***
Несколько часов назад
Прокурор Чхве выходит из допросной, когда они заканчивают с задержанным, и на несколько секунд замирает, прикрывая глаза и сжимая длинными тонкими пальцами переносицу. Как бы сильно он не пытался запереть личные чувства и переживания глубоко под замком, чтобы действовать максимально профессионально и непредвзято, те всё же порой прорываются, пусть и с запозданием и чаще всего в конце дня, когда он позволяет себе расслабиться и налить в бокал виски либо в кабинете, либо в ночном клубе. Сейчас же прокурор Чхве Вон Хэ, пожалуй, впервые за долгое время ощущает, как эмоции начинают шевелиться под кожей раньше положенного им срока, словно фраза задержанного про бейджик оказывается своеобразным универсальным ключом, которым можно открыть любой замок, в том числе и тот, что удерживает за собой переживания. Тем не менее, он знал. Догадывался. Предчувствовал. Ощущал. За годы работы уже начинает работать интуиция, которая заранее подсказывает исход, когда данных и улик ещё недостаточно, совсем как сейчас, но когда они начинают появляться и собираться, выстраиваясь в единую линию, как бусинки, нанизываемые на нитку, то становится очевидно, что внутреннее чутьё не обманывало с самого начала. За несколько лет невольно начинаешь доверять ему и терпеливо копать, чтобы добраться до истины. — Си Ван, — обращается прокурор, убирая руку от лица. Ему не нужно оборачиваться, чтобы убедиться, что судмедэксперт стоит сзади молчаливой тенью, потому что он знает, что он всегда там, такой же надёжный, как и выработанная интуиция, разве что отвечает порой язвительно. — Иди к парням и узнай, как у них успехи. — Мгм, — издаёт звук судмедэксперт, который обозначает, что он понял задание, и мужчина уходит, а детектив Син, перестав ерепениться после допроса, провожает его взглядом, а затем смотрит на впереди стоящего прокурора. — Что случилось? Мне показалось, или тебя что-то взволновало, из-за чего ты и решил вмешаться в допрос? — решает он уточнить причину появления коллеги, чтобы знать наверняка в чём дело. — Нам прислали два USB-адаптера для приёма видеопотока, — говорит прокурор, и детектив ощущает, как начинают подрагивать пальцы, поэтому крепче сжимает в руке записную книжку. Он не силён в технике, но догадывается, что посылка как-то связана с похищенными парнями, поэтому понимает спешку, с которой прокурор вмешался в допрос. — Кто прислал? — спрашивает Син Юй Кай машинально, хотя и осознаёт, что если бы ответ был известен, то прокурор сказал бы сразу, с другой стороны, они уже оба знают, от кого именно пришла посылка, разве что имя отправителя до сих пор покрыто мраком, и это главная загвоздка в их деле, которую необходимо устранить. — Наш Висельник или крот, — следует предсказуемый ответ, от которого сердце в груди сжимается на несколько секунд, а затем резко пускается бешеным галопом. — Что конкретно там? — спрашивает Син Юй Кай, от нетерпения выскакивая вперёд так, чтобы оказаться лицом к лицу с прокурором. Детектив всматривается в него, пытаясь найти ещё больше ответов, подсказок, да хоть что-то, что приведёт их к парням, потому что пока что единственная ниточка дотянулась до правоохранительных органов, где сотрудников великое множество, а значит на проверку каждого уйдёт масса времени, и это только в их прокуратуре. — Видеотрансляции с похищенными и, очевидно, они идут из разных мест. Мы попытались отследить IP, но он оказался зашифрованным, поэтому я приказал проанализировать видео и отследить по спутнику. Иди и помоги ребятам, — приказывает прокурор и пытается обойти коллегу, но детектив притормаживает его. — А что насчёт тебя? — спрашивает Син Юй Кай, не совсем понимая, куда направляется коллега, но очевидно, что не в их отдел. Чхве Вон Хэ выглядит не просто собрано, но и слишком напряжённо, словно торопится куда-то и никак не может отделаться от окружающих. — Нужно кое-что сделать, — кратко отвечает мужчина, не смотря в лицо детектива, и Син Юй Кай начинает понимать, что у него на уме. — Ну уж нет, я знаю, что ты задумал! — обрывает прокурора детектив и поднимает ручку, направляя ему на кончик носа. Он не имеет права так делать, потому что Чхве Вон Хэ старше его по иерархии в команде, но с точки зрения возраста положение выше уже занимает Син Юй Кай. Первое время, когда прокурор привёз его из Китая, то детектив довольно долго не мог привыкнуть, что им командует кто-то младше его, но Вон Хэ проявлял терпение и помогал с трудностями в языке, когда возникали таковые, поэтому вскоре они смогли поладить и даже стали друзьями. Конечно, не такими близкими, как прокурор Чхве и судмедэксперт Су, про которых за глаза шутили все, кому не лень, что они не разлей вода. Один особо ушлый стажёр, острый больше на язык, чем на мозги, решил выделиться и отпустил шуточку, что они не просто ходят парой, но и частенько ведут себя, как престарелые супруги. К несчастью для новенького в этот момент вернулся прокурор и всё услышал, после чего спокойно заметил, что это определение не совсем точное, потому что «супруги всегда могут развестись, а они с судмедэкспертом Су, скорее, сиамские близнецы», после чего ухмыльнулся стажёру, и на следующий день того уже никто не видел. — И что же? — спокойно любопытствует прокурор, заталкивая чувства обратно в подкорку и замуровывая их глубоко внутри, потому что выпускать их наружу слишком рано и чревато трагическими последствиями, как уже бывало в прошлые встречи с Висельником. — Ты говорил, что у тебя есть догадки о личности крота, и сейчас собираешься проверить их, когда получил наводку от этого парня, — детектив кивает головой в сторону допросной, указывая, о ком именно идёт речь. Прокурор Чхве продолжает смотреть нечитаемым взглядом на собеседника, а затем еле заметно улыбается, позволяя одному уголку губ чуть приподняться, а в глазах — появиться маленькой, едва заметной искорке. Подобная реакция ставит детектива в лёгкий ступор, а Вон Хэ, пользуясь возможностью, огибает Син Юй Кая, чтобы направиться по своим делам, но мужчина быстро приходит в себя и ловит коллегу за локоть, не давая завершить манёвр. — Прекрати увиливать! — требует детектив, теряя терпение. — Ты просил меня доверять тебе, и все эти года я выполнял всё, что ты от меня требовал, так что я заслуживаю знать правду. Это не твой личный крестовый поход, а командный бой. Ты же сам говорил об этом, неужели не помнишь? Взгляд прокурора Чхве чуть теплеет, либо же детективу это только кажется, потому что в следующую секунду мужчина кладёт ладонь поверх руки Син Юй Кая и мягко высвобождает свой локоть из хватки. — Я иду к генпрокурору просить разрешение использовать боевые патроны, учитывая, с кем мы имеем дело, — говорит Чхве Вон Хэ. — Раз уж не хочешь помогать с анализом видео, то обратись к своим «подопечным», попроси разузнать их не обращался ли недавно кто-то из полиции или прокуратуры к кому-нибудь в их кругах за помощью. Детектив Син разом теряет весь свой запал, услышав, что собирается делать прокурор, и даже застывает на какое-то время. Просить подобное разрешение — неслыханное и из ряда вон выходящее явление, такое случается крайне редко и только когда речь идёт об особо опасных преступниках, да и то не всегда. С другой стороны, Висельник изрядно прошёлся по нервам не только жителей Южной Кореи, но и даже соседних государств, так что подобное решение кажется разумным, и генпрокурор вряд ли будет упорствовать, если в