you are my medicine

Скажи мне, что я не буду таким вечно Я не могу быть таким больше Кого-нибудь вообще это ебёт? Я не думаю, что это так Я хочу быть всюду, но здесь В последнее время всё труднее чувствовать Но я привыкаю к этому (Я привыкаю к этому) Тэхён слышал тихое дыхание за своей спиной, пока песня, поставленная на повтор, звучала из колонки уже не первый десяток раз. Тэхён относился к тому типу людей, который понравившуюся песню заслушивает до дыр, пока каждая строка не выбивается на внутренней стороне черепа и однотонный инструментал не начинает сводить с ума. С этой песней такого пока что не произошло, так что Тэхён готов был прослушать её ещё очень много раз. Она напоминала ему о Чонгуке, и хоть альфа лежал рядом, он, не видя его, продолжал о нём думать. Чонгук не говорил и не двигался уже около двадцати минут, из-за чего Тэхён предполагал, что он уснул, но отчего-то не решался выбраться из-под одеяла и посмотреть. Трагедии бы не случилось, если бы он случайно столкнулся с альфой взглядами, однако ещё ни разу, пока они лежали вместе, Чонгук не засыпал. Тэхён — да, но Чонгук — ни разу. Наконец, он решился посмотреть, действительно ли Чонгук уснул на его кровати. Омега аккуратно вылез из-под одеяла, присел на кровати и взглянул на соседа. Чонгук слегка закинул ногу на бугорок одеяла, где прежде лежал Тэхён, его глаза были закрыты, ресницы мелко трепетали, небольшие губы были по-детски приоткрыты. И в бодром состоянии Чонгук не очень походил на взрослого состоятельного альфу, а спящим вовсе выглядел как ребенок. Тэхён приподнял уголки губ и не удержался от того, чтобы накрыть его оставшимся кусочком одеяла. Чонгук тихо сопел, обняв одеяло, и Тэхён не заметил, как уже несколько минут наблюдал за спящим альфой. Возможно со стороны это выглядело жутко или странно, но омега чувствовал особенное умиротворение, глядя на Чонгука и в кои-то веки не ощущая невыносимого смущения. На безмятежное лицо альфы со здоровым розовым румянцем на щеках Тэхён готов был смотреть вечно. Время на часах подбиралось к одиннадцати, а с утра ни медбрат, ни врач так и не посетили их палату. Обычно доктор Мин приходил с самого утра, ещё до завтрака, либо же вместо него приходил Мингю, совершенно бестактный медбрат-омега, которого Тэхён терпеть не мог, или кто-то ещё. Сегодня же их с Чонгуком никто не тревожил, и это ощущалось необычно, будто кроме них в этой больнице не было больше никого. Свесив ноги с кровати, Тэхён встал и сделал пару слабых, шатких шагов, которых хватило, чтобы добраться до кровати Чонгука. Она не была заправлена, на ней лежала пара не очень чистых носков, у ножки примостился открытый рюкзак, а на тумбочке стопка комиксов, один из которых был открыт. Чонгук спал крепко, и Тэхён подумал, что ничего страшного не случится, если он немного полистает тонкий, потрёпанный, но бережно склеенный и обёрнутый в обложку старый журнал. Омега пролистал его, убедившись, что этот выпуск не заведёт его в самые дебри хитросплетённой комиксной вселенной Человека-паука, и, вернувшись на первые страницы, приступил к чтению. Начало, далёкое от слабо знакомой Тэхёну истории, увлекло его, и пусть к середине комикса он уже встретил не один десяток персонажей, которых видел впервые, но с которыми, как предполагалось автором, читатель уже должен быть знаком, останавливаться было уже поздно, потому что Тэхёна захлестнуло желание узнать, с чего же началась вся эта история, длящаяся уже несколько десятков лет. Дочитав