──────── ⋉◈⋊ ────────
Без участия Винчестеров прошла неделя. Она выбила из меня, чай, большую долю желания высовываться дальше ближайших двух штатов. Мысль залечь на дно скопилась сгустком чего-то противного, настырного, липкого, но такого необходимого. Жаль, что не преуменьшилась ненависть к пасмурной погоде. Без последствий попасть под проливной дождь — пожалуйста, гуляй, а как пара капель на голову упадёт, так всё, пиши пропало: слягу по расписанию, минимум на четыре дня; аж дрожь пробирает, да нецензурные выражения на уста просятся. К счастью, подхваченная зараза оказалась обычной простудой с полным комплектом: общим недомоганием, соплями, повышенной температурой, лёгким кашлем и охрипшим голосом, на тот момент напоминавшем мне тон Волан-де-Морта в русском дубляже. Проходила она без особых осложнений. Наедаться кучей таблеток и заливаться назальными каплями с отрезвляющим полупустым бумажником не было смысла, и это же касалось прикрытия примитивныс недугом как глупейшим поводом бедному родственнику… связаться со Слейпниром. Честно, плохо помню, когда мы в последний раз встречались лицом к лицу и перекидывались хоть парой слов, насколько он с братьями могут быть заняты. Разумеется, разве что, весельем и шлянием по барам и клубам. К окончательному выздоровлению, а точнее, ко дню, когда можно было смягчить постельный режим, я взялась за голову и заработки, окунувшись в работу. Несчастный планшет, не попрощавшись, как подобает, различными глюками, накрылся течение той же самой недели, поэтому я решила не тратить ни нервов, ни денег на ремонт, и принудительно ушла к кистям и краскам. Как, например, женщина уходит от порядочного и законопослушного мужа к любовнику, который на самом деле не очень-то её и устраивает. Смешно, пожалуй, но, по опыту говоря, не сколько обидно, сколько немного непривычно с этими красками, как в тот августовский день, у деда на чердаке, с холстом, пейзажем и старыми масляными красками… Всё, хватит, предпочту отогнать назойливые воспоминания. — Mi se pare că în curând voi urî un hobby care a crescut în a câștiga bani… — я бросаю измазанную кисточку в стакан с прилично загрязнившейся водой и, радуясь окончанию мучений, откидываюсь на кровать. Не сразу ловлю себя на моментах, в течение которых принимаюсь разговаривать сама с собой, то от скуки, то по ещё какой непонятной причине. Бояться, вроде бы, нечего: такие речи не имеют совести выплывать за буйки нормы, но следует быть бдительнее. Не хотелось бы докатиться до оказания психологической помощи электрическим приборам на полном серьёзе. Я хорошо помню, как однажды, спросонья, часов в шесть субботнего утра, заговорила со свистящим чайником, благо отец дрых крепче медведя, уткнувшись лицом в подушку, и не слышал всей плохой стендап-комедии. Приподняв голову, бросаю оценивающий взгляд на творение рук своих. С полотна на мир глядят три пса, с интересом наблюдающие за кем-то из-за деревянной ограды. Я подтаскиваю к себе подушку и укладываюсь обратно с фырканьем раздражения, или, может, так обозначается усталость от бытия. При всём нижайше-отвратительном настроении, как бы себя не настаивала, у меня не вышло отвертеться и отказать их хозяйке, милой даме, попросившей изобразить её четвероногих друзей в почтенном возрасте, а именно этих — двух рыжих лабрадоров и чёрно-белого метиса колли. Заказчица мельком упомянула, что картины сохранят долгую память. Хорошо понимаю, к чему она клонит. А вот каким образом нашёлся мой профиль в «Инстаграмме» (в то время, как по застопорившемуся «ДевиантАрту» носится здоровенное перекати поле) среди многих-многих прочих, пускающих друг друга ко дну в бурном потоке конкурентов? Кто бы знал, в какой раз отвечу я, пожав плечами, потому что никому напрямую не напрашивалась. Думаю, это кристально чистая случайность, вызванная, вероятно, тем, что для себя она высоко оценила мои прошлые работы — небольших трудов стоило вытащить их фотографии с мобильного телефона — и написала сравнительно сразу, что запросто видно по уведомлениям об паре отметках на постах. Набираю побольше воздуха в лёгкие и выдыхаю, даже, можно подумать, с облегчением: больше, чем от портретов животных, я устаю от портретов людей — они сложны в