своё время одобрил операцию под прикрытием в Японии. — Думаешь, он мог ещё где-то засветиться? — с сомнением спрашивает детектив, почёсывая подбородок. Такой вариант кажется маловероятным, но, возможно, прокурор прав, и отметать его так просто и быстро не стоит, а сейчас любая деталь на вес золота. — Хорошо, я всё сделаю, — соглашается Син Юй Кай, и его коллега кивает напоследок, а затем быстро уходит куда-то, и пока детектив провожает его взглядом, его не покидает ощущение, что помимо визита к генпрокурору тот задумал что-то ещё, но не стал делиться своими мыслями, посчитав, что ещё слишком рано. Мужчина усмехается: Чхве Вон Хэ не изменяет себе. Он всё такой же осторожный и аккуратный во всём, тщательно взвешивает каждую улику и подбирает слова, чтобы составить картину преступления и только потом указать на преступника, избегая ошибочных обвинений, которые могут увести следствие в сторону. Син Юй Кай достаёт мобильный и набирает номер своего самого любимого подопечного, если можно так выразиться, который обязан ему своей свободой вот уже несколько лет, за что расплачивается сведениями, добываемыми в преступных кругах. Видимо, детектив звонит крайне невовремя, потому что голос преступника хриплый, а дыхание сорвано, словно его оторвали от постельных утех, но мужчине глубоко наплевать на чужое прерванное удовольствие, поэтому он сходу вываливает всё. — Ты мне нужен. Узнай-ка не обращался ли к вам недавно за помощью кто-то из органов правопорядка. Буквально сегодня, вчера или самое большое два дня назад, — очерчивает примерный временной диапазон Син Юй Кай, значительно упрощая задачу для парня. — Приступай сейчас же и сразу же сообщи мне результаты. — Ну, детектив, прямо сейчас я не могу… Может, через… — Я сказал немедленно или ты покойник! — рявкает детектив в трубку, и на том конце поспешно извиняются. Мужчина завершает звонок и только после этого замечает в коридоре судмедэксперта Су, который смотрит на него слегка насмешливо. — Гоняете преступников по поручениям? — интересуется он, и Син Юй Кай неопределённо передёргивает плечами, не желая давать ответ. Вплоть до этого момента мужчина толком и не знал, в курсе ли Су Си Ван методов, которыми он порой пользуется на благо расследования, хотя учитывая, что прокурор Чхве знал обо всём с самого начала и закрывал глаза, то и его лучший друг вполне мог узнать об этом от него. Мысль о том, что эти двое близкие друзья, подталкивает детектива в новом направлении, и он цепляется за эту возможность. — Скажи-ка мне, Су, — заискивающе говорит мужчина, приближаясь и приветливо улыбаясь, но видимо недостаточно, потому что судмедэксперт прищуривается и недовольно поджимает губы, — а Чхве случайно не говорил тебе, кого он подозревает? — Нет, — как-то слишком резко и прямолинейно отвечает коллега, словно ответ уже был подготовлен заранее. На лице детектива отражается разочарование с лёгким оттенком подозрения, но Су Си Ван не тот, из кого можно выбить информацию, если он не желает ею делиться. — Нет? — переспрашивает Син Юй Кай без особой надежды на иной исход. — Он ничего не говорил мне, — расширяет ответ судмедэксперт. — Знаю только, что он с кем-то общается со стороны. — В каком смысле? — не понимает детектив и чуть хмурится, потому что ничего подобного не ожидал услышать, и сейчас пытается понять, что ему делать с новой информацией и ценна ли она вообще. — Я несколько раз слышал, как он звонил кому-то и отчитывался о нашем расследовании, и это уже не первый год, просто он делает это настолько редко, что я сперва даже не обратил внимание на эти отчёты по телефону. — Может, генпрокурору? Всё же из Токио отчёт послать довольно муторно, — замечает детектив, теряя интерес к их разговору, но Су Си Ван хмыкает так, словно разрезал труп и обнаружил внутри нечто интересное, что может кардинально сменить курс расследования. — Я тоже сперва так думал, а потом вспомнил, что прокурор совершал подобные звонки ещё когда мы были здесь. Что ему мешало лично сходить к генпрокурору, а не обременять себя телефонным разговором? — задаёт логичный вопрос судмедэксперт, и детектив невольно отмечает за себя, что дружба с прокурором и особенности профессии наложили на него определённый отпечаток, раз Си Ван теперь настолько дотошный и наблюдательный не только касательно трупов. — И что Чхве рассказывает собеседнику? Планы наших операций? — уточняет Син Юй Кай, напрягаясь, и нехороший червячок сомнения начинает точить его изнутри. Может ли быть… Да нет, невозможно, чтобы Вон Хэ имел отношение к Висельнику и передавал ему сведения, ведь тот убил его невесту. Никто в здравом уме не будет помогать убийце своего близкого человека. — Я никогда не слышал разговор полностью, но из того, что мне удавалось случайно подслушать, ничего особо важного не было. Так, мелочи, — делает неопределённый жест рукой Си Ван, показывая, что волноваться и накручивать себя не стоит. — Просто говорил, как продвигается дело. Слова звучат как бальзам для израненной души, который нежно обрабатывает каждую ранку и укутывает в приятное тепло, изгоняя боль из клеточек, потому что одни только мысли о предательстве близкого человека оставляют слишком глубокие и кровоточащие порезы. Однако облегчение не выходит полноценным, а с каким-то привкусом, но детектив не особо разбирается в эмоциях, поэтому не может с точностью определить, что именно тянет внутри. — А ты имя собеседника не слышал? — спрашивает Син Юй Кай, но судмедэксперт отрицательно качает головой, давая однозначный ответ. — И никаких мыслей о том, кто это? — напирает мужчина и снова получает только отрицательное покачивание, но прежде, чем он успевает придумать и задать новый вопрос, Си Ван перебивает его. — Если вы закончили допрашивать меня, то идёмте. Нам не помешает помощь, — говорит судмедэксперт, разворачиваясь и даже не дожидаясь реакции детектива, первым направляется в их общий отдел. Едва они подходят, как в глаза Син Юй Каю бросается щуплая фигурка парня, сидящего спиной ко входу и склонившегося над ноутбуком, слишком сильно ссутулившись. Мужчина оттесняет Си Вана, который что-то недовольно бурчит, и бросается к парню, хватая его за плечо и разворачивая лицом к себе. — Хао Вэй! — вскрикивает детектив радостно и уже готовится устроить стажёру взбучку по первое число за то, что заставил так волноваться за себя, но на него испуганно взирает незнакомый парень и как-то глупо хлопает глазами, медленно снимая наушники. Разочарование вонзает свои острые зубы в сердце, когда Син Юй Кай понимает, что это просто кто-то из другого отдела, привлечённый прокурором к расследованию за неимением большего количества людей в команде. — Простите… Я принял вас за другого… — неловко извиняется старший мужчина, убирая руку с плеча парня, который выдавливает из себя улыбку и тихо добавляет что-то про ничего страшного. — Прямая трансляция, — говорит Си Ван, привлекая внимание детектива к экрану, который тот даже не сразу заметил, позволив своему зрению и надежде задурманить голову, что Хао Вэй спасся и сейчас будет активно помогать в расследовании. Син Юй Кай оставляет в покое незнакомого паренька и бросается к экрану, разражаясь длинной фразой на китайском. Судмедэксперту не нужно знать язык, чтобы понять, что цензурных слов там даже близко нет. На экране показан Сын Так со склонённой к груди головой, и сначала детективу кажется, что парень мёртв, но, чуть присмотревшись, он замечает, как