Цветы плывут по реке

      Вчера Ван Ибо скользнул в кровать и забился в самый угол. Сяо Чжань не совсем понял: он его боится или, наоборот, хочет, чтобы лежал рядом. За день Сяо вымотался настолько, что у него не осталось сил устраивать второе ложе, как и размышлять, что по этому поводу думает юноша. Поэтому он прилёг на край кровати и мгновенно уснул.       Первые лучи утреннего солнца пробудили Сяо Чжаня от самого крепкого и сладкого сна. Тягучий сонный туман отправил Сяо туда, где он купался в ласке Ибо, как в тёплой реке; его таинственном шёпоте, близком и одновременно далёком. Таял в объятиях, плывя в лёгкой нежности, упивался жадными движениями языка Ибо, отвечая со всей страстью. Потом сон растаял. Сяо Чжань открыл глаза и увидел заинтересованный взгляд Ван Ибо, направленный на что-то в центре кровати. Опустив глаза, с ужасом увидел довольно большой бугор, выпирающий из тонкого шёлкового одеяла, аккурат там, где располагался его пах. Лицо Сяо Чжаня немедленно покраснело, а глаза забегали в смущении. — Прости. С утра такое случается. Сяо Чжань отвернулся, скрывая срам, и собрался спустить ноги с кровати. Но рука юноши схватила его запястье. Пальцы обожгли тела незнамо чем, и мужчины отшатнулись друг от друга. Ван Ибо прижался к стене, глядя на Сяо расширенными глазами. Разметавшиеся по стройному телу волосы и тёмно-зелёные брызги глаз. Кончик язычка облизнул мягкие губы, и Чжань понял, что сейчас погибнет. Быстро накинув халат, стрелой вылетел на улицу. Ноги не держали, поэтому пришлось прислониться к стене. Чжань стоял так довольно долго, пытаясь выровнять дыхание и собрать разбегающиеся мысли, пока не увидел, как по дорожке приближается Бай Юн. — Господин, вы в порядке? — встревожился Бай Юн. Сяо Чжань поднял полный душевной муки взгляд. — Скажи, нормально ли его любить? — спросил Сяо после долгой паузы. — Не понимаю, что происходит. Я не могу перестать думать о Ван Ибо. Взгляд Чжаня стал отстранённым и мечтательным. — Ох, господин, я так и знал… Думаю, что в этом нет ничего плохого, — осторожно ответил Бай Юн. — Ибо столько страдал. Не хочу причинить ему ещё больше боли. — Мой господин, считаю, нужно сказать о своих чувствах. Даже если юноша откажет, то это будет легче пережить, чем постоянно терзаться, держа внутри себя любовь. Мне кажется, под холодной маской скрывается несчастный одинокий человек. — Если со мной что-то случится, обещай о нём позаботиться. Бай Юн встал на колени, давая клятву верности: — Клянусь защищать его ценою своей жизни. Мужчина снял холщовый мешок с плеча и выудил оттуда кулёк, замотанный чистым полотном. — Господин, я достал, что вы просили. Здесь имеется всё для маскировки. Слышал, праздник уже совсем скоро. — Благодарю, мой друг. Никогда не забуду твоей преданности.

