***
Сон А провожает недоумённым взглядом Сын Така, который выходит из комнаты и зачем-то придерживает дверь, словно ждёт, что кто-то выйдет следом за ним. Поведение ординатора вызывает всё больше вопросов у прокурора, но любая попытка выудить из парня внятные ответы оказывается провальной, и девушка должна признать, что это у обоих внуков председателя явно семейная черта. В голове совершенно внезапно всплывают слова детектива Сина и Синь Вэнь про пьяную болтовню Сын Така о его способности видеть призраков, и Сон А задумывается о том, какова вероятность, что слова ординатора были не просто пьяным бредом, навеянным страшной историей. «Призраков не существует! — осекает себя прокурор, недовольная, что позволила подобной ереси прийти себе в голову, однако эти нелепые мысли почему-то очень хорошо объясняют все странности в поведении Сын Така, а мозг следом услужливо подкидывает воспоминания о том, как при упоминании о пьяной болтовне ординатор резко бледнел, а Ли Ён и Ён Мин напрягались, словно готовились защищать парня при необходимости и нисколько не выглядели удивлёнными услышанным. Девушка отчётливо чувствует, что здесь кроется какая-то тайна за семью печатями и в крови вспыхивает азарт от желания разгадать её, но прокурор быстро берёт себя в руки и трясёт головой. — Хватит думать о глупостях. Если тайна и есть, то это их семейное дело. Выдумала ещё тут. Призраки, ага!» Перестав гипнотизировать взглядом закрывшуюся за ординатором дверь, Сон А встряхивается, возвращаясь обратно мысленно к нужному и важному, и поворачивается к На Ра, смотрящей прямо перед собой и крепко сжавшей ладони так, что ногти явно впиваются в кожу. — Прошу прощения за этот инцидент. Мой друг просто оперирующий хирург и очень трепетно относится к своим рукам, — говорит прокурор, сама не зная зачем, оправдывая поведение Сын Така. — Ничего, я всё понимаю, — чуть наклоняет голову На Ра и вновь превращается в прежнюю напряжённую статую. — Итак, — со вздохом произносит Сон А, возвращаясь к прежней теме, во время которой их так немилосердно прервали. В любое другое время девушка была бы не против немного походить вокруг и пойти на поводу у подозреваемой, давая ей шанс рассказать собственную версию событий, сравнивая с уже выстроенной следствием теорией, однако время их пребывания в посёлке подходит к концу, и Сон А выбирает стратегию детектива Сина, разве что не кидается на девушку для устрашения. — Чжэ Хи ведь уже не первый раз прибегал к своей уловке с одеколоном, верно? — уже не спрашивает, а констатирует факт прокурор, потому что реакция певицы во время этого вопроса в первый раз была красноречивее любых слов. На Ра и сейчас напоминает напряжённую пружину, которая в любой момент лопнет, и Сон А решает ускорить этот процесс. — Но вы не знали об этом до вчерашнего вечера. Вы думали, что это Хва Ун играет с вами, поэтому не сопротивлялись, а Чжэ Хи воспользовался вашей слепотой. Насколько далеко он зашёл? — спрашивает Сон А и отмечает, как напрягаются плечи девушки, которая неестественно опускает их вниз и одновременно с этим слишком сильно выпрямляет спину. — Должно быть, вы пришли в ужас и отчаяние, когда поняли, что невольно изменяли своему парню, — не дождавшись ответа на вопрос, продолжает давить прокурор. — А потом вами завладело желание отомстить за позор, так? Вы воспользовались тем, что у Хва Уна двойная смена, поэтому пришли утром к Чжэ Хи, прихватив с собой нож, и позвали прогуляться, а когда вы оказались в лесу, вы зарезали его, и он не смог отбиться, потому что не ожидал нападения от слепой девушки. Сперва он использовал вашу слепоту против вас, а потом вы отплатили ему той же монетой. На Ра сжимает губы в тонкую полоску, её ноздри сильно раздуваются, а руки белеют от напряжения. Сон А откидывается на спинку стула, закончив говорить и давая девушке необходимое время на осмысливание услышанного, потому что видит, что давить на неё больше нет смысла: На Ра уже на грани и скоро сама всё расскажет. Комната погружается в молчание, нарушаемое только нервным дыханием певицы, взгляд которой перемещается в пространстве, отражая смятение, раздирающее сейчас душу девушки, пока прокурор терпеливо молчит, выжидая её признание, как охотник — жертву. Стрелка часов продолжает свой ход вперёд, отмеряя минуты, которые проходят, пока обе девушки молчат. Ли На Ра перестаёт сжимать ладони и ведёт рукой в сторону, покуда не натыкается на чашку, где её напиток уже давно остыл. Певица обхватывает холодную посуду и подносит к губам, делая глоток, и Сон А видит, как слегка подрагивает её рука, выдавая волнение, но молчит, никак не комментируя. На Ра отставляет кружку в сторону, а затем медленно поднимает вторую руку, словно примерная ученица, собирающаяся дать ответ. — Я… убила… — медленно и с паузами проговаривает певица, а ей рука чуть подрагивает, а следом за ней и всё тело девушки сотрясает лёгкая дрожь, но она не слышит никаких комментариев от Сон А и говорит уже громче. — Я его убила. — Обострённый слух улавливает шуршание одежды, когда прокурор меняет позу, явно подаваясь вперёд и, судя по звуку, ставя локти на стол и ещё что-то, но далее снова следует тишина, которая выводит На Ра из себя, и она срывается уже на громкий крик. — Я сказала: я его убила! — Расскажите мне всё с самого начала, — просит Сон А, включая диктофон и убирая из голоса властность, превращаясь из железного прокурора Ю в простую девушку, готовую выслушать и поддержать. — Это долгая история, — шепчет На Ра, опустив руку и вмиг вновь становясь спокойной, как в самом начале разговора. — Я уже смирилась с тем, что мой отдых помахал мне ручкой, так что хоть компенсирую его правдой, — со смешком замечает Сон А, на секунду задумавшись, чем сейчас занят Ли Ён, но быстро прогоняя посторонние мысли и вновь сосредотачиваясь на девушке перед собой, которая обеими руками держит холодную кружку. — Я уже несколько лет работаю здесь. Мне повезло, что меня приняли, учитывая мой недостаток, и я была рада выступать на сцене, потому что музыка помогает мне чувствовать себя частью чего-то прекрасного. — На Ра замолкает и проводит кончиками пальцев по поверхности чашки, которая издаёт тихий звук от соприкосновения с ногтями. — Однажды, спустившись со сцены, мне сильно захотелось пить, но никто не замечал, что меня мучила жажда. Однако через некоторое время кто-то заметил это и не остался