тот слегка морщится явно от боли, и облегчённо вздыхает: ординатор ещё жив. Син Юй Кай пробегается взглядом по заклеенному рту и скользит дальше по фигуре врача, отмечая, что тот привязан к стулу, покуда не добирается до его рук, который лежат ладонями вверх, а из запястий сочится кровь, медленно стекая по подлокотникам, капая на ноги Сын Така и на пол. — Ублюдок перерезал ему запястья! — озвучивает очевидное детектив и так ударяет кулаком по столу, возле которого стоит, что находящиеся на нём предметы подпрыгивают и звенят, а парень из другого отдела испуганно вжимает голову в плечи. Мужчина хоть и далёк от медицины, но прекрасно понимает последствия подобного для врача. — Он теперь не сможет больше оперировать, да? — спрашивает Син Юй Кай, глядя на судмедэксперта, который разбирается в подобном намного лучше. В душе ворочаются сожаление и жалость по отношению к Сын Таку, который мало того, что оказался не в том месте и не в то время, так теперь ещё и рискует навсегда лишиться профессии. — Зависит от того, насколько глубоко его порезали, — замечает Си Ван, всматриваясь в прямую трансляцию и пытаясь понять, насколько всё плохо. — Если поверхностно, то пострадали только кожа и поверхностные вены — это не страшно, восстановится и сможет вновь оперировать, а если же пострадали вены запястья… — Ясно, в таком случае ему придётся попрощаться с семейным делом, — перебивает детектив, заканчивая мысль. — Не только, — холодно добавляет Си Ван и указывает на запястья Сын Така. — Преступник не наложил давящую повязку. Если не найдём парня в ближайшее время, то он умрёт от кровопотери. Он уже неизвестно сколько крови потерял из-за предыдущего ранения. — Есть хоть какие-то зацепки о том, откуда идёт этот видеопоток? — спрашивает детектив, обращая своё внимание на парня за ноутбуком. — Судя по свету, похищенный находится не в подвале, а в здании, которое может быть как минимум в два этажа, — рапортирует парень, и Син Юй Кай замечает, как через мгновение дёргается изображение. — Что это? Какие-то помехи? — спрашивает мужчина, указывая ручкой на экран, потому что его дёргающееся изображение напоминает ему о плохо работавшем телевизоре во время грозы в детстве, когда картинка постоянно искажалась, и смотреть его было невозможно. — Помехи в сигнале повторяются, но я не могу определить их природу или причину, — поджимает губы парень. — Может, сделано специально, — хмыкает детектив. — Что со звуками? — Мы со звуковиками проанализировали звуковую дорожку и выявили слабый посторонний звук. Послушайте, — говорит новый помощник и что-то набирает на ноутбуке. Спустя мгновение раздаётся мерный звук капель, стучащих по поверхности, и детектив Син вскидывает брови. — Дождь? — озвучивает он первую ассоциацию, которая приходит ему в голову. — Да, но это было в самом начале видео, где-то час назад, а сейчас в этом месте дождя нет. — Нужно проверить, где час назад шёл дождь и прекратился, — набрасывает план действий детектив, но его перебивает парень. — Уже сделано. Дождь шёл в Пучхоне, Кванмёне, на востоке Инчхона и на западе Сеула. — И где дождь закончился примерно в то же время, что и на видеозаписи? — спрашивает Син Юй Кай, чувствуя, как они становятся ближе к разгадке. — В Пучхоне и в западной части Сеула, — следует ответ, и детектив чуть прищуривается, прикидывая размеры района. — Ещё какие-нибудь зацепки есть? — раздаётся сзади голос прокурора Чхве, который вернулся и уже неизвестно сколько стоит и слушает отчёт о проделанной работе, и детектив вместе с судмедэкспертом оборачиваются к нему. Син Юй Кай хмурится, отмечая про себя, что разговор с генеральным прокурором прошёл как-то слишком быстро, но решает не заострять сейчас на этом внимание. — Пока нет, — отвечает парень, чуть опуская голову при виде прокурора. — Продолжайте копать, чтобы сузить район поисков, — отдаёт приказ Чхве Вон Хэ. — Найдёте что-то новое — сразу дайте знать. У вас не больше часа. — Слушаюсь, — чеканит парень, а прокурор резко разворачивается на месте и направляется в другую часть отдела, где на втором экране ведётся ещё одна видеотрансляция. Син Юй Кай сразу же следует за начальником, но в последний момент обгоняет его, едва только увидев происходящее на телевизоре, где вниз головой висит Хао Вэй, тоненько поскуливая от боли. Сомнений в том, что это пропавший стажёр, нет, и детектив ощущает волну гнева, захлёстывающую его с головой. — Что нового? — спрашивает прокурор, и Син Юй Кай невольно обращает внимание на некоторую напряжённость в его голосе, словно Вон Хэ ожидал чего-то в разы похуже, чем то, что они уже лицезреют. — Похититель закончил с ним и ушёл, либо просто сделал перерыв, — говорит ещё один незнакомый парень, привлечённый прокурором, и детектив мгновенно поворачивается к коллеге. — В смысле «закончил»? Что тут было? — требует он ответа, несмотря на то, что часть ему услужливо подсказывает, что это вряд ли что-то хорошее, но Син Юй Кай загоняет этот настойчивый осторожный голосок куда подальше и ныряет в опасность с головой. Осторожность — это прерогатива Чхве, ему же по душе опасность, щекочущая нервы и пробуждающая животную злость, которую потом можно направить на виновных. — Покажите ему, — говорит прокурор, и парень, жалобно посмотрев на него, сглатывает, но послушно исполняет приказ, через некоторое время останавливая перемотку и запуская видео на нормальной скорости вперёд. Хао Вэй висит вниз головой со связанными руками и заклеенным ртом, но едва он тянется к лицу, чтобы сорвать липкую ленту, как к нему кто-то приближается и опускается на корточки, поднимая палец и покачивая им, как обычно показывают детям, что делать то, что они задумали, нельзя. Стажёр перестаёт шевелиться, глядя в лицо своего похитителя, который встаёт на ноги, разворачиваясь к камере, но, к огромному разочарованию следственной группы, его лицо полностью закрыто маскарадной маской. — Крот? — спрашивает детектив, уделяя особое внимание фигуре похитителя и его походке, выискивая в них что-то отдалённо знакомое, что укажет им на преступника. — Вряд ли, — отбивает прокурор. — Задержанный явно говорил про обычную маску. Если бы была такая, то он бы запомнил это. — Похититель мог и сменить её для видео, — не соглашается детектив и замечает, как Хао Вэй, морщась от боли, вновь тянется к лицу, видимо, решив воспользоваться моментом, пока преступник отвлёкся. Детектив замечает ремень, стягивающий плечо стажёра, и пропитавшуюся кровью кофту. — Он ранен, но ему перетянули рану, — радуется Син Юй Кай. — Но он подвешен вверх ногами, — вклинивается Су Си Ван, и только один тон его голоса разбивает иллюзию облегчения. — Смерть наступает в течение от одного часа с момента подвешивания до двадцати четырёх часов. Всё зависит от состояния человека. Если сделать скидку на то, что он ранен, то… я бы дал ему не более шести часов. — Вот тебе обязательно всё портить? — оборачивается к судмедэксперту детектив, совершенно не оценив его реплику, пусть она и несёт в себе массу полезной информации, которая ограничивает жёсткие временные рамки. — Не вижу смысла питать пустые надежды. Положение обоих жертв плачевное, а у нас нет ничего, что могло бы привести к ним, — припечатывает сверху Си Ван, и Юй Кай отворачивается от него, не желая и дальше видеть равнодушие в его взгляде, словно речь идёт о чём-то скучном, а не об их коллеге и знакомом. Детектив поднимает взгляд на экран и видит, как Хао Вэй