Мы поставим этот мир на колени

      Расправив потертое письмо, Шэнь Цинцю осторожно пригладил разлохмаченные уголки. Письмо было написано старательным и угловатым почерком, который у Бинхэ выходил только в минуты вдохновения после двадцати-двадцати пяти испорченных листов бумаги. Сколько раз он переписывал это короткое послание?       Шэнь Цинцю никогда не получал писем. У него не было семьи, которая по праздникам присылала бы ему длинные свитки с новостями и непременным пожеланием здоровья в самом конце, не было возлюбленной, украдкой передающей надушенные записки. Даже Юэ Цинъюань не писал ему, потому что либо был рядом, либо всеми силами стремился рядом оказаться и на бумажную волокиту времени тратить не хотел.       Простой лист бумаги вызывал в горном лорде неописуемые чувства. Их было слишком много, и ни одно не удавалось поймать за хвост. Шэнь Цинцю чувствовал себя нищим, которому вдруг на колени вывалили целую гору золота, и золото это все сыпалось и сыпалось, превращая реальность в сон.       Быть может, все началось со слов Юэ Цинъюаня, сказанных уже сотни раз, но никогда не достигавших сердца, или со слов Му Цинфана, или со злосчастного веера, который Лю Цингэ с такой силой вбил в камни, что вытащить его не представлялось возможным. Письмо стало последней каплей, и лорд вдруг со всей беспомощностью и ужасом осознал, что более не одинок.       То, к чему он стремился и чего страшился, все-таки случилось. Несмотря на его колючки и дурной нрав, на отчаянную язвительность и неумение признать свою неправоту люди все-таки пробрались под его панцирь и достигли мягкого нутра, так и не успевшего окончательно закаменеть. Однако это чувство чужого присутствия где-то в глубине сердца ощущалось болезненной занозой, которую хотелось выдернуть.       Зима перевалила за середину, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Ло Бинхэ никак не мог подобраться к секрету зелья, Лао Гунчжу до сих пор не бросил на юношу ни одного двусмысленного взгляда, и бестолковый ученик все глубже проваливался в отчаяние.       Закат за окном понемногу бледнел, и по небу потянулась пелена плотных облаков. На востоке их окрасило в густой фиолетовый, и Шэнь Цинцю со вздохом сложил письмо.       Ничего в нем и нет такого, кроме заверений в уважении и просьб немного поверить в юного ученика, дать ему возможность принести пользу. Ничего, кроме короткой приписки в конце.       “Этот бестолковый ученик умоляет не оставлять его.”       — Мелкий манипулятор, — пробормотал Шэнь Цинцю и запалил свечу, готовясь отойти ко сну.       Бинхэ поджидал на той тонкой границе, на которой еще были слышны неясные шорохи бамбука за окном и шепот ветра, но тело уже становилось расслабленным, мягким. Здесь он был неясной тенью — протягивал руку, приглашая шагнуть глубже.       Шэнь Цинцю приходилось касаться этих бесплотных пальцев, ощущая их неплотную прохладу. Ученик с поклоном проводил его в темноту и только там обретал объем и цвет, словно кое-как вылепленную фигурку наконец обжигали в печи и покрывали краской.       Ло Бинхэ сильно вырос. Лицо его понемногу теряло — слишком рано теряло! — юношескую миловидность и становилось резче, а глаза уже не казались такими широко распахнутыми, беззаветно-доверчивыми. Теперь он смотрел холодно, с прищуром, однако при взгляде на учителя вся эта ледяная надменность таяла без следа. Вместо желто-золотого одеяния дворца ученик являлся в привычном бело-зеленом наряде, словно и не покидал пик Цинцзин. Только густые волосы начали завиваться еще отчаянней и топорщились во все стороны, а плечи изрядно расширились.       — Ваша бессонница доконает и вас, и меня, — вздохнул Бинхэ и растерянно потер ладонь. Каждый раз в сон учителя приходилось пробиваться с боем: спал Шэнь Цинцю короткими урывками, поминутно просыпаясь. Приходилось пробираться к самой поверхности, ловить суетливый, неспокойный разум и тянуть на дно, насильно заставляя не столько присутствовать на встречах, сколько отдохнуть хоть немного. — Почему бы вам не посетить лорда Му? Ваша усталость тревожит меня..       — Почему бы тебе не перейти к делу побыстрее? — ровно отозвался Шэнь Цинцю и осмотрелся. Сегодня пространство сна было полной копией комнаты Бинхэ во дворце Хуаньхуа, и только за окнами зеленым маревом шелестел бамбук. — Опять тратишь силы на всякие глупости, еще и наглости набрался меня отчитывать.       Ученик только развел руками и смущенно улыбнулся. Не рассказывать же учителю, с каким удовольствием и трепетом он воссоздает дорогие бирюзовые наряды и драгоценные веера!..       Пока он не может преподнести их в реальном мире, не может честно сказать о том, как же соскучился, но сон — его территория.       — Я могу прийти к нему во сне и поделиться тем, что узнал здесь, — продолжал гнуть свою линию Ло Бинхэ. — Я нашел много рецептов сонных настоев. Только поговорите с ним заранее, чтобы он не решил чего…       — А, то есть просить меня поговорить с Лю Цингэ ты не желаешь? — прищурился Шэнь Цинцю и с намеком хлопнул тяжелым веером по ладони. — У нашего железного шиди вдруг тоже появились проблемы со сном, какое совпадение!       — Я тут ни при чем, — торопливо заверил Бинхэ и посмотрел на учителя кристально-честными глазами. — Разве мог я осмелиться потревожить сон лорда пика Байчжань?       — С твоей наглостью ты в любой сон с ногами влезешь, и не строй мне тут глазки, — рассеянно отмахнулся Шэнь Цинцю и присел на идеально застеленную постель. Во сне его тело не уставало, но говорить стоя казалось слишком неправильным. — На белую овечку ты совершенно не похож, прекрати.       Бинхэ мигом опустился на пол напротив него.       — Ты по-прежнему не желаешь отвечать, откуда взял эти странные знания и как смог научиться ими пользоваться, — сложенный веер развернулся, открывая изящный сине-зеленый пейзаж с редкими росчерками серебра. — Врешь и не признаешь своих ошибок. Сегодняшний день не станет исключением?       — Учитель, я все объясню при личной встрече, — умоляюще пробормотал Бинхэ. — Сны не слишком надежны. После пробуждения часть сказанного забывается, поэтому я рассказываю вам лишь общее, упуская детали. Я веду записи и передам их, как только представится возможность.       — Я запоминал бы все, если бы после сразу просыпался, — Шэнь Цинцю снова сложил веер, наклонился вперед и мстительно ткнул кончиком Бинхэ прямо в лоб.       — Вам нужно отдыхать, а без моей помощи…       Сине-зеленые глаза опасно прищурились, но Бинхэ не заметил сгущающихся туч.       — Без твоей помощи, значит, — холодно повторил Шэнь Цинцю и коротко стукнул веером по излишне задранному носу. — Совершенно беспомощен твой старый учитель, даже поспать самостоятельно не может.       Бинхэ с обидой потер пострадавший кончик носа. Тот немедленно распух, но под выразительным взглядом Шэнь Цинцю мигом принял нормальный цвет.       — Рассказывай, — коротко повелел лорд. Лицо его стало слегка скучающим, но взгляд остался цепким. — Не знаю, сколько мне удастся продержаться в этот раз.       Бинхэ с готовностью кивнул и подобрался.       — До зелья я никак не могу добраться, но я подружился со старшим учеником. Он очень тепло отзывается о вас — в прошлый раз именно ему довелось встретить вас с лордом Му. Лао Гунчжу ему очень доверяет, и это доверие вполне оправданно. Гунъи Сяо очень… порядочный? Непонятно, как этот мерзкий старик смог воспитать такого добросердечного и вместе с тем отважного юношу.       — Не мерзкий старик, а Лао Гунчжу, — поправил Шэнь Цинцю и закатил глаза. — Это я могу обзывать его как вздумается, а ты изволь-ка с уважением относиться к старшим. Что же во всем этом неясного? Я ведь смог воспитать тебя, а в глазах людей я куда большая мразь, чем хозяин дворца.       Глаза Бинхэ блеснули. В глубине его зрачков взметнулось пламя.       — Хотел бы я увидеть того, кто посмеет оскорбить учителя в моем присутствии, — пробормотал он и улыбнулся так тепло и ласково, что даже у Шэнь Цинцю вдруг мурашки пробежали по спине.       — В шестнадцать юношам положено быть нежными и ласковыми, а не скалить зубы. Ну-ка сделай человеческое лицо.       Бинхэ с недоумением моргнул.       — Что, забыл? — лорд склонил голову к плечу и усмехнулся. — День твоего рождения. Ты взрослеешь слишком быстро, и я не хотел бы такой юности для тебя, но не мне выбирать.       — Я выбрал сам, — пожал плечами Бинхэ и бросил на учителя вороватый взгляд. — Даже против вашей воли.       Он и вправду позабыл о своем дне рождения.       — Мы снова отвлекаемся.       Юноша выпрямился и с примерным видом сложил ладони на коленях.       — Я стараюсь общаться с учениками и вызывать у них чувство расположения, — тоном праведника начал он и хитро ухмыльнулся.       — И как, получается? — бесстрастно уточнил лорд и обмахнулся веером. Юноша сник.       — Иногда получается не совсем так, как я предполагал.       Под пристальным взглядом Шэнь Цинцю Ло Бинхэ взмахнул рукой, и комната растворилась во тьме. Вокруг поднялись рослые, лишенные листвы деревья, верхушки их касались густых туч. На крошечной заснеженной полянке горел костерок.       — В последнее время демоны слишком активны, а еще случилось кое-что странное, — бросил Бинхэ, со стороны наблюдая за самим собой. Бинхэ из воспоминания мирно грел руки у огня. — Нас направили в деревню неподалеку от дворца, чтобы мы…       — Шиди, шиди! — зазвенели два девичьих голоса в унисон. — Посмотри, какие чудные цветы мы нашли! Откуда они здесь посреди зимы?       Две девушки в ярких золотых одеяниях и пушистых шубках бросились наперегонки к помрачневшему соученику. Волосы они украсили нежно-голубыми соцветиями, источающими едва заметное сияние.       При виде безобидных цветов хмурый Бинхэ подскочил, будто его оса ужалила. Бросившись к девушкам, он вырвал венки из их волос и швырнул в костер, сминая нежные лепестки.       Шэнь Цинцю выразительно хмыкнул и закатил глаза. Бинхэ рядом только пристыженно опустил взгляд, пока его трехдневной давности воспоминание разворачивалось перед учителем.       Бинхэ тогда не слишком церемонился и вырвал цветы вместе с несколькими волосками, досадуя, что самих спутниц нельзя сбросить в костер вместе со всеми их глупостями, болтовней и назойливостью.       — Вы их нюхали? — прорычал он, надвигаясь на опешивших девушек.       — А-Ло, что случилось? — с запинкой пробормотала одна из красавиц и отступила назад, прячась за спину сестры. — Почему ты…       Не договорив, девушка рухнула в сугроб.       — Надышалась, значит, — скучным голосом заговорил Шэнь Цинцю, наблюдая за панической беготней второй сестры — та принялась тормошить обморочную красавицу и тереть ей лицо снегом, пока не рухнула рядом. — И эта надышалась. Идиотки. Чему вас там учат?       — Ничему, — угрюмо пробормотал Ло Бинхэ, пока второй Бинхэ подтаскивал барышень к костру и изливал свое негодование потоком негромких ругательств. — Но книги в библиотеке хороши, по ним многое можно изучить. Есть даже совсем древние, в них много интересного. Кое-что я записываю и позже передам вам.       — Воруешь секреты дворца? — Шэнь Цинцю с изумлением приподнял бровь. — Хорошо. Омерзительно, конечно, но хорошо. Врага надо подтачивать со всех сторон.       Тем временем на полянке установился мир и покой — одурманенные юные заклинательницы сладко спали на прикрытых покрывалом еловых ветках, а Ло Бинхэ с раздражением принялся подбрасывать в костер тонкие сучья. Несмотря на резкие движения, от него веяло какой-то беспросветной усталостью.       Лорд медленно осмотрел поникшую фигуру у огня и перевел взгляд на своего спутника, сравнивая обоих юношей.       — Сейчас ты выглядишь куда лучше, — с одобрением заметил он. Бинхэ изнутри закусил щеку и почувствовал, как по шее вверх устремился поток жара.       Я другой только возле вас, готов был произнести он, но сдержался. Не время для признаний. Шестнадцать — все еще слишком мало.       