли бы генератор. Но Ник был послушным и не нарушал приказы, поскольку боялся генератора, поэтому он даже успокоился, когда военные перестали за ним пристально, так как его телефон теперь заблокирован, а под конец вывода о проделанной работе он даже пошутил, что не сможет позвонить на радио и заказать песню.       В течении трёх недель провели все возможные исследования Ника, чтобы узнать, что изменилось с предыдущей проверки его тела, а когда стало ясно, что ничего не изменилось, командование объекта дало добро на допуск Ника в огромный ангар, где и находился сам космический корабль, который с 93-го года так и не двинулся с места, оставшись лежать на той же самой земле, однако теперь он был окружён различными прожекторами, стенами, техникой и приборами, а сам же корабль был высотой в семья метров, длиной в 14 и шириной в пять метров. Он был покрыт тёмно-чёрным металлом, как и сам Ник, лежал горизонтально и имел лишь один сквозной проём в боку, хотя остальная часть корабля оставалась закрытой. В нём не было никаких входных и выходных отверстий, никаких окон или чего-то ещё подобного, что можно было бы назвать входом или даже прибором наблюдения. Это был глухо-закрытый объект, почти не имеющий ничего снаружи, но похожий на основной корпус земного истребителя без крыльев. Позже Ник осмотрел место, где в корабле была дыра и увидел, что рядом с бортом построен лифт, чтобы можно было подняться наверх, и там же рядом от других учёных он узнал, что корабль удивлял тем, что его и нашли таким же с открытой стеной в борту. Его не вскрывали, никто не открывал корабль изнутри, не было обнаружено ни пассажиров, ни пилотов, ни кого-либо или чего-либо ещё. Просто пустой корабль, который досконально изучали, когда под кораблём прокопали часть земли и привели его в горизонтальное положение, когда он опустился немного вниз под собственным весом. Целый день Ник потратил на изучение различной информации о корабле, после чего просто сидел на стуле и ждал одобрения маршала. — Да. Мы уверены, что уже можно идти туда, — говорил учёный, общаясь с маршалом по компьютеру. — Хорошо. Я даю разрешение. — И ещё деталь. Ам… Мы хотим, чтобы Ника освободили от тросов. Хотя бы тех на шее. — Никак нет. — Подождите. Мы не знаем, как Ник и корабль отреагируют друг на друга. И будет лучше, если ему в данной ситуации предоставить свободу. Это… Более эффективно, чем держать его на тросе. — Всё равно нет. — Ладно. Тогда… Ради безопасности нас и солдат. Ник может быть проводником чего-то, что может нам причинить вред. И… Лучше пустить его вперёд, чтобы увидеть реакцию. А мы будем в безопасности. В случае чего мы примем меры. — Корабль же безопасен. — Да, но мы не знаем, как он отрегулирует на Ника. Он… Будет первым киборгом, который шагнёт туда. Неизвестно, как отреагирует корабль на металл в его теле и на его самого. Поэтому логичнее пустить его вперёд. Мы же будем наблюдать в стороне в безопасности, — сказал Андрей Вадимович, и он со своим коллегой и Ником, смирно сидящим на стуле, ждал ответа маршала, который через полминуты сделал выбор. — Хорошо. Освободите его в лифте и возьмите генератор. Ник… — Да-да-да. Помни про генератор, в случае чего вырубите. Слышал кучу раз. Я всё понял. Угомонитесь. — Больше меня не перебивай. Если я прикажу немедленно уйти — ты уйдёшь. Ты понял? — Понял. А руки? Освободите? — Нет. Всё. Работайте. — А если что-то случится? А если на меня тайный робот из стены нападёт? — спросил Ник, но маршал закончил разговор. — Что ж. Спасибо хоть на этом. — Не за что. Только… Давай действительно без фокусов? — спросил учёный. — Успокойтесь уже. Никого я трогать не буду. Но. Но если эта хрень мною завладеет, и я на вас нападу, то я не виноват. Я бы не стал этого делать. — Хорошо. Собираемся, — ответил койот, и все начали готовиться. Учёные и Ник взяли с собой камеры, солдаты одели каски с камерами, и вскоре они поднялись наверх, а внизу собралась куча