замирает и возвращает руки в исходное положение, а в следующую секунду появляется похититель, который поигрывает в руке плоскогубцами, что уже не предвещает ничего хорошего. Опустившись на колени рядом со стажёром, преступник кладёт на пол какую-то небольшую коробочку и, открыв её, достаёт из неё что-то, от вида чего Хао Вэй начинает истошно вопить и дёргаться, но похититель не обращает на его сдавленные крики никакого внимания и аккуратно зажимает пассатижами извлечённый предмет. — Иголка! — догадывается детектив, присмотревшись к тонкой вещице, а преступник тем временем хватает руку Хао Вэя за запястье и начинает медленно вгонять ему иголку под ноготь. Жалкая лента не может заглушить отчаянные крики, которые вырываются из горло стажёра, испытывающего чудовищную боль. Син Юй Кай дёргается и ему мерещится, будто и у него под ногтем медленно разрастается боль, прокурор стискивает челюсть так, что начинают ходить желваки, а вот Си Ван равнодушно наблюдает за происходящим на экране, чуть почёсывая подбородок. — Какого чёрта этот ублюдок делает с ним это? — не выдерживает детектив, замечая, что похититель достаёт вторую иголку и зажимает её пассатижами. — Потому что он один из нас, — отзывается прокурор. — Он мстит нам за преследование, — добавляет мужчина и поворачивается к пареньку, который выглядит так, словно его вот-вот стошнит. — Достаточно, перемотай на прямой эфир. Помощник послушно кивает и что-то нажимает, заставляя видео дёрнуться и сменить картинку, где Хао Вэй снова висит вниз головой, но больше рядом никого нет, и стажёр тоненько поскуливает от боли и задыхается от слёз. — Что у нас есть? — спрашивает прокурор, игнорируя хриплое дыхание разъярённого детектива, который отчётливо скрипит зубами, глядя на экран. — Судя по свету и окружающей обстановке это какой-то заброшенный завод или фабрика, — говорит парень, — а проанализировав звук, мы обнаружили вот что. Молодой человек запускает на ноутбуке звуковую дорожку, сильно усиленную и очищенную от посторонних шумов, благодаря чему удаётся расслышать отчётливый стук колёс, словно где-то неподалёку проезжает поезд или электричка. — Поезд, — говорит детектив. — Рядом с местом, где его держат, ходят поезда. — Проверьте, где недалеко от железнодорожных путей находятся заброшенные фабрики или заводы, — приказывает прокурор и собирается добавить что-то ещё, когда у детектива звонит телефон, и он, сдавленно шипя себе что-то под нос, достаёт его и замирает глядя на экран. — Син Джу? — удивлённо бормочет мужчина, гадая, что понадобилось помощнику Ли Ёна от него, однако, едва он принимает вызов, как телефон разражается потоком брани, произнесённой женским голосом, и Син Юй Кай досадливо морщится, узнавая обладательницу, а вот прокурор Чхве усмехается, когда слышит обрывки фраз. Звонок прокурора Ю приходится на слишком неудачное время, поэтому детектив даже не находится, что ответить, потому что в данный момент голова у него забита совершенно другим, и девушка сразу понимает, что что-то не так. — В чём дело? — требует Сон А ответ, и Син Юй Кай поднимает взгляд на прокурора Чхве, который медленно кивает, давая понять, что можно сообщить, чем они заняты. — Тут нам кое-что прислали… — бормочет детектив неуверенно, не зная толком, как облачить в слова то, что видит на экране. Разумеется, они за годы своей работы повидали уже многое, но видеть своего коллегу в подобном положении накладывает совершенно иные эмоции и ощущения на ситуацию. — Раз уж вы едете сюда, то лучше вам самой посмотреть, — говорит Син Юй Кай, справедливо рассудив, что словами описать картину крайне сложно, и здесь лучше один раз увидеть всё своими глазами, чем услышать. — Ладно, скоро буду, — сухо роняет Сон А и завершает звонок, а детектив поднимает взгляд на прокурора, который поджимает губы. — Раз уж не удалось удержать её под замком, то пусть будет рядом с нами для её же безопасности, — озвучивает своим мысли Вон Хэ и уже собирается подняться и выйти, как замечает шевеление на экране и хмурится. Детектив замечает, как меняется выражение лица прокурора, и тоже разворачивается к трансляции, где отчётливо видно, как Хао Вэй, превозмогая боль изо всех сил, несмотря на торчащие из пальцев иголки, тянется к скотчу и пытается подцепить его край, но каждое движение приносит ещё больше страданий, волнами расходящимися по телу. — Зачем он так настойчиво пытается сорвать скотч? — спрашивает детектив, сам морщась как будто от боли, и не понимая, почему Хао Вэй заставляет себя проходить через подобное, ведь в его положении лучше всего будет не шевелиться. — Он знает, что мы видим эту запись, и хочет что-то сказать, — догадывается прокурор и поворачивается к парню. — Сделай громче насколько возможно. Помощник из другого отдела кивает и увеличивает громкость. Комната наполняется шорохом, всхлипами и звуками капель воды вместе с кровью, пока Хао Вэй отчаянно борется с упрямой лентой, а его коллеги наблюдают за ним, затаив дыхание. Секунды складываются в минуты, а минуты бегут одна за другой, наслаиваясь друг на друга, как пески в пустыне: неотвратимо и беспощадно поглощая собой всё, что попадает в них, так и время сейчас пожирает чужие жизни, неумолимо вытягивая их капля по капле. Хао Вэй громко вскрикивает, кое-как сдёрнув частично ленту и освободив рот, которым начинает жадно хватать воздух. — Детектив… детектив… — выдавливает стажёр хриплым и надломленным голосом. — Я здесь, я здесь! — вскрикивает Син Юй Кай, думая, что парень зовёт его, потому что это кажется логичным, ведь Хао Вэй всегда предпочитал держаться самого старшего коллеги в команде за неимением другой мужской фигуры, которая могла бы годиться ему в наставники в виду временного отсутствия прокурора Чхве. — Юн… Детектив Юн… — договаривает Хао Вэй и сплёвывает кровь. В отделе специальной следственной группы воцаряется тишина, если не брать в счёт звуки с экрана, а Син Юй Кай медленно переводит взгляд на прокурора Чхве и замечает, что тот не выглядит удивлённым или поражённым, словно ждал именно этого имени, и практически в ту же секунду мужчина понимает и ещё кое-что. — Детектив Юн… Он же помогал в поимке Висельника и был отобран в команду для операции в Токио, — медленно проговаривает Син Юй Кай, припоминая все детали участия упомянутого человека в расследовании. — Тот, что так рвался с нами в Японию и проходу не давал, — добавляет судмедэксперт Су и тоже смотрит на прокурора, который спокойно встречает направленные на него взгляды и слегка кивает, подтверждая их слова. — Ты знал, — догадывается детектив Син. — Ты знал, что именно он крот. — Боюсь, что «знал» — слишком сильно слово. Я подозревал его, но так и не смог найти никаких доказательств, указывающих на его причастность, — говорит прокурор Чхве и отходит от стола. — Однако сейчас наша приоритетная цель — поиск и спасение похищенных. Они дадут показания, которые помогут нам поймать преступников… В этот раз речь прокурора прерывает звонок его мобильного телефона, и мужчина слегка хмурится, когда смотрит на номер, но отвечает, а в следующую секунду, ничего не говоря, срывается с места. Детектив и судмедэксперт обмениваются короткими взглядами и бегут за своим начальником, который влетает в комнату охраны и бросается к экранам. — Когда это случилось? — спрашивает он, нависнув над мужчиной, и тот испуганно наклоняется. — Минут пять-десять назад… Я отходил в туалет, а когда вернулся, то увидел