Он действительно пару раз врывался в сны Лю Цингэ, но вовсе не для того, чтобы наслать на соперника кошмары. Такая низость вполне хороша была для врагов, но не для лордов. Какой смысл в любовных делах побеждать нечестно? Даже если Лю Цингэ во сне умрет от ужаса, что крайне сомнительно, это ни на шаг не приблизит Бинхэ к учителю.       Нет, тут битва должна быть равной. Он должен не низвергнуть соперника, а стать настолько выше и лучше него, что у Шэнь Цинцю вовсе не останется выбора.       Он искал в голове лорда интерес вполне определенного толка. Нужно было проверить, действительно ли взгляд Лю Цингэ направлен на учителя? Быть может, на самом деле он просто развлекается или задумал что-то плохое? Однако Бог войны, похоже, вообще снов не видел — оба своих визита Бинхэ попросту висел в темноте и умирал со скуки. Разок он даже осмелился заглянуть к Лю Минъянь, но в ее снах творился такой хаос и грохот, что пришлось спасаться бегством.       О том, что он станет делать, заинтересуйся учитель какой-нибудь девушкой, Ло Бинхэ старался вообще не думать. Как воевать против нее? Тут совершенно неравные условия!       — О чем ты там задумался? — с подозрением переспросил Шэнь Цинцю и тихо хмыкнул. На поляну выскользнула еще одна девушка, только вот середина зимы не показалась ей поводом одеться потеплее. — Демоница?       — Она привела демонов во время нападения на школу, — Ло Бинхэ с ненавистью глянул на Ша Хуалин. Ло Бинхэ из воспоминаний встретил красавицу таким же злобным взглядом и мигом вскочил на ноги, обнажая меч.       Шэнь Цинцю на мгновение залюбовался уверенной стойкой ученика и одобрительно кивнул, вызвав новый пожар на щеках Бинхэ.       — Тренируешься? Как вернешься, заставлю тебя отрабатывать все пропущенные уроки, — рассеянно бросил он, наблюдая, как Бинхэ-воспоминание прижимает лезвие к горлу полуобнаженной демоницы.       — Что ты здесь делаешь? — прошипел он, и по шее Ша Хуалин пробежала первая крошечная капелька крови.       — Какой невоспитанный юноша, — надула губки демоница и подалась вперед, не обращая ни малейшего внимания на острейшее лезвие. Тяжелая грудь, едва прикрытая тонким слоем алой ткани, завораживающе качнулась. — Разве так учат говорить с приличными дамами на пике Цинцзин?       — А какое отношение ты имеешь к приличным дамам? — прорычал Бинхэ, однако не осмелился всерьез ранить Ша Хуалин. Ему легко было ответить ударом на удар, но нападать первым казалось не слишком почетным.       — Фу, как грубо, — мурлыкнула демоница и выставила вперед ногу, заставляя разойтись глубокий разрез юбок. Идеально вылепленная белоснежная ножка на фоне синеватого снега показалась совершенным фарфором.       Шэнь Цинцю коротко покосился на лежащих у костра прелестниц в желтых одеяниях, осмотрел замершую посреди поляну парочку и негромко фыркнул.       — А ты делаешь успехи, — пробормотал он, наклоняясь к уху Ло Бинхэ. Голос его сочился ядом. — Столько прелестных цветов собрал вокруг себя. Демоницу не одобряю ни в коей мере, но понимаю. Надеюсь, что у тебя хватит мозгов не влипать в неприятности…       Бинхэ поднял взгляд на учителя. Глаза его были огромными, недоумевающими и несчастными.       — Вы все не так поняли, учитель!       За деревьями метнулась какая-то размытая сероватая тень. Шэнь Цинцю нахмурился, всматриваясь в глубокие тени между стволов.       — Какой-то дед? — с недоумением пробормотал он и оглянулся на Ло Бинхэ. — Кто это?       — Это просто другое воспоминание наложилось, — торопливо заверил юноша и сделал страшные глаза, безмолвно обещая старому демону скорую расправу.       Мэнмо, не вовремя решивший навестить ученика, понятливо растворился во тьме.       — Малыш, не стоит нападать на гостей, — мелодично рассмеялась Ша Хуалин и качнула бедрами. Тонкий звон колокольчиков на ее поясе колючими волнами заметался над заснеженной поляной. — Я вовсе не ради тебя пришла. Помоги мне, и я помогу тебе. Помогу в чем захочешь, только попроси. Идет?       — Ты же не заключил сделку с демоном? — с напряжением осведомился Шэнь Цинцю, глядя на противостояние ученика и Ша Хуалин. — Бинхэ?       — Идет, — выплюнул Бинхэ из воспоминаний. Бинхэ рядом с Шэнь Цинцю тоскливо вздохнул и слегка отодвинулся, с опаской глядя на нервно танцующий в руках учителя веер.       — Расскажи мне о том лорде, — с фанатичным блеском в глазах потребовала демоница, шаг за шагом наступая на Ло Бинхэ. — О том, который смел моих слуг одним… одним ударом…       Испустив совершенно неприличный стон, демоница прикусила красный коготок. Бинхэ заалел ушами.       — Там дальше в общем-то ничего интересного, она сразу ушла, — пробормотал он и развеял сон одним движением руки. — Я ничего ей не рассказал, просто подумал, что она неспроста бродит вокруг дворца и может быть связана с Лао Гунчжу. Я и подумать не мог, что ее одолевают разные… всякие… мысли.       Шэнь Цинцю закатил глаза. Пространство вокруг него превратилось в густое серое марево без верха и низа.       — А как же демон? — ровно спросил он.       Ло Бинхэ сжался.       — Какой демон?       Голос его едва заметно споткнулся на последнем слове и казался наигранно-безмятежным.       — Тот демон, которого вы отправились убивать, — объяснил Шэнь Цинцю, не без удовольствия наблюдая за паникующим учеником. — Ведь Лао Гунчжу отправил вас именно за этим?       — А, демон. Я его убил, ничего сложного.       Серая пелена наконец обрела определенные очертания и превратилась в одну из беседок в бамбуковой роще. Ласковое осеннее солнце согревало неумолимо бледнеющие листья, где-то вдалеке тоскливо кричали птицы.       Шэнь Цинцю взглядом указал Бинхэ на лавку, а сам принялся бродить по крошечной беседке, заложив руки за спину. Пространства хватало сделать всего пять шагов.       — Итак, в то время, пока я собирался готовить тебя к собранию Союза бессмертных, ты сбежал во дворец Хуаньхуа, где растят замечательных воинов, но не уделяют времени ничему, кроме убийств. Яды? Глупости. Растения? Да кому они нужны. Кого ты собираешься удивить на собрании, умея только мечом размахивать? Помимо сомнительного качества обучения, ты тратишь время на заигрывания с девушками. Лао Гунчжу лицезреет тебя уже полгода, однако не попытался протянуть к тебе свои лапы. Ты всячески развлекаешься, скачешь по снам, потерял последнее уважение… Заключил сделку с демоном. Я ничего не упустил?       Ло Бинхэ съежился под пристальным ледяным взглядом лорда.       — За эти полгода мы виделись во снах трижды, и все три раза ты лгал мне и не добыл ничего ценного, кроме сомнительных обещаний “рассказать позже”. Ты врешь так неумело и криво, что мне хочется тебя выпороть. Берешься за дело — так делай его как положено. На одних жалобных взглядах ты далеко не уедешь. И это я еще даже не коснулся вопроса о том, каким таким образом ты заполучил в свое распоряжение древнее демоническое умение, которого не могло сохраниться в библиотеках Хуаньхуа. Кто обучает тебя?       От мерного неприязненного тона у юноши затряслись руки. За эти полгода он и вправду успел позабыть, кем является Шэнь Цинцю, заменив его настоящий облик выдуманным образом. Сам Шэнь Цинцю не спешил развеивать фантазии ученика, успешно притворяясь строгим, но чутким учителем.       Развернувшись лицом к Ло Бинхэ, лорд взглядом пригвоздил его к месту.       — Скажи, какой толк от твоего нахождения здесь? Все лорды получили амулеты, которые смогут принять твой зов о помощи. Каждый день я опасаюсь, что что-то пойдет не так, и еще одна смерть повиснет на моей шее. Я с самого начала был против твоей затеи, но это тебя не остановило. Однако прошло полгода, и я не вижу никакого смысла в твоем нахождении здесь.       — Учитель… — едва слышно пробормотал Бинхэ и соскользнул с лавки, опускаясь на колени.       — Ты еще помнишь, кто я? Неужели еще не назвал учителем Лао Гунчжу? — язвительно усмехнулся Шэнь Цинцю и по кругу обошел юношу, остановившись за его спиной. — Я слишком многое позволяю тебе, Бинхэ. Завтра же ты покинешь дворец и отправишься в обратный путь. Если до конца недели я не увижу тебя на пике Цинцзин — пеняй на себя.