Морковки

Старший в этой тройке определился сам собой. Позывного, правда, пока так и нет, но ничего, или сам придумает, или заработает очень быстро на общих тренировках. Гурен осмотрел «поле боя» и мысленно усмехнулся. Наверняка парням кажется, что хуже быть не может. Увы-увы, им ещё предстоит узнать, что в Лунных демонах раздают не только лунные пряники. И полтинник — минимальное наказание. Потому что за пустяки порку не назначают, а за серьезный косяк можно получить в разы больше. — Двое отстрелявшихся — к стене. Ты, — он посмотрел на Казуо, — укладывайся. Сатоши посмотрел на Казуо. Тот продолжал улыбаться, но улыбка на резко побледневшем лице смотрелась жуткой маской. Проклятье! — Ты обещал громко орать, не разочаруй нас, — наверное, ему-таки отшибло мозги, раз он несёт подобные глупости… И пока на язык не пришло что-то ещё столь же «умное», Сатоши незаметно прикоснулся кулаком к руке друга. Еле уловимое движение, как стукнуть кулаком о кулак, но именно оно сказало всё то, что Сатоши хотел бы сказать в этот момент и не сумел. — Пойдем, Ю… — он кивнул второму застывшему другу и шагнул к стене, ещё раз обернувшись на Казуо по дороге. Сквозь юморок и самоуверенную улыбку Зу было заметно, что он напуган не меньше, чем… чем даже Юджи, хотя Ю себя храбрецом отнюдь не считал. И даже понятно почему — Казуо столько насмотрелся, пока наказывали их. Самому Юджи хватило постоять рядом под самый конец, чтобы впечатлиться по самые уши и впасть в подобие транса. Кажется, осторожности после такого приключения значительно поприбавится. Если бы можно было не отходить, чтобы остаться с этого края станка, Юджи бы остался. Тут можно было поддержать, шепнуть чего-нибудь подбадривающее и… И отсюда не видно наказываемого места, а ведь Зу так не хотел, чтобы на него смотрели, даже в открытую об этом попросил. Ну и никто бы не хотел, понятное дело. Юджи бы и сам предпочел не светить задом и прикрыться, но за каким-то демоном снял рубашку, а длины футболки не хватало, чтобы хоть поротую задницу прикрыть. Но и остаться «помогать» с самого начала — не есть хорошо. Вдруг Казуо сочтет, что Юджи настолько не верит в способности друга справиться самостоятельно? Поэтому, когда Сатоши понял затруднения без слов и молча увёл Юджи к стене, тот позволил себя увести. Мозги сегодня вообще включались плохо… Зато с друзьями очень и очень повезло. — Орать буду, обещаю, — заявил Казуо. Рука сама собой криво отсалютовала со всей «уместной» торжественностью. Страх за друзей был отупляющим и ледяным, страх за себя — горячим и острым. С губ сорвался нервный смешок. Подмигнув товарищам, Казуо подошёл к станку. Волной накатил жгучий стыд, ранее оступивший под лавиной более сильных чувств. Это же придется самому, добровольно сейчас лечь кверху голой задницей, а друзья будут смотреть. — Знаете, заставлять одних парней пялиться на других в такой позе — очень странное извращение, — хихикнул он, надеясь, что в полумраке не видно, что скулы его залились алым. Вот позорище-то! Пришлось поспешно рухнуть лицом вниз на проклятую штуковину. И вдруг с ужасом понять, что не готов к боли. Страх и ожидание настолько вымотали Казуо, что хотелось рухнуть и уснуть, а ведь его наказание ещё даже не началось! И как это вытерпеть? Запоздало нагнала мысль, что про рубашку он все же забыл. Вставать было уже поздно, пришлось неловко попытаться подтянуть ее хотя бы к низу поясницы. — Парни сами должны думать о своих задницах перед тем, как совать их в неприятности, — хмыкнул Гурен. — Тогда и извращаться не пришлось бы. Он сегодня сам себе удивлялся. Точнее, собственной доброте. Поведение в «Яме» строго регламентировано, а эти трое уже накосячили на пару дополнительных порок. Но подполковник спокойно реагировал на эти незначительные нарушения. В основном потому, что ему хотелось пронаблюдать будущих демонов «в живой природе». Непосредственные реакции — самые правдивые. А ему нужна четкая характеристика на каждого. — Не ёрзай, — Гурен сам закатал одежду последнего штрафника чуть ли не до лопаток. — Готов? — А если скажу, что не готов? — новый смешок, такой же глупый и бесполезный, новая волна стыда от рук, по-хозяйски закатывающих на нем одежду. — Привяжу и назначу дополнительный десяток, — в тон хмыкнул Гурен. — Так что лучше не выпендривайся. Я уже понял, что ты очень разговорчивый овощ. В это время у стены дёрнулся вперёд