— Чонгук.
Чонгук встрепенулся, вырванный из поверхностного сна. Он не заметил, как заснул, сидя на стуле в коридоре реанимационного отделения.
Альфа поднялся на ноги, шатаясь от недосыпа. Часы на смартфоне показывали половину четвертого утра.
— Тэхён в порядке?
— Он в стабильном состоянии, — хриплым голосом ответил Мин.
— Я могу побыть с ним? — врач кивнул.
— Идём.
Чонгук послушно следовал за кардиологом по мертвенно пустому и тихому отделению. Он не слышал ничего, кроме звука их шагов.
Они остановились у палаты, через стеклянную стену которой можно было видеть всё, что происходило внутри. Тэхён лежал на кровати, укрытый одеялом, обставленный приборами, измеряющими жизненные показатели, увешанный устрашающим количеством пластиковых трубок.
— Он в коме, — бесцветно произнёс кардиолог.
Чонгук сглотнул, не отрывая взгляда от неподвижного Тэхёна.
— И как… долго он будет в ней?
— От нескольких минут до нескольких лет.
Чонгук не ответил, подав голос только через пару минут тяжёлой тишины.
— Можно зайти к нему?
— Да. Не трогай приборы и трубки.
Мин открыл дверь, позволив войти в палату. Чонгук остановился рядом с кроватью, глядя на Тэхёна, тихого и бледного, будто спящего. В голове у Чонгука была абсолютная пустота.
Врач взял стул и придвинул его к кровати.
— Можешь остаться здесь до утра, но не беспокой его.
Чонгук сел, тихо поблагодарив. Мин вышел из палаты, оставив его наедине с Тэхёном.
Аппараты размеренно пищали, за пределами палаты суетился медицинский персонал. Тэхён дышал медленно и тяжело; полупрозрачная маска с подведённой к ней трубкой закрывала половину его лица.
Чонгук не смыкал глаз до тех пор, пока за окном не начало светать, а сам он — проваливаться в короткий сон каждые несколько минут. Один из таких снов Чонгук не успел оборвать и уснул, сидя на стуле.
Он проснулся от копошения медбратьев рядом. Они проверяли показания приборов, состояние Тэхёна в целом, увлажняли каплями его глаза и меняли подушки. Чонгук отошёл в сторону, чтобы не мешать уходовым процедурам.
— Доктор Мин просил передать, что вы можете оставаться здесь сколько захотите, — произнёс один из медбратьев, поправляя одеяло.
— Спасибо, — альфа слегка склонил голову.
Когда работники ушли, Чонгук вернулся на место, однако его заставил обернуться звук открывающейся двери. Мин невозмутимо вошёл в палату.
— Ты можешь вернуться в своё отделение и выспаться, — предложил он, но Чонгук ответил бессильным качанием головы. — Как пожелаешь.
— Он может проснуться в любой момент? — слабым голосом спросил альфа.
— Да, но его состояние тяжёлое, хоть и стабильное. В лучшем случае он проснётся через пару недель.
Чонгук вновь качнул головой. Мин подошёл к кардиографу, с мрачной задумчивостью глядя на ежесекундно меняющиеся цифры показателя пульса.
— Что произошло? — нарушил молчание врач. Чонгук медленно моргнул.
— Я не знаю.
— Где ты был в этот момент?
— В комнате отдыха с братом.
— Тэхён чувствовал себя хорошо до этого?
— Да.
— Это мог быть его истинный?
— Я не знаю.
Мин затих и тяжело вздохнул.
— Всё-таки сходи и выспись. Нам здесь не нужен ещё один обморок.
Чонгук не ответил. Врач вышел из палаты.
Альфа поднялся на ноги и с трудом перенёс своё тело на одну из трёх свободных кроватей. На ней не было ни одеяла, ни подушки, но Чонгуку было всё равно. Он положил руку под голову и повернулся к Тэхёну. За пару минут Чонгук провалился в сон.
Всё ещё слышались голоса и суета медбратьев рядом с Тэхёном, но теперь они Чонгука не беспокоили. Проснувшись вечером того же дня, он по-прежнему чувствовал себя отвратительно, но теперь хотя бы мог назвать себя живым.
Чонгук взял телефон, находящийся в беззвучном режиме, и обнаружил огромное количество сообщений и пропущенных звонков от Чимина.
Альфа набрал номер двоюродного брата и отошёл к окну, глядя на Тэхёна в тёмном его отражении.
— Где ты?! — громко донёсся взволнованный, почти истеричный голос из динамика.
— В реанимации с Тэхёном, — ровно ответил Чонгук.
— Как он? С ним всё в порядке?
— Относительно.
— В каком смысле?
— Он в коме.
Чимин замолчал, затем Чонгук услышал его торопливые шаги на другом конце провода.
— Буду через пару минут, — быстро произнёс омега и закончил вызов.
Минут через пятнадцать Чимин, преследуемый пожилым омегой, вбежал в палату.