стоять в стороне. Я впервые ощутила, что кто-то меня заметил, что я не пустое место. Почувствовала, что обо мне кто-то заботится и приглядывает. Мягкая улыбка касается губ На Ра, делая её лицо мечтательным, и Сон А видит, что сидящая перед ней девушка не врёт, а говорит искренне, делясь своими эмоциями и чувствами, которые познала благодаря Хва Уну, потому что речь определённо сейчас идёт о нём. — Мне часто снятся сны, — продолжает На Ра, чуть повернув голову вправо. — Не знаю какого они цвета, но они не похожи на ту тьму, которую я постоянно вижу. Я никогда так сильно не хотела прозреть хотя бы на минутку, чтобы увидеть его, но… единственное, что мне дано, — видеть его во снах в смутных образах. — В таком случае, эти сны цвета любви, если конечно у любви есть цвет, — поддерживает странное отклонение от темы Сон А, но следом возвращается обратно к интересующую её моменту, но в этот раз делает это мягче, чем изначально. — Хва Ун рассказал нам о том, что произошло вчера вечером. И всё же… пусть они и пользовались одинаковым одеколоном, как вы могли не заметить разницу? — Потому что я дура, которая не может увидеть любимого человека, — горько усмехается На Ра и поднимает чашку, а затем ставит её на место, потому что та, очевидно, оказывается пустой. — Каждый превращается в слепца, когда всем сердцем кого-то любит. Никто не исключение, — замечает прокурор Ю, невольно припоминая свои отношения до Ли Ёна и несостоявшуюся свадьбу. Она была точно такой же дурой, которая не замечала ничего и отчаянно пыталась спасти отношения, которых уже по сути не было. Интересно, если бы не та авария с Сын Таком, где бы была она сейчас? Сон А встаёт из-за стола и направляется к небольшому шкафчику, из которого достаёт чистый стакан и наливает в него воду из кувшина с фильтром, а затем возвращается обратно и ставит её перед девушкой вместо закончившегося чай или кофе или что она там пила. На Ра водит головой, отслеживая передвижения прокурора, и когда та возвращается на место, благодарно кивает. — Из-за меня ему пришлось несладко, — продолжает певица. — Вчера вечером, когда их разняли с Чжэ Хи, он сказал, что это из-за него мне пришлось пройти через это и во всём винил себя. Всё это произошло из-за того, что мы не скрывали свою любовь. А я же причинила ему боль, и он… он сказал мне беречь себя и ушёл. В тот самый момент я поняла, что он меня больше не любит и не будет защищать. Это даже… хорошо… Если бы он и дальше был рядом со мной, ему было бы ещё больнее. Сон А слушает, сцепив руки в замок и положив сверху подбородок, вот только печальная история любви не особо вписывается в произошедшее, на что и обращает внимание прокурор, да и Хва Ун ни словом не обмолвился об их разрыве. — Если вы вчера расстались, то почему живёте в одной комнате? — спрашивает Сон А, желая прояснить этот момент и осматривая пространство вокруг, но не замечая никаких изменений, свидетельствующих о том, что пара рассталась и собирается разъехаться. — Хва Ун сказал, что сам сообщит администрации, и когда появится свободная комната, мы сможем разъехаться, — говорит На Ра. — Но думаю, что теперь в этом нет необходимости, вы ведь арестуете меня. — Что произошло после того, как Хва Ун ушёл? — спрашивает Сон А прямо, видя, что певица готова сотрудничать. — Я потеряла любимого, потому что была дурой, и тогда я поняла, что не могу больше обременять его и быть идиоткой. Я должна сама защищать себя, чтобы он мог быть со мной рядом и не переживать каждую секунду, что меня могут обмануть. Утром я пошла к Чжэ Хи, хотела показать ему, что я больше не глупая и пугливая девушка, которую можно обдурить. Мы пошли в лес, чтобы поговорить без свидетелей. Едва мы оказались там, как он начал приставать ко мне, и я ударила его ножом. Чжэ Хи оттолкнул меня, но сам упал, и я ударила его ещё два раза, протёрла нож и ушла, оставив его умирать в одиночестве, чтобы он тоже ощутил, какого это… остаться совершенно одному. На Ра замолкает и делает глоток воды, которую подала ей прокурор чуть ранее, а Сон А поджимает губы, когда все события наконец-то выстраиваются у неё в голове ровным рядом на манер идеально подобранных кусочков мозаики. — Значит, когда вы ушли, Чжэ Хи всё ещё был жив? Вы оставили его лежать на земле и никак не двигали? — уточняет прокурор на всякий случай и получает утвердительный кивок. — Мне омерзительны его прикосновения, так зачем мне было самой его касаться и двигать? — спрашивает певица, и на её лице мелькает брезгливость. Сон А понимающе хмыкает, а картина случившегося полностью складывается в голове, и наконец-то становится понятно, почему Хва Ун не знает точное количество нанесённых погибшему ударов, зато прекрасно осведомлён о том, в каком состоянии был обнаружен труп. Прокурор задумывается, стоит ли рассказать всё, когда На Ра вновь подаёт голос: — Отпустите Хва Уна, он ни в чём не виноват. Признаться, я не ожидала, что после его слов вчера… он попытается защитить меня снова. Ему не стоит брать на себя мою вину из жалости, я вполне способна справиться с последствиями и сама. — Хва Ун всё ещё любит вас и доказал это сегодня не только словами, но и… — Сон А делает вдох, словно собирается нырнуть в глубокую воду, — поступками. — Поступками? — переспрашивает На Ра, склоняя голову и хмурясь. — Хва Ун волновался за вас и сбежал со смены, чтобы убедиться, что Чжэ Хи вновь не добрался до вас, но увидел, как вы уходите в лес. Он всё видел, а когда вы ушли, оставив Чжэ Хи умирать, Хва Ун избавил его от страданий и постарался обставить всё, как убийство из местной страшилки. Он знал, что если Чжэ Хи выживет, то сдаст вас полиции, а он не мог этого допустить, потому что всё ещё любит вас. Он никогда не переставал любить и защищать вас, даже несмотря на ту боль, что вы причинили ему… — Нет! — обрывает девушку На Ра, вцепляясь пальцами в стол и широко распахивая глаза. — Вы лжёте! — Зачем мне это, ведь вы во всём сознались, а улики указывают на то, что преступление было совершено вами обоими. Они, знаете ли, никогда не лгут, — спокойно говорит Сон А и видит, как певица сдувается, теряя свою агрессию, и её губы некрасиво кривятся, искажаясь от сдерживаемых рыданий. На Ра прижимает руку ко рту, а затем резко смахивает всё со стола и кричит.***
