Морковки

Комната выглядела… ну, как комната. Чуть просторнее, чем в общежитии при школе. Запоздало пришла мысль, что надо было наверно уточнить, можно ли им выходить куда-то без разрешения. Вещи сами себя не перенесут, хотя что там носить? У самого Казуо личных вещей набрался бы хорошо если небольшой рюкзак, если считать исписанные похабными четверостишиями рабочие тетради. В любом случае, прямо сейчас он никуда идти не хотел. Кровать под окном приглянулась, потому юноша тут же застолбил ее, не сбавляя скорости рухнув ничком. Соприкосновение лица с жёсткой подушкой на такой скорости приятным не было, но жест того стоил — отчаянно тянуло разрядить обстановку какой-нибудь нелепой выходкой. Слишком уж одухотворенные лица были у товарищей. Подумаешь, божественное явление, в отряд взяли! В отряд, куда мечтали попасть все, под командование кумира. Ладно, может и есть у них повод улыбаться с такой дебильцой. — Очень надеюсь, что за порядок тут сильно не гоняют, потому что лично моё чувство прекрасного включает в себя развешанные на люстре носки, — сообщил он в подушку. — С ума сошёл? — Сатоши бросил небольшой рюкзачок на кровать справа от окна, бережным, почтительным движением пристроил форму на стул, но ложиться не спешил. — Боюсь, твоё чувство прекрасного будет слишком дорого стоить. Слышал же про яму? Я как старший чуть позже получу инструкции и доведу до вашего непутёвого сведения. И чтоб без залётов, понятно? — А, точно, ты ж теперь главная морковка, — расставшись с подушкой, Казуо показал другу язык. — Будешь главой нашей дружной семьи и бегать стучать папочке, что я опять кровать не заправил? — Нет, буду стучать по тебе. И, кстати, не хочу тебя расстраивать, но заправлять её таки придется. — Я буду Юджи заставлять её за меня заправлять, — хихикнул Казуо. — Раз он у нас такой совестливый. Юджи вошёл в комнату последним и осторожно, чтобы не сделать себе же больнее резкими движениями, опустился на оставшуюся свободной кровать в уютном закутке в углу. Прекрасно, друзья как будто мысли прочитали. — В борьбе между совестью и ленью победит спать, — задумчиво покосился на Казуо Юджи. — Свою я ещё заправить успею, а твою — извини. Мог бы, но тогда всюду опоздаем. — Значит будешь смотреть, как меня таскают в яму. И тебя сожрёт совесть, — ухмыльнулся Казуо. — Подавится, — ощутив реальный укол совести, не поддался на провокацию Юджи. — Но если настаиваешь, сходим туда вместе. Вот нарвусь пару раз… Казуо хохотнул, а по спине поползли мурашки. Воспоминания о Юджи, беспомощно плачущем от боли, были еще слишком свежи. Пришлось прятать лицо в подушку, чтобы друг не заметил выражение его лица. — Эй, а не легче ли просто кровати всем заправить, м? Сатоши наконец закончил осмотр локации и принялся перекладывать в тумбочку имеющиеся вещи. Наклоняясь при этом со всей возможной осторожностью. — Сатоши, ты только что пролез в вожделенный отряд через чёртову яму, — Казуо наставительно погрозил пальцем в сторону, где предположительно был друг, не поднимая при этом головы. — Считай что в рай пролез по канализации. И ты предлагаешь искать лёгкие пути?! — Именно. Мне хватило приключений на всю оставшуюся… Айс! На всю оставшуюся жизнь. Ну ладно, не жизнь. Учебу. А вам нет что ли? Юджи просто хотел поваляться на койке, а вещи пока лежали рядом. Не будут же их гонять в первый же день? — Хватило. Когда пойдёшь за инструкциями, узнай, можно ли нам отсюда выходить, — попросил Юджи. — А то в общежитии книги остались. — Уже в списке вопросов. — серьёзно кивнул Сатоши. — Ещё думаю в медпункт зайти, надеюсь, не откажут в средствах противоямной помощи. — Так обезбол же вроде не положен? — напомнил Юджи то, о чём им, собственно, Сатоши и говорил. — По идее нет. Но лучше спросить. Ещё потом у ребят узнаю как выкручиваются. Пока только наслышан как в плафонах конфеты прячут. — Приключений