— Молодой человек, посещение больных с двенадцати до четырёх часов дня! Что вам непонятно? — возмущался омега, пытаясь остановить настойчивого посетителя, но Чимин успешно его игнорировал. Войдя в палату, он изумлённо уставился на Тэхёна, окружённого аппаратами. Чонгук же подошёл к красному от злости пожилому омеге и выдавил вежливую улыбку.
— Дайте нам пару минут, пожалуйста, — попросил он мягко, и омега, немного остыв, развернулся и вышел из палаты. Чимин продолжал смотреть на неподвижного Тэхёна зачарованно, будто пытаясь что-то прочитать в его лице и не замечая ничего вокруг.
— Это он? — спросил он тихо.
— Да, — кивнул Чонгук.
— Он в коме?
— Да.
На лице Чимина появилась чуть заметная улыбка.
— Теперь я понимаю, почему ты влюбился в него. Он чертовски красивый.
От улыбки Чимина в ту же секунду не осталось ни следа. Он повернулся к Чонгуку и обнял его.
— Мне очень жаль, хён. Когда он очнётся?
— Неизвестно.
Чимин продержал Чонгука в объятьях ещё пару минут, ласково поглаживая и шепча что-то утешительное, но совершенно бесполезное сейчас. После он освободил Чонгука из своих рук, вновь одарил тёплой улыбкой, ещё раз быстро обнял напоследок и вышел из палаты.
На телефон Чонгука пришло уведомление:
«Я привезу тебе сменные вещи, комиксы и еду. Жди меня завтра».
Он быстро напечатал ответ:
«Спасибо».
Затем оставил телефон на подоконнике и вновь сел рядом с Тэхёном. Так Чонгук просидел до тех пор, пока в палату не вошёл Мин.
— Ты можешь временно обосноваться в этой палате, — произнёс он, осматривая Тэхёна. Чонгук молчаливо склонил голову. — Я понимаю, что всё это очень тяжело — у меня у самого сейчас много дерьма в жизни происходит, — но не впадай в отчаяние. Тэхён не умер, не хорони его раньше времени. Пока жив мозг, надежда есть, а мозг у него живее всех живых. Я уверен, что Тэхён очнётся, только сам раньше него не помри.
Улыбка трещиной разошлась на лице Чонгука.
— Я… попробую.
— Слышал, что люди в коме всё слышат и понимают? Делай выводы.
Мин закончил осмотр и записал показания приборов, затем покинул палату.
Чонгук осторожно коснулся пальцами ладони Тэхёна, тонкой, бледной, но тёплой. Он взял его руку двумя своими и оставил по поцелую на каждой острой костяшке, уткнулся носом в ладонь, прикрыв глаза.
— Я дождусь тебя, — прошептал он. — Я ведь обещал тебе, что буду рядом. Я буду.
***
Узнав о случившемся, Сокджин немедленно позвонил Чонгуку, взволнованный, спрашивая, нужно ли привезти что-то для него и Тэхёна. Чонгук без колебаний перечислил то, в чём нуждался он сам и что нужно Тэхёну, и Сокджин пообещал привезти всё. Чонгук не сомневался в том, что он выполнит обещание, убедившись после знакомства в том, что этот омега искренен настолько, насколько это возможно, и что, преследуй он цель навредить Тэхёну, он сделал бы это давно. Больше обеспокоенность Сокджина состоянием омеги, который должен был бы быть ему безразличен, не вызывала у Чонгука опасений.
Сокджин приехал в тот же день со всеми вещами, о которых просил Чонгук. Некоторые из них были взяты из их с Тэхёном палаты, некоторые куплены только что. Чонгук вкратце рассказал о состоянии Тэхёна, но Сокджин предпочёл дополнительно осведомиться у доктора Мина. Позднее от него же Чонгук узнал, что омега вновь взял на себя обязательства покрыть больничный счёт не только Тэхёна, но и Чонгука, если возникнет такая необходимость.
Сокджин провёл в палате Тэхёна пару часов перед тем, как уехать. Он глядел на омегу, глубоко печальный, и Чонгуку оставалось только догадываться, о чём он думал.
Чонгук стоял у окна, глядя, как на город медленно опускается ночь. Сокджин сидел у кровати Тэхёна, смотря с сожалением на его спокойное лицо, закрытое пластмассовой маской.
— Мне очень жаль, — вздохнул он, уже не первый раз за день произнося эту фразу. — Я надеюсь, в скором времени Тэхён проснётся.
— Мы не можем быть уверены, — Чонгук провожал взглядом прохожего, торопящегося добраться до места своего назначения, пока не начался ливень.
На лицо Сокджина легла тень улыбки.
— Но мы можем надеяться, — произнёс он с теплотой, — и верить. Надежда умирает последней, правильно?
— А перед ней умрут все остальные, — тихо и мрачно выдал Чонгук, но омега услышал и улыбка мгновенно сошла с его лица. — Извините.
— Ничего страшного. Я могу понять ваши чувства.