любых, приходящих в голову, смыслах. После полного выздоровления я впервые решаюсь выползти в белый свет. В какой-то момент подрываюсь с кровати, собираюсь за пять минут, ведомая мыслями зайти в книжный магазин и поискать что-то лёгкое, с чем можно было бы провести незамысловатый досуг за чашкой кофе. Больничный закончился, ничего ужасного, короче ноги не стали, но от долгой ходьбы я отвыкла. До ненавистной боли в пояснице, которую приходится терпеть больше получаса пешей прогулки, и это ещё без утяжелённого портфеля на плече. Так-то надо бы возвращаться к нормальным физическим нагрузкам, а то мхом заросту. Оказавшись в лавке, здороваюсь с продавцом. Тот, кажется, не слышит меня, витает где-то не в магазинчике. Завидев чайник, понимаю, что он объявил внеплановый перерыв на чай. Что же, вместо того, чтобы доставать его я сразу же принимаюсь рассекать между стареньких деревянных книжных полок. Некоторые, помимо книг, уставлены красивыми фарфоровыми статуэтками сов разных видов, расцветок и размеров, полностью оправдывая название с вывески: «The Owl Bookstore», или, в переводе на русский, «Книжный магазин «Сова». Руки сами тянутся к стеллажу с изданиями по уценке и снимают с верхней полки «Сверхъестественное» Карвера Эдлунда в мягкой обложке. — Что, простите?.. — Чего вы там возмущаетесь, что вас аж перекосило? А-а! — заметив моё замешательство, подаёт голос продавец. Он выходит из-за стойки и подходит ко мне. — Всю эту несчастную стопку совсем недавно принесла какая-то странная девушка. Перегорела к фэндому, иначе бы не рассталась с подобной коллекцией. Как я был рад, когда она умотала, вы не представляете… — Больных фанаток чего бы то ни было за версту чуете, да? — горько усмехаюсь я, пролистывая одну книжку от корки до корки, замечая больно знакомые имена двух охотников на нечисть. — Есть такое. — Знаете, а давайте я возьму парочку, просто глянуть… Он кивает, отправляется пробивать книжки на кассе, и я прохожу вслед за ним с стопкой из трёх штук. Перстень несколько раз исправно заменял мне чуйку на проблемы, никак иначе, но думать бы ему быстрее, чем получается на деле. Глаза мужчины на секунду, кажется, заполоняются чёрным, на что кольцо никак не реагирует. Не похоже на происки паранойи, я не в джунглях Дурного Места с пятеро человек на весь лес, и просто показаться мне не могло. При этом условный демон не предпринимает никаких действий и даёт мне уйти. По дороге домой, я, едва не срываясь на бег с потяжелевшей сумкой, звоню Сэму. Охотник отвечает мне не сразу, поэтому приходится ждать пять мучительно долгих минут. — Корнел? — раздаётся настороженный голос в трубке. — Я сдаюсь, мистер Винчестер, — скрипя сердце, плету я вместо приветствия. — У вас с братом есть свободная пара дней, чтобы меня подобрать? Ни одного автобусного рейса, а на машине от Бисмарка до Лебанона, если округлить, около десяти часов езды. Проще отдать братьям деньги за потраченный на меня бензин, чем транжирить на билеты с пересадками. Я не обладаю душой любителя автостопа, чтобы спокойно согласиться стоять на дороге осиротелым самаритянином и размахивать рукой в ожидании незанятого водителя фуры. Времени собрать вещи остаётся предостаточно — две сумки, в которые складываются верхняя и нижняя одежда, зубная щётка с пастой, бутылка шампуня, геля для душа, краски, бумага, и всё, последние пожитки уложены. На следующий день за мной, как два брата из ларца, заезжают Винчестеры. Я со спокойной, насколько это возможно, душой выписываюсь из дорожного мотеля, передаю ключи от номера администратору за стойкой и прощаюсь из вежливости. — Проблемы с демонами за одно место кусают? — закрывая дверь, догадливо спрашивает Дин, усевшись на родном водительском поудобнее. — Не совсем. Хотя, что врать, пока что мелкие. Если вообще мелкие и с ними, а не с проклятой паранойей, — почти что скороговоркой отвечаю я, стараясь закончить на этом разговор. — И да-а, как прибудем, напомните отплатить за потраченный на меня бензин. — Корнел, — подаёт было голос Сэм, перебивая меня, но я даю ему знак помолчать, просунув голову между передними сиденьями, и заглядываю тому в лицо. — Я не должна была навязываться вам, тем более действовать вашему брату на нервы, а потому