Пернатый

      Гилтиас уснул давно и, судя по всему, спал крепко, Рейстлина же сон избегал. В чём было дело: в новом жизненном этапе, в непривычной кровати, или в целом неловкости от жизни в чужом доме, — бог весть. Он осторожно выскользнул из-под одеяла, зашарил по полу ногами в поисках гостевых тапок, нащупал гиловы и тем и удовлетворился, какая разница.       Но на пороге кухни Маджере замер смущённо. Как-то не подумалось, что в три часа ночи хозяйка квартиры тоже будет бодрствовать. Да и свет был выключен...       — Не убегай, — она легонько постучала по подоконнику ладонью, будто подзывая кота, и Рейстлину стало смешно.       — Я не хотел вам мешать.       — Я думала, это Гил, — она воровато улыбнулась и поставила на место пепельницу, которую до этого прятала, протянула ему пачку.       — Чем я себя выдал? — вздохнул Рейстлин, вытащив тонкую сигарету и склоняясь над загоревшимся в её ладонях огоньком зажигалки.       — Вот этим... Я не знала.       Они обменялись понимающими улыбками. Гилтиас на дух не переносил запах табака после того случая в Приюте, когда на спор выкурил пачку.       — Вам тоже не по себе? — решился спросить Рейстлин.       Она глубоко затянулась, глядя в летнее звёздное небо.       — Вы такие взрослые. Такие... другие. Это странно.       Щёлкнул выключатель, кухню залило светом и хмурый взъерошенный Гилтиас посмотрел на них, синхронно спрятавших сигареты за спины, с укоризной.       — Думал — кого поймаю? А вы оба тут, какое совпадение...       Он снова выключил свет, зашлёпал босыми ногами по коридору. Из спальни раздалось приглушённое:       — Шли бы вы спать, куряги.       На кухне тихонько засмеялись на два голоса.