учёных, которые следили за записями с камер, и военные, которые стояли с обычным оружием и сетями, чтобы в случае чего противодействовать Нику и кому-то другому, если кто-то выскачит из корабля. Группа в лифте же стала осматривать огромное помещение, освещённое белым светом изнутри. Это был такой же чёрный, как обшивка корабля, зал, который шёл от носа почти к самому концу корабля, откуда по информации старых учёных и был добыт весь металл и мелкие генератары, а также держался под замком большой генератор всего корабля. Сам же зал был обтянут чёрным гладким металлом и в нём не было почти ничего: ни торчащих приборов или чего-то ещё из стен, никакого мусора, никаких пришельцев — лишь чистые и гладкие стены и потолки, где из всего примечательного был лишь расположенный в разных местах потолка свет, который также шёл из гладкой поверхности, как лампочки за ровным стеклом. — Виктор Алексеевич, всё в порядке. Ничего не случилось, — сказал учёный по рации. — Разрешите идти дальше? — Разрешаю. — Есть, — ответил койот и стал внимательно смотреть на Ника, а тот посмотрел на чёрный пол, шагнул вперёд и ступил на борт корабля, а когда он простоял несколько секунд и понял, что ничего не произошло, то шагнул ещё раз вперёд, войдя в корабль. Вся группа застыла в тишине, ожидая чего угодно, однако абсолютно ничего не произошло ни с Ником, ни с кораблём, поэтому Ник сделал вывод, что всё может быть ещё впереди. — Ам… Виктор Алексеевич. Ничего нет. Я не взорвался и не расплавился. А жаль. Я надеялся на это. — Иди дальше и снимай, — приказал маршал по рации, которую Ник держал в руке. — Ничего нет. По-прежнему ничего не чувствую, ничего не чую, ничего не вижу. Ничего не меняется. Меня никто не бьёт, никого постороннее в голове не чувствую. — Хватит болтать. Иди дальше. — Никакой реакции нет? Вообще ничего? — крикнул с лифта учёный. — Ничего. Я с ним не сливаюсь, а он со мной. — Тогда мы зайдём. — Доктор, а генератор? — сразу спросил солдат. — Да оставьте его там уже. Или вы боитесь, что я вам ушки отгрызу? — с усмешкой спросил Ник, осматривая всё вокруг и снимая всё вокруг на камеру во второй руке, после чего учёные сразу зашли внутрь, а солдаты остались в лифте, ожидая приказ. Ник и пара учёных осматривали всё вокруг на предмет хоть какого-нибудь эффекта или чего-нибудь ещё, однако потом, когда стало ясно, что ничего не происходит, а Ник ни с чем не может взаимодействовать, было решено отправиться в хвост корабля. В итоге солдаты по приказу последовали за учёными, а те за Ником, который даже был огорчён тем, что ничего до сих пор не понял и не сделал, однако потом он встал перед дверью, которая преграждала ему путь к чему-то неизвестному, но пугающему, поскольку он помнил, что генератор в контейнере является лишь фрагментом того, что скрыто в глубине этого корабля. — Ты готов? — Нет. Я нихрена не готов. Я не хочу туда соваться. Это всё мы. Всё наше сраное любопытство. Из-за этого мы можем сдохнуть от ядерного конца света, — быстро заговорил Ник, так как не особо хотел выдавать свой страх. — Соберись. Подумай, что за этой дверью твоя смерть. Давай. Не убегай, — сказал учёный, провёл картой по панели на двери, которая являлась лишь просто поставленным куском металла, так как дверь не удалось закрепить в проёме, поскольку окружение невозможно было ничем пробить, поэтому дверь просто утяжелили и заткнули ей проход, как пробкой. Когда же дверь открылась, то Ник просто удивился, учёные впали в шок, а солдаты просто стали осматриваться, так как в таком же чёрном зале оказался не сгусток энергии, который висел в воздухе и переливался некой белой материей, а обычная чёрная сфера. — Не понял, — сказал Ник, так как понял, что нынешняя картина не соответствует тому, что он видел на записях с камер этого помещения. — Что? — громко сказали учёные, не веря своим глазам. — Он же… Он же только вчера светился и переливался. Что это за шар? — Товарищ маршал, вы