Мы поставим этот мир на колени

      Лорды собрались за столом в малом зале, но несколько кресел остались пусты. Юэ Цинъюань только отмахнулся от расспросов, не желая распространения новостей дальше проверенных людей. Один из лордов уже оказался предателем, и даже во второй своей жизни он не смог этого предотвратить: что тогда, что сейчас Шан Цинхуа стал подручным демона, только в этот раз глава Юэ показался ему все-таки немного страшнее Мобэй-цзюня, и испуганный лорд согласился сообщать демонам только одобренную информацию.       — Я не пойду за ним, — Шэнь Цинцю отвел глаза и стиснул веер. — Ученики иногда уходят, в этом нет ничего страшного. Они уходят даже у нас. Это не лучшим образом скажется на нашей репутации, но ничего ужасного не произойдет. А вот если я сейчас брошусь его возвращать… Я ведь не могу насильно вытащить его из Хуаньхуа, привести сюда и посадить на цепь. Если он хочет сбежать, он сбежит. Если он не захочет возвращаться, то не вернется. Ему опасно там находиться, но опасность эта не больше той, какой подвергаются все ученики дворца. Но стоит мне проявить личную заинтересованность, и Бинхэ станет мишенью.       — Поэтому ты туда и не поедешь, — бросил Му Цинфан и потер воспаленные веки. Выглядел целитель утомленным. Впрочем, свежим и бодрым его не видели ни разу.       Лю Цингэ нахмурился и яростно сверкнул глазами.       — Слишком много проблем из-за одного мальчишки, — в сосредоточенной тишине его голос прозвучал отчетливо и ясно. Юэ Цинъюань посмотрел на него с укоризной, но Бог войны только тряхнул головой. — Разве я неправ? Хочет он сам набивать синяки, пусть набивает.       — Шиди, мы не можем… — ровно начал Шэнь Цинцю, но Лю Цингэ фыркнул так громко, что тот осекся.       — Не переживай, мне уже сестра все жилы вытянула, — пробормотал он и украдкой потер предплечье. — Вам без этой проблемы в человеческом обличьи солнце не светит и еда в горло не лезет, я понял.       Юэ Цинъюань обвел собравшихся взглядом и на секунду прикрыл глаза.       Необходимо раскрыть хотя бы часть правды, побег Ло Бинхэ спутал все карты и может так обострить ситуацию, что действовать придется стремительно. Их не должны отвлекать недопонимания и нехватка информации.       — Итак, я коротко сообщу все то, что мы успели узнать, — заговорил он и глубоко вздохнул. Подобные речи из-за запретов Системы выглядели для главы Юэ прыжками по болоту, где под каждой надежной кочкой могла скрываться гнилая вода. — Лао Гунчжу поначалу пытался продвигать идеи дружбы с демонами, но эта дружба имела своей целью только сближение с высшими демонами. После установления отношений с одним из них старый глава дворца пожертвовал своей ученицей, опоив ее неизвестным зельем, вызывающим чувство любви. Это зелье крайне беспокоит меня, до сих пор ничего подобного не всплывало. Возможно, его применение должно быть добровольным или иметь какое-то условие.       — Или оно используется повсеместно, но мы этого не замечаем, — заметил Му Цинфан. Сама возможность существования подобного зелья вызывала у него мучительную головную боль.       — Возможно и такое, — после паузы согласился глава Юэ. — Новой целью стало появление детей-полудемонов с огромной силой. Мы думаем, что Лао Гунчжу планировал растить их сам.       — Управляемые короли демонов, — мечтательно протянула Ци Цинци. — А у старика волчья хватка. Какой размах! Вы уверены, что пострадала только одна девочка?       Шэнь Цинцю переглянулся с Юэ Цинъюанем и сухо кашлянул.       — Мы вообще ни в чем не уверены, однако Лао Гунчжу не просто поднес свою ученицу демону, а создал иллюзию романа. Таньлань-цзюнь вряд ли согласился бы на роль быка-осеменителя. Жертвой обмана тут пали обе стороны. Помимо этого, я уверен в наличии у старика нездоровой тяги к своим юным ученикам.       Стало так тихо, что скрип крошащегося дерева показался лордам оглушительным. Лю Цингэ, опомнившись, выпустил край столешницы и стряхнул с ладони щепки.       — И туда сбежал твой ученик, — нехорошим тоном заметила Ци Цинци и зло прищурилась.       — С тягой у него теперь несколько сложнее, — невозмутимо заявил Му Цинфан. — Я взял на себя смелость, кхм, как бы это… снизить его активность.       Ци Цинци восхищенно присвистнула и от души хлопнула его по плечу:       — Напомни мне никогда не ссориться с целителями.       — Напоминаю тебе вообще никогда не ссориться с лордами, — ощерился Шэнь Цинцю и нервным жестом сжал закрытый веер. Изящная вещица треснула, и накладные костяные пластины градом посыпались на пол, обагренные кровью.       Му Цинфан оказался рядом во мгновение ока и укоризненно покачал головой, с силой разжимая сведенные судорогой пальцы.       — Ты слишком беспокоишься, — прошептал он, двумя касаниями останавливая кровотечение. — Прошу, будь благоразумнее. Мы и без того навредили, сунувшись во дворец и спровоцировав Лао Гунчжу.       — Навредили не вы, а я. Это я отправил вас в Хуаньхуа, не разобравшись в ситуации. Из-за меня пострадал шиди Шэнь, — Юэ Цинъюань развел руками и с горькой усмешкой посмотрел на окровавленные обломки веера. — Лао Гунчжу принес официальные извинения и заявил, что зелье попало в еду по недосмотру прислуги.       Шэнь Цинцю с укоризной посмотрел на старшего брата, но смолчал.       — Зелье? — низким голосом переспросил Лю Цингэ, и меч в его ножнах негодующе зазвенел. — Какое зелье?       В комнате разом стало чуточку жарче и запахло близкой грозой.       Ци Цинци понимающе вздохнула и крайне осторожно, кончиками пальцев похлопала лорда пика Байчжань по стиснутому кулаку:       — Значит, каким-то образом лорд Шэнь был отравлен, а мальчик решил отомстить и сунулся в логово тигра. Не стану спрашивать, почему мы узнаем обо всем только сейчас, но вы ведь не собираетесь оставить мальчишку в лапах Лао Гунчжу?       — Это кто еще у кого окажется в лапах, — Му Цинфан развел руками. — Думаю, глава Юэ собирается что-то предпринять.       — Есть еще один вопрос, который я долго откладывал, и теперь мне нужно мнение каждого из вас.       Голос главы Юэ показался присутствующим несколько странным.       — Несмотря на то, что ученица Лао Гунчжу погибла вместе со своим ребенком, второе дитя выжило. Она носила двойню. Не представляется возможным узнать сейчас, выжил малыш или нет, однако в Хуаньхуа было много способных учениц. Ребенок может быть жив до сих пор, и он может быть не один. Нам нужно определиться со своей позицией по отношению к этим полудемонам, вся вина которых состоит лишь в том, что один влиятельный заклинатель решил с их помощью перекроить мир.       — Демоны подлежат уничтожению, — бросил Лю Цингэ и поднялся. — Они не люди. В них другая кровь, и вряд ли человеческая половина сможет победить.       Юэ Цинъюань молча кивнул, принимая ответ. Лицо его было бесстрастно.       — Я ни разу не сталкивался с полудемонами и не могу судить, — Му Цинфан сплел пальцы и опустил на них подбородок. — Но я против любого насилия. Если они будут жить в землях демонов, какое нам до них дело? Даже если решат остаться на людских землях, но не станут творить ничего ужасного, я не вижу причин им мешать.       