уже… — бормочет служащий, ощущая себя виноватым, что принёс плохие новости. Прокурор теряет к нему интерес и поворачивается к молодому парню, который безуспешно пытается спрятать мобильный телефон, очевидно, занятый игрой или перепиской с девушками, а не наблюдающий за камерами, как того требует протокол. — Попрощайся со своей работой, — выдыхает Чхве Вон Хэ, и парень бросается к нему, обхватывая обоими руками за локоть и бормоча извинения. — Господин… прокурор… простите… я буквально на минутку отвлёкся, — мямлит он, но прокурор брезгливо вырывает руку. — Показывай, — требует Вон Хэ, обращаясь к мужчине, и тот быстро отматывает запись и запускает её заново. В кадре появляется прокурор Ю, которая спешит на своё рабочее место так сильно, что не смотрит по сторонам, из-за чего не замечает, как ей наперерез спешит некто в кепке и с капюшоном, тщательно скрывая своё лицо, и врезается в девушку, а затем ловит её. Прохожий становится так, чтобы его точно нельзя было рассмотреть, очевидно, осведомлённый о «слепых пятнах» камер, а Сон А замирает, узнавая мужчину, и начинает беседовать с ним. Спустя несколько минут девушка спешит продолжить прерванный путь, а её собеседник идёт следом, низко опустив голову и прикрывая лицо рукой, хотя из-за кепки его и без того не видно. Совершенно внезапно прокурор Ю замирает, словно натыкается на какое-то препятствие. Её рука ныряет в карман, очевидно, за оружием, но обернуться девушка не успевает и в следующую секунду падает на руки мужчины, который подхватывает её и уносит, словно ей внезапно стало плохо. — Ублюдок! Посмел напасть на пороге прокуратуры! — рявкает детектив, осознавая, что теперь в руках преступников оказывается их ещё одна коллега. — Просмотреть записи со всех ближайших камер! Разослать ориентировку во все полицейские участки! Обыскать близлежащую территорию! — приказывает прокурор. — Я останусь здесь, будем на связи, — вызывается Си Ван, имея в виду, что поможет с просмотром камер, и достаёт наушник, вставляя себе в ухо. Чхве Вон Хэ кивает ему и вместе с Син Юй Каем выбегает из комнаты охраны, а затем они разделяются, чтобы покрыть как можно больше пространства. — Есть что на камерах? — спрашивает прокурор через наушник, позволяя волнению проскользнуть в голос, чувствуя, как контроль над ситуацией медленно выскальзывает из его пальцев, а паника тянется к нему, услужливо подкидывая картины из прошлого, где он точно так же гнался за Висельником, но вместо него обнаружил свою невесту, вздёрнутую под потолком, и теперь на её месте воображение рисует Сон А, которая цепляется пальцами за верёвку, удушающую её. — Пока нет. Он точно знает все слепые зоны и пользуется ими, — отвечает Си Ван, и наконец-то в его голосе тоже проскальзывает оттенок эмоции вместо привычного холодного расчёта. — Нужно найти её как можно скорее! Смотри лучше! — рявкает детектив, тоже подключившись к их линии связи. — Иначе увидишь, как вылетаешь с работы! — Мужчина в ярости и даже не пытается скрыть это, срываясь на коллеге и пытаясь тем самым замаскировать чувство вины за то, что не сумел сберечь Сон А. — Продолжишь на меня орать и увидишь, как я вытаскиваю из тебя внутренности, — предсказуемо огрызается Си Ван. — Лучше надо было следить за ней! — Прекратили оба! — вмешивается прокурор в перепалку, которая разгорается, как огонь в костре, куда щедро плеснули масло. — Су, сосредоточься на том, что видишь. Ищи хоть какие-то зацепки. В эфире ненадолго устанавливается тишина, нарушаемая хриплым дыханием детектива и прокурора, которые продолжают прочёсывать территорию возле прокуратуры в поисках малейших указаний, куда похититель мог утащить Сон А, упорно игнорируя здравый голос, который подсказывает, что тот уже вполне успел уложить девушку в машину и уехать, не оставив после себя никаких следов. — Есть! — непривычно громко вскрикивает Си Ван. — На углу Окчён-гиль возле кафетерия остановилась машина с поцарапанными номерами. Угол неудачный, вижу только её заднюю часть, да и ту не всю. — Син, бегом туда! — приказывает прокурор, бросаясь в указанном направлении и даже не замечая, что детектив не отвечает. Быстро добравшись до нужной машины, Чхве Вон Хэ понимает, что опоздал, потому что в салоне никого нет. Прокурор осматривается по сторонам, но не видит никого похожего на человека с камеры. Ругнувшись, мужчина всё равно дёргает ручку двери, которая легко поддаётся, оказавшись незапертой. В замке зажигания торчит ключ, а рядом на пассажирском сиденье лежат три бейджика и револьвер. Прокурор узнаёт оружие Сон А и берёт идентификационные карты, которые принадлежат девушке, Хао Вэю и Сын Таку, но когда он поворачивает их, то замечает сложенный листочек, аккуратно подсунутый под бейджик Сон А. Чхве Вон Хэ достаёт его и разворачивает, читая послание напечатанное на принтере: «Увидимся дома». — Что там? — нетерпеливо спрашивает Си Ван, и прокурор досадливо выдыхает: — Ушёл, но нарочно оставил их бейджики и записку. — И что в ней? — любопытствует судмедэксперт. — Назначает свидание дома, — отвечает Вон Хэ. — А в чьём именно? В твоём, в доме у кого-то из похищенных или у него? — не унимается Си Ван, и прокурор чуть хмурится, удивляясь необычной молчаливости за стороны детектива, который должен был разразиться китайским матом после новости о том, что похититель ушёл. — Это нам и предстоит выяснить, — говорит Вон Хэ. — Син, ты чего молчишь? Шумный детектив не отвечает, когда к нему напрямую обращаются, и прокурор в очередной раз осматривается по сторонам, ожидая, что Син Юй Кай вот-вот появится из толпы, раздвигая всех локтями и привлекая к себе излишнее внимание, но люди идут по своим делам и сторонятся прокурора, замечая в его руках револьвер, и среди них нет коллеги. — Син? Син, ответь, где ты? — пытается связаться с детективом Чхве Вон Хэ, но тот продолжает хранить молчание и игнорировать начальника. — В чём дело? — вмешивается Си Ван. — Наш доблестный детектив отключил связь и умчался по следу ветра, потому что лучше всех знает, что делать? — Он не отвечает, — говорит прокурор, игнорируя неприкрытый сарказм в голосе судмедэксперта. — Я не вижу его на камерах, — замечает Си Ван. — Куда он мог деться? Кажется, он направлялся к тебе… — задумчиво тянет мужчина, припоминая, где в последний раз детектив попадал в объектив камеры, и знаком приказывает охраннику перемотать нужную запись, и чем дольше судмедэксперт её смотрит, тем выше взлетают его брови. — Что за чёрт? — В чём дело? — спрашивает прокурор, направляясь в ту сторону, где предположительно находился детектив несколько минут назад. — Я даже не знаю, как это описать… — неуверенно говорит Си Ван, повергая друга в недоумение своими словами, потому что нет ничего такого, что может удивить судмедэксперта. — Опиши, что видишь, — предлагает прокурор, пробегая по ровной плитке и замечая валяющийся на ней наушник. Чхве Вон Хэ поднимает его и прикладывает к уху, слыша оттуда голос Си Вана, который следует его совету. — Детектив спешил в твою сторону, а потом внезапно замер, словно налетел на что-то… схватился за голову, резко развернулся и пошёл в противоположную сторону… — судмедэксперт замолкает, выискивая детектива по другим камерам. — Вижу его! Он… сел в свою машину и уехал. Что это вдруг на него нашло? Может, увидел преступника и решил поехать за ним? — Тогда бы он побежал за ним, а не пошёл, — замечает прокурор, анализируя слова друга, но не видит в поступках