***
Сегодня Мементос почему-то почти пустынен, лишь на третьем уровне им встречается стайка Пикси, которые, впрочем, даже не вступают в бой, лишь чему-то издевательски смеются и исчезают в темном туннеле. - Странно, - за маской сложно угадать эмоции, но у Джокера нет сомнений, что Лис недоуменно хмурится. Он кивает, на всякий случай решая глядеть в оба. И очень старается держаться от него хотя бы в трех шагах. Как это сделать, когда больше всего хочется прижаться вплотную, а еще лучше – прижать самого Лиса к ближайшей стене – пока непонятно, но Джокер очень старается. - Как ты? – спрашивает он, не позволяя повиснуть гнетущему молчанию. До искаженной материи, которая так вдохновляет Юсукэ, еще пара уровней, поэтому они медленно бредут по рельсам, то и дело оглядываясь. Джокер не торопится, потому что, как выяснилось, склонен к мазохизму и хочет продлить сладкую пытку как можно дольше. Почему шаг не ускоряет Лис, он может только гадать. Возможно, считает, что ему, Лидеру, виднее, как передвигаться по подземельям. - Можно даже сказать, что хорошо, - тот слегка пожимает плечами. – Я почти привык к шуму в общежитии и теперь могу заснуть, чем бы там не занимались в соседней комнате. Джокер стремительно краснеет, радуясь, что в полумраке Мементос этого разглядеть не удастся. - Однако несколько дней назад недалекие от искусства личности решили, что стащить мои кисти будет великолепной идеей. Смущение сменяется гневом, а пальцы сжимаются в кулаки. Джокеру хочется немедленно разобраться с ублюдками, посмевшими посмеяться над человеком, которого он – черт-черт-черт, любит – но понимает, что не вправе вмешиваться. И дело даже не в испытательном сроке, который в случае потасовки вполне могут заменить на реальный. На это ему как раз плевать. Что на самом деле важно, так это то, что этим, возможно, выдаст себя с головой. - Придурки, - все же цедит он сквозь зубы, не в силах сдержаться. Лис издает смешок. - Не переживай. Я уже разобрался. Джокер недоуменно смотрит в его сторону. - Каким образом? - Ты знаешь, что Персоны могут проявлять себя в реальном мире? Он в замешательстве мотает головой. Элигора, не дающему ему покоя еще несколько дней назад, вряд ли можно отнести к таким случаям. Но даже если бы было и можно, он никогда и никому про это не расскажет. - Я тоже был удивлен, когда понял, что Гоэмон может делать так, чтобы его видел кто-то еще. - И? – замирая внутри и уже предвкушая, что сейчас услышит, задает вопрос Джокер. - Ну, - Лис слегка пожимает плечами. – Мои любезные соседи его и увидели. Решили, что в комнате живет призрак. - И чем все закончилось? - Они убедили переселить их в другое крыло и пустили слух, что комната проклята. Я не стал никого разубеждать. Кстати, кисти вернули. Джокер не знает, как на это реагировать, и, в конце концов, в голос хохочет, с удивлением осознавая, что делает это чуть ли не в первый раз с того момента, как закрутилась вся эта история. - У тебя не будет проблем? – отсмеявшись, спрашивает он. Лис улыбается в ответ. - Меня и так считаю странным, так что не думаю. «Ты не странный», хочет сказать он. «Ты потрясающий, ты самый лучший, ты…» Их взгляды пересекаются, и Джокер понимает, что это была очень, очень плохая идея. Словно во сне, делает шаг вперед. Словно во сне, видит, как Юсукэ повторяет его движение. И словно во сне слышит позади звон цепей. Он оборачивается моментально, и моментально же замирает, в первую секунду не в силах понять, откуда доносится звук. А уже в следующую его охватывает даже не страхом – леденящим ужасом с головы до ног. Джокер все еще не видит источник