Шэнь Цинцю на взгляд главы Юэ только плечами передернул:       — Когда встречу хоть одного, тогда и отвечу, — упрямо пробормотал он. — Как я могу давать или отбирать право на жизнь у существа, которого в глаза не видел? Однако скорее всего я займу позицию и шиди Му, и шиди Лю. Если будут жить на землях демонов, то пусть живут, но здесь я их привечать не стану.       — Я думаю, вся эта история произошла только из-за нашей надменности, — неожиданно заговорил Юэ Цинъюань. — Как участник тех событий, я могу судить куда строже, чем станете судить вы. Не демоны обострили ситуацию, не они принуждали юных дев, не они использовали ужасающие зелья. Все эти запутанные сети и ловушки были от начала и до конца созданы одним из нас. Светлым и разумным заклинателем, прослывшим яростным борцом за справедливость. Надменность и желание не делить мир напополам с демонами, а поглотить его полностью — вот что вело его и что ведет нас. Ни сила, ни ярость не спасут мир, в котором матери приходится умирать на снегу, чтобы отомстить обидчику, который обязательно выйдет сухим из воды. Наши глаза всегда были направлены только вперед, только там мы видели зло, но враги оказались прямо у нас за спиной. Я надеюсь, что мы сможем разобраться во всем произошедшем и иначе посмотрим и на людей, и на демонов. Прошло то время, когда мы делились на своих и чужих только по крови. Да, высшие демоны обладают ужасающей властью и могут наслать на нас орды своих слуг, но разве наши правители не могут наслать на демонов армии своих солдат? Высшие отмечены огромной силой, но разве известные заклинатели уступят им? Мы все одинаково сражаемся за место под солнцем и в этой борьбе опускаемся все ниже и ниже. Все это пора прекратить. Я не призываю вас любить демонов или относиться к ним как к друзьям, нет. Но там, где можно не наносить удар — пожалуйста, подумайте дважды.       Лицо Му Цинфана исказилось. Он опустил голову и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь вместе с воздухом изгнать из себя страх. Темные воспоминания жили в глубине его памяти и казались сокрытыми, прирученными, лишенными зубов, однако стоило заклинателю столкнуться с демонами, и внутри все сжималось.       “Пытаетесь подготовить их? Разве вам под силу в одиночку развеять предубеждения, связанные с их жестокостью? Вы верите, что сможете дать мальчику шанс? Однажды он уже уничтожил всех вас, и никто не смог встать у него на пути. Неужели вы повторите ту же самую ошибку?”       — Некоторые из нас пострадали от демонов, — продолжил Юэ Цинъюань, не обращая никакого внимания на встревоженный голос в собственной голове. — И я понимаю ваши чувства, только вот от людей мы понесли куда большие потери.       — Глава Юэ, никого из нас сейчас не интересуют проблемы демонов и сложности наших взаимоотношений, — Шэнь Цинцю прищурился и прямо взглянул на Лю Цингэ, возвышающегося над столом, словно одинокая сосна. — Что мы будем делать прямо сейчас?       — А о чем тут думать? — Ци Цинци аккуратно поправила воротник, неясно улыбнулась и преобразилась мгновенно, словно на ее лице появилась маска. Вместо жестковатой и циничной заклинательницы на лордов смотрела воодушевленная и нежная дева с круглыми дугами бровей и мягким сиянием карих глаз. — Я трижды побывала с визитом во дворце Хуаньхуа. Прознав о постигшей уважаемого Лао Гунчжу беде, я решила навестить его вместе с дорогой старшей ученицей, которую с Ло Бинхэ связывают узы дружбы. Пусть наше появление и будет выглядеть несколько подозрительно, но не даст такого же эффекта, как появление лорда Шэнь. Однако мы дадим понять о том, что знаем, куда именно сбежал наш ученик и не теряем его из виду, и что как минимум Лю Минъянь очень обеспокоена судьбой мальчика. А за Лю Минъянь стоит Лю Цингэ, и надо быть невероятным идиотом, чтобы пытаться с помощью хитростей навредить нашему дорогому лорду, несущему смерть, хаос и праведность. Это вы тут можете играть в дипломатию и собирать доказательства вины, но стоит Лао Гунчжу косо посмотреть на мою ученицу, и лорд Лю раскатает замок по бревнышку, а внутренности главы развесит по деревьям вместо праздничных фонариков, и ничего ему за это не будет. Потому что лорд Лю имеет полное право немного перегнуть палку, и репутация его столь безупречна, что общественность сама его оправдает и придумает для Хуаньхуа пару грязных сплетен.       — Может, так дело и решим? — с невинным видом предложил Му Цинфан и замахал руками. — Я просто предложил. На крайний случай.       Шэнь Цинцю потянулся к отсутствующему вееру и впустую ощупал пояс. На лице его отразилось страдание. Ни на секунду не меняясь в лице, глава Юэ откинулся в кресле и достал с полки за своей спиной еще один веер. Лорды дружно отвели взгляд.       — Ло Бинхэ вообще не должен был узнать обо всей этой грязи, — неожиданно заявил Лю Цингэ и скрестил руки на груди. Он выглядел хмурым, но на лице лежала тень вины. — Раз уж полез туда наводить справедливость, то пусть лезет. Нам стоит дать понять Лао Гунчжу, что даже покинувшие нас ученики остаются под присмотром, но важнее показать самому Бинхэ, что он не остался в одиночестве. Кто знает, каких дел он натворит от отчаяния.       Последняя фраза прозвучала немного неуклюже, и Лю Цингэ отвел взгляд. Ци Цинци тепло улыбнулась.       — Ему понадобится дня три-четыре, чтобы добраться до Хуаньхуа. Отправимся через неделю, — мелодично сообщила она и мечтательно закатила глаза. — Наконец я вырвусь с пика!..              Старый демон перевидал на своем веку сотни талантливых демонов. Когда-то он сам был многообещающей молодежью, которая зубами и когтями пробивалась на самый верх; теперь же от него осталась только смутная тень, цепляющаяся за чужой рассудок.       Однако никогда еще он не встречал такого одаренного и вместе с тем отвратительного, невоспитанного, неукротимого юнца, по которому плакали все еще не срезанные розги.       Словно обезумевший кабан, мальчишка собрал свои вещи и пешком бросился в Хуаньхуа, полыхая праведным гневом. Находиться в его разуме в это время было немногим приятнее поджаривания на сковороде с постоянным подбрасыванием и перемешиванием.       На все доводы рассудка и старого демона Ло Бинхэ только скалился и требовал вот прямо сию секунду научить его вытягивать из снов всю необходимую информацию. Несколько дней он перебивался охотой и ягодами, коротая вечера у костра и погрузившись в мрачное молчание. В этом молчании Мэнмо мерещилось что-то зловещее, и он пытался вытянуть из своего странного ученика хоть полслова: ученик же в ответ огрызался и вовсе отказался звать его учителем.       Мэнмо даже не разговаривал с ним почти сутки, но потом пробрался в один из снов Бинхэ, оказавшийся весенним, после чего долго не мог прийти в себя.       — Такое непотребство о своем учителе!.. — просипел он и закашлялся, вынырнув из душных объятий грез. — Не смей звать меня учителем, животное!       — Сам ты животное, — буркнул непочтительный юнец и густо покраснел. — Это не непочтительность, я просто… просто…       — Просто не показывай мне больше вот этого, — посетовал старый демон.       — А ты не лезь куда не просят, — Бинхэ съежился у костра и подбросил сучьев в огонь.       Внутри у него все клокотало и полыхало, но мысли то и дело словно коркой льда покрывались, стоило вспомнить испуганные глаза юного Шэнь Цинцю. Если бы все повернулось иначе и Бинхэ родился бы раньше, то он смог бы найти малыша и защитить его…       Только вот кем бы вырос Бинхэ без учителя?       