— Можно попросить вас ещё кое о чём?
— Разумеется, что угодно, — Сокджин поднял голову.
— Вы можете зайти в ближайший книжный магазин и купить там одну книгу?
— Конечно. Какую книгу?
— Виктор Гюго «Человек, который смеётся».
***
— Пожалуйста, — омега протянул книгу. Чонгук принял её, благодарно кивнув.
— Спасибо. Теперь вы не могли бы уехать? Вы сделали всё, что могли сделать.
Лицо Сокджина украсила печальная улыбка. Он согласно качнул головой.
— Обращайтесь в любое время. Я помогу вам всем, что в моих силах.
— Обязательно. Спасибо.
Сокджин уехал, и Чонгук, наконец-то, остался наедине с Тэхёном. Он сел рядом с ним, мягко улыбаясь, и сплёл свои пальцы и его.
— Смотри, что у меня есть! — Чонгук поднял книгу, демонстрируя обложку, изображающую человека в шутовском колпаке с широкой неестественной улыбкой, высеченной ножом и истекающей кровью. — Теперь мы с тобой можем дочитать. Ты говорил, что бумажные книги нравятся тебе больше, потому что они живые. В этом что-то есть.
Чонгук открыл главу, на которой они с Тэхёном остановились, читая электронную версию книги. Бережно поглаживая нежную ладонь большим пальцем, он начал читать размеренно и не слишком громко, чтобы не потревожить глубокий сон Тэхёна:
«Природа не пожалела своих даров для Гуинплена. Она наделила его ртом, открывающимся до ушей, ушами, загнутыми до самых глаз, бесформенным носом, созданным для того, чтобы на нём подпрыгивали очки фигляра, и лицом, на которое нельзя было взглянуть без смеха.
Мы сказали, что природа щедро осыпала Гуинплена своими дарами. Но было ли это делом природы?
Не помог ли ей кто-нибудь в этом?
Глаза — как две узкие щели, зияющее отверстие вместо рта, плоская шишка с двумя дырками вместо ноздрей, сплющенная лепешка вместо лица — о общем, нечто, являющееся как бы воплощением смеха; было ясно, что природа не могла создать такое совершенное произведение искусства без посторонней помощи.
Но всегда ли смех выражает веселье?..»
Чонгук читал, увлёкшись, несмотря на то, что большую часть книги составляли разного рода описания, которые казались скучными и лишними ему, но нравились Тэхёну, и именно для Тэхёна он читал их, держа его за руку. За окном стемнело, загорелись уличные фонари, а Чонгук продолжал читать, одолев за два часа почти сотню страниц. Кажется, он никогда не читал так много за один раз, а для Тэхёна это, наверное, было привычным.
— Ты не устал?
Чонгук прервался и обернулся, увидев Мина. Врач стоял, всё такой же уставший и мрачный, но это состояние, видимо, уже было для него привычным.
— Нет, не устал, — Чонгук закрыл книгу, в качестве закладки использовав кусочек одеяла Тэхёна, намереваясь продолжить чтение. — Только горло немного пересохло.
— Кулер в коридоре, — Мин кивнул подбородком на дверь. — Выйди, освежись. Тэхён никуда от тебя не убежит.
Несколько секунд Чонгук смотрел на врача прямым испытующим взглядом, но проломить чужое годами выдержанное самообладание не сумел.
— Это отвратительная шутка.
— Я знаю, — кардиолог самодовольно ухмыльнулся. Чонгук не разозлился — это было привычным состоянием Мина, свидетельствующим о том, что всё находится под относительным контролем. Циничное замечание Чонгука даже немного успокоило.
Он вышел в коридор, сделав несколько глотков холодной воды, наконец-то выбравшись за пределы душной палаты. Однако уйти далеко он не мог — мысли о Тэхёне моментально заполняли его голову и заставляли испытывать тревогу. Поэтому, немного побыв вне палаты, Чонгук вернулся.
Мин сидел рядом с Тэхёном. На некоторое время в палате воцарилась тишина, но спокойный голос Мина прервал её:
— Что насчёт тебя?
— У меня есть время.
— Как долго ты собираешься тянуть?
— Пока не проснётся Тэхён.
— А если он проснётся через пять лет?
— Я буду ждать его.
— Ты можешь не дожить до этого момента, — голос врача был пугающе холодным. — Ты понимаешь?
Чонгук опустил глаза, но на его губах появилась чуть заметная улыбка.
— Даже если что-то произойдёт, мне не о чем жалеть. Значит, так должно было случиться.
— Идиот, — Мин прикрыл лицо ладонью и вздохнул. — Мне тебя не переубедить. Но если твоё состояние хоть немного ухудшится, я буду настаивать на незамедлительном проведении операции.
— Хорошо.
Раздражённый, Мин ушёл, а Чонгук вернулся на место. Он взял руку Тэхёна и положил голову на кровать, подложив руку Тэхёна под свою щёку.
— Доброй ночи, Тэхён.