звука, однако силу Теней умеет определять со времен посещения первого Дворца. И сейчас он отчетливо понимает, что это даже не Тень, это что-то большее, что-то куда более страшное… Оттуда, из-за угла, приближается Смерть. Где-то на задворках сознания вспоминаются пустые коридоры Мементос и издевательский смех Пикси. Все это занимает еще несколько непозволительно долгих секунд, а потом он разворачивается и натыкается на расширившиеся от ужаса глаза Лиса. Несомненно, он тоже чувствует. - Бежим, - одними губами произносит Джокер, а потом хватает руку в перчатке, сжимает пальцы и тащит за собой. Они бегут так быстро, как, кажется, не бегали никогда. Их забеги по Дворцам сейчас кажутся детскими салочками по сравнению с этим. Рука Юсукэ крепко сжимает его ладонь, пальцы переплетаются, и в другое время он вряд ли смог бы спокойно после такого стоять на ногах, но сейчас позади все отчетливей слышится звон цепей, а, значит, все остальное отходит на второй план. Дыхание сбивается, в боку колет, он слышит, как все тяжелее дышит Лис. Еще бы, если Акиру Рюджи иногда таскает на тренировки, то у Юсукэ такой возможности нет. «Если выживем – не выпущу тебя из спортзала», в ужасе думает Джокер. «Только сейчас, пожалуйста, продержись». Они бегут и бегут, поворот сменяется за поворотом, и уже кажется, что леденящий душу звук за спиной начинает стихать, но в следующую секунду очередной поворот заканчивается тупиком. - Мы где-то свернули не туда, - хрипит Лис, до боли сжимая его запястье. - Давай обратно, - страх за них обоих сковывает движения, но он не позволяет себе поддаться ему целиком. Словно слышит звон цепей и по наитию сворачивает в другую сторону, просит всех святых помочь им хоть немного, и вдруг снова оказывается перед каменной стеной. - Черт! – кричит он, со злостью пиная ее ногой. Они хотят броситься назад, но вдруг понимают, что звук цепей раздается совсем рядом, а значит, преследователь, кем бы он ни был, решает выбрать тот же коридор. Бежать больше некуда. Ноги противно трясутся. В горле пересохло. В глазах стоящего напротив – нестерпимый ужас, который вдруг сменяется изумлением. - Иди сюда. Лис дергает его за руку к ближайшей стене, и не сразу Джокер понимает, что тому удалось разглядеть в ней даже не отворотку, небольшую нишу, которая с трудом может вместить двоих, но которая сейчас кажется им обоим единственным спасением. Они вжимаются в каменное углубление, вцепляются друг в друга и крепко зажмуриваются. Джокер лихорадочно перебирает всех Персон, имеющихся у него в арсенале, и понимает, что ни одна не окажется полезной в этом бою. Это будет даже не бой, а самоубийство. Это конец? Он прижимается ближе к Лису. «Прости, что втянул в это», думает он. «Я люблю тебя». Юсукэ выше него, поэтому сейчас Джокер утыкается носом куда-то в его шею и чувствует, как острый подбородок упирается ему в макушку. Он слышит лихорадочное биение сердца, но не может понять, чье именно колотится так сильно. Потом понимает, что обоих. Звон цепей раздается все ближе. Тело, вплотную прижатое к его, лихорадочно трясет. Запястье горит огнем от вцепившихся в него пальцев. Он не сразу понимает, что Лис обнял его свободной рукой, изо всех сил прижимая к себе, и что под его губами лихорадочно трепещет чуть выступающая венка. За спиной отчетливо слышатся приближающиеся шаги. Джокер не может видеть их обладателя, но теперь, когда тот так близко, еще раз осознает, насколько сокрушительна его мощь. У них обоих – да даже всех вместе взятых – нет и шанса. Джокер понимает, что будет сражаться до последнего даже при столь неравных условиях и мысленно