Часть пятая.
Страх. Похоть. Смятение.
«Мы сами придаём всему смысл. Мы исходим из того, что мозг считает реальностью то, что человек испытывает. Мозг лишь интерпретирует образы так, чтобы они казались реальностью». Смятение. Боль. Страх. Негодование. Все это овладело Догрусозом с того момента, как он узнал о присутствии в жизни любимой другого мужчины. Бора лишился способности хоть что-то понимать, привычно складывать мозаику, идя последовательно и постепенно добиваясь своих целей. Он не верил. Не желал верить, что разговор с журналисткой был реальностью. — Кто он? Неужели с ним ты успела познать любовь? Нет. Не верю. Иначе рядом со мной она бы не вела себя подобным образом. Глаза не излучали бы свет, который был прежде! А секс? Нет нет нет. Я отказываюсь в этом верить. Мысль о том, что другой мог касаться… целовать любимую, сводило его на нет. — Она не могла! Я отказываюсь в это верить!!! Хоть он и отпустил девушку, позволил подумать, но ноги не слушались. Вели его к её дверям. — Куда ты идёшь, Бора… Постой! Что скажешь? Ты сам её отправил, а теперь бежишь к дверям этой девушки. Остановись! Ты её напугал, идиот! Какой же ты идиот!!! Она ведь не знает тебя. Господи, я её сильно обидел. Сильно надавил. Будь ты проклят, Бора Догурсоз!!! Будь ты проклят! Дойдя до двери, Догрусоз уже готов был позвонить в дверь, но передумав, отвернулся. — Не стоит давить на девушку… Мысли девушки запутались. Сердце говорило одно, разум другое. Она смотрела на себя в зеркале ванной комнаты. — Ты сходишь с ума… Скинув с себя одежду, девушка встала под струю леденящего душа! — Это ненормально, Джемре!!! Это ненормально! Я должна бояться!!! Я должна, но меня всё возбуждает в нем. Это болезнь?! Диагноз? Что со мной не так?! Почему меня привлекает в нём даже грубость… Тело посинело, но она не чувствовала холод. Мысли были в другом месте. Стоя под струями воды, она даже не заметила, как её руки непроизвольно начали нежно оглаживать грудь, потирать слегка затвердевшие соски, мягко скользить по талии и бёдрам. В голову снова прокрались мысли о Айтаче, и от воспоминаний тесного контакта во время приготовления салата. Резко отключив воду, девушка смогла отвлечься и привести мысли в порядок. Накинув халат вышла в комнату, чтобы лечь спать. — Хватит, Джемре… Звонок в дверь. — Это точно он… я в одном лишь халате. Мне переодеться? Повторный звонок в дверь. — Ладно, посмотрим, чего он хочет. Может пришел просить прощения. А может… — Я люблю тебя, Джемре! Мне очень жаль, я поступил как последняя сволочь, - сказал он и резко прошел за порог дома. — Айтач… - напуганными глазами посмотрела на него. — Если мы сейчас займемся сексом, а завтра ты скажешь, что хочешь попробовать с кем-то еще, мне будет очень больно. — Я не хочу пробовать с кем-то еще, - ответила она. — Я хочу только тебя. Этого было достаточно, чтобы дать зеленый свет своим действиям парня. Айтач прижал журналистку к стене в прихожей и начал торопливо избавлять от халата. Их лбы соприкасались, чувствуя дыхание друг друга. Мокрые волосы. Тело, покрытое мурашками. Голая. Абсолютно голая перед ним. Догрусоз припал к её губам, слегка покусывая. Парень выстроив дорожку из поцелуев, припал к шее. Без какого-либо стеснения девушка опрокинула свой взгляд на зеркало, которое висело сбоку от них, рассматривая весь процесс. — Нравится смотреть, не так ли? Я покажу тебе как любит Айтач. — Да, пожалуйста… — Мне нравится твое тело, — сказал он и вновь припал губами к шее девушки. — Да… - вцепилась в его кучерявые волосы, прижимая к себе. Он опустился ниже, обведя языком вокруг каждого соска, от которого она издала протяжной томный стон. Девушка продолжала смотреть в зеркало, возбуждаясь в разы больше. — Мне нравится, как ты смотришь на нас, - негромко сказал он. — Я всегда чувствую твои взгляды. Парень опустился ниже, поцеловав в колено девушки, затем начал целовать бедра, одновременно массируя тазовые косточки пальцами. Джемре смотрела в зеркало и рассеянно перебирала пальцами его волосы. Она послушно подняла ногу, и он закинул ее к себе на плечо. Айтач гладил бедра