you are my medicine

Едва выйдя за порог палаты и закрыв дверь, Чонгук взял трубку. — Привет, Чонгуки! Высокий жизнерадостный голос заставил его расплыться в нелепой улыбке. Он пошёл по коридору, не задумываясь о том, куда держит путь. — Привет. У тебя наконец появилось свободное время? — Не представляешь, появилось! Мы заканчиваем съёмки первого сезона, поэтому нам дали пару недель отдыха. Поеду домой и отрублюсь на сутки! — Сердечно поздравляю, — рассмеялся Чонгук. От одного звонкого голоса брата в лёгких будто бы расцвели цветы, весь мир стал насыщеннее и ярче. — Операции ещё не было? — спросил Чимин с беспокойством. Альфа покачал головой, будто брат мог видеть его движения прямо сейчас. — Нет, не было. Она не настолько срочная. Когда назначат, тогда и будет. — Боже, разве они не могут сделать все быстро и просто отпустить тебя домой? — раздражённо выдохнул омега. — Зачем тянуть? — Я не могу на это повлиять, — пожал плечами Чонгук. Встав возле окна, он облокотился на подоконник и сощурился от ударивших в лицо лучей солнца. — Ладно, — цокнул языком Чимин. — Я не только для этого звонил. Когда тебе будет удобно, чтобы я приехал? Удивившись, Чонгук выпрямился и инстинктивно огляделся вокруг. — Ты хочешь приехать? — Конечно! Больше, чем спать, я хочу только задушить тебя в объятиях! — Вот как, — альфа улыбнулся. — Хорошо. Я думаю, ты можешь приехать через пару дней. И лучше утром, прямо рано. — А чего так? — Не хочу сильно досаждать Тэхёну. Не думаю, что он сильно обрадуется чьему-то приезду. — Интересно. Что ещё за Тэхён? — в голосе Чимина появились ехидные нотки. — Мой сосед по палате. Мы живём вдвоем. — О-о-о, — Чонгук уже знал, каким будет следующий вопрос от брата, — Он альфа или омега? — Омега, — негромко ответил Чон и отстранил от уха телефон, чтобы не оглохнуть от пронзительного писка на другом конце провода. — Всё, теперь готовься к допросу, — Чимин стал ещё энергичнее, словно зарядившись от признания двоюродного брата. — Какой он? Сколько ему лет? У него есть парень? Дети? Он замужем? Чонгук рассмеялся. На душе у него стало так же тепло и солнечно, как сейчас было на улице. — Я не влюблён в него, малыш, — произнёс Чонгук, и собственные слова показались ему какими-то чужими. Если бы он услышал это от Чимина с подобной интонацией, он никогда не поверил бы ему. — Ага, а я балерина, — хихикнул омега. — Можешь рассказать о нём побольше? — Ну… — Чонгук опустил глаза и задумался. — Я не очень хорошо его знаю, но он… довольно стеснительный. Знаешь, он очень не любит, когда на него смотрят. — Ага, — Чимин слушал внимательно и не перебивал. — Тэхён… Честно говоря, я на него просто залипаю, — Чонгук чувствовал себя очень глупо и краснел, будто прямо сейчас говорил это в лицо самому Тэхёну. — Он безумно красивый, но сам так не считает. Я не видел никого красивее. — Не влюблён, говоришь? Альфа закатил глаза и услышал заливистый смех брата. — Не влюблён, — с напускной серьёзностью повторил он. — Ладно, если ты не хочешь слушать, я не буду рассказывать. — Эй! Так нечестно! — А перебивать — честно? — Чонгук с трудом сдерживал улыбку. — Всё, больше ни слова не скажу! — Ну хё-ё-ён! — обиженно протянул омега. — Не хёнкай мне тут! Когда приедешь, тогда с Тэхёном и познакомишься. — Ну ладно. Бяка, — буркнул Чимин совсем по-детски. Чонгук вновь растёкся, как лужица. — Поезжай домой и отдохни, малыш. Я очень тебя жду. — Да, хён, — мягко ответил Чимин. — До скорого. — До скорого. Чимин завершил звонок, и Чонгук поймал себя на мысли, что не может перестать улыбаться. Он последовал назад в палату, стараясь не торопиться. Однако, как только дверь оказалась в его поле зрения, он услышал яростный крик: — Пошёл вон! Без сомнения, это был голос Тэхёна. Вторым, о ком подумал Чонгук, был Мингю — единственный, на