готовится к смерти. Он вжимается еще ближе, хотя ближе, кажется, уже и некуда и понимает, что Юсукэ делает то же самое. Они трясутся, вцепившись друг в друга и мысленно готовятся встречать свои последние секунды. И не сразу понимают, что шаги сначала останавливаются, а затем, судя по звуку, разворачиваются в обратном направлении. Либо монстр их не заметил, либо не счел нужным связываться. Это настолько невероятно, что оба боятся в это поверить и продолжают вжиматься в нишу ровно до тех пор, пока звук цепей не пропадает вдали. Они оседают на каменный пол одновременно. Ноги и руки все еще противно трясутся, спина взмокла от пота, а сердце по-прежнему колотится где-то в районе горла. - Что это было? – слабым голосом спрашивает Лис. Джокер только теперь осознает, что они по-прежнему держатся за руки, но не делает попыток разжать пальцы. - Не знаю. Давай убираться отсюда. Сначала они бредут, то и дело спотыкаясь, но потом, когда первый страх отступает, снова бегут со всех ног, останавливаясь только тогда, когда оказываются у турникетов, за которыми им уже ничего не угрожает. - Думал, это конец, - произносит Юсукэ, тяжело дыша и сползая спиной по стене. Кажется, он только теперь замечает, что по-прежнему сжимает запястье Акиры, и, явно смутившись, убирает руку. Но вдруг хмурится, закатывает вверх рукав его плаща и издает досадный стон, заметив уже проступающие синяки. - Извини. - Прекрати, - он отмахивается, понимая, что синяки, на самом деле, меньшая из его проблем. Куда больше его волнует то, как теперь жить, зная, каким теплым, даже горячим, может быть вжимающееся в него тело. Как вспоминать свои губы на чужой шее и не сойти с ума. Как не думать о руке, обхватывающей его поперек спины и рывком дергающей к себе. Ах да, еще надо решить, что делать с монстром в подземельях. - Нужно сообщить остальным, - слово уловив его последнюю мысль, говорит Юсукэ. - У нас послезавтра опять Дворец, - немного подумав, отзывается Акира. – Давай пока не будем их беспокоить? - Пожалуй, ты прав. Они по-прежнему сидят плечом к плечу. Страх почти отступил, поэтому его начинают сменять другие, вполне логичные – когда он так близко – эмоции, поэтому Акира понимает, что пора это прекращать. - Отдохнул? Пойдем отсюда. Юсукэ прощается с ним у станции. Он какое-то время смотрит ему вслед, а потом долго бродит по улицам Шибуи, стараясь успокоить разбушевавшиеся эмоции. Выходит, разумеется, паршиво. Акира возвращается домой, когда давно стемнело, и то только потому, что еще несколько минут – и опекун начнет беспокоиться, и, чего доброго, вообще запретит ему выходить. Проскальзывает в кафе, стараясь не смотреть на «Саюри», бормочет приветствие-прощание, потому что Соиджиро как раз собирается уходить, и поднимается на второй этаж. - Ты сегодня долго, - Моргана переворачивается со спины на живот и вдруг меняется – если так можно сказать о коте – в лице. – Что произошло? - Ты знаешь о монстре в Мементос? - в упор забыв, что они не хотели пока волновать этим членов команды, в упор спрашивает Акира. – Огромный, гремит цепями? - Жнец? То, с каким равнодушием это произнесено, выбивает из разума последние остатки сдержанности. - То есть, ты в курсе?! – Он швыряет в стену подвернувшуюся под руку книгу. - А не приходило в голову, что, возможно, стоит рассказать об этом до того, как мы с ним столкнемся?! Моргана подскакивает на кровати. - Какого черта ты забыл в Мементос в такое время?! - Не твое дело! – рявкает он, плюхается на диван и понимает, что, кажется, перегнул, и сбавляет тон. – Я был там с Юсукэ. - Не могли найти другого места для