девушки, чувствуя аромат женского возбуждения совсем близко. Пальцами он раздвинул складки и коснулся клитора языком. Всего несколько дразнящих движений, и тело Джемре содрогнулось, закрыв глаза и начала издавать бесстыдные стоны от удовольствия, заполнив всю комнату атмосферой страсти. Открыв глаза, девушка вновь посмотрела в зеркало и ужаснулась. В отражении она увидела Атеша. — Это запретно! - сказал парень. Она проснулась в 4 ночи с громкими криками на всю комнату, понимая, что это был сон. В холодном поту. С бешено-учащенной скоростью биения сердца. Воздуха катастрофически не хватало. Стакан у изголовья был пустым. А путь до кухни казался слишком долгим. — Я схожу с ума, я схожу с ума… Сделав несколько вдохов и выдохов, она встала с постели и ринулась на кухню. Достав из шкафчика успокоительное, она выпила его, запив двумя стаканами холодной воды. Журналистка направилась к гардеробную, будто черт управлял её действиями. На улице лил дождь как из ведра. Накинув на себя черный плащ, она рванула к дому Айтача, ломая дверь! — Открой!!! Открой эту чертову дверь, Айтач!!! Открой!!! Атеш подбежал к ней. — Джемре, Джемре, пойдём отсюда! Соседи услышат! — Открой дверь!! Я ненавижу тебя, господин Айтач! Что ты делаешь с моим разумом?! Открой дверь!!! — Джемре, тише, милая, - укутал в свои объятия парень. — Раз не открывает - значит его нет дома. — Атеш, мне плохо, мне хочется плакать. Дождь продолжал лить как из ведра. Журналистка с Атешем промокли насквозь. — Тогда плачь! Когда ты последний раз нормально плакала? Поплачь и успокойся. — Нет!!! Не задавай мне этот вопрос!! Я не хочу на него отвечать!! — Тебе придётся ответить на этот вопрос. — Нет!! Уходи, Атеш! Уходите все!!!! Я не хочу, я устала!!!! — Ответь и я уйду! Я уйду навсегда. Когда ты последний раз плакала? Ночь сменился на день. Из неба медленно падали бутоны из хлопка. Девушка удивлённо смотрела на небо. — Когда ты последний раз плакала, Ада? - спросил Эмир, который появился позади девушки. Воспоминания топили журналистку в себе, рисуя другую реальность перед глазами, обманчиво заманивая потерять рассудок в потоке образов. — Когда ты последний раз плакала, Джемре? - спросил Айтач. — Когда ты последний раз плакала, Эфсун? - спросил Ильхан. Девушка молчаливо мотала головой. — Я не помню… — Позор тебе! Такое даже я себе не позволила бы! - сказала появившаяся Симге. Окружив девушку, они все одновременно повторяли свои фразы, сводя её с ума. Ладони, прижатые на ушах не помогали заглушить голоса. — Ты виновата! — От реальности не убежать! — Ты его разбила! — Верни вазу владельцу. — Не вини себя! — Отпусти! — Эта ваза не принадлежит тебе! — Прими уже! — Ты не достойна любви! — Ты должна склеить её! Голоса окончательно свели журналистку с ума. Потеряв равновесие она упала в обморок прямо на улице. — Джемре! Джемре! - подбежал Ильхан. — Родная, открой глаза, прошу, открой глаза. Нащупав пульс, Ильхан подняв на руки девушку, увел её в дом. Сняв с неё плащ, он уложил журналистку на кровать. — Джемре открой глаза!! Давай же. — Иль..хан… - вымолвила она, слегка приоткрыв глаза. — Да, родная я здесь. Хорошо, что я приехал. — Айтач… я очень слабо себя чувствую. Успокоительные не помогают… Айтач… Ильхан рванул на кухню, пытаясь понять, что она выпила и найдя успокоительное, облегчено выдохнул. — Черт побери. Ада… я чуть с ума не сошел. Он вернулся к журналистке с сухой одеждой и помог переодеться. — Я не стану отвечать на этот вопрос… - повторяла она, лежа в постели. — Моя родная, я здесь, - поцеловал её ладони. — Ильхан… — Я сделаю тебе укол и ты поспишь немного, ладно. — Я не хочу отвечать на этот вопрос… После укола, девушке удалось уснуть. От вида Ады парень хотел дать коленям возможность подкоситься, позволить себе не сдерживать эмоции, выплеснуть всю боль скопившуюся на душе. Ильхан до утра просидел у подножия её кровати. — Бора - ниточка, которая вытащит тебя на поверхность. Надеюсь, что не ошибаюсь, потому что сильно рискую, утаив это от главы… Ты не виновата, родная. Спи спокойно. Ильхан, отодвинув прядь волос, поцеловал нежно в лоб журналистку.