один комикс, он принялся за следующий, и за полчаса одолел пять выпусков, начав даже понимать, что к чему. Чонгук всё ещё спал, как младенец, так что бояться Тэхёну было нечего. Дверь в палату тихо приоткрылась, и Тэхён поднял глаза. — Журнальчики чужие почитываете? — фыркнул Мингю, проходя в палату с подносом. Тэхён закрыл комикс, вместо закладки использовав кусочек одеяла, и невозмутимо пожал плечами. — Есть такое. — А ваш сосед знает, что вы в его вещах роетесь, или вы тайком промышляете? Тэхён сцепил зубы и прикусил язык, чтобы не вывалить на медбрата весь свой многолетний запас нецензурной ругани. С его уст сорвалось то же, что и в первый их неудачный разговор. — Не твоё дело. Омега скривился, искоса взглянул на Тэхёна, затем на спящего альфу и процедил: — Ещё как моё. А то стащите ещё что-нибудь, а докапываться потом будут до меня. — Тогда не буду мелочиться, — бесстрастно ответил Тэхён. Мингю задумался, и только спустя несколько секунд до него дошёл смысл сказанного. Он оставил поднос с едой и лекарствами, развернулся и ушёл, высоко задрав подбородок. Как только омега вышел из палаты, Тэхён победоносно улыбнулся, довольный собой, и вернулся к чтению. Ощущение чужого взгляда на себе не покидало его и, посмотрев на альфу на соседней кровати, он встрепенулся. Чонгук сверлил его взглядом, прищурив глаза, улыбаясь шкодливо, как ребёнок, задумавший пакость. — Тебе понравились мои комиксы? Тэхён покраснел и опустил глаза, закрыв комикс и отодвинув его от себя. Чонгук потянулся и сел на кровати, его волосы были спутаны и взъерошены. — Можешь читать, когда захочешь. Я знаю, что ты ничего у меня не украдёшь. Что ты читаешь? Тэхён показал обложку комикса Чонгуку. — О-о-о, — одобрительно покачал головой альфа. — Этот комикс мне мама подарила на семнадцатилетние. Очень его люблю. Интересно? Тэхён кивнул, всё ещё ощущая стыд за то, что Чонгук услышал и увидел. Однако самого Чонгука это совершенно не напрягало, и даже наоборот. Он пересел на соседнюю кровать и начал выкладывать в ряд перед омегой комиксы, начиная от самых потрёпанных и старых, заканчивая более свежими. Когда Чонгук закончил, перед Тэхёном в ряд лежало около двадцати комиксов. — Вот такая хронология, — пояснил альфа. — От самых первых до последних. Это, конечно, далеко не всё, я в больницу взял только самые любимые. Дома у меня ещё столько же. Я думаю, за всю эту коллекцию можно получить целое состояние, — рассмеялся Чонгук. — Но я не за какие деньги с ней не расстанусь. Тэхён кивнул, перебирая в руках одеяло. Чонгук подвинулся немного ближе. — Ты тоже любишь читать? Будто разучившись говорить, Тэхён в очередной раз ответил кивком. Альфа наклонился, пытаясь выцепить чужой взгляд, но Тэхён упрямо держал глаза у пола. — А что именно? — Книги, — без раздумий ответил Тэхён. — Какие? — Чонгук так же упрямо вытягивал из омеги информацию. — Художественные. Люблю девятнадцатый век. Виктора Гюго. — А-а-а, помню его. Он написал что-то такое важное… Не помню, я не очень хорош в литературе, — неловко улыбнулся Чонгук, почесав затылок. — «Собор Парижской Богоматери», — напомнил Тэхён. — Я читал его, мне очень понравились. И «Последний день приговоренного к смерти» тоже читал. — Звучит очень депрессивно, — усмехнулся альфа. — Мне нравится. Ты собирался читать у него ещё что-нибудь? — Да, — Тэхён вспоминал свой последний поход в книжный магазин незадолго до попадания в больницу. — Я недавно купил книгу «Человек, который смеётся». Собирался