хочу хоть как-то отплатить за неудобства. Хоть грошами. Сэм ничего не отвечает, принимая мою позицию. Дин, почему-то даже удивившийся моим словам, молча заводит мотор. Дорога, признать, петлявая в своей мере, и пустынная по окружающему ландшафту, проходит в тишине, с парой остановок у первых попавшихся заправок. Я не настаиваю на том, чтобы включить магнитолу, которая рассеяла бы повисшее смогом молчание, и трачу время с относительной пользой — изучаю купленные в лавке книги. Дин всё равно включает что-то из своего любимого репертуара. После одного только вступления у меня накапливается слишком много вопросов, как к автору сомнительной литературной серии, покусочно слизавшего внешность охотников с реальных людей, сам того не зная, так и к братьям, у которых та же марка машины и дневник. Но совпадение имён так же может быть просто… совпадением. К бункеру мы прибываем к позднему утру. Убежище Винчестеров располагается в лесной глуши и, чего не скрыть, лежит под заброшенным зданием, напоминающим старую электростанцию, пережившую не одного человека. Не удивительно. Выбираясь из машины, я захватываю с собой свои сумки с маленькими холстом подмышкой и шагаю за Дином, обеспокоенно осматриваясь по сторонам. От волнения, или от прохладного ветра, разносящего пожухлые листья по асфальтированной дороге, холодеют руки. Старший Винчестер отворяет массивную дверь и мы принимаемся спускаться. Чем ближе ко входу в центральное помещение, тем сильнее нутро сжимается в резиновый мячик-попрыгунчик. С выходом на основной ярус, а по-другому, похоже, самое сердце бункера, напоминающее кабинет или штаб с неплохим техническим оснащением, глаза первым и последним отмечают мужчину, одетого на манер Джона Константина — в каноничный бежевый тренч, только вот тёмно-синий цвет галстука выбивается. — Ам-м, Корнел, это Кастиил, — младший Винчестер берёт на себя наше знакомство, указывая раскрытой ладонью на мужчину. — Вы тот самый ангел, о котором упоминал Джек в одном из ваших разговоров в машине? — уточняю я, после уж слишком обречённо вздыхая. Раз Сэм кивает вместо него, значит, правда. Тут же смекаю, что надо бы перестать быть мастером подслушивать. — Приятно познакомиться с вами, Кастиил. — Корнел, позволь взглянуть на перстень, — сразу доносится до меня приятный, глубокий голос ангела и я, слушаясь, бросаю свою поклажу и протягиваю ему руку. Вероятно, братья, как могли, рассказали ему обо мне всё, что знают, так что углублённый допрос с пристрастием на сегодня уходит в закулисье. — Nici o problemă, но вы же хорошо представляете, что сейчас может случиться… — как можно спокойнее выдаю я и закономерно хочу выдернуть кисть из ангельской хватки, только рука Кастиила, всё с таким же неверящим видом рассматривающего унесённый века́ми артефакт, лишь сильнее сжимает запястье. Перстень предупреждающе обжигает палец, дарит малюсенькую подсказку, чем всё обернётся, если сын небесный не отойдёт от нового хозяина на должное расстояние. И уловка, сопровождённая, скорее всего, особой энергетической аурой, уверяет Кастиила послушаться. — Не понимаю, как, но перстень… Он взаправду подлинный, — шепчет одумавшийся ангел, бережно выпускает кисть из крепкого захвата и, отстраняясь, сканирует меня взглядом бездонных голубо-синих глаз, цветом они походят на лепестки горечавки. Клянусь шляпой, честно украденной у почившего Цапа, подобный оттенок радужки вживую я вижу впервые. — Как запросто упустил такую добычу Асмодей? — Скорее уступил и плюнул до поры до времени… Или на что это ещё похоже? Ei bine, să spunem, играться с добычей не во вкусе дикой кошки, но вдруг эти самые вкусы изменились, а? — чувствуя крадущуюся неловкость, я потираю шею здоровой рукой и стараюсь как можно трезвее понять происходящее. Кастиил и охотники многозначительно переглядываются между собой. — Джентльмены, мне, как и вам, не до шуток, но, судя по всему, у Князя Ада слишком много дел, чтобы париться из-за куска серебра, который просто так не снять. — Наивна ты чрезмерно. Асмодей, хоть и был самым слабым адским князем, никогда не славился забывчивостью, — скупо отвечает ангел, досадливо качая головой, и во взгляде его, как в прозрачной водной глади, акулой рассекает строгость. Я и