не хватит никогда. А ты, Юджи, и без книг сильно умный, — хмыкнул Казуо. И, будто о чём-то вспомнив, отскрёб себя от кровати. — Кстати об этом… Он подошёл к кровати Юджи, не особо вслушиваясь, о чем дальше пошел разговор, и, со всеми предосторожностями опустившись у изголовья на одно колено, вдруг резко прижал его локтем между лопаток. В итоге он почти лежал на друге, не давая подняться. И заодно не давая опустить руки, до этого подложенные под голову. — Я сейчас не буду спрашивать, почему ты решил, что мы не воспользуемся обезболами, если они у нас будут. Скажи-ка мне лучше, моя милая морковочка. Какого ляда это ты за всех-то перед Гуреном говорил? Это ж кто тебе разрешил за меня извиняться-то, а? Одновременно со словами его пальцы легли другу на ребра, слегка перебирая. О том, что Юджи дико боится щекотки, он, благо, знал не понаслышке. Сатоши только покосился на это безобразие. Вообще-то формально Зу был прав. Хотя, на взгляд Сатоши, мог бы и спасибо сказать, для него же старались. — Эй, я не говорил, что… Ну блин! Что не… не воспользуемся! — зафыркав в подушку, попытался вывернуться Юджи. Без особого, впрочем, успеха. — Их же нидадууууут! Вторую часть вопроса Юджи предпочел не услышать. — А мы добудем, — зловеще пообещал Казуо, заработав интенсивнее и теперь скользя руками от бёдер до подмышек. — И я не слышу ответа. Юджи давился подушкой и смехом, но отвечать не спешил, не зная, что тут сказать. Сделал как того требовала совесть, и с самого начала подозревал, что Зу рассердится. Однако терпения надолго не надолго. — Хва…тит! — голос уже напоминал смесь писка и хрюканья. — Я твоё имя не называл! — Дааа? А почему «мы» прозвучало так, будто ты имеешь в виду нас всех, а? — рука, до этого просто прижимавшая друга, скользнула за ворот рубашки и на пробу пробежалась ногтями между лопатками, добавляя ощущений. — Почему это звучало так, будто я тоже жуть как хочу извиниться перед этим вашим разлюбезным Гуреном, а? Наконец получилось нормально вдохнуть, да к тому же спину почесали — Юджи про себя хмыкнул — приятненько. — Потому что тебе бы тоже следовало, — произнёс Юджи серьёзно, но быстро, пока не щекотали и можно было не ржать. — Но можешь вообразить, что ты тут не при делах. — И ты решил решить за меня, что мне следовало? — рука вновь занялась ребрами Ю. Признаться, Казуо не был рассержен на друга. По крайней мере, слишком сильно. Там, в кабинете, хотелось отвесить ему тумака, но сейчас он просто пытался видом смеющегося Юджи стереть собственные воспоминания о Юджи в «яме» — И тут я с Ю согласен, кстати, — внёс свой голос уже от дверей Сатоши. — Пойду схожу за правилами, пока вы тут развлекаетесь. По возвращению надеюсь увидеть комнату целой. — Ты следующий, согласный, — угрожающе крикнул ему вслед Казуо. — Ф-ф-ф! Чёрт, пусти, — уже откровенно ржал Юджи, извиваясь на кровати. — Тоши, стой! Захвати воды, вылить на голову этому злюке! — Не отпущу, — ухмыльнулся Казуо, на пару мгновений прерываясь, чтобы дать другу отдышаться, а затем вновь принимаясь над ним измываться. — Так на чем мы остановились? Ах, да, ты хотел объяснить, как так вышло, что ты стал за меня решения принимать… Но Сатоши их уже не слушал. Каждый сбрасывает напряжение по-своему. Пусть порезвятся. А ему совершенно точно поможет, если он займётся решением вопросов. Сначала, пожалуй, к Гурену за инструкциями, потом к медикам, и… есть ещё варианты, если с ними не выйдет. Юджи попытался извернуться так, чтобы увидеть, насколько сердит Зу и сколько ещё будет щекотаться. Получилось фигово — и не увидел, и снова захлебнулся смехом. — Прости!.. — пискнул Юджи, представив, что его сейчас нафиг затискают. — Мне надо было… извиниться, я же Гурена… съесть… хотел! — Ты — что хотел?! — от неожиданности Казуо прекратил щекотать и отпустил друга, недоверчива заглядывая в его раскрасневшуюся моську.