это видите? — спросил солдат, где в другом помещении командир также не верил тому, что видит, хотя прекрасно помнит некую белую аномалию, которую видел ещё вчера и этим утром. — Да. В чём дело, Андрей Вадимович? — спросил маршалы смотря, как учёные ходят вокруг висящего в воздухе шара и смотрят на него. — Я… Я не знаю. Я правда не знаю. Вы же вчера сами всё видели. Мы же ещё утром видели, что всё работает. Что это? Что случилось? — Ам… Я тоже ничего не чую. Ничьи мысли не читаю. Я не знаю, что происходит, — сказал Ник и подошёл вплотную к сфере, по-прежнему ничего не чувствуя и не видя какой-либо реакции. — Я не понимаю. Это же бред. Все эти годы он светился и работал. Что же… Не понимаю, — продолжал говорить койот, а в это же время Ник смотрел на сферу, не зная, о чём думать, поскольку он не ожидал, что увидит буквально ничего, но потом он решил предпринять хоть что-нибудь, поэтому он без приказа протянул руку и коснулся чёрного шара. — Ник, стой! — крикнул учёный, и солдаты уже приготовились предпринять меры, но потом они увидели, что ничего не происходит. Ник несколько раз касался сферы, а потом приложил и вторую руку, но он в очередной раз удивился тому, что он ни на что не повлиял, а учёные и военные внимательно смотрели на то, что ничего не происходит. — Не понимаю. — Так не должно быть. Ник, ты точно ничего не делал? — Да. Я вот тыкаю и ничего. Эта хрень не реагирует, — ответил Ник, начав ходить вокруг сферы и трогать его в разных местах. — Может, мы на что-то наступили? Может, что-то задели? — Да не может быть. Здесь всё перетоптали ещё до нас и ничего не случилось. Может… Ник, выйди наружу. Спустись вниз. Может, он на тебя среагировал. — Ладно. — Так… Сейчас. Виктор Алексеевич, пусть ходит свободно без тросов и генератора. Нам сейчас нужно быстро разобраться во всём без всех этих процедур, — сказал учёный по рации. — Нет. Никаких исключений. Работайте. — Но, маршал… Здесь… — Это приказ. Работайте. Ник, иди на выход без фокусов. — А я и не фокусник, — ответил Ник и пошёл к выходу в сопровождении военных, где уже в лифте на него снова повесили тросы. — Я в лифте. Вышел. Есть что-нибудь? — спросил Ник по рации у койота. — Нет. Спустись вниз и отойди от корабля, — попросил учёный, и группа через несколько секунд спустилась вниз и отошла подальше, ожидая ответ от учёных. — Не понимаю. А, Ник… Пожалуйста, вернись в изолятор. Возможно, он действительно среагировал на тебя и… Закрылся. — Ладно, — ответил Ник и сам пошёл к себе, а солдаты последовали за ним, после чего он вернулся в изолятор, который он уже стал считать своей личной комнатой, так как помещение уже не было пустым. Помимо стола с оковами для подопытных рядом стоял и обычный квадратный стол на ножках, где лежала газета, телефон, шахматы и различные кубы, которые для него достали несколько дней назад, а рядом стоял столб с часами. Однако проверить все кубы он ещё не успел, так как все эти дни почти не вылезал из лабораторий, поскольку изучал всё, что мог, поэтому сейчас, ожидая ответа хоть от кого-то по рации, он решил поиграть с кубами под звуки кино на телефоне, который ему заряжали в комнате наблюдения за стеной. Через час Нику сообщили, что ему придётся ждать сутки, пока учёные не разберутся, что случилось на корабле, поэтому он свободно погрузился в свои игры с кубами, и уже на следущий день его вызвали в лабораторию, после чего его снова в тросах и с генератором проводили в лабораторию, где сидели учёные, майор, маршал и остальные солдаты, а Ник сразу же сел на стул, ожидая ответ учёных. — Я не знаю. Мы не знаем, что случилось. Этот… Источник по-прежнему не реагирует ни на что. — Может, батарейки наконец-то сели? — сразу предположил Ник. — Не могло такого быть. Проработать 45 лет и заглохнуть. Это невозможно. — Напомнить, что и таких, как я, считали невозможным, из-за чего весь этот проект хотели свернуть? — Это другое. Даже тот генератор в контейнере добыли 