свиданий? – Моргана почти шипит, раздраженно махая хвостом. - Заткнись. Мы не вместе. - Так и не поговорили? – кот вспрыгивает на диван, устраиваясь рядом. Раздражение поднимается в груди с новой силой. К тому же от слова «свидание» болезненно сжимается сердце. - Не меняй тему. - Сначала скажи, - Моргана совсем по-человечески вздыхает, - что вы там делали. Объяснение не выходит долгим. Акира рассказывает о попытках Юсукэ найти вдохновение в коридорах Мементос, о том, как он вызвался сопровождать Соратника, и о том, как сегодняшний поход чуть было не закончился смертью обоих. Моргана задумчиво трет лапой морду. - Его зовут Жнец. Разумеется, вы бы узнали о нем, но в свое время. Потому что он болтается только на самых нижних уровнях, и, к тому же, от него легко сбежать, просто запрыгнув на платформу. - Если бы я об этом знал, не заработал бы сегодня несколько сердечных приступов, - огрызается Акира. И не узнал бы, как пахнет кожа Юсукэ, когда тот прижимается совсем близко. - Как вы оказались в самом низу? У нас и доступа туда еще нет. - Эта тварь болталась на третьем уровне. - Что?! - Представь себе. - Этого не может быть, - бормочет Моргана, наматывая нервные круги взад-вперед по дивану. – Он никогда не поднимался так высоко. Что нам делать? - Сначала давай разберемся с Канеширо. Потом подумаем. - Злишься на меня? – виновато спрашивает Моргана. - Да. - Прости. - Тебе вообще можно доверять? Сколько еще ты от нас скрываешь? - Я не помню почти ничего, откуда мне знать? – огрызается кот, взмахивает хвостом и исчезает в открытом окне. Отойдет. Телефон вибрирует, и от аватарки Юсукэ привычно щемит в груди. «Как твоя рука?» Он рассматривает запястье, медленно проводит пальцами по багрово-красным кровоподтекам и обреченно понимает, что у него появился материал для новых фантазий. «Нормально. Ты в порядке?» «Более чем. Пытаюсь понять, кто это мог быть». «Наш чертов кот, оказывается, в курсе. Расскажу при встрече». «Я почему-то не сомневался. Спокойной ночи». «И тебе. Поосторожней там с призраками». « : ))))))) » Акира слабо улыбается и ложится в кровать. Разумеется, сна ни в одном глазу, зато воспоминания накатывают все, разом. Стиснувшая запястье ладонь. Колено, упирающееся в его бедро. Дрожь прижавшегося тела. И так легко представить, что эта дрожь – не от страха. Он тихо стонет, проклиная себя и мысленно радуясь, что Морганы нет рядом. Губы покалывает от воспоминаний о том, какая мягкая у Юсукэ кожа. Он не может не думать, каково было бы попробовать ее на вкус. Коснуться языком, прихватить зубами, оставить след, схожий с тем, что сейчас красуется на его запястье. Черт возьми, он не железный. Акира откидывает голову на подушку и заливается краской, но ладони, кажется, все равно что он чувствует по этому поводу. Ладонь ныряет под резинку домашних штанов и уверенно обхватывает напряженный член. Он стонет в голос и тут же закусывает губу, стараясь не быть слишком громким. Вспоминает сбившееся дыхание около своего уха, и представляет, что мог бы сделать с Юсукэ на этой постели, чтобы сорвать его еще раз. Ладонь сжимается сильнее, большой палец царапает головку, и он почти выгибается, стискивая зубы до боли. Что он творит? Неважно. Прижать его к постели, заглянуть в потемневшие от желания глаза, вклинить колено между ног. Целовать лицо, губы, шею, ключицы, пробежаться поцелуями по ребрам, спуститься к животу, оставить укус и там, заставить вскинуть бедра навстречу. Сходить с ума от запаха кожи, который, кажется, въелся в подкорку и навсегда теперь с ним. Слышать стоны, которые выбивают из головы остатки разума и здравого