Ён Мину кажется, что сейчас воплощается его самый худший кошмар, который когда-либо мог ему присниться, потому что как-то иначе назвать разворачивающееся перед глазами действо у него не поворачивается язык, ведь когда он шёл в джакузи со своим мужем, то рассчитывал, что они проведут время в вип-зоне вдвоём, наслаждаясь бурлящей тёплой водой, которая ласкала бы их тела вкупе с горячими руками и губами, которые должны были соединиться, погружая в ещё большее блаженство. Реальность же нещадно бьёт под дых в лице настырного Ли Ёна, который не просто доводит Сын Така до спа-центра, так ещё и пытается пойти с ним в душ, чтобы помочь обмыться перед выходом в зону бассейна. В этот момент Ён Мин не выдерживает и вспыхивает как спичка, наотрез отказываясь пускать мужа в одну душевую с братом, на что Ли Ён парирует, что нет ничего зазорного в том, чтобы купаться с кузеном, тем более, что он порой купал Сын Така и уже всё там видел. Син Джу, хихикая, предлагает им не ссориться и искупаться втроём, за что получает сразу несколько недовольных взглядов, а Сын Так издаёт злые щенячьи звуки и, заявив, что он больше не ребёнок и вполне в состоянии сам помыться, хватает полотенце и закидывает его на плечо так, чтобы конец ударил по лицу хотя бы одного из спорящих, но и Ли Ён, и Ён Мин уворачиваются, и в итоге полотенце шлёпает ничего не подозревающего Син Джу по затылку, который роется в своём шкафчике. Ли Ён закатывает глаза и направляется следом за братом в душевые, и Ён Мин идёт за ним, чтобы убедиться в том, что нейрохирург не полезет к его мальчику, и к своему облегчению видит, как тот заходит в отдельную кабинку, после чего сам следует примеру парней. Довольно быстро приняв душ, Ён Мин направляется в вип-зону, где в закрытых помещениях в приятном полумраке гости могут насладиться джакузи. Профессор Ча с удовольствием погружается в воду и прикрывает глаза, ожидая, когда его мальчик присоединится к нему. Вскоре он слышит, как открывается дверь, и его любимый заходит внутрь, неспешно и тихо приближаясь, словно крадётся к своей добыче. Ён Мин усмехается, не открывая глаз, и зовёт к себе Сын Така. — Иди скорее на колени к папочке, малыш. Бурлящая вода принимает ещё одно тело в свои объятия, но Сын Так не торопится забираться к мужу, что не нравится профессору, и он сам нащупывает любимого и, обхватив за талию, рывком дёргает на себя, вынуждая упасть на грудь, вот только тело в руках оказывается больше обычного, а носа касается знакомый запах дорогих средств по уходу, но, к вящему ужасу кардиохирурга, это тот самый аромат, который он предпочёл бы никогда не знать или забыть навсегда. Ён Мин открывает глаза и видит, что держит в руках Ли Ёна, который смотрит на него со сложным выражением лица. — Вот думаю, самому оторвать вам руки за то, что распускаете их, или оставить вас на растерзание моей девушке, — говорит нейрохирург спокойно, а Ён Мин от осознания, кого именно прижимает к себе, так дёргается, что вода из джакузи проливается за бортик. Поспешно оттолкнув от себя кузена мужа, профессор забивается от него на противоположный край ванны и смотрит оттуда испуганно. — Ты что тут забыл? — спрашивает он, не сводя взгляда с Ли Ёна и ожидая нападения, но нейрохирург откидывается на бортик и погружается в воду по шею, широко раскинув руки и запрокинув голову. — Пришёл насладиться джакузи, — отвечает Ли Ён таким тоном, словно всерьёз сомневается в умственных способностях профессора. — Что ты забыл конкретно здесь? — уточняет Ён Мин, отходя наконец от шока и начиная злиться. — Эта кабинка куплена на двоих, и второй человек точно не ты. — На четверых, — поправляет Ли Ён. — Поскольку мы с Сын Таком родственники и ему сейчас нужно внимание и забота, я доплатил персоналу, и нас без проблем пустили сюда. Профессор Ча задыхается от шока и возмущения, что аж теряет дар речи, а перед глазами буквально рушатся мечты о приятном времяпрепровождении с любимым мужем, потому что когда поблизости находится Ли Ён, то ни о каком удовольствии и речи быть не может, а в этот раз нейрохирург переходит все границы, не только лично заявившись, чтобы подействовать Ён Мину на нервы, так ещё и притащив с собой Син Джу, и если последний создаёт впечатление человека, с которым можно договориться, то вот с Ли Ёном найти общий язык у профессора до сих пор не получается. — Сомневаюсь, что ты способен дать необходимую Сын Таку заботу после тех ужасов, что наговорил ему, — чеканит Ён Мин, смиряя Ли Ёна взглядом, который поднимает голову и непонимающе смотрит на профессора. — Что? — переспрашивает он, и по его взгляду видно, что он действительно не понимает, о чём вообще идёт речь. — Ты правда говорил Сын Таку, что жалеешь о том, что он твой брат и лучше бы он умер вместо его отца? Как ты вообще мог сказать ему подобное? — напускается на Ли Ёна Ён Мин, руки которого чешутся, чтобы съездить по лицу нейрохирурга, но его останавливает только осознание того, что с минуты на минуту сюда войдёт Сын Так. — Как ты вообще после этого смеешь называться его братом? Да ты ещё хуже Сын Вона! Последнее он явно говорит зря, потому что взгляд Ли Ёна мгновенно темнеет, а лицо становится настолько злым, что доктор Ча начинает всерьёз опасаться за сохранность своих пальцев и шеи и невольно пытается отползти чуть назад, когда нейрохирург опасно подаётся в его сторону, вот только сзади находится бортик, который упирается в спину, и единственный вариант: вылезти из джакузи, но Ён Мин не готов уступать территорию противнику, поэтому остаётся сидеть у стенки, глядя прямо в глаза нависшему над ним Ли Ёну, который ещё и руки кладёт по обеим сторонам от профессора, заключая в капкан. — Никогда не смей сравнивать меня с Сын Воном, — чётко проговаривает нейрохирург, переходя на неофициальный тон, и от его голоса у Ён Мина бегут мурашки по коже, несмотря на тёплую воду. — Да, я мог в порыве обозвать его идиотом, но я никогда не желал ему смерти и тем более не говорил подобного. И на будущее я советую не произносить вслух того, чего не знаешь наверняка, — добавляет Ли Ён и замолкает, продолжая нависать над Ён Мином, который не в силах отвести глаз от лица нейрохирурга. Громкий вскрик вкупе с грохотом чего-то упавшего со стороны входа заставляет обоих врачей невольно вздрогнуть и обернуться на звук, чтобы в следующую секунду увидеть замерших возле двери Син Джу и Сын Така, у ног которых валяется пластмассовая коробка, откуда выпали и рассыпались по полу резиновые уточки. — Я ничего не видел! — быстро находится Син