кого могла быть направлена такая сильная злость Тэхёна. Сжав челюсти, альфа ускорил шаг, но не успел ухватиться за ручку двери, как из палаты вышел незнакомый Чонгуку человек. — Извините… — севшим голосом произнёс он, закрывая рукой рот, и направился прочь. Тело словно пронзило сотней ледяных игл — Чонгук услышал душераздирающий вопль Тэхёна, словно вместе с голосом душа покидала тело омеги. Крик сошёл на рыдания, громкие и отчаянные, такие, что в горле у Чонгука стало тошнотворно сухо. Ладонь на дверную ручку он положил несмело, но дверь открыл резко и быстро. Задыхающегося от слёз Тэхёна Чонгук сжал в объятиях сильно. Хрупкое тело в его руках тряслось, дрожало от рыданий, едва не шло трещинами, готовое разбиться, как хрустальная фигурка. — Тэ, тише, успокойся… — Чонгук совершенно не понимал, что должен говорить и как должен действовать, но не отпускал, а обнимал ещё сильнее, словно тот без его поддержки развалился бы на кусочки. У Тэхёна почти не было голоса. Он закрывал лицо ладонями, царапая его короткими ногтями, будто готовый содрать с него кожу. Губы омеги беззвучно шевелились, и Чонгуку пришлось наклониться и затаить дыхание, чтобы расслышать единственное слово: — Нам… джун… — Намджун? — переспросил Чонгук, и Тэхён уткнулся лицом в его плечо, рыдая во весь голос. Имя казалось ему смутно знакомым и почему-то ощущалось песком на зубах. Если именно этот человек был причиной состояния Тэхёна, Чонгук ненавидел его заочно. — Что произошло? — доктор Мин вошёл в палату, уставший и злой. Увидев Тэхёна, он выругался под нос и крикнул пришедшему вместе с ним медбрату: — Перевязку, быстро! И вколите ему транквилизатор! Чонгук, отпусти его, он не умрёт. Чонгук послушался, но как только он отстранился, Тэхён весь сжался и задрожал ещё сильнее, не переставая плакать навзрыд. Чонгуку хотелось вновь спрятать его в своих объятиях от всего мира, но острый взгляд Мина и его сурово напряжённая челюсть не позволили ему этого сделать. — Выйди, — бесстрастно приказал врач и альфа послушался. Он прикрыл за собой дверь и бросил взгляд в сторону. Мужчина, вышедший из палаты перед ним, сидел в коридоре и плакал. Увидев альфу, он встал с места и подошёл к нему. — Как Тэхён? — спросил он с беспокойством. Чонгук обвёл его недоверительным взглядом и нахмурился. — Кем вы ему приходитесь? Молодой мужчина, судя по поведению и виду, омега, отвёл взгляд и вытер слёзы рукавом. — Это… сложно объяснить. Давайте обсудим это в другом месте. Здесь нет случайно комнаты отдыха или другого уединённого места? — Есть, — Чонгук развернулся. — Идите за мной. — Спасибо, — омега последовал за ним. Они шли в тишине. Чонгук всё ещё не был настроен открыто, подозревая, что именно этот мужчина был причиной истерики Тэхёна. В том нестабильном состоянии, в котором находился Тэхён, любое потрясение могло быть если не угрозой для его жизни, то угрозой для здоровья — точно. Тем не менее, Чонгук всегда обладал хорошей чуйкой на плохих людей, и этот омега не казался ему опасным. Он вряд ли пришёл к Тэхёну для того, чтобы причинить вред, но и близким человеком для него не был. Тогда с какой целью он пришёл навестить Тэхёна? Чонгук не мог понять. В комнате отдыха стоял телевизор, по которому шёл сериал, и вокруг телевизора стояли несколько кресел и диван. На небольшом журнальном столике лежала стопка книг и журналов, а также сложенные шахматы. Чонгук сел в кресло, закинув ногу на ногу, омега сел напротив него. Альфа сохранял необыкновенное спокойствие, а человек напротив него ощутимо нервничал. — Ещё раз: кем вы приходитесь Тэхёну? — твёрдо спросил Чонгук. — Вы… видели бинты на руке Тэхёна? — начал омега издалека. — Я думаю, метка истинности должна быть именно под ними. Брови Чонгука взлетели вверх. — Рана под этими бинтами постоянно