Морковки

Пожалуй, было бы проще, потребуй у него Сатоши конкретных ответов. С чего начать и в каком месте у этой череды событий начало — сходу не получалось сообразить. А взгляд поневоле так и притягивался к угрожающе свисающему ремню. Им, должно быть, очень больно. — Ну… Хотел проверить… кое-что, — было стыдно за собственную растерянность, и Юджи мысленно давал себе пинка чуть ли не каждую секунду, но весь словарный запас словно испарился, оставив вместо себя нелепую мысль: «я больше не буду». — То есть, надо было залезть куда-нибудь, где меня не увидят, но чтобы на территории, я же обещал в самоволку не бегать. Звучало ещё хуже. Наверняка Тоши уже знал про петарды. Возможно, за них он и получил… Но почему язык будто укололи иглой анестетика и он еле ворочается, а в голове полный хаос?! Юджи опять посмотрел на ремень. Лучше бы просто выдрали без разговоров, и так ведь ясно, что виноват… — Юджи, — Сатоши едва заметно вздохнул. — Я хочу услышать от тебя чётко и внятно: что конкретно ты собирался делать на крыше, а главное — почему ты отправился туда один? Юджи хотел рассказать всё без утайки. Но когда оказался лицом к лицу с рем… то есть, с Сатоши, то отчего-то внезапно сдрейфил. Казалось, что узнай старший всё — точно открутит голову. — Делать… — с непроходящим чувством неправильности и уходящего из-под ног пола Юджи… так и не смог рассказать всего. Не смог. — Эксперимент. Петарды взрывать собирался, направляющие вот собрал, чтоб летели точно в цель. А вас не позвал, потому что точно знал, что будете против. Нет, Юджи не лгал. Но от столь явной недоговорённости остро захотелось куда-нибудь удрать. Он хотел рассказать, но не получалось. Возможно из-за ремня, возможно, потому что просто стыдно стало до ужаса… И хуже всего делалось оттого, что Сатоши даже не упоминал, что его самого… в яме… Он-то небось не струсил! А Юджи не мог заставить себя даже сознаться. — Знаю, что поступил глупо и чуть не погиб из-за своей же ошибки, — опустив голову, проговорил Юджи. — Надо было спускаться сразу, когда понял, что до дальнего края крыши не добраться без карабканья по карнизу. Ладно, не надо было вообще туда ходить. Просто накажи уже и… прости… Я, правда, больше не буду. Не полезу во всякие авантюры один и без прикрытия. Договорив, Юджи прикусил губу, чтобы тяжёлое дыхание не переросло во всхлипы. Он и представить себе не мог, насколько на самом деле окажется тяжёлым разговор. Исчезнувшая было с концами злость, вновь поднялась в груди и буквально опалила горячей волной. Да так, что Сатоши едва удержался от желания незамедлительно схватить Ю за шкирку и отхлестать что есть силы. Знал, что они будут против. Знал и всё равно пошёл. Руки на спинке стула с силой сжались. Пошёл рисковать жизнью из-за каких-то дурацких экспериментов! Всё это время Сатоши не спускал с младшего внимательного взгляда. Он видел всю гамму эмоций, которая читалась сейчас по лицу мальчишки, как по открытой книге. В конце-концов Юджи не выдержал и совсем сник. «Не полезешь, Ю… Больше ты в авантюры не полезешь. Уж я постараюсь!» Но вслух Сатоши сказал совсем другое: — Я рад, что ты, по крайней мере, осознаёшь свою вину. Иди сюда, Ю. Снимай штаны. Что ж, к этому всё шло изначально. Но Юджи всё равно вздрогнул и вновь испуганно заглянул в лицо Сатоши. Старший не шутил и выглядел очень рассерженным. Наверно и правильно, что вот так… Однако взяться за резинку и потянуть трусы вниз оказалось непросто. Штанов у Юджи не было, но всё понятно и так. Стыдно и страшно сделалось настолько, что трусливое желание запросить пощады пришлось запинывать внутрь едва ли не ногами. Вышагнув из белья, Юджи не стал наклоняться и поднимать, а слегка отпихнул тряпку ногой в сторону и шагнул к Сатоши. — А… сколько? — не выдержал Юджи полной неизвестности и всё-таки спросил, не сумев скрыть дрожь в голосе, и ещё раз покосился на ремень. Свой же ремень от портупеи. Ну какого чёрта он потерял его так невовремя?! И тут Сатоши понял, что он не знает точного ответа на этот вопрос. Черт! У него совсем ведь никакого опыта в порке. Ну, то есть, по эту сторону дела. Сотни точно много, такого он для Юджи не хотел. Пятьдесят? Возможно… Но если озвучишь цифру, меньше уже не получится, это будет неправильно. Наказание должно быть наказанием. В яме-то всё просто — там эти вопросы учитывает регламент. А вот на такой случай как сейчас, чётких указаний нет. Как поступил бы на его месте Гурен? Так ничего и не решив, Сатоши озвучил то единственное, в чём был уверен точно: — Пока я не решу, что хватит. Он старался не смотреть на младшего, чтобы не смущать лишний раз. Но всё равно видел как поджимаются на полу босые ступни, как Юджи нервно переступает с ноги на ногу и как робко делает шаг вперёд. Где-то глубоко внутри какой-то другой Сатоши требовал всё отменить, обнять мелкого и заставить одеться, чтобы не мёрз. Вот только ему слова больше никто не давал. Сатоши оторвался от стула и развернув его на этот раз спинкой от себя, поставил на сиденье левую ногу. — Подойди ближе. Ещё. Услышав такую обтекаемую фразу, Юджи испугался ещё сильнее. Столько, пока Сатоши не решит остановиться? Это могло быть и много и мало, но… но это же Тоши. Пусть он сердится, но он не жестокий. А от ремня ещё курсанты не умирали. Успокоив себя таким образом, Юджи сосредоточился на выполнении команд, не понимая, чего ждать. Шаг, ещё шаг. Куда ближе-то?