смысла. Окончательно сойдя с ума, скользнуть ладонью вниз и обхватить целиком. За грань его выталкивает мысль, какой звук издаст Юсукэ, когда он прикоснется к нему – там. Он тяжело дышит, отходя от оглушительного оргазма, чувствует горячую влагу на ладони и на секунду прикрывает глаза, испытывая жгучее отвращение к себе. Спускается в ванную и споласкивает руки, стараясь не представлять, что подумает о нем Юсукэ, если узнает, чем он только что занимался. Тело после случившегося ленивое и тяжелое, а ненавидеть себя он уже устал, поэтому все, на что его хватает – добрести до кровати и провалиться в тяжелый сон.***
Он и Лис снова в Мементос, вот только в этот раз убежать не удается, и Жнец хватает его Соратника, обматывает цепями, сжимает все сильнее, и душит, душит. Юсукэ задыхается, хрипит, зовет на помощь, но Джокер не может пошевелиться, не может издать ни звука. Он не в силах смотреть, как человек, которого он любит, умирает на его глазах, но зажмуриться тоже не может, поэтому вынужден в ужасе наблюдать как из приоткрытого рта Лиса стекает струйка крови, как закатываются глаза и как из груди вырываются остатки дыхания. Где-то на заднем плане протестующе воет Элигор. К Джокеру, наконец, возвращается способность двигаться, он подхватывает упавшее в его руки тело, тормошит, умоляет открыть глаза, покрывает поцелуями лицо, и, осознав, что сделать ничего не в силах, сгребает Юсукэ в охапку и кричит во весь голос от осознания потери. - Да проснись же ты! – рявкают над ухом. Он рывком садится на кровати, понимая, что кричал, кажется, не только во сне. Не может справиться с дыханием, дрожащими пальцами хватает телефон, открывает последнюю переписку и, смотря на ряд смайликов, чувствует, как по лицу снова текут слезы. - Не звони ему, - мягко говорит Моргана. – Он наверняка спит. Акира кивает, отбрасывает телефон в сторону и откидывается на подушки, смахивая кулаком постыдные слезы. Чувствует, как кот сворачивается под боком, и, не в силах этого больше вынести, прижимает его к себе, вновь утыкаясь лицом в теплый мех. - Это входит у тебя в привычку, - ворчит Моргана. – Но, повторюсь, я не против. - Я боюсь за него, - хрипло отзывается он. - Просто дурацкий сон. Лис не слабее любого из нас. - Знаю, - отвечает он, вопреки словам, совсем не чувствуя уверенности в сказанном. Заснуть до утра так и не удается.***
На следующую ночь сон повторяется. В этот раз тело Лиса переламывает пополам, и Джокер снова кричит, слушая, как хрустит его позвоночник. В этот раз, к счастью, только во сне, поэтому Моргана ничего не замечает. Он снова лежит без сна. Пришедшее на рассвете решение совсем не радует, и Акира проклинает себя за него, но понимает, что оно сейчас – единственно верное. Моргана под боком беспокойно ворочается.***
- Я заменяю тебя, - произносит Джокер, смотря прямо в глаза Лису. - Что?! Они готовы продолжить исследование Дворца и сейчас стоят перед его входом. Энн, которая на этой миссии оставалась в запасе, округляет глаза. - Чувак, ты чего? – Череп тоже в недоумении. И есть чему удивляться. Навыки Гоэмона идеально сочетаются со слабыми местами Теней Дворца Канеширо. Макото в голос заявляет, что это неразумно, а Моргана, единственный, кто понимает, что происходит, недовольно машет хвостом. - Я так решил, - непререкаемым тоном говорит Джокер. Он первым шагает в открывшиеся двери банка. Между лопатками жжет, и он уверен – Юсукэ пристально смотрит ему вслед. Пусть он даже его возненавидит. Он сможет это пережить. Чего он точно не переживет, так это повторения любого из его снов. И он пойдет на все, чтобы этого избежать.