Джу и наклоняется, начиная собирать оброненные им игрушки, а Сын Так скрещивает руки на груди, и его лицо принимает лисье выражение. — Что ж, мне интересно, как ты теперь будешь оправдываться, — говорит ординатор, не сводя глаз с брата и мужа, которые находятся в крайне компрометирующей позе, и со стороны вообще может показаться, что мужчины собирались не полежать в воде, а заняться кое-чем другим. — Любимый, это не то, что ты подумал! — выпаливает Ён Мин и пытается выбраться из-под Ли Ёна, который не спешит убирать руки и отстраняться, чем нервирует профессора ещё сильнее, пока тот не прекращает попыток поднырнуть под его локоть. — Да? — притворно вскидывает брови Сын Так и подходит к порожкам, ведущим в воду. — Я подумал, что Ён опять тебя кошмарит, пользуясь тем, что меня нет, а оказывается всё не так. — Ординатор выпячивает нижнюю губу и стучит по ней пальцем, делая вид, что задумывается о чём-то. — Что же это получается? Ты кошмаришь моего брата? — Именно так! — подключается Ли Ён, отталкиваясь от бортика и пересаживаясь на другую сторону. — Не успел я в воду залезть, как твой профессор начал претензии мне кидать, мол мне тут не рады. — Какой кошмар, — соглашается Сын Так со смешком, заходя в воду и присаживаясь между братом и мужем. — Хорошо, что мы с Син Джу вовремя пришли, иначе бы неизвестно чем всё закончилось, и пока мы здесь, предлагаю ненадолго зарыть ваш топор войны и насладиться остатком отдыха, — говорит ординатор и откидывает голову на бортик, показывая, что тема закрыта, и сильнее погружаясь в воду, и вскоре чувствует, как к нему ближе придвигается Ли Ён, а следом не менее ревностно и тесно — Ён Мин, который ещё и кладёт руку на колено любимого. — Берегись! — предупреждает возвышающийся со спины Син Джу и переворачивает коробку, высыпая в воду резиновых уточек. Сын Так и Ли Ён сразу же ловят игрушки под недовольное бормотание Ён Мина про детский сад.***
Некоторое время спустя после возвращения из спа-центра Сын Так выходит во двор, где садится на качели и начинает покачиваться, глядя на дорожку в ожидании одного конкретного человека. День клонится к закату, и сегодня он принёс больше волнений и тревог вместо желанного отдыха, из-за чего ординатор ощущает себя так, словно отработал полноценную смену и отстоял несколько операций подряд, и если бы Ли Ён не настоял на походе в джакузи, где они порезвились, играя с резиновыми уточками, совсем как в детстве, парень вряд ли бы нашёл в себе силы хотя бы просто сидеть. Лёгкий ветерок приятно холодит кожу и, пока он ждёт, Сын Так вспоминает, как Ли Ён предложил Син Джу присоединиться к ним, и в итоге они втроём с удовольствием наигрались, пока Ён Мин обиженно вздыхал рядом и что-то ворчал под нос. Ординатор быстро осознал причину такого поведения мужа и после сеанса, накинув халат, повёл его в ароматическую сауну, которая оказалась довольно прохладной, что распаренные после джакузи мужчины невольно задрожали, но потом заметили возле двух лежаков пледы, которыми поспешили укрыться, когда сели рядом, да так и провели некоторое время, покуда не привыкли к температуре, а затем Сын Так помог любимому согреться и перестать дуться с помощью своих губ и языка. Ординатор выныривает из приятных воспоминаний, когда слышит шаги на дорожке, ведущей к дому, и замечает Сон А, которая тоже видит его и машет рукой прежде, чем войти внутрь. Сын Так перестаёт качаться и внимательно оглядывается, но не видит ничего подозрительного, из-за чего начинает сомневаться в своих выводах, но решает сперва окончательно убедиться во всём. Парень встаёт, медленно обходит дом, и его старания оказываются вознаграждены: сзади, возле окна, стоит девочка и заглядывает через него внутрь. — Привет! — здоровается Сын Так, и подросток испуганно дёргается и оборачивается, а на её лице мелькает паника от осознания, что она попалась с поличным. Девочка напрягается, и её взгляд начинает бегать вокруг, пока она, очевидно, пытается придумать внятное объяснение своим подглядываниям, но ординатор лишает её такой возможности. — Я знаю кто ты, — говорит он, и подросток мгновенно вскидывает на него взгляд и нервно облизывает губы, а затем печально улыбается. — Настолько всё на лице написано? — спрашивает она, и Сын Так кивает в ответ, подтверждая её слова и мысли. — Как ты догадался? — любопытствует девочка, пытаясь понять, где именно допустила ошибку. — Знаешь слишком много, — просто отвечает Сын Так, а затем решает уточнить, когда именно всё понял. — Я не назвал тебе имя друга, которого искал, но это сделала ты, хоть и оборвала себя. — Значит, ты обо всём догадался ещё во время нашего первого разговора? — уточняет девочка. — Почему же сразу не сказал? — Так ты не спрашивала, догадался ли я. Призраки вообще редко задают вопросы, как я уже успел заметить, — отмахивается Сын Так, не решаясь сказать, что в тот момент ему было всё равно на очередного духа. — Когда тебя практически никто не видит, то как-то не до вопросов типа «Ты что, видишь меня?» и «Я призрак, ты в курсе?», — печально усмехается девочка, а после замечает то, как смотрит на неё Сын Так, и её улыбка становится ещё более печальной. — Когда ты сказал, что знаешь кто я, то говорил не только про то, что я призрак, да? — уточняет она, и ординатор отвечает ей кивком и слабой улыбкой. — Сперва я подумал, что ты просто дух, привязанный к этому месту, а потом у Хао Вэя случился припадок, и я сперва связал его с Чжэ Хи и его тёмной аурой, на которую ещё наложилось и твоё присутствие, но Ён Мин начал задавать вопросы, и тогда я вспомнил, что везде, где я тебя видел, всегда был ещё один человек, — признаётся Сын Так, и девочка опускает голову, водя кроссовкой по земле. — Да, Хао Вэй особенный, — кивает она. — Мне очень неловко, что из-за меня ему приходится испытывать дискомфорт, поэтому я стараюсь держаться на расстоянии от него, — говорит девочка, цепляясь за более-менее нейтральную тему. — Ты сестра Сон А, так ведь? Поэтому не назвала мне своё имя. Боялась, что я расскажу ей о тебе? — спрашивает Сын Так уже напрямую, и подросток поднимает голову, а на её лице смешиваются сразу несколько эмоций: печаль, расстройство и боль. — Твой брат знает обо мне из досье, а я ведь не особо слежу за вами, поэтому не была уверена, что он не рассказал тебе что-нибудь, например, моё имя, — поясняет девочка и опускает взгляд вниз. — Нет, Ён только однажды