коллеги совершенно никакой логики. — В него словно кто-то вселился, — хмыкает Си Ван. — Попробую связаться с ним и скажу парням, чтобы отследили его мобильный и машину. Посмотрим, куда он направился. — Хорошо, я возвращаюсь, — кивает прокурор, а потом вспоминает, что собеседник не может его увидеть, и усмехается с самого себя. Забрав с собой наушник и убрав револьвер, Чхве Вон Хэ спешно возвращается в здание, прокручивая в голове события последних часов, которые наваливаются подобно снежному кому, нарастая в геометрической прогрессии. Мужчина настолько проваливается в теории и мысли, что едва не влетает в паренька, который в последний момент отскакивает в сторону, и следом протягивает бумаги. — Прокурор! Я искал вас! Вот, распечатка истории авиаперелётов, как вы и просили… — Спасибо, — сухо бросает прокурор Чхве, забирая бумаги и продолжая идти дальше, пока взглядом пробегает по тексту. Его теория находит ещё одно своё подтверждение, пусть и косвенное, но всё же оно доказывает, что детектив Юн вернулся в Сеул раньше и как раз утром в день убийства Синь Вэнь. Он воспользовался тем, что после провала в Токио, команда больше не встречалась, и уехал раньше, и у него был целый день, чтобы узнать, что Синь Вэнь одна в городе, и воспользоваться этим. Прокурор едва сдерживается от того, чтобы сжать в руке распечатки, и резко меняет направление, сворачивая на другой этаж. Сейчас каждый человек на счету, а детектив Син решил что-то выкинуть и скрылся в неизвестном направлении. Чхве Вон Хэ пытается дозвониться ему, но мужчина не отвечает, и тогда он набирает другой номер, понимая, что выбора у него нет. — Есть новости? Давайте кратко и по делу, мне неудобно разговаривать, — говорит собеседник, взяв трубку, когда прокурор уже готов был завершить звонок. — Кажется, я говорил не втягивать в это прокурора Ю! — не выдерживает Чхве Вон Хэ и сходу бросается обвинениями, что демонстрирует точку кипения, которую он уже практически достиг. — Если вы позвонили только ради этого, то я сейчас же положу трубку, — отзывается собеседник с недовольным вздохом. — Есть работёнка, нужно найти всю информацию на одного человека, — переходит к самой сути Чхве Вон Хэ, понимая, что исправить сделанное уже нельзя, зато можно изменить то, что произойдёт дальше. — Работёнка? — переспрашивает собеседник, и удивление звучит совершенно искренне в его голосе. — Кажется, вы забылись, кто здесь главный. — Кажется, кое-кто хочет получить результат и поскорее. Если я начну делать всё согласно букве закона, то уйдёт много времени, но ты в этом не ограничен, так что окажи услугу и помоги расследованию, — говорит прокурор и сам толком не знает, просит ли он или приказывает, потому что их роли в этой шахматной партии слишком зыбкие и непостоянные, и до сих пор неясно, кто из них «король», а кто «ферзь», которым можно пожертвовать при случае. — Что конкретно вы хотите? — спрашивает собеседник спустя несколько мгновений молчания. — Найди всё, что сможешь, на детектива Юн Чжу Ён, который работает со мной в прокуратуре и помогал с расследованием дела Висельника, — говорит прокурор и внимательно прислушивается к собеседнику, который цокает языком. — Он наш клиент? — подчёркнуто спокойно интересуется голос. — Он связан с ним. Больше всего меня интересует его дом, но не тот адрес, по которому он живёт сейчас, а любые прежние в Южной Корее, — обозначает свой интерес прокурор. Он не может толком объяснить, но внутреннее чутьё подсказывает ему, что за этим «домом» кроется нечто большее, и если найти это место, то череда убийств наконец-то закончится. Мысли о том, что это очевидная ловушка, раз ему приглашают встретиться «дома», прокурор настойчиво игнорирует. — Сделаю, — бросает напоследок собеседник и резко обрывает звонок, а Чхве Вон Хэ ещё пару мгновений смотрит на экран мобильного, после чего направляется в свой отдел. Отведённый час подходит к концу.***
Сознание возвращается медленно и неохотно, и хотя Сон А понимает, что вроде бы очнулась, но ощущения такие, словно она не спала несколько суток, и сейчас её окутывает сонливость. Девушка пытается вспомнить, почему настолько плохо себя чувствует и из-за чего раскалывается голова, но события покрыты лёгкой дымкой тумана, которая никак не желает рассеиваться. Прокурор пытается пошевелиться, но правая половина тела отказывается повиноваться, как будто и не принадлежит ей больше, а от попытки шелохнуться тошнота только усиливается и подкатывает к горлу. Сон А приоткрывает глаза, но не может ничего толком рассмотреть, потому что предметы вокруг расплываются и оказываются словно в мареве. — Что… — единственное, что удаётся сказать девушке, превозмогая пульсирующую боль в голове, которая словно стремится расколоть черепную коробку на массу маленьких косточек и вонзить их в мозг, чтобы заставить его наконец-то работать. Ответ приходит не мгновенно и вполне возможно, что причина в её учащённом поверхностном дыхании, которое заглушает все звуки вокруг, если они вообще есть. Прикосновение к руке далеко не сразу отпечатывается в сознании, которое всё больше напоминает густой кисель, плотным слоем отгораживающим прокурора от окружающей действительности. — Да ты меня совсем не слышишь, — наконец-то раздаётся голос, и Сон А с трудом переводит взгляд в сторону звука, который словно находится рядом и в то же время далеко. Постепенно качающийся мир обретает отчётливость, и девушка узнает в говорящем детектива. — Я всё говорю тут, говорю, а потом заметил, что ты меня не слушаешь совсем, хотя вроде как очнулась. — Что… — вновь говорит Сон А заплетающимся языком и пытается пошевелить хотя бы левой рукой, раз правая отказывается функционировать, но и она не работает, и только спустя долгое мгновение ощущается что-то впившееся в запястье, что и мешает двигать ею. Прокурор пытается чуть помотать головой, чтобы стряхнуть странный морок с себя, но от лёгкого движения подкатывают такие тошнота и головокружение, что девушка мгновенно жалеет о своём поступке. «Чем меня так?» — вяло перекатывается мысль, как шарик внутри лабиринта, звучно стукаясь о пустые стенки и грозя вот-вот свалиться на пол, если слишком сильно наклонить плоскость, в которой он находится. «Ушиб головного мозга — это вид черепно-мозговой травмы, при которой страдают клетки головного мозга. К ушибу всегда приводит внешнее механическое воздействие, направленное на голову или туловище человека», — совершенно неожиданно возникает ещё новая мысль, которая почему-то озвучена голосом Ли Ёна, и ни к месту Сон А вспоминает, как как-то за ужином её парень рассказывал про одного из своих пациентов, которого привезли к нему со спортивной травмой, и у него оказались разрывы нервных волокон и кровоизлияния, поэтому спасти его не удалось. Это воспоминание совершенно неожиданно обрывается и сменяется другим, где девушка уже стоит на площадке перед лестницей, ведущей в прокуратуру, и разговаривает… — Вот чёрт, неужели настолько сильно тебя приложил? — спрашивает детектив Юн и обхватывает голову Сон А руками, заставляя наклонить, и это вызывает новый волнообразный приступ тошноты, который едва не выливается во рвоту, и только каким-то чудом девушке удаётся сдержаться, хотя причина, скорее всего, кроется в том, что за последние двое суток она практически не ела, сперва занятая расследованием убийства в посёлке, а затем — прикованная к постели в собственной спальне, накаченная каким-то препаратом