прочитать, но… «Но едва не умер», — подумал Тэхён, но не произнёс вслух. Чонгук наклонил голову вбок. — Хочешь, я тебе почитаю? Тэхён поднял глаза и увидел, как сверкают глаза альфы. Тот наклонился ближе и находился всего в паре сантиметров от чужого лица, так что Тэхён слегка отклонился назад. — У тебя есть книга? — с удивлением спросил он. Чонгук отрицательно помотал головой. — Нет, но телефон всегда под рукой. Давай, ты просто полежишь и послушаешь. Я, конечно, не профессиональный чтец, но буду стараться. Поразмыслив пару секунд, Тэхён согласился. Чонгук был настойчив, и отчего-то Тэхён чувствовал, что отказ его очень огорчит, а огорчать единственного человека, который всё ещё проявлял к нему хоть какое-то внимание — это последнее, чего ему хотелось. Поэтому он вернулся на свою постель, но Чонгук остановил его от того, чтобы вновь спрятаться под спасительным одеялом, коснувшись его руки. — Сначала — еда и таблетки, — мягко произнёс альфа. Тэхён вытаращился на поднесённую к его губам ложку куриного супа. Чонгука это позабавило. — Давай. Всё хорошо, я покормлю тебя. В прошлый раз всё прошло не очень удачно, но сейчас я буду осторожнее. Кушай. Не имея в голове мыслей, за которые можно было бы ухватиться и найти причину отказаться от чужой заботы, Тэхён рефлекторно приоткрыл рот, куда быстро прошмыгнула ложка с супом. Питательная жидкость была проглочена автоматически, и впервые за долгое время Тэхён так ярко ощутил в обыкновенном курином супе вкус картофеля, курицы, моркови и масла. Облизнув губы, омега почувствовал тяжесть в желудке и такой сильный голод, какого не чувствовал ни в один из дней голодовки. Чонгук выглядел очень довольным собой, и не успел Тэхён как следует насладиться вкусом первой за несколько недель голодовки ложкой еды, как у его губ оказалась вторая. — Кушай, набирайся сил. Тебе нужно. Уже более охотно Тэхён принял вторую ложку, за ней третью и четвёртую. Его организм, вспомнив вкус пищи и будто бы заново осознав, что без неё долго ему не протянуть, требовал больше, однако, опустошив половину небольшой миски, Тэхён почувствовал, что для первого приёма пищи ему достаточно. Когда Чонгук вновь поднёс ложку к его рту, он отвёл лицо. — Я наелся, — тихо произнёс он. Чонгук понимающе кивнул и отложил миску с ложкой в сторону. — Это замечательно, — лицо альфы украшала широкая, будто сияющая изнутри улыбка, более яркая, чем любая из увиденных Тэхёном прежде. Эта улыбка непонятным образом заставила ощутить щекотку в лёгких и беспричинное желание улыбнуться самому. — Теперь самое время для сказки перед сном. Чонгук достал смартфон и за пару секунд нашёл текст произведения Виктора Гюго. Тэхён устроился на своей кровати, завернувшись в одеяло, но оставив небольшое отверстие, чтобы через него проникал воздух. Рядом расположился Чонгук, скрестив ноги и прижавшись спиной к стене. — Я могу начать? Из-под одеяла донеслось негромкое «угу», и Чонгук начал читать: — «Урсус и Гомо были связаны узами тесной дружбы. Урсус был человек, Гомо — волк. Нравом они очень подходили друг другу. Имя «Гомо» дал волку человек. Вероятно, он же и придумал своё; найдя для себя подходящей кличку «Урсус», он счёл имя «Гомо» вполне подходящим для зверя. Содружество человека и волка пользовалось успехом на ярмарках, на приходских праздниках, на уличных перекрестках, где толпятся прохожие; толпа всегда рада послушать балагура и накупить всяких шарлатанских снадобий. Ей нравился ручной волк, ловко, без принуждения