33 года назад, и он работает. Возможно, корабль действительно отреагировал на тебя. Я не знаю, как ещё объяснить это. Ты точно ничего не видел? Не слышал и не чувствовал? — Ничего. Могу своими шахматами поклясться. Действительно вообще ничего не было. Хотя нет. Не шахматами. Лучше головой. — Хватит шутить, Ник, — возмутился маршал. — А что? Я такой. Ничего не могу поделать. Тем более вдруг мне действительно как-то голову оторвёт, если окажется, что я вру. — Всё, хватит. Андрей Вадимович, у вас есть идеи насчёт этого? — Нет. Мы все просмотрели все данные о двигателе. Никогда этот шар не был зафиксирован. Исключительно этот странный двигатель в том состоянии, в котором мы лично его видели. Я не представляю, что могло случиться. Сейчас посторонним фактором стал Ник. Может, мы случайно активировали какую-то систему. Может, корабль посчитал Ника подобным тем, кто и создал этот корабль. Я не знаю. Может, этот источник действительно превратился в бомбу, и через пять секунд мы все испаримся. Я не знаю. Никто всю тайну источника так и не раскрыл. Я уже сомневаюсь, что у нас вообще есть шанс что-то узнать. Все достижения и знания в этом месте были добыты методом тыка. А что нам делать дальше, я не знаю. Идей нет никаких. Возможно, нужно пока что Ника держать подальше от корабля. Может, источник станет прежним. Других альтернатив я не вижу. — Хорошо. Так и будет. А… — оборвал себя маршал, когда посмотрел и увидел, как Ник смотрит на учёных и улыбается. — Что смешного, Ник? — Да вот не перестаю удивляться. Я опять что-то умудрился испортить. — Подожди, Ник. Мы ещё ничего не выяснили. Нужно начать исследования и… Сперва осмотреть эту сферу, — высказался Андрей Вадимович. — И надолго это? — Я не знаю. — А мне что делать? Сидеть у себя? — Да. — Ясно. Тогда у меня предложение. Пока вы там работаете, я хочу сделать то, о чём недавно стал мечтать. Шахматы. Я один против… Не знаю. Я и 40 зверей. — Ник, хватит. Мы будем работать, а не сидеть и играть с тобой, — сразу сказал маршал. — Да ладно вам. Неделями сидите в этой норе и ничего не делаете. Давайте разрядим обстановку? — Нет. Сейчас не время. — Тогда, быть может, к нашему договору обратимся? У меня есть право потребовать и получить то, что я хочу. — И договором тыкать в нос тоже не время. Угомонись. — Нет. Не угомонюсь. Чего вам надо от них? Солдаты здесь сидят неделями без всяких движений. Надо расслабиться. — Они должны быть готовы к возвращению тех, кто вернётся за тобой. — Так пусть играют со мной со всеми своими вещами. Во всём обмундировании, с оружием, в полной готовности. В случае тревоги они будут готовы идти. Ну, чем им ещё заниматься, пока учёные работают? Тем более без меня? В случае тревоги я в сторонку отойду. Никому мешать не буду. И сбегать тоже не буду. — Нет. — А помните, кто сказал, что надо научиться мне доверять? — И что? — И то. Это сказал мудрец, который был мудрее всех вас вместе взятых, и благодаря которому я теперь работаю с вами. — Спасибо ему, но это не позволяет тебе делать то, что захочешь. — Виктор Алексеевич, подождите, — внезапно сказал ведущий учёный. — Пусть сыграет. Мы будем работать неизвестно сколько. Пусть сыграет. Я даю ему на это разрешение. В случае чего мы его вызовем, — ответил койот, а маршал всё-таки стал думать об этом, но в итоге ничего не решил, поэтому решил продолжить. — Вадим Алексеевич, сосредоточьтесь на исследованиях. Вам что-нибудь нужно ещё из оборудования? У вас всё есть? — Да. — Тогда мы все продолжаем работать, а ты идёшь к себе и ждёшь указаний. Всё. Собрание окончено. И даже не смей что-либо говорить. Иди к себе и жди. Газету, ноутбук и последние твои кубы принесут завтра. Ты понял? — спросил маршал, а Ник решил не рисковать, поэтому смирно встал и пошёл в изолятор, где спустя некоторое время он снова взялся за куб, попутно слушая кино в телефоне, ожидая свой ноутбук и всё-таки надеясь, что маршал позволит ему сыграть с солдатами.