с щедрой руки жениха, так что рваться Сон А может только желудочным соком. Обронённая детективом фраза и воспоминание о Ли Ёне со скрипом выстраиваются в картину и помогают более-менее восстановить последнее воспоминание. Смерть Синь Вэнь. Похищение Хао Вэя и Сын Така. Ён, умчавшийся искать брата и заперший её дома. Внезапно приехавший Эдриан. Её поездка в прокуратуру. Встреча с давним коллегой и… До девушки запоздало доходит, что детектив Юн чем-то ударил её сзади, отсюда и тошнота, головокружение, замедленное мышление, трудности в концентрации внимания и ещё много чего неприятного бонусом. Мужчина отпускает голову Сон А и заглядывает ей в глаза, а прокурор, восстановив картину произошедшего, отчаянно пытается собраться насколько это возможно в её состоянии. «Он ударил меня… так что… ушиб головного мозга… Ён… Ён говорил, что… три степени… даже симптомы каждой называл…» — мыслить удаётся с трудом, но Сон А заставляет себя думать, превозмогая боль и не желая сдаваться так просто, отдаваясь на милость судьбе. — Не надо на меня так смотреть, я не убийца, — говорит детектив Юн, видимо, увидев что-то в глазах прокурора, и та от услышанного издаёт чуть более резкий выдох, который должен бы быть смешком, но это всё на что она сейчас способна. — Да ладно, — выдавливает из себя девушка заплетающимся языком, и это уже огромный прогресс для неё. «Наверное… средняя степень тяжести…», — заключает прокурор, но вряд ли это как-то поможет ей в сложившейся ситуации, разве что знанием, что протянет она чуть дольше, да и то не факт. — Я никого не убивал, — произносил детектив, возвращая внимание к себе. — Да, я лгал, скрывал многое, уничтожал улики, заметал следы, ранил людей, но всё это — зло во благо, чтобы спасти моего младшего брата, однако я до сих пор никого так и не убил. — Что? — переспрашивает Сон А, которой крайне сложно воспринимать столь большой поток информации, но вычленить самое важное она всё-таки успевает. Брат, у детектива есть брат. — Мне правда жаль, что всё складывается именно так, но если бы вы оставили моего брата в покое, то ничего из этого не было. Однако прокурор Чхве проявил недюжинное упрямство и продолжил преследовать его даже в Токио. Он очень разозлил своей настойчивостью моего брата, что тот захотел разобраться с вами раз и навсегда, а когда он вбивает себе что-то в голову, то отговорить его уже невозможно. — Во время монолога детектив Юн заходит за спину Сон А и начинает собирать её волосы в хвост, чтобы они не мешались, но у мужчины нет резинки, поэтому он закручивает пряди в жгут и засовывает под воротник кофты, чтобы они больше не рассыпались и не мешались. «Обнажает шею», — понимает прокурор, и тело прошивает холодная дрожь от одной этой мысли. Сфокусировавшимся зрением девушка видит, что обе её руки привязаны к стулу ладонями вверх, а при попытке пошевелить ногами ощущается сопротивление, что говорит о том, что ноги тоже надёжно закреплены. — Прокурор Чхве? Токио? — вычленяет важную информацию Сон А, превозмогая боль. — Ой, точно, тебе же не рассказали, — вспоминает детектив. — Прокурор не смог так оставить это дело, поэтому продолжил гоняться за моим братом в Токио, когда он переехал туда, ну а я поехал официально, чтобы не дать ему добраться до моего Тхэ Ёна. Тебе было решено ничего не говорить, потому что у вас были разногласия с прокурором, и он видел, как сильно смерть сестры подкосила тебя, так что он оставил команду на тебя, поручив детективу Сину присматривать за тобой. Чхве Вон Хэ боялся, что жажда мести погубит тебя. Сон А слушает монолог детектива, и постепенно многие вещи начинают обретать смысл в её глазах. Например, то, что Син Юй Кай после провала дела в Сеуле не вернулся обратно в Китай, а остался в Южной Корее; его внезапное откровение, что они поймают Висельника, звонки кому-то, во время которых детектив исправно уходит, не желая, чтобы кто-то ещё слышал его разговор. Выходит, он не просто не переставал копаться в этом деле, но и активно поддерживал связь с прокурором Чхве, а ей позволил только заглянуть за край завесы, сделав вид, что всего лишь перепроверяет корейские убийства, умолчав о японских, потому что знал, что тогда Сон А сорвётся и, бросив всё, поедет в Токио ловить преступника. Прокурор Чхве тоже хорош. Помнится, он сказал, что совместная работа с ней вызвала только разочарование, а дело — пятно на безупречной репутации, поэтому он хочет начать всё с начала в другом месте, а судмедэксперт Су добавил, что поддерживает друга, и, передав должность ведущего судмедэксперта Синь Вэнь, скрылся следом за своим напарником. Они оба обманули всех, но наверняка генпрокурор знал правду, оттого нервничал и юлил, когда Сон А пыталась ненавязчиво выяснить, куда в итоге перевелись её коллеги. — Зачем ты всё это делаешь? — спрашивает Сон А, пытаясь сложить кусочки головоломки. — Я же сказал уже: это всё ради моего брата, — повторяет детектив чуть медленнее и с расстановкой, осознав, что прокурору тяжело даётся воспринимать большой поток информации. — Я обещал отцу, что буду всегда защищать его, любой ценой, — добавляет мужчина, выходя из-за спины девушки и становясь перед ней, подняв глаза к потолку. — Ты болен, как и твой брат, — говорит Сон А и медленно осматривается по сторонам, замечая, что находится внутри какого-то дома, очень похожего на частный, но довольно скудно обставленный. В последнее время девушка заметила, как у неё почему-то обострилось обоняние, поэтому она тянет носом воздух в попытке уловить что-то необычное, но тот оказывается «мёртвым». В каждом доме, если кто-то живёт в нём, царит свой особый аромат, доказывающий, что хозяева вечером возвращаются сюда после долгого рабочего дня, но в этом доме его нет. Он пустой и бездушный, словно никто здесь уже давно не живёт и не охраняет свой уголок от внешнего мира. При мысли о пустом доме на Сон А неожиданно накатывает тоска, а в носу начинает неприятно щипать, и девушка звучно шмыгает им, сдерживая неизвестно откуда взявшиеся слёзы. — Он перенёс травму в детстве, которая наложила отпечаток на его мировоззрение, сделала его не таким как все, — защищает брата детектив, и прокурор смаргивает слёзы, звучно усмехаясь. — То есть сделала его убийцей? — уточняет девушка, чуть наклоняя голову, и следом жалея об этом, потому что ту пронзает боль. — У него нет выбора! Если он не делает это, то ему становится плохо, а я не могу смотреть на его мучения! У тебя ведь была сестра, да? Если бы отец убил на её глазах вашу мать и заставил её смотреть на это, а потом ты обнаружила, что ей мерещится его голос, который требует убивать, и если она не подчиняется, то ей становится плохо, разве ты не сделала бы для неё, что угодно? Не пошла бы на что угодно, лишь бы помочь избавиться от зуда в голове, который сводит её с ума? Упоминание младшей сестры прокурора в подобном контексте резко смещает настроение Сон А на режим трудно контролируемой агрессии, и девушка кидается вперёд в попытке хоть как-то дотянуться до коллеги, оказавшегося преступником, но от резкого движения ей становится хуже, и прокурора в конце концов вырывает на пол. — Мне кажется, что тебя всё-таки интересует другое, но этот вопрос лучше задать моему брату. Он скоро придёт, — сообщает детектив, наблюдая за тем, как Сон А сгибается в спазмах. — У нас осталось мало времени, и я бы хотел, чтобы мы расстались на положительной ноте. — Прокурор с трудом подавляет желание снова