исполнявший приказания своего хозяина. Это большое удовольствие — видеть укрощенного строптивца, и нет приятней, чем наблюдать все разновидности дрессировки. Вот почему бывает так много зрителей на пути следования королевских кортежей…» Голос Чонгука был мягким, как всегда, но притом удивительно чётким и выразительным, так что ощущался он как приятное поглаживание по голове, аккуратное перебирание волос чьей-то тёплой рукой. Едва держа открытыми глаза, Тэхён из крохотной дырочки в одеяле глядел на лицо Чонгука: его розовые губы, с которых срывались слова из книги, плавно двигались, тёмные пряди волос при каждом неровном движении головы колыхались, падали на блестящие глаза, сосредоточенные на тексте, и на густые широкие брови, немного нахмуренные. На задворках сознания, когда вокруг стало темно, а единственным звуком, сопровождающим мысли, остался только мерный голос альфы, Тэхён думал о том, насколько Чонгук красив и насколько прекрасна его улыбка. По ощущениям прошло много времени перед тем, как Тэхён снова открыл глаза. Рядом Чонгука уже не было, однако, высунув голову из-под одеяла, он увидел альфу на соседней кровати. На его коленях лежала толстая тетрадь, в руках крутилась ручка, а на кровати лежал телефон, из которого доносился размеренный голос мужчины, зачитывающего лекцию. Челюсть Чонгука была напряжена, брови сведены к переносице — всё его лицо выражало внимательность. Взгляд Тэхёна был невольно прикован к нему и скользил от лица ниже, к кистям рук, немного мозолистым и сухим, явно знающим, что такое работа по дому, и к скрещенным ногам в джинсах, сильным и притягивающим взор. Чонгук повернулся, и его лицо тотчас смягчилось, сгладились углы, исчезла всякая серьёзность. Улыбка вновь сделала его похожим на милого ребёнка, глядя на которого самому хотелось улыбаться. — Я тебя разбудил? Извини, — альфа нажал на паузу и голос из динамиков оборвался. — Ты успел выспаться? Тэхён сел на кровати и размял затёкшее плечо, понимая, что чувствует себя намного бодрее, чем до сна. Он взглянул на часы, но время там, близкое к вечеру, совершенно ни о чём ему не говорило. — Ты проспал два с половиной часа, — ответил на немой вопрос Чонгук. — Приходил доктор Мин, обследовал меня, но тебя будить не захотел. Он был очень рад тому, что ты поел. — Можешь позвать его? — хриплым заспанным голосом попросил Тэхён. Чонгук, в глазах которого секундно вспыхнул какой-то непонятный огонёк, активно закивал и моментально удалился из палаты. Спустя полминуты в палату вошёл Мин. При взгляде на Тэхёна на его лице появилась вымученная улыбка, хотя само лицо, бледное и осунувшееся, выражало огромную усталость. Вслед за врачом в палату вошёл Чонгук и осторожно занял свою кровать, будто не желая помешать. Рядом с Тэхёном сел Мин и, закрепив на его руке манжету тонометра и дав градусник, стал ждать, наблюдая за изменением цифр и между тем поглядывая на омегу с особой теплотой во взгляде, несмотря на усталость. Тэхён, не выдержав давления интереса, задал вопрос: — У вас что-то случилось? Вы выглядите не очень хорошо. Брови врача немного приподнялись, однако улыбка стала только мягче. — Всё хорошо. Это не должно тебя волновать. Я очень рад, что у тебя появился аппетит. Питайся хорошо. Тэхён понял, что отвечать на вопрос открыто Мин не собирается, поэтому не стал навязываться. Врач снял с его руки манжету, вытащил градусник, как только тот запищал, и измерил пульс, закрепив на пальце пульсоксиметр. — Давление всё ещё