не перечу, молчу, легонько прикусив кончик языка, но, если прикинуть, хотя бы поверхностно: сам факт, что я жива, что меня ещё не схапали, должен о чём-то говорить? — Отныне нельзя тебе ходить в одиночку, — с этими словами он поворачивается к братьям. — Дин? — Да, Кас? Что ты хочешь нам сказать? — сию же секунду отзывается старший Винчестер, бросая на меня недовольные взгляды-молнии, скудно играя Зевса. — Что нам стоило на коленях уговаривать её поехать с нами? Мы похожи на нянек? Она сама отказалась. Поверишь на слово или мне процитировать? — Как бы не умела скрываться она, Асмодей занялся бы ею, рано или поздно, — голос ангела остаётся спокойным, но в момент и насквозь пропитывается настоящим сибирским холодом. Склонив голову чуть набок, он снова обращается ко мне: — Ты можешь видеть истинный лик адских псов без закалённого стекла? — Было дело, было, правда только дважды, но и этого хватило, чтобы vezi fețele lor urâte, — ровно выпаливаю я, в довесок кивая, и, признаю, только грезя о том, чтобы адские гончие, как вид монстров, перевелись до единой особи. — Первый раз двух, размером с лошадей, когда меня схватили, а второй, когда я по дурости попалась на монетный маячок. Ну а попав в безвыходное положение, я удостоилась чести прикончить и небольшого пса и его не слишком опытного хозяина. — Нелишне сказать, что она-таки не безнадёжна, — сообщает ангелу Винчестер, как-то нехорошо зыркая на меня. Я не получаю ни малейшего понятия: распознавать комплимент как малейшее расположение охотника к моей варварской персоне или как попытку болезненно уколоть. Пусть уже окончательно решают, останусь ли я в их подземелье, покамест не утихнет шторм с расшалившимися чертями, ангелами, архангелом и князем адским. — Дин, я, как и Кас, за то, чтобы она осталась с нами, — на выдохе говорит Сэм, в порыве размышлений крепко хватая брата за плечо и удерживая от неприятностей и, мало ли, непредсказуемых поступков. — Если память мне не изменяет, мы так и хотели, когда подневольно заключали сделку с Бартамусом. — Ну поэтому-то мы рванули за ней по первому же зову, всё правильно, — подозрительно легко уступает Дин, не забывая уколоть и брата. — Я согласен, согласен, но пусть потом не жалуется, что принцессу украли два дракона и держат её под замком. — Ну, знаете, на месте принцессы я бы выбрала драконов. Oh, ce sa întâmplat? Ce-i așa mare scofală că te holbezi așa la mine? Древние ящерицы, вон, посудите сами, познали жизнь, симпатичные, богатые, золота в пещере выше головы, и характеры могут быть очень даже ничего. Исключая Смауга, разумеется, — доношу я, понимая, что меня имеют право прибить к стене за такие рассуждения. Пусть делают, что хотят, но околострадальческое выражение лица старшего Винчестера так и подталкивает пропустить тихий смешок в кулак. — Принцы, во-первых, частенько представляют из себя молодых незнакомцев, которые с порога возжелают, чтобы девушка радостно упала в их объятия, а во-вторых, они постоянно бегают и суетятся, если не орут. — Сэм, пожалуйста, уведи её с глаз моих, — Дин явно кое-как сдерживается от того, чтобы ударить себя по лицу и наложить фейспалм на покерфейс, — и проведи сжатую экскурсию по бункеру, чтобы она не заблудилась в первый же день пребывания. Пропустив его слова мимо ушей, я достаю несколько заготовленных купюр, сложенных в маленький конверт с аккуратной подписью, впихиваю ему в руку, и иду за младшим Винчестером. Сэм показывает расположение кухни, душевых и под конец провожает в одни из свободных апартаментов, которые позже запишут за мной. Скинув наплечную сумку и портфель с ноутбуком на пол, рядом с тумбочкой, я издаю что-то нечленораздельное, напоминающее бормотание под нос, и грузно усаживаюсь на кровать. Соглашаясь на предложение Бартамуса, первое время взаправду думалось присоединиться к парням, ведь избушка фортуны развернулась передом, открывая новые горизонты. Затем в голову вежливо постучало, что наилучший вариант — отказаться от наглой просьбы о помощи и держать контакты на расстоянии. Для их же, Винчестеров, благополучия: они не всесильны и могли бы огрести от толпы демонов, казалось бы, из-за какой-то девчонки. Вот же сюр: другой мир, демоны, полубоги, охотники, свободное