      ***

      Собрав решимость, Сяо Чжань вернулся в дом и прокашлялся. — Я уже говорил: скоро император устраивает большой праздник. Он позвал знатные дома и военачальников, взявших в наложницы женщин из княжества. Думаю, они кого-то ищут. Он заметил, как Ибо побледнел, и поспешил успокоить: — Одно время я обучался технике маскировки. Бай Юн достал всё, что нужно, а у нас есть время вспомнить навыки.       Сяо Чжань усадил юношу перед зеркалом. Разложив содержимое свёртка, стал колдовать над его внешностью. Убрав длинные пряди, Сяо Чжань дотронулся до плеча Ван Ибо, примеряя маскирующую накладку. — Он стал немного ярче. А возможно контролировать цвет? Сделать бледнее или совсем убрать? Чжань привык к молчанию и не ожидал, что юноша ответит. Голос прозвучал слишком категорично: — Нет! — Прошу, не злись, — мягко улыбнулся Чжань. — Я ведь и вправду не знаю. — Почему не спросишь, кто я? Ты не раз замечал, как мои глаза меняют цвет, — Ван Ибо бросил насторожённый взгляд исподлобья. — Неужели это тебя не смущает? — Думаю, ты не хотел бы отвечать на эти вопросы, — пожал плечами Сяо. Прикрыв рисунок и браслеты, Сяо Чжань сделал пару шагов назад. Издалека взглянуть на то, как хорошо удалась маскировка. Взгляд излишне откровенно скользнул по шее, волосам и остановился на губах. — О чём задумался? — глубокий голос Ван Ибо пробрал его до дрожи. От его взгляда дыхание Сяо Чжаня сбилось, а во рту пересохло. — О твоих губах… — Вот как? И что же ты о них думаешь? Чжань нервно сглотнул и отвернулся, чтобы скрыть эмоции и пробормотал чуть слышно, каким-то жалким шёпотом: — Недавно ты сказал, что поцелуешь, если я буду на тебя смотреть… — Я помню. — Так вот… — Чжань не мог пошевелиться, глядя на свои вспотевшие ладони. — Я хочу, чтобы это произошло. — Зачем? Из жалости ко мне? Или решил попробовать что-нибудь новое? — Как ты мог такое подумать? — сердце выпрыгивало из груди. — Тогда почему? — полуночные глаза прожигали до костей, прокладывая путь к душе. Холодность Ван Ибо заглушала другую, разъедающую душу, боль. Он с уверенностью мог сказать, что случилось невероятное: Сяо Чжань — его родственная душа, его единственная пара. Но юный дракон боялся ошибиться. Боялся принять сочувствие и милосердие Сяо за настоящую любовь. — Прости, не стоило начинать этот разговор. Давай закончим с маскировкой и приступим к завтраку.       Сяо Чжань ушёл, а расстроенный Ван Ибо упал на кровать. Что же делать? Он нашёл свою пару. Энергия дракона хоть и появилась, но была слишком мала, а из-за браслетов невозможно пользоваться даже такими крохами. Находясь рядом с Чжанем, юноша подвергает его опасности. Но и уйти от Сяо теперь для него было подобно смерти. Раздумья Ван Ибо были прерваны веселыми голосами и громким девичьим смехом. — Сестри-и-ца! Младшая сестрица, покажись! Мы хотим с тобой познакомиться! — Молодая госпожа отдыхает! — послышался голос Бай Юна, которому Чжань наказал присматривать за Ибо в его отсутствие. — Матушка велела показать сестрице город, — надула губки старшая. — На время траура у молодой госпожи обет молчания. Как вы будете знакомиться, глупые? — стойко пытался вразумить девчонок верный страж. «Только этого не хватало! Хорошо, что Чжань вовремя придумал маскировку.» — с ужасом слушал их разговор Ван Ибо. Решив, что всё равно придётся показаться, закрыл лицо и открыл двери. Не успев сделать и шагу, Ван Ибо оказался окружён весело галдящей девичьей толпой. Обнимая за плечи, девчонки орали, как глухому: — Какая хорошенькая младшая сестрица! Сейчас купим красивые ткани, и молодая госпожа станет ещё прекрасней! — Сестрица, сидя в одиночестве, ты совсем зачахнешь! Идём скорее с нами! — с другой стороны перекрикивала остальных самая бойкая девчонка и тащила за собой Ван Ибо. Он умоляюще обернулся к Бай Юну. Улыбаясь во весь рот, тот незаметно кивнул и последовал за ними. Весь день они слонялись по торговой площади и роскошным чайным, а Бай Юн периодически осаживал девичьи порывы зайти вместе с Ибо в примерочные комнаты или посетить совместные купальни.       Вечером Сяо Чжань обнаружил спящего прямо в одежде Ибо и изрядно вымотанного Бай Юна. Узнав историю дневных похождений, у Чжаня от ужаса зашевелились волосы на голове. Он представил, каково же было бедному юноше. «Очень глупая идея привезти его к себе домой!» — думал Чжань, рассматривая натёртые ступни Ван Ибо. Тонкая, ещё не успевшая окрепнуть пленочка новой кожи кое-где треснула и вновь стала кровоточить. Стараясь не разбудить юношу, Сяо стал смазывать стопы, растягивая удовольствие от прикосновений. — Необходимо позаботиться о надёжном убежище для Ван Ибо. Совершенно очевидно: здесь ему оставаться опасно. Император назначил дату торжеств. Потом Ибо нужно увезти отсюда.