обмолвился, что у Сон А была сестра, которую уб… которая умерла, — быстро исправляется Сын Так, не желая задеть призрака неосторожными словами, потому что не знает, как та может среагировать на упоминание убийства, и быстро переводит тему. — Теперь скажешь, как тебя зовут? — Сон Ми, — тихо отвечает девочка, не поднимая взгляда на ординатора, который расплывается в слабой улыбке. — Красивое имя, — делится он своими мыслями и видит, как младшая сестра прокурора смущённо улыбается. — Твоё тоже, — бормочет она еле слышно, но Сын Так всё равно разбирает сказанное и тоже чуть смущается, поэтому начинает механически приглаживать чёлку. — Так почему ты не хочешь, чтобы твоя сестра узнала, что ты здесь? Я знаю, что подобные тебе призраки очень долго не могут вселяться в тела, но у тебя теперь есть шанс пообщаться с ней через меня. Хоть и придётся долго убеждать её, что призраки реальны, но, думаю, ты скажешь мне то, что можешь знать только ты, и она поверит, — предлагает Сын Так, на что Сон Ми резко поднимает взгляд и поджимает губы. — Я уже научилась вселяться в людей, — говорит она, но её голос звучит так, словно ей не доставляет никакого удовольствия признаваться в подобном. — Тогда почему ты не хочешь воспользоваться этим шансом? Не у каждого есть возможность попрощаться с дорогим человеком, а ты так просто отмахиваешься от неё, — говорит Сын Так, перестав теребить волосы, и замечает, как Сон Ми дёргается, нервно переминаясь с ноги на ногу и беспомощно оглядываясь по сторонам. — Ты не понимаешь, — с неподдельным отчаянием в голосе произносит девочка. — Она так и не смогла перешагнуть через это! Она до сих пор ищет моего убийцу, чтобы отомстить, и я боюсь, что если она узнает, что я всё ещё здесь, то подумает, что это из-за того, что она до сих пор не нашла его, и тогда ещё сильнее полезет во всё это и пострадает! — Сон Ми резко замолкает, обрывая себя и затихая, словно кто-то перекрывает поток шумной воды. Девочка поднимает глаза к небу и добавляет уже тише. — Я не хочу, чтобы она повторила мою судьбу, понимаешь? — Прости, я… — Сын Так не успевает договорить, потому что из дома доносится истошный вопль Ён Мина, и сердце ординатора падает. Не раздумывая ни секунды, парень срывается с места и бросается внутрь, а Сон Ми следует за ним.***
Детектив Син провожает взглядом полицейский кортеж и тяжело вздыхает, прикрывая глаза, потому что, когда он предлагал прокурору Ю отдохнуть всей компанией, то не предполагал, что их выходные окажутся урезаны, а по возвращению в город предстоит ещё повозиться с бумажной работой. — Орудие преступления обнаружено там, где и сказал Хва Ун, оба признания получены, так что дело закрыто, — подводит итог стажёр Лю и вновь вздрагивает, ощущая холодное дуновение со стороны прокурора Ю и невольно ёжась. — Так в чём был мотив На Ра? Месть? — спрашивает детектив, почёсывая подбородок. — Она хотела избавить Хва Уна от чувства вины, потому что он не смог её защитить, — говорит Сон А, и коллеги смотрят на неё ещё некоторое время после её слов, а затем Син Юй Кай усмехается и бормочет: «Женщины». — Ладно, нам пора собираться и возвращаться в город, — добавляет прокурор после пары минут, наполненных молчанием, пока каждый участник специальной группы думает о чём-то своём, поднимая глаза к небу и замечая, что солнце уже катится к закату. — Мда, весёлый отдых вышел, весь день провозились с этим делом и уже пора уезжать, а я так и не посидел в джакузи, как хотел, — шипит раздражённо детектив, засовывая свою неизменную записную книжку в карман, да так и оставляя там руку, словно боится, что кто-то посторонний может вытащить его записи и увидеть то, что не следует. — И часто у вас такое? — любопытствует Хао Вэй, переминаясь с ноги на ногу и потирая плечи руками, из-за чего Сон А смотрит на стажёра с толикой жалости. — Мы последний раз выбирались всей командой очень давно, — отвечает Юй Кай. — Думаю, что после подобного мы теперь ещё нескоро куда-то поедем, — хмыкает он и чешет подбородок. — Правда, со всем этим мы совершенно забыли поймать ещё одного преступника. — Кого? — хмурится Сон А, переводя взгляд с Хао Вэя на детектива и силясь припомнить, какого ещё преступника они должны были поймать. — Того, кто раскрасил мне лицо и сделал хвостики! — возмущённо всплёскивает руками Син Юй Кай. — Где это видано так издеваться над человеком? Найду того, кто это сделал, — повыдёргиваю все конечности и сделаю из них себе икебану, которую повешу над дверью в свой кабинет. Хао Вэй нервно икает от услышанного, чем привлекает к себе внимание, и заметив это, начинает пятиться, нервно посмеиваясь и заискивающе глядя на детектива. — Ну зачем же сразу вырывать? Может, этот человек просто забежал на пару минут в поисках подходящих вещей для одного дела, а вы сами предложили ему сделать всё это с собой, чтобы потренироваться? Ну или там самому в атмосферу погрузиться… — тараторит стажёр, продолжая отступать. Детектив хмурится, глядя на странное поведение Хао Вэя, и делает шаг в его сторону. — Не понял, — медленно произносит Син Юй Кай. — Ну-ка рассказывай, что ты там вспомнил, — требует он и протягивает руку, чтобы схватить стажёра за шиворот и встряхнуть как котёнка, но Хао Вэй уворачивается и, резко обернувшись, бросается бежать. — Мне ещё нужно вещи Синь Вэнь забрать! — кричит он напоследок. — Ах ты ж паршивец! — шипит детектив и бросается за ним в погоню. — А ну стой, я сказал! Сон А смеётся, глядя на своих коллег. За их взаимодействием можно наблюдать вечно, чем она и занимается с первого дня появления Хао Вэя, когда того только приписали к их команде. Парень сразу же изъявил желание стать лучшим другом детектива, о чём объявил вслух, вызвав раздражённое ворчание последнего про то, что у них, между прочим, большая разница в возрасте, но Хао Вэя это не смутило, и с тех пор он хвостиком ходит за старшим мужчиной в команде, который сперва отмахивался от него, а потом смирился и даже привык, но называть себя другом и обращаться неформально до сих пор не разрешает. Прокурор Ю медленно идёт к домику, где они остановились, в глубине души чуть сожалея о потерянном дне отдыха, но надеясь, что хотя бы Ли Ён смог расслабиться. Девушка замечает во дворе Сын Така и машет ему рукой, заходя в дом. Её парень обнаруживается в коридоре, прислонившимся плечом к стене и гипнотизирующим взглядом дверь в ванную на первом этаже. Когда