Сатоши. «Господи! Молчи!» — Понял, заткнулся, — юноша примирительно махнул рукой. — Готов. Ложь-ложь-ложь. Он не готов, не хочет и не может! Господи, как он вообще здесь оказался?! Он очень надеялся, что мужчина не видит, что тело «разговорчивого овоща» сотрясает крупная дрожь, все мышцы напряжены, а дыхание сбито к чертям. Его ведь ещё даже не тронули, почему же так лихо?! — Дыши на счёт, — посоветовал Гурен, поднимая розгу. — Как при беге, на четыре такта. Давай, десять вдохов-выдохов. Он чётко дождался, пока Казуо выполнит команду и выровняет таким образом дыхание, потому что иначе при зажатой диафрагме пацан подавился бы воздухом на втором ударе, начал бы кашлять и задыхаться. — А теперь терпи. Розга угрожающе свистнула и поперек ещё белой задницы загорелась быстро наливающаяся краснотой полоса. Потом вторая, третья… От стыда хотелось сдохнуть — чего с ним как с ребенком?! Но пренебрегать приказом Казуо не стал. Дыхание почти успокоилось. А потом пришла боль. — Блять! — первый крик вышел запоздалым, но юноша попытался вложить в него как можно больше… как там говорят, экспрессии? Вот! Обещал орать и будет орать. Громко и театрально, авось никто и не заметит, что в определенный момент вопли станут искренными. — Сука! Да вашу ж…! Да чтоб вас…! Казуо ругался на каждом ударе, намертво вцепившись в отполированные доски. Он знал, что будет больно, но явно недооценивал насколько. Пока — вполне терпимо, но это ведь ещё первый десяток, дальше будет намного хуже! — Имей в виду, что за нецензурщину тоже положен штраф. Со второго залёта, — в паузах между ударами заметил Гурен. Но темп порки не снизил. Теперь до Юджи дошло, почему смотреть — часть наказания. Мальчишка заставлял себя стоять на месте, хотя желание броситься к станку и прикрыть матерящегося Казуо от страшной розги подавлялось с большим трудом. Нет уж, поступить так — и им всем придет большой и жирный пипец. Они ведь сами подписали бумаги — прошение о вот этом вот?.. Сами. И к демонам сами полезли, никто за ручку не тащил. Повезло ещё, что Юджи не успел ни на кого напасть… Хотя? Ю подзавис, вспоминая. Был там кто-то в мундире как у подполковника, показавшийся весьма вкусным. Блин! Это что, он самого Гурена сожрать собирался?! Вот позорище-то… Так, Тоши об этом говорить точно не стоит, а вот Зу оценит. Вон как ругается, даже сам Гурен ему нипочём. — Сами же. Сука!.. орать разрешили! Ауч! — карикатурно возмутился Казуо. — Звуко… Бля!.. изоляция, говорили хорошаАай! Чем больше становилось пылающих полос на заднице, тем труднее, как ни странно, становилось кричать. Глотку сводило спазмами и из груди все чаще вырывались только истерические смешки. О том, как это выглядит со стороны, думать не хотелось. Болезненный нездоровый хохот, то и дело переходящий в красноречивые вскрики, когда горло ненадолго отпускало… То ещё, наверно, зрелище. И дышать никак не выходит — душит собственный смех. Перед глазами плясали яркие пятна, всё внутри сжалось в пружину. Казуо умел преодолевать боль в драке, но сейчас чувство было незнакомым и пугающим. Тело не могло понять, почему ему не позволяют дать сдачи обидчику. Сатоши обречённо прикрыл глаза. Инстинкт самосохранения у Казуо, видимо, отсутствовал как класс. Иначе как объяснить, что он продолжал убиваться на ровном месте? Ведь сказано же, не материться, неужели так трудно?! И что делать, если Гурен сейчас назначит десятку сверху? Зу, ну мать же твою за ногу, Зу!.. Понятно, что вряд ли морковки сейчас способны оценить длину пауз между ударами и то, что перерывы между десятками Гурен делает чуть не втрое длиннее, чем раньше. А всё потому, что разговорчивый овощ оказался ещё и очень нервным. Гурен про себя ставил галочки в психопрофиле новобранца, отмечая двойными птичками необходимость дополнительных занятий дыхательной гимнастикой и большую палку, которой придется гонять Казуо на тренировки по расслаблению. Иначе ни до каких демонов его допускать будет нельзя. Хохмить и дурить в отряде можно, а вот терять над собой контроль — нет. К счастью, здесь ничего непоправимого. Да и розгой по заднице — очень хороший стимул научиться пиздить своего внутреннего клоуна-распиздяя ногами. Превентивно. Счёт пошел на третий десяток. То ли кожа у Казуо оказалась не такой дубовой, как у товарищей, то ли просто реакция организма такая, но зад уже сверкал, как запрещающий глаз светофора.