кровоточит. — Да, да, так и есть, — утвердительно кивнул омега. — Имя. Оно и кровоточит. Имя истинного Тэхёна. — Это имя… — Чонгук выдержал напряжённую паузу. — Намджун? — Вы знаете? — удивился гость. — Только это имя. Тэхён произнёс в приступе истерики. — Хорошо, — на лице омеги появилась лёгкая улыбка. — Хорошо. Да, Намджун. Ким Намджун. — Он изменил Тэхёну? От резкой прямолинейности и без того узкое лицо мужчины вытянулось. — Да, но… — С вами? Совершенно растерянно хлопнув глазами, омега опустил их и сжался ещё сильнее, поджав губы. — Да, — вновь согласился он, но теперь гораздо тише. — Простите. Простите, пожалуйста, я… Он прикрыл рукой рот и согнулся. Пара прозрачных капель из его глаз упала на пальто и впиталась в коричневую ткань. Чонгук сохранял невозмутимость. Чужая эмоциональность не казалась поддельной, хотя вполне могла бы такой быть. Обыкновенно Чонгук был очень эмпатичен по отношению к другим, однако сейчас не мог сопереживать человеку напротив, подозревая о его связи с Тэхёном ещё до признания. Тем не менее, поведение омеги говорило о его искренности: язык тела, речь, слёзы — подделать всё это так правдоподобно трудно. Поэтому перед ним был либо потрясающий актёр, либо просто очень чувствительный человек. Чонгук склонялся ко второму варианту. — Вы знали, что у вашего альфы есть пара? Омега шмыгнул носом. — Знал, — он не поднимал взгляд. — Я видел чужое имя на его запястье, фотографии его и Тэхёна тоже видел… Но Намджун никогда о нем не говорил, будто его не существует, и я не обращал внимания. Простите, мне действительно очень жаль… — Вы не у меня должны просить прощения, — холодно отрезал Чонгук и наклонился вперёд. — Как Тэхён узнал о том, что его истинный ему изменяет? — Мы… Мы были у Намджуна дома, и дело дошло до постели. Мне было немного некомфортно, потому что я чувствовал, что это не только его квартира, но всё было нормально, пока я не услышал, как открылась дверь. Затем что-то тяжелое упало на пол, я заволновался, но Намджун сказал не обращать внимания. «Скорая» приехала раньше, чем мы её вызвали. Я думаю, это сделал Тэхён перед тем, как потерять сознание. — То есть он упал в обморок, увидев, как вы трахаетесь с его истинным? — Я… — смутившись грубой формулировки, омега притих. — …думаю, да. — Отвратительно, — скривился альфа и взглянул на кольцо на безымянном пальце омеги, который тот сразу спрятал под пальто. — Вы помолвлены? — Да. — И как давно? — Около… месяца? — задумчиво ответил мужчина. — Понятно, — Чонгук перевёл взгляд на окно. — Вас никто не простит, сколько на коленях не стойте. Понимаете? — Понимаю, — омега вздохнул. — Не извиняйтесь перед Тэхёном. Ему от этого ни холодно, ни жарко. Лучшее, что вы можете сделать — исчезнуть из его жизни и больше никогда не появляться. Сделайте одолжение. — Да, конечно, я… — он поник, но вытащил из кармана белую карточку с номером телефона и красивым именем «Ким Сокджин» на ней. — Звоните, пожалуйста, если вам что-то понадобится. Я сделаю всё. И… я оплачу лечение Тэхёна и все его медикаменты со своего счета. — Спасибо, — ответил Чонгук, не посмев отказаться от одолжения. Тэхён вряд ли имел достаточное количество денег или кого-то из близких, кто мог бы оплатить все его нужды. — До свидания, — Сокджин поклонился и ушёл. Чонгук проводил взглядом и успел заметить, как, проходя мимо палаты Тэхёна, омега посмотрел туда с глубоким сочувствием и виной. Он ушел, и Чонгук вернулся в палату. Тэхён, накрытый одеялом, лежал на боку и мирно спал, а доктор Мин сидел рядом с ним, в усталой задумчивости глядя на пол, едва не засыпая. Услышав звук открывающейся двери, он взглянул на Чона и поднялся с места. — После укола транквилизатора он успокоился и уснул, — прохрипел врач. — Из-за транквилизатора Тэхён может спать дольше обычного, это