плавание, те же охотники. События, не понимая, как выстроиться правильно, чтобы всех и вся устраивало, играют второй тайм матча по волейболу, пасуя мной, как мячом, ногами, переиначивая правила. Никому не понравится такой расклад, что уж лично про меня говорить. Вспомнив про мобильный телефон, отстранённо кручу его в руках и включаю его. Красный значок в правом углу экрана сообщает, что заряд батареи просел до десяти процентов. С досадой шлёпнув себя по коленке, я вскакиваю на ноги, ставлю телефон заряжаться от ноутбука. Продолжая рыться в сумках в поисках книг, завалившихся куда-то на дно. Или я их туда затолкала? Не замечаю появления Кастиила. — Кастиил, я вам зачем-то понадобилась? — Нет. Хотел я посоветовать тебе быть осторожнее с перстнем, — начинает он немного бесцеремонно, подходя на пару шагов поближе. — Мне не дано было близкое знакомство с Соломоном, но по слухам с приобретением перстня по божьей воле он был уже не тем под старость лет. — Мне повезло, что я хоть как-то научилась с ним обращаться… За имеющуюся силу в любом случае приходит счёт, к примеру, в виде отрубленных пальцев. У всего есть лимит, — я бросаю сумку и снова падаю на кровать. — Чем больше сила, тем больше ответственность. В последнее время я пользовалась только трансгрессией в пределах страны… — Понимаю, что ты не осознаёшь всей беды в полной мере, но проверь, с нами, в бункере, тебе гораздо безопаснее, — пытается обнадёжить меня Кастиил и в какой-то момент осторожно кладёт ладонь мне на плечо. Наперво я застываю, а потом веду плечом, сбрасывая её. — Будь иначе, я бы не напросилась к вам. Ангел так же говорит, что братьям нужно уехать по важному делу, доставить в бункер одного знакомого, и оставляет меня наедине со своими мыслями и пустотой в необжитой комнате. Когда я заканчиваю с вещами и принимаюсь болтаться без дела, с их отъезда проходит больше получаса. Прежде чем сделать шаг за порог комнаты, я повязываю на внешнюю ручку двери белый карманный платок, как опознавательный знак, и отправляюсь блуждать по коридорам пристанища Винчестеров. Не могу спокойно сидеть на месте, не в том расположении духа. Было достаточно внепланового больничного после прогулки по другому миру. Ноги ведут меня окольным путём в библиотеку. Внутренний голос призывает не трогать ровным счётом ничего подозрительного и, тем более, заинтересовавшего: ни книг, ни папок с документацией. Чтобы не наткнуться на очередной гримуар, который будет готов отправить меня в самое пекло чего-нибудь, с настойчивостью напоминаю себе я. Или ещё куда не следует. В холле библиотеки располагаются три стола, неплотно выстроенных в ряд, на одном из которых выцарапаны именные инициалы. Сами столы оборудованы лампами с мягким, тёплым светом, а также пепельницами. Странно, Винчестеры же не курят; в противном случае я бы уже знала об этом. Но если пепельницы привинчены к столу, ничего не поделать, встроенный функционал. Завидев в одном из углов оформленный уголок отдыха, я направляюсь к нему, в надежде скоротать часть времени за игрой в нарды, хотя бы с самой собой. Но впадаю в продолжительный ступор, потому что никак не могу вспомнить правила игры, а братья оставили меня без вай-фая. Из других вариантов развлечений есть электронные книги, но они остались на мобильном телефоне, который лучше не срывать с зарядки. Перебиваюсь тем, что имею, не подавая жалоб. Через несколько часов мы с Кастиилом подрываемся на стук входной двери и стук шагов. Вернее, подрывается только Кастиил, оставшийся со мной в роли наблюдателя-наседки, как потом выясняется, а я, чтобы не подслушивать разговоры лишний раз, возвращаюсь в библиотеку и продолжаю игру с самой собой. Знания правил освежились благодаря тому, что я вспомнила про приложение с настольными играми на телефоне. — Корнел? — появление Сэма в поле зрения не обходится без лёгкого испуга, сопровождённого лёгким вздрагиванием. Я словно виновник на месте преступления, заметивший полицейского за секунду до участи оказаться закованным в наручники. — Мистер Винчестер? — Можно просто Сэм, — тактично предлагает он, понадеявшись опустить порядком надоевшие формальности, и усаживается в кресло напротив, у маленького столика с парой бутылок алкоголя. Жидкость