он слышит, как сзади кто-то заходит, то прерывает своё занятие и оборачивается, осматривая свою девушку с головы до ног, а затем быстро подходит и обхватывает её лицо ладонями, заставляя приподнять его, чтобы через мгновение припасть к губам прокурора в нежном поцелуе. Девушка прикрывает глаза, поддаваясь чарам и нежности своего парня и позволяя им отогнать от себя неприятные ощущения, оставшиеся после расследования убийства. Поцелуй получается тягучим и приятным, выгоняющим из головы все посторонние мысли и оставляющим после себя приятную дымку. Когда он заканчивается, Ли Ён не спешит отстраняться и обнимает Сон А, поглаживая по спине. — Всё закончилось? — уточняет он, наматывая на палец прядь рыжих волос прокурора, и та отзывается мычанием, в котором сочетаются сразу и положительный ответ на вопрос, и приятное мурчание от манипуляций нейрохирурга. — Пора возвращаться в Сеул, — бормочет Сон А куда-то в плечо Ли Ёна, который наклоняется, чтобы иметь возможность шепнуть ей на ухо. — Нам с тобой нужно чуть-чуть задержаться, — обольстительно мурчит парень и в конце мягко выдыхает на ухо любимой, вызывая у неё дрожь по всему телу. — Я уже попросил Сын Така забрать с собой твою команду. — Неужели он согласился после вашей с ним ссоры? — скептически уточняет Сон А, и Ли Ён хмурится, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть в лицо своей девушке. — С чего ты решила, что мы с ним ссорились? — недоумённо спрашивает он. Прокурор усмехается и поднимает руку, касаясь шеи нейрохирурга и аккуратно обводя пальцами покраснение. — Укус на твоей шее говорит сам за себя, — замечает девушка и убирает руку, чтобы не раздражать кожу лишний раз. — С чего ты решила, что это Сын Так? Может, это был профессор Ча? — игриво говорит Ли Ён и ловит руку Сон А, возвращая её себе на шею, чтобы его и дальше гладили и нежили. — Будь это профессор Ча, то в лучшем случае, Сын Так бы сейчас не качался на качелях во дворе, а занимался бы переломами своего мужа, — говорит прокурор и мягко целует Ли Ёна в след от укуса, на что тот отзывается благодарным урчанием. Поигравшись немного с шеей парня, Сон А отстраняется, чтобы спросить всё, что копилось в ней с самого утра. — Так почему мы должны задержаться? И ты так и не рассказал мне, что вы с Хао Вэем и Син Джу устроили в лесу ночью. — Я всё тебе расскажу, но сначала… — Ли Ён выглядывает из-за угла и снова смотрит на дверь в ванную, и на его лице застывает лисье выражение с толикой предвкушения. Сон А прослеживает взгляд парня, и всё внутри у неё сжимается от нехорошего предчувствия. Интуиция не обманывает девушку, потому что буквально через мгновение из ванной доносится крик, полный ужаса, и Ли Ён расплывается в самодовольной улыбке, едва только слышит его. Вопль оказывается настолько громким, что даже находящийся на улице Сын Так слышит его и вбегает в дом, замирая в коридоре. — Что стряслось? — спрашивает ординатор и, едва увидев выражение лица брата, сразу всё понимает и подбирается всем телом. — Признавайся, что ты натворил. Ли Ён удивлённо смотрит на Сын Така, после чего театрально ахает и стыдливо закрывает лицо ладонями, словно слова кузена сильно ранят его, и он не в силах вынести его обвинения. — Как ты можешь думать, что я способен что-то натворить? Да я сама невинность, — говорит нейрохирург и убирает ладони только для того, чтобы очаровательно улыбнуться и указать на своё лицо. Сын Так не успевает ответить, потому что из ванной вылетает в одном полотенце на бёдрах Ён Мин, и его глаза горят жаждой мести, а волосы, руки и кожа головы и шеи оказываются фиолетового цвета. Сон А и Сын Так ахают от увиденного, а Ли Ён даже не пытается сдержать смех, глядя на гениального кардиохирурга. — Решили сменить имидж, профессор? — шутит он. — Вам идёт. Взгляд Ён Мина быстро определяет источник шутки и краски в своём шампуне, после чего широким шагом направляется в его сторону с твёрдым намерением проехаться пару раз кулаками по самодовольной физиономии нейрохирурга. Сын Так и Сон А быстро соображают, чем всё может закончиться, и на интуитивном уровне синхронизируют свои действия: прокурор утаскивает Ли Ёна в сторону выхода, а ординатор бросается на шею мужу, чтобы не дать ему добраться до брата, мысленно обещая потом лично устроить ему взбучку за подобные шуточки. — Только попадись мне на глаза! Вытолкаю из окна твоего кабинета! — угрожает вслед Ён Мин. — Сперва попробуйте поймать меня, профессор! — успевает ответить Ли Ён прежде, чем за ними закрывается дверь. Продолжая весело посмеиваться, довольный собой, нейрохирург перехватывает инициативу и теперь уже сам увлекает Сон А в одному ему ведомую сторону. — Зачем ты это сделал? — спрашивает прокурор, подстраиваясь под широкий шаг Ли Ёна, который равняется её двум шагам. — Он заслужил, потому что подсунул мне острый соус, хотя прекрасно знает, что я не переношу острое, а потом ещё в джакузи начал несправедливо обвинять, так что пусть радуется, что отделался простой краской в шампунь, — отвечает нейрохирург совершенно серьёзным тоном, и Сон А тяжело вздыхает, мысленно поражаясь злопамятности своего парня, и не замечает, как они довольно быстро оказываются у спа-центра, где их с таинственной улыбкой ожидает Син Джу и едва ли не попрыгивает из-за чего-то. — Что происходит? — осторожно спрашивает Сон А, когда слуга вручает ей небольшой свёрток, в котором оказывается купальный костюм. — Проходите внутрь и скоро всё узнаете, — лучезарно улыбается Син Джу и поворачивается к Ли Ёну. — Я обо всём позаботился. — Спасибо, можешь идти, — отпускает парня нейрохирург и, крепко обхватив прокурора за талию, увлекает внутрь, где улыбчивый персонал вручает им полотенца, халаты, тапочки и простыни. Оказавшись в раздевалке, Сон А ощущает себя несколько неловко и напряжённо, потому что не знает, что ждёт её дальше, а неведение никогда не нравилось прокурору, но она переодевается в купальный костюм и идёт к душевым, а когда выходит в зону бассейна, то её уже ждёт там Ли Ён, держа в руках красную ленту. — Закрой глаза, — просит он, и Сон А, чуть поколебавшись, выполняет его просьбу, доверяя ему каждой клеточкой своего тела. На глаза ложится шёлковая лента, которую Ли Ён завязывает сзади, а затем берёт девушку за руку и ведёт за собой. Идти вот так, не открывая глаз, по мокрому полу — довольно рискованная затея, но Сон А ни на секунду не сомневается