На глазах вскипели непрошеные злые слезы. Украдкой утерев их рукавом, он решил больше не думать о том, как сложилась бы его жизнь без пика и Шэнь Цинцю. Прошлого все равно не изменить, но можно хотя бы отомстить.       Он заставит старика испытать такие муки, которых еще никто не испытывал.       — Это ж какие, интересно? — скучающе протянул Мэнмо. — Заставить его книгу какую переписывать? Ну-ка порази меня своей кровожадностью.       — Хочешь, я тебе танец одного горного лорда покажу? — мрачно предложил Бинхэ. — Тебе понравится.       — Спасибо, не надо, — торопливо открестился Мэнмо. — Но план-то у тебя есть?..       — Есть, — с независимым видом соврал Бинхэ.       Появлению чумазого и пропыленного юнца во дворце Хуаньхуа если и удивились, то не слишком сильно. Лао Гунчжу, узнав о прибытии ученика клана Цанцюн, решил лично побеседовать с юношей и пригласил его в свой кабинет.       Сопровождавший Бинхэ миловидный ученик косился на пришельца с сомнением, но лишних вопросов задавать не стал и проводил до самых дверей. У Бинхэ голова закружилась от обилия золота и украшений. Впервые он подумал о том, что шумными могут быть не только слова, но и вещи; как иначе назвать это пугающее разноцветье, он не знал.       При виде старика, с бесстрастным и немного брезгливым выражением лица сидевшего за массивным столом, Ло Бинхэ неимоверным усилием воли подавил всю свою неприязнь и с порога рухнул на колени, справедливо рассудив, что невинным и жалким выглядеть будет выгоднее всего, а если все время смотреть в пол, то и мучиться с лицом придется меньше.       — Дитя, поднимись, — приказал Лао Гунчжу, с трудом привставая из мягкого кресла. На юношу он смотрел с легким любопытством.       — Я не смею, — едва слышно пробормотал Бинхэ и опустил голову, кривя губы. Старик был закутан в затканную золотом желтую ткань, как огромная пушистая пчела, а седая борода скрывала нижнюю часть его лица, оставляя на виду только искривленный нос да покрытый морщинами лоб.       Придерживая тяжелые полы одежд, старый заклинатель подошел ближе и остановился на расстоянии двух шагов.       — Ты выказал достаточно почтения, я вижу, насколько ты воспитанный юноша. Подними голову. Мне сообщили, что ты прибыл с Цанцюн. Что за разногласия привели тебя к нам?       Ло Бинхэ поднял голову. Огромные темные и влажные глаза, словно омытые дождем вишни, смотрели с таким доверием, что у старика сердце зашлось. Тонкие черты лица юноши были совершенны, а белоснежная кожа сияла прозрачностью фарфора, только вот казался он смутно знакомым…       Побледнев, Лао Гунчжу схватился за сердце.       — Сколько тебе лет? — настороженно спросил он, боясь поверить собственным глазам.       — Зимой должно исполниться пятнадцать, господин, — ответил Бинхэ со всем почтением и вдруг печально моргнул. Глаза его наполнились непролитыми слезами. — Я не знаю точного дня своего рождения, моя мама нашла меня в реке и выбрала шестнадцатое число первого месяца года.       — Какая актриса в тебе пропадает, малец, — буркнул Мэнмо. — Решил этого старика довести до разрыва сердца? Так ты точно ничего не узнаешь.       — Почему ты пришел сюда? — резко спросил Лао Гунчжу и вернулся к столу. Опершись обеими руками о столешницу, он некоторое время восстанавливал дыхание; морщины на его лице обозначились глубже.       — На Цанцюн я смог пробиться в ученики только к мастеру Лю, — с кристальной честностью сообщил Бинхэ и округлил губы крошечной буковкой “о”. — Но великий учитель ничему меня не научил, кроме терпения и смирения.. терпения принимать его удары и смирения оттого, что мне никогда его не победить.       — Отрадно, — рассеянно пробормотал старик и нахмурился. — Похвально. Тяга к знаниям твоя похвальна. Я прикажу приготовить для тебя кровать. Как тебя зовут, юноша?       — Ло Бинхэ, — юноша склонил голову и прижал руки к груди. Мэнмо внутри восхищенно прицокнул.       Нового ученика проводили в столовую, указали его комнату и провели по дворцу, после чего оставили в покое.       Со встречи прошло два дня, и Ло Бинхэ начал нервничать.       — Что я делаю не так? — с недоумением спросил он у Мэнмо. В пространстве сна старый демон выглядел как не слишком плотная темная фигура с желтыми глазами, направленными вперед короткими рожками и длинной густой бородой.       Демон лениво приподнял бровь:       — А что ты делаешь не так?       Бинхэ осмотрелся; сон его точь в точь повторял бамбуковую хижину учителя, и даже узорчатые тени на полу казались знакомыми до последнего крошечного листочка.       — Я думал, он сразу на меня среагирует, — неуверенно поделился своими сомнениями юноша. — И у меня будут доказательства. Я недостаточно хорошо выгляжу?       Мэнмо возмущенно булькнул и взмахнул руками.       — Твоим планом было стать жертвой этого бородатого сластолюбца? — тоненьким от возмущения голосом вопросил он и схватился за голову. — Что с твоим разумом, мальчик? Что ты собирался делать, если он потащит тебя в свои покои?       — Ну, я бы действовал по обстоятельствам? — задумчиво предположил Бинхэ.       — По каким таким обстоятельствам? — старый демон махнул рукой и сел на деревянный пол, рассеянно почесывая основание рога. — Замучил бы его насмерть своим нытьем? Вот же выбрал я себе ученика… Весь Цанцюн небось поет и пляшет, избавившись от такого сокровища!       — Те две юные сестрички, не помню их имен, ходят за мной хвостом и тоскливо вздыхают, — не обращая внимания на брюзжание Мэнмо, продолжил свои размышления юноша и сморщился. — Для них я достаточно хорош. Очень неприятно. Ни Нин Инъин, ни Лю Минъянь никогда так не делали.       — Так ты при них и не притворялся такой пушистой овечкой, — пробубнил демон и с подозрением покосился на своего ученика. — Тех дев из рода Цинь зовут Цинь Ваньюэ и Цинь Ваньжун, и они весьма сильны. Да и по возрасту старше тебя, и чем ты только их привлек?       — И тот старший ученик, что поначалу все пытался заговорить со мной об учителе, Гунъи Сяо, — Ло Бинхэ припомнил изящного юношу с идеальными манерами и встревоженными глазами и ощерился. — Не нравится он мне. Когда это он успел так близко узнать мастера Шэнь, чтобы болтать о нем? Покажи-ка мне лучше сон этого Лао Гунчжу, у меня пока не получается туда пробраться.       Презрительно фыркнув, демон прищелкнул пальцами. Вокруг мигом поднялись узорчатые, но не слишком подробные стены большого зала Хуаньхуа.       Лао Гунчжу снилось бесконечное собрание со множеством лордов, лишенных лиц. Не меньше трех десятков фигур в желто-золотом гомонили, как растревоженный улей.       — Скука, — с отвращением определил Бинхэ и огляделся. — Почему ему снится такая чушь?       — Большинство людей видят во сне чушь, — объяснил старый демон. — Думал, что каждую ночь старику снятся его бесконечные прегрешения? Он давно бы с ума сошел. Тренируйся, и сможешь выпотрошить его память, как свежевыловленную сельдь.       Ло Бинхэ зажмурился и задышал ровнее.       Он вытянет из мерзкого старика все подробности и преподнесет учителю. Придет к нему во сне и увидит наконец того Шэнь Цинцю, которого так жаждет: лишенного масок и рамок своей стальной репутации, мягкого и открытого, растерянного и одинокого.       Он заставит учителя посмотреть на своего ученика совсем другими глазами.