нормально. Не буди его. — Спасибо, — мягко произнёс Чонгук и сел рядом с Тэхёном. Его лицо было спокойно, всё ещё красное от слёз, тёмные ресницы склеены в треугольники, рот немного приоткрыт. От его вида щипало в сердце. — Что за человек пришёл к нему? Он принёс всё это? — врач обвел взглядом набитые продуктами пакеты. — Да. Это любовник его альфы. Мин удивился, но об этом говорили только немного приподнявшиеся брови. — Ясно, — он медленно покачал головой. — Пытался откупиться? — Не думаю. Врач мимолётно взглянул на альфу, но ничего не ответил. Пройдя мимо кровати Тэхёна, он прикрыл одеялом его плечи и тяжело вздохнул. — Я пойду домой. Обращайся к медбратьям, если что-то понадобится. Или звони мне в крайнем случае. — Конечно. Спасибо вам за всё. — Не благодари. Мин вышел из палаты, и Чонгук остался с Тэхёном наедине. Взяв телефон, он снял обувь и осторожно, чтобы не потревожить сон омеги, перелез через него и лёг спиной к стенке. Расстояние от кровати до стены было большим, поэтому спину Чонгук продувало прохладным воздухом, и альфа прикладывал усилия, чтобы не провалиться в узкое пространство. Он придвинулся к спящему Тэхёну и достал телефон. На открытой вкладке с «Человеком, который смеётся» оранжевым цветом были выделены слова, на которых альфа остановился в прошлый раз. Он продолжил с этих слов, мягким шёпотом, так, чтобы от его голоса не колыхнулись даже волосы Тэхёна. — «Компрачикос», так же, как и «компрапекеньос», — составное испанское слово, означающее «скупщик детей». Компрачикосы вели торговлю детьми. Они покупали и продавали детей. Но не похищали их. Кража детей — это другой промысел. Что же они делали с этими детьми? Они делали из них уродов.» — Ужас какой, — прервался Чонгук, усмехнувшись. — Богатая была фантазия у людей. Тэхён спал. Возможно, он даже не слышал чужого голоса, но Чонгуку всё равно хотелось отвлечь омегу от произошедшего. Скорее всего, после пробуждения он будет совершенно разбит, поэтому уже сейчас Чонгук старался сделать что-то, чтобы облегчить его состояние. Пусть книга, судя по тридцати прочитанным страницам, не будет счастливой сказкой, переживать тяжёлые моменты с героями, которым тоже приходится нелегко, лучше, чем переживать их в одиночестве. Чонгук вздохнул и продолжил: — «Для чего же? Для забавы. Народ нуждается в забаве. Короли — тоже. Улице нужен паяц; дворцам нужен гаер. Одного зовут Тюрлюпен, другого — Трибуле. Усилия, которые затрачивает человек в погоне за весельем, иногда заслуживают внимания философа. Что должны представлять собою эти вступительные страницы? Главу одной из самых страшных книг, книги, которую можно было бы озаглавить: «Эксплуатация несчастных счастливыми». — Да, нас ожидает весёлая история, — улыбнулся альфа и взглянул на Тэхёна. Со спины его лицо разглядеть не получалось, однако даже так Чонгук мог им любоваться, восстанавливая в памяти черты прекрасного в любом состоянии лица. Он приблизился и почувствовал на своём лице щекотание тёмных волос. Запах Тэхёна был слабым, едва уловимым, но Чонгук дышал им, желая утонуть в нём, запомнить его навсегда, чтобы возвращаться в эту минуту каждый раз, когда Тэхёна не будет рядом. О том, что Тэхёна может не быть рядом, он даже не хочет думать. Чонгук вздохнул и перевернулся на живот, чтобы не отвлекаться от чтения, но, пока с его уст падали слова из книги, мысли были заняты омегой рядом. Поэтому всего спустя пару страниц альфа оставил затею с чтением до тех пор, пока Тэхён не проснётся. Он лёг на бок и уткнулся носом в чужую спину, ощущая её жар, но всё ещё не осмеливались прикоснуться. Пока Тэхён не согласится, Чонгук не будет его обнимать. Но будет дышать его запахом — тёплым, близким и непостижимо далёким в то же время, светлым и сладким самую малость. Как бескрайнее маковое поле.