в том, что если она и поскользнётся, любимый не даст ей упасть. Вскоре шум воды в бассейне уходит на второй план, и они явно оказываются в более тихом месте. Слуха Сон А касается звук открывающейся двери, а следом — бурлящей воды, и она понимает, что они пришли в вип-зону с джакузи, вот только зачем Ли Ён завязал ей глаза, если они уже были здесь вчера, девушка пока что не понимает, но решает не спрашивать, тем более, что сегодня место пахнет несколько иначе. Тёплые руки касаются её плеч и помогают избавиться от халата, а через несколько мгновений подхватывают за талию и под ногами, и Сон А от неожиданности ойкает, цепляясь за Ли Ёна и ощущая его кожу, от жара которой девушку бросает в дрожь. Нейрохирург усмехается, и прокурор слышит, как он начинает заходить вместе с ней в воду, а затем удобно усаживается, но с колен не отпускает. — Можешь снять повязку, — разрешает Ли Ён, и Сон А тянется чуть подрагивающими пальцами к узлу, ослабляя его. Шёлковая полоска ткани соскальзывает, открывая взор на полутёмное помещение, заполненное огромным количеством горящих свечей, создающих приятную интимную обстановку в джакузи, которое оказывается заполнено не только бурлящей водой, но и лепестками роз, среди которых плавают любимые уточки Ли Ёна. Прокурор не может сдержать смеха, глядя на любимых крякушек парня, который никогда не расстаётся с ними, но следом внезапно замечает, что шея одной из уточек выглядит слишком странно. — Сперва я планировал сделать всё именно так, но вчера вечером детектив рассказал историю про сестёр-убийц, и я подумал, что тебе, как прокурору, подобная детективная история понравится намного больше, поэтому попросил Син Джу и Хао Вэя помочь. Мы быстро всё подготовили, и я пошёл за тобой, чтобы пригласить прогуляться в лесу, где нас должны были поджидать парни, чтобы сыграть роль убийц, которые похитили бы тебя, но детектив спутал все карты алкоголем, поэтому моя затея не удалась, — говорит Ли Ён, поглаживая Сон А по спине, которая не сводит взгляда с уточки, шея которой перетянута каким-то круглым предметом, и чем дольше смотрит прокурор на игрушку, тем шире распахиваются её глаза. — Когда я узнал, что Сын Так попал в аварию, то летел в Сеул с мыслью, что мне придётся бороться за его жизнь. Я был так зол на него за глупость и на профессора Ча за то, что довёл моего брата, что не мог больше ни о чём думать, но теперь понимаю, что если бы не доктор Ча и не мой брат, то я бы до сих пор жил в Оттаве и не встретил бы ещё одного человека, за жизнь которого мне захотелось бороться не меньше, чем за Сын Така. Хоть изначально я и делал это из корыстных побуждений, но вскоре они отступили на второй план и мне уже искренне захотелось видеть, как ты улыбаешься из-за меня. Каждый день, когда ты приходила в нашу больницу ради того свидетеля, становился в разы ярче и легче для меня просто потому, что ты пришла, поела со мной любимое мороженое и рассказала о том, как спасла очередную жизнь. А ещё я заметил, какие у тебя маленькие ладошки, — говорит Ли Ён и ловит руку Сон А, — такие миниатюрные, нежные, совсем как вся ты, но эта хрупкость обманчива, за ней скрывается сильная и прекрасная девушка, которая не боится влезать в опасные расследования, лишь бы сделать нашу жизнь лучше, и хоть я знаю, что ты можешь постоять за себя, но желание быть рядом, поддержать и защищать тебя с каждым днём становится всё сильнее. И, к сожалению, я не знаю, какое будущее уготовано нам, но в одном уверен абсолютно. Я хочу, чтобы ты была в моём будущем каждый день, каждый час и каждую минуту. Кровь приливает к щекам Сон А, а сердце по ощущениям застревает где-то в горле, безумно колотясь там и пытаясь выпрыгнуть из тела, которое становится эфемерно лёгким, и его охватывает волнительная дрожь, когда девушка видит, как Ли Ён ловит ту странную уточку, которую она заприметила, и снимает с неё обручальное кольцо. — Ю Сон А, ты выйдешь за меня? — задаёт самый волнительный и важный вопрос для обоих Ли Ён. — Да, — еле слышно лепечет Сон А, глаза которой застилают слёзы, а любые попытки оставаться спокойной терпят крах. — Да! — громче повторяет девушка и начинает плакать от счастья, когда Ли Ён счастливо смеётся и надевает ей на палец кольцо.***
— Ой, мне так неловко, что доставляю тебе неудобства, вынудив возить по городу, — тараторит Хао Вэй, когда Сын Так паркуется возле дома, где живёт Синь Вэнь, после того, как перед этим довозит до дома детектива Сина, как самого старшего из них, а затем и профессора Ча, слишком переживающего из-за своих волос, из-за чего отказавшегося ехать вместе с ними. Ординатор оказывается не удивлён, когда узнаёт, что судмедэксперт живёт в частном доме, а не в многоэтажке, где обитает слишком много людей, что явно не по вкусу девушке, которая предпочитает одиночество и компанию трупов. — Да брось, мне несложно. К тому же тебе днём было плохо, а каким врачом я буду, если не прослежу, что пациент в целости и сохранности добрался до дома? — смеётся Сын Так, заглушая мотор и выбираясь из машины, чтобы помочь Хао Вэю достать из багажника вещи Синь Вэнь. Ординатор уже тянется к ручке сумки, но стажёр опережает его и хватает обе ручные клади первым. — Давай помогу, — предлагает Сын Так, но Хао Вэй отрицательно мотает головой. — Не надо, тут всего лишь две небольшие сумки, ты и без того уже много сделал. Спасибо большое, — выпаливает на одном дыхании стажёр и даже чуть кланяется, вызывая чувство неловкости у Сын Така. — Не стоит благодарности, правда, — смущённо отмахивается ординатор, разглаживая чёлку и улыбаясь. — Ладно, беги отдавать вещи, а я тебя здесь подожду, — говорит Сын Так, закрывая багажник и облокачиваясь на него, после чего достаёт мобильный и открывает сообщения, раздумывая о том, чтобы написать Ён Мину. Ординатор злится на брата за его выходку с краской для волос, но при этом радуется, что Ён ограничился именно этим и обошлось без членовредительства, а вот муж его сдержанного оптимизма не разделяет, на что Сын Так справедливо замечает, что предупреждал о том, что Ли Ён так просто не спустит ему с рук острый соус. Хао Вэй кивает ординатору и быстрым шагом идёт к дому, не желая слишком задерживать Сын Така, потому что на улице уже темно, а парень, скорее всего, должен выйти завтра на работу, поэтому ему стоит как следует отдохнуть с дороги. В доме не горит свет, и стажёр заключает, что Синь