пониженное, но стабильное и уже не настолько критическое. Температура в норме, пульс в норме. Как самочувствие в целом? — Неплохо, — Тэхён пожал плечами. Мин удовлетворённо кивнул. — Это замечательно. Хочется верить, что ты идёшь на поправку, но… На всю палату заиграла энергичная песня, и Тэхён с доктором Мином одновременно повернулись к Чонгуку. Тот судорожно схватился за телефон, и Тэхён увидел, как при взгляде на экран на лице альфы промелькнула улыбка. — Мне звонят, извините, — он спрыгнул с кровати и выбежал из комнаты. Сопроводив пациента удивлённым взглядом, врач вновь повернулся к Тэхёну, но его лицо пустилось и стало более серьезным. — Про лекарства и еду ты знаешь, но ты должен помнить о том, из-за чего попал в больницу. Нахождение рядом с Чонгуком положительно влияет на твоё состояние, но не будь слишком наивен. Понимаешь меня? Тэхён опустил глаза и кивнул. — Понимаю. — Хорошо. Отдыхай. Мин поднялся с кровати и вышел из палаты, однако не прошло и двух минут, как дверь вновь открыталось. Чонгук ещё не вернулся, и Тэхён был абсолютно уверен, что это он, однако в палату осторожно заглянул кто-то совершенно незнакомый, не Чонгук, не один из врачей или медбратьев — Извините, вы не Ким Тэхён? Тэхён выпрямился и спрятал ноги под одеялом. — Да, это я, — с недоверием произнёс он. — Вам что-то нужно? — Ох, замечательно, — лицо незнакомца украсила улыбка, и он прошёл в палату, не один, а с парой пакетов с покупками. В этих пакетах была еда, полезная и вредная, но именно та, которой обычно очень не хватает в больницах, и предметы первой необходимости: влажные салфетки, зубная щётка и паста, гель для душа, шампунь и многое другое. У Тэхёна появилась возможность лучше разглядеть гостя: это был высокий молодой мужчина очень симпатичной наружности в пальто кофейного цвета, белой рубашке, брюках и в бахилах, судя по всему, только что пришедший с улицы. С первого взгляда трудно было понять, альфа это или омега, однако изящная фигура и приятное мягкое лицо с доброжелательной, располагающей улыбкой склоняли Тэхёна к тому, что перед ним всё же был омега. Посетитель оставил пакеты возле его кровати и, не желая садиться на чужие кровати в верхней одежде, стоял, немного стеснённый, пытаясь найти правильные слова, чтобы заговорить. — Я… принёс вам кое-что по мелочи. Вы, кажется, попали в больницу и даже не успели взять из дома самое необходимое. Извините, что вам пришлось столько ждать, я узнал о произошедшем только недавно, мне очень жаль. Брови Тэхёна приподнялись, и он удивлённо оглядел принесенные пакеты. — Это для меня? — Да, это всё вам, — омега улыбнулся и несколько раз кивнул, соединив руки в замок перед собой. Тэхён некоторое время смотрел на покупки перед тем, как перевести взгляд на гостя и встретиться с ним глазами, видимо, смутив его ещё больше. — Я не знаю вас. Зачем вы пришли? Незнакомец опустил глаза и, оглядевшись, снял пальто, взяв его в руки, и аккуратно присел на край соседней кровати. — Я хотел с вами поговорить, если сейчас это не слишком трудно для вас. Тэхён, всё ещё настроенный скептически по отношению к посетителю, холодно кивнул. — Не трудно. О чём вы хотели поговорить? Омега смутившись ещё сильнее, глядел на свои руки и перебирал пальцами, и на одном из них Тэхён увидел золотое обручальное кольцо. Гость, заметив чужое внимание, снял кольцо и теперь нервно игрался с ним. Однако, взяв себя в руки, он выпрямился и протяжно выдохнул. — Меня зовут Ким Сокджин. Я омега Намджуна.