в них по цвету смахивает на коньяк. — Увлекаешься настольными играми? — С радостью приняла бы ваше предложение, но, прошу помнить, что я вдвое младше вас и не чувствую за собой права общаться с вами на равных. Это невозможно по нескольким причинам, — отклоняю предложение я и попутно складываю шашки в небольшую металлическую коробку. Краем глаза замечаю, что Сэм с вниманием следит за движением руки, собирающей их. — Настольные игры… Да, есть такое. Захотелось вспомнить правила игры в нарды, но в одиночку это не так легко, как кажется. Сэм, правда интересуясь, или, демонстрируя поддельный интерес, кивает. Я не продолжаю развивать тему и отстранённо упираюсь взглядом в пол. Не считая проблемы с демонами, у меня нет ничего общего с охотниками, чтобы вкладываться в, как бы абсурдно не было, дружбу, а максимум — партнёрские отношения. — Корнел, для начала я хотел если не извиниться, то посоветовать тебе не принимать близко к сердцу слова Дина, — разбивает неловкую тишину Винчестер-младший. — Ваш брат сам не свой, когда дело касается близких людей, am observat. Моё присутствие для него сродни назойливой мухе, садящейся по утрам на нос, — продолжаю мысль я, не отлепляя взгляда, теперь от нижней полки книжного шкафа. — У меня сложилось своё мнение обо всём этом, но, вы знаете, не мне в целом судить о его методах и о том, насколько ужасно наставлять на человека дуло заряженного пистолета. — А чем ты занималась до того, как… овладела перстнем? — Тем, чем занимаются студенты в моём возрасте: выживая на первом курсе, пыталась не тратить нервные клетки попусту, нет? — пожимаю левым плечом я, упираясь локтем в поверхность стола, и подпираю кулаком щеку. — Какой факультет не секрет? — спрашивает он, выжидающе глядя на меня. — Если тебе будет спокойнее, я учился на юридическом. В своё время. — Факультет психологии, — после недолгой паузы раскрываюсь я. — И почему ты выбрала именно его? — Банальнейший ответ: за тем, чтобы в будущем помогать окружающим. Но, давайте признаем, психологи не единственные помощники. Куда тогда пододвигаются педагоги, врачи, священники, консультанты? — я отнимаю руку от лица, принимаясь хрустеть суставами пальцев. Забываю об частичном отсутствии двух и большой, неожиданно для меня, соскальзывает с обрубка безымянного. — Кто-то поступает на психолога для саморазвития, кто-то чтобы разобраться, в первую очередь, в себе, или, там, вышибить страхи, социофобию, как говорится, подобное лечится подобным. В процессе обучения ты наблюдаешь за людьми, перестаёшь быть рабом для самого себя, потому что работаешь, растёшь, да и будущая профессия подразумевает обучение на протяжении всей карьеры. — Звучишь воодушевляюще. — Нет-нет-нет! Ничего подобного в некотором роде. Если психология не твоё, ты не выбрал дорогу по душе, со второго семестра яркие краски смазываются в одно серо-зелёное пятно, а обучение превращается в каторгу. — Ты ошиблась с выбором или не уверена в чём-то другом? — Я один раз ловила кратковременное выгорание, под влиянием которого задумывалась над тем, что не смогу помогать, как должно, не смогу направлять на путь истинный, хоть кого-то поддержать. Такое ощущение, что оно не вложено в мою программу, несмотря на то, что я зарекомендовала себя неплохой жилеткой для слёз. Ладно, может быть, я правда не самый лучший кадр. К тому же, теперь без дома, образования и как такового шанса продолжить обучение. — Шанс есть всегда. — Нет, и в чём я точно не ошибаюсь, так в этом. На данный момент его нет. Перстень перевернул мою жизнь, как кот хвостом опрокинул миску с молоком. Он впустил в неё демонов, перебросил меня в новую петлю, и как прежде уже не будет, — я поднимаюсь с кресла, когда как в голове щёлкает важная мысль. — Хватит об этом, пожалуйста. И-и-и… Пока не забыла, спрошу: у вас есть вай-фай и отдельная стопка литературы по монстрологии для чайников? Мне нужно чем-то занять мозг, если не руки. — Я занесу, — улыбается Сэм, проходя за мной. Мне кажется, он хочет спросить ещё что-то, но заместо этого молчит. Дальше прохода в главную комнату, в которой расположились Дин, Кастиил и их, по всей видимости, старый знакомый, наши пути разделяются — я сразу же поднимаюсь к себе.──────── ⋉◈⋊ ────────