опустошить желудок, который и без того пустой, и кое-как кидает скептический взгляд на преступника, вкладывая в него как можно больше презрения. — Понимаю, тебе тяжело в это поверить, но я не хочу бессмысленных смертей. К сожалению, тебя отпустить не могу, потому что ты сама виновата, что преследовала моего брата, но Хао Вэй всего лишь стажёр, а Сын Так вообще никакого отношения к нашему делу не имеет. Я предлагаю тебе выбор: ты не будешь сопротивляться и учинять проблемы, позволив моему брату убить тебя, а я отпущу кого-то из парней. — Отпусти обоих, — требует прокурор, сплёвывая горечь изо рта. — Нет, — мотает головой детектив. — Твоя жизнь в обмен на другую. Равнозначный обмен, не находишь? — спрашивает он, пытаясь блеснуть своими знаниями математики. — В чём подвох? — спрашивает Сон А, не торопясь верить в этот аттракцион неожиданной щедрости. — Моего брата интересуют только женщины, а с мужчинами предстоит разбираться мне, и я не хочу причинять вред без нужды, — говорит детектив, вызывая новую усмешку у прокурора. — Пытаешься сделать вид, что не хочешь марать руки, хотя они у тебя уже не просто по локти, а по плечи в крови убитых женщин, — нарочно провоцирует Сон А, разбивая хрустальный замок иллюзий, которые настойчиво продолжает себе строить детектив Юн. — Можешь думать обо мне что угодно, — отмахивается мужчина, — но я даю тебе выбор. Ты можешь отказаться, и тогда все умрут, а можешь спасти кого-то одного. Всё просто: назови имя, и этот парень вернётся домой. Выбирай: потащишь ли ты на дно за собой всех или же успеешь совершить перед своей смертью последнее благое дело? Сон А прикрывает глаза, жмурясь от головной боли, которая от бесконечной болтовни со стороны детектива никак не желает проходить, наслаиваясь на усталость, которая сковывает все мышцы. В последнее время прокурор уже не раз замечала за собой, что довольно быстро и сильно устаёт, но всегда отмахивалась от этого и игнорировала, потому что с её работой времени на слабость абсолютно нет. Сейчас же тело словно решает отомстить своей хозяйке и буквально придавливает каждую клеточку, из-за чего соображать получается с огромным трудом. Верить словам преступника — гиблое дело, но так хочется поддаться и согласиться на сделку, потому что выбора у неё нет, ведь в глубине души Сон А всегда знала, что закончит свою жизнь вот так: погибнув при выполнении задания. А она мало того, что сама находится на волосок от гибели, так ещё и брат любимого в не лучшем положении по её вине. «Не стоило начинать отношения с Ёном… Не надо было соглашаться на его предложение…» — думает прокурор, и предательские слёзы вновь наворачиваются на глаза. Что-то она в последнее время стала слишком плаксивой, хотя обычно подобное проявление эмоций не про неё, ведь недаром в правоохранительных органах её окрестили «железная прокурор Ю». Видел бы кто её сейчас: сидит в лапах преступника и льёт слёзы из-за чувства вины перед любимым. «Я просто хотела быть счастливой», — мелькает вторая мысль, потому что ей так хотелось приходить домой, где будет ждать любимый человек, который обнимет её и укроет в своих объятиях, помогая сбросить с плеч гнёт очередного тяжёлого дела, и Ли Ён стал тем, к кому она каждый день торопилась вернуться, чтобы вновь окунуться в его запах и слушать истории про больных, где через слово идут непонятные ей термины, но любимый голос ласкает и баюкает, что превыше всего. И вот чем она отплачивает ему. Подставляет под удар Сын Така, которым Ли Ён дорожит едва ли не больше всего на свете. Сердце сжимается от боли, и мысли перескакивают на Хао Вэя. Милый стажёр, который своей улыбкой и жизнерадостностью способен украсить любой день. Он всегда вызывается общаться с родственниками пострадавших и умеет найти подход к каждому из них, сам не замечая, как берёт на себя львиную долю работы и облегчает жизнь команде. Хао Вэй, который краснеет как подросток, когда засматривается на Синь Вэнь, что вновь приходит на работу с таким декольте, где пространства для фантазии не остаётся совсем. Синь Вэнь… Знающая себе цену и прекрасно осведомлённая о том, какой эффект производит на окружающих. Её красота — дар и проклятье одновременно, которым она умело пользуется, и пусть девушка предпочитает находиться особняком от остальной команды, но её вклад неоценим, и она никогда не подводит, когда дело касается вскрытий. Её выводы всегда точны и дотошны — черта, явно перенятая у Су Си Вана, под началом которого Синь Вэнь и начинала свою карьеру, буквально зубами прогрызая себе путь и пытаясь доказать, что она не просто кукла с идеальной внешностью, но и отличный специалист. Девушки никогда не ладили между собой. Сон А всегда была зациклена на работе, а вот Синь Вэнь никогда не забывала уделять внимание и себе, чем злила прокурора. В глубине души Сон А завидовала красоте судмедэксперта, которую та всегда выставляла напоказ, затмевая собой всё вокруг, из-за чего прокурор чувствовала себя тем ещё заморухом. Сон А горько усмехается, замечая, что думает в прошедшем времени не только о Синь Вэнь, но и о себе, смиряясь со своей неизбежной судьбой, которая стоит рядом и любовно оглаживает её волосы, пропитавшиеся кровью, которая продолжает сочиться из раны на затылке, унося за собой жизнь по капле. Девушка закусывает губу и делает вдох, словно собирается упасть с большой высоты или же… Кажется, Ён сравнивал ситуацию с течением, которое несёт её прямо на водопад. Что ж, он оказался прав абсолютно кругом. Ей суждено разбиться об острые скалы, на которые её швырнёт вода, и умение задерживать дыхание никак не спасёт. — Сын Так… — выдыхает Сон А, не открывая глаз. — М? — тянет детектив Юн. — Я выбираю Сын Така… Отпустите его… — Я так и думал, — хмыкает мужчина. — Надеюсь, что возвращение брата смягчит боль Ли Ёна от твоей кончины. Сон А даже не пытается спросить, откуда он знает имя её парня, потому что совершенно очевидно, что детектив Юн знает о них совершенно всё, поэтому так идеально играет на чувствах и нажимает на нужные ему кнопки, смакуя невероятный коктейль эмоций и продолжая прикрываться благодетелью и вынужденным злом во имя высшего блага. Скрип двери привлекает внимание сразу обоих людей в доме, и Сон А с трудом открывает слипшиеся веки, чуть щурясь и замечая фигуру в бесформенной толстовке и с какой-то карнавальной маской на лице. Человек застывает на пороге и то ли рассматривает девушку, то ли помещение вокруг. — Вот мы и дома, братик, как ты и хотел, — говорит детектив, обращаясь к вошедшему, и тот делает несколько шагов вперёд, неловко спотыкаясь, но быстро овладевая собой, и доходит до прокурора Ю, протягивая руку. Сон А пытается чуть отклониться, но свинцовая слабость сковывает её на манер обручей, и она может лишь беспомощно наблюдать за тем, как убийца касается её волос, которые для неё неприкосновенны и только сестра и Ли Ён могли трогать их. Сейчас же Висельник, — а сомнений в том, что это именно он, совершенно нет, — запускает всю ладонь в пряди, вытаскивая их из-за воротника, и проводит вниз на манер расчёски, в конце вылавливая один локон и наматывая на палец. — Какие гладкие… — хрипло произносит он и наклоняется, поднося прядь к носу, словно может что-то почувствовать через маску, однако всё же глубоко вдыхает, а затем отстраняется и медленно снимает с лица кусок пластмассы, роняя его на пол и наконец-то показывая себя. — Прокурор Ю, я так долго ждал нашей с вами встречи…