Вэнь, возможно, легла сегодня пораньше, поэтому как можно дольше не убирает палец с звонка, чтобы его наверняка услышали, а затем весь обращается в слух, но из дома не доносится ни звука. Парень поднимает руку, чтобы постучать, но едва только касается двери, как та приоткрывается, приглашая войти внутрь, и Хао Вэй замирает, но затем толкает её и ступает во тьму. — Синь Вэнь? — громко зовёт он, пытаясь хоть что-то рассмотреть в темноте и гадая, как можно включить в доме свет, чтобы не блуждать в потёмках, но через мгновение замирает, едва не выронив сумки. Знакомый холод касается кожи, вынуждая её покрыться мурашками, а волосы — встать дыбом. Стажёр нервно передёргивает плечами, но делает ещё один шаг вперёд, ощущая, как холод становится только сильнее. — Я привёз твои вещи, как ты и просила, — говорит Хао Вэй и слышит сзади шорох, резко оборачиваясь и щурясь от света ударившего в глаза ручного фонарика, который слепит ненадолго, и парень прикрывает лицо свободной рукой. — О, это вы! Здравствуйте! — улыбается Хао Вэй, сумев проморгаться, и кланяется, а холод становится таким нестерпимым, что у парня аж темнеет перед глазами, но он чуть мотает головой, стряхивая наваждение. — Мы знакомы? — удивляется человек, опуская фонарик и рассматривая взъерошенного парня перед собой. — Вы меня не знаете, но я заочно знаю вас, — торопится пояснить Хао Вэй. — Видел вашу фотографию, да и детектив Син рассказывал. Рад наконец-то встретиться лично. Я Лю Хао Вэй, стажёр из специальной следственной группы, — представляется парень и вновь кланяется. — Работаешь с детективом, значит? В команде прокурора Ю? — уточняет человек, и Хао Вэй кивает. — Всё верно, именно так, — подтверждает он, а затем замирает и смотрит на своего собеседника. — А что вы здесь делаете? — Поступило сообщение о взломе с проникновением, поэтому я приехал проверить, — отвечает человек и даже не успевает закончить фразу, как Хао Вэй роняет сумки и бросается в темноту дома. — Боже, Синь Вэнь, ты в порядке? — кричит стажёр, забегая вглубь дома. — Отзовись! Хао Вэй паникует от одной мысли, что с его коллегой и по совместительству нравящейся ему девушкой могло что-то случиться, что все мысли напрочь вылетают из головы, и он несётся вперёд, покуда через несколько шагов неожиданно не поскальзывается на чём-то и не падает, больно ударившись об пол, а джинсы быстро пропитываются жидкостью, из-за которой и упал стажёр в темноте. Хао Вэй приподнимается на локтях, едва ли не задыхаясь, потому что кожа буквально горит от самого настоящего могильного холода, но через мгновение парень замирает от внезапно прошившей его мысли, парализованный воспоминанием об общей договорённости в их команде, что в случае опасности они должны поставить в известность и друг друга, чтобы было больше шансов на удачный исход. «Если бы кто-то попытался проникнуть в дом, то Синь Вэнь бы сообщила об этом и нам!» Пока мозг Хао Вэя пытается выработать логичное объяснение, почему девушка не связалась с ними, могильный холод, истязающий его, становится слабее, и слух парня улавливает наконец-то посторонний звук в тёмном доме. Мерный стук капель, раздающийся совсем рядом, и прежде, чем стажёр успевает задуматься о природе происхождения звука, вспыхивает свет, больно резанувший по глазам, но от того, что мелькнуло перед ними, Хао Вэй пересиливает боль и поднимает взгляд наверх. — Синь Вэнь?***
— На помощь! — истошный крик, полный отчаяния, заставляет Сын Така вздрогнуть, из-за чего он едва не роняет телефон, но вовремя его перехватывает и суёт в карман, выбегая из-за машины, за которой стоял всё это время, и едва не влетая в бегущую навстречу Синь Вэнь, но успевая вовремя отскочить в сторону, чтобы избежать столкновения. — Синь Вэнь, что стряслось? — спрашивает Сын Так, ошарашенно замечая, что девушка одета в тонкую шёлковую сорочку, которая едва ли что-то скрывает, поэтому спешит прикрыть глаза рукой, испытывая неловкость. — Сын Так? Ты… — шепчет девушка, смотря на него безумными глазами, но быстро проглатывает то, что хотела сказать, и поднимает руку, указывая на свой дом. — Быстрее! Позвони Сон А! Детективу! Хао Вэй в опасности! Это ловушка! — Что? — переспрашивает Сын Так и убирает руку от лица, растерявшись от такого количества информации со стороны судмедэксперта, но едва он открывает рот, чтобы спросить о чём она, машинально всё-таки потянувшись в карман за телефоном, как из дома доносится звук выстрела, и доктор вздрагивает. Совершенно не отдавая себе отчёта в том, что делает, ординатор срывается с места и бежит туда, откуда донёсся звук, игнорируя крик пытающейся остановить его Синь Вэнь. Сердце глухо бухает в груди, когда Сын Так забегает в дом и буквально с порога замечает лежащего в луже крови посреди ярко освещённой комнаты Хао Вэя, глухо стонущего от боли. Инстинкт самосохранения почему-то молчит, зато его отсутствие с лихвой компенсирует инстинкт врача, увидевшего пострадавшего и требующего оказать ему немедленную помощь. Ординатор быстро подбегает к Хао Вэю и переворачивает его, пытаясь понять, куда попала пуля и насколько всё плохо, когда стажёр открывает слезящиеся глаза. — Нет, Сын Так, беги, — выдыхает Хао Вэй, теряя сознание, из-за чего ординатор паникует ещё сильнее, покуда не видит рану на плече парня и застывает, переводя взгляд с неё на лужу крови вокруг и отчётливо понимая, что за столь короткий промежуток из подобной раны не могло натечь такое количество крови. Неожиданное «кап!» в тишине, нарушаемой тяжёлым дыханием Сын Така, звучит преступно громко. Ординатор сглатывает и медленно поднимает взгляд наверх, чтобы найти источник звука, одновременно страшась того, что он может увидеть там. Крик застывает в горле, и с губ срывается лишь какой-то жалкий сип, словно парень кричал до этого не меньше часа на холодном ветру, а глаза широко распахиваются, отказываясь верить в то, что видят. Прямо под потолком висит Синь Вэнь, уставившись в пространство отсутствующим взглядом, и это её кровь мерно капает вниз, собираясь в большую лужу, а на стене поблизости от тела нарисована пентаграмма и выведено одно-единственное слово: «Дом». — Сын Так, беги! — раздаётся сзади полный паники голос Синь Вэнь, и ординатор переводит полный ужаса взгляд на девушку, а через секунду ощущает резкую боль, пронзившую его тело, и только после, за секунду до того, как темнеет в глазах, слышит звук выстрела.