Мы поставим этот мир на колени

      Спустя неделю Гунъи Сяо оправился от ран. На первое время Шэнь Цинцю решил не лишать парня единственного знакомого человека и позволил ему остаться в той самой пристройке, в которой жил Ло Бинхэ.       Бинхэ окончательно запутался. Он не привык делить кров с кем-то из соучеников, но Гунъи Сяо казался ему очень правильным и надежным, ему хотелось помогать и даже отчасти оберегать, но он оказался слишком близко к наставнику. Непозволительно близко.       А уж мучительные весенние сны в присутствии постороннего было вдвойне тяжелее скрыть.       Гунъи Сяо стал куда скрытнее и совсем не заговаривал о дворце. За время болезни он наверняка услышал множество слухов, и Бинхэ даже ощутил к нему какую-то колючую жалость. Каким бы ни был Лао Гунчжу, но дворец стал для юноши домом, а теперь рассыпался на мелкие обломки.       К счастью, совместное их проживание и двух дней не продлилось — ненадолго отлучавшийся Шэнь Цинцю вернулся на пик и на следующее же утро потребовал обоих юношей явиться к нему.       Помимо Ло Бинхэ и Гунъи Сяо, в бамбуковой хижине оказались каменно-спокойная Лю Минъянь и отчаянно нервничающий Мин Фань.       Девушка сидела очень прямо, сложив руки на коленях. Тонкая вуаль едва заметно шевелилась в такт дыханию, а яркие серые глаза ни на секунду не отрывались от лица Шэнь Цинцю. Взгляд ее мог показаться слишком прямым и даже неподобающим, но оба отпрыска рода Лю не особо заботились о том, какое впечатление их манеры производят на окружающих.       Мин Фаня Бинхэ едва смог узнать. Вытянувшийся и повзрослевший юноша казался холодным и замкнутым, но сейчас не мог сдержать волнения. На пике целителей до Бинхэ дошел слух, что Нин Инъин сильно пострадала и после всего произошедшего до сих пор не могла оправиться, и Мин Фань целыми днями проводил подле нее. Видимо, нападение демонов и забота о младшей сестренке заставили его повзрослеть куда быстрее любых других испытаний.       Гунъи Сяо скованно поклонился и занял свое место. Бинхэ задержался всего на мгновение, бросив на учителя короткий взгляд.       Шэнь Цинцю выглядел скучающим. Он сидел за столом с узорчатыми ножками и рассеянно касался пальцами струн гуциня, не позволяя ни единому звуку сорваться с них. Перехватив горящий взгляд ученика, он чуть приподнял бровь.       — Бинхэ, — безо всякой интонации бросил Шэнь Цинцю и приподнял пальцы над струнами. Глядя на изящные ладони и аккуратные суставы, Ло Бинхэ отчетливо сглотнул и снова опустил глаза.       Казалось, эти пальцы вот-вот сомкнутся на его горле.       Задержавшись лишь на мгновение дольше приличий, Бинхэ прижал руки к груди, поклонился и опустился рядом с остальными учениками.       Он не произнес ни слова.       Во сне все было иначе. Пусть за прошедшее время он подрос и окреп, и стало заметно, что учителя он скоро перерастет, но внутри все осталось по-прежнему. Сон дарил ему чувство близости, доверчиво протянутых рук, Шэнь Цинцю там казался проще и доброжелательней, но в реальности все было иначе.       В реальности он по-прежнему просто ученик, который не сравнится с Лю Цингэ или главой Юэ. Ученик, которого больше не впускают в свой сон.       Я не могу так, с отчаянием подумал Ло Бинхэ. Он растерянно зажал ладони между коленей и неосознанно сжимал их все сильнее, а голову опускал все ниже.       Не теперь, когда во сне уже было иначе. И это была не выдумка, просто другое вымышленное место, хрупкое и расплывчатое. Место, в котором он был господином, только он.       “Парень, ты бы успокоился, — мрачно посоветовал Мэнмо и испуганно зашипел: Шэнь Цинцю, словно услышав его, впился взглядом в лицо Ло Бинхэ. — Твой наставник силен и с демонами давно знаком. Закрылся он от тебя, и делов. И правильно сделал. Таким мелким развратникам ни в голове, ни…”       — Бинхэ, — снова произнес Шэнь Цинцю, и от холодка в его голосе ученики невольно втянули головы в плечи. — Останься после.       Взмахнув широкими рукавами, учитель поднялся с места и заложил руки за спину. Рассеянный солнечный свет мягко объял его узкую фигуру в светло-зеленом, почти белом одеянии с темно-зеленым поясом, очертил резкий точеный профиль и запутался в гладких прядях, искрами оставшись в узорах заколки.       — Через два года состоится крайне важное событие, — неторопливо заговорил заклинатель. — И я надеюсь, что вы — все четверо! — приложите усилия для того, чтобы не только подготовиться к этому событию, но и показать себя с лучшей стороны. Думаю, вы все прекрасно понимаете, о чем я говорю.       Лю Минъянь обратилась в сплошной слух. Для нее победа на Собрании Союза Бессмертных была жизненно необходима. По традициям семьи именно старшая дочь назначалась преемницей и наследницей рода, и только выдающееся дарование помогло бы ей избегнуть ужасающего будущего в окружении детей и деловых бумаг. Собрание как нельзя лучше подходило, чтобы заявить о себе в полный голос, а там останется только найти брату девушку, обговорить все с родителями и оставить Цингэ заниматься всей этой чушью.       — Наше поколение пиковых лордов год за годом пытается передать вам главную истину, — продолжил Шэнь Цинцю, медленно вышагивая между учениками. От гладкого шелка исходил горьковато-сладкий запах свежескошенной травы и луговых цветов. — Не существует заклинателя, способного в одиночку перевернуть мир. Только единство, доверие и упорство позволит вам добиться цели. Я хочу, чтобы эти два года вы стремились к пределу своих возможностей. Ваших способностей достаточно, чтобы далеко позади оставить любого претендента от других школ, но вам незачем смотреть на них. Вы сами для себя — самые сильные соперники. Если вы будете пытаться превзойти друг друга, не опускаясь до зависти и подлости и сохраняя уважение, то подниметесь на недосягаемую высоту. Именно в вас четверых мы видим будущее поколение лордов и надеемся, что для вас это станет поводом для гордости и ступенькой, с которой вы начнете свое восхождение.       Слова Шэнь Цинцю были малоэмоциональны, но сквозь них ученикам почудилось что-то глубоко сокрытое, словно морское дно в глубинах.       — Каждый лорд при необходимости приложит все усилия, чтобы обучить вас, — остановившись посреди комнаты, Шэнь Цинцю перекатился с пятки на носок и ехидно прищурил глаза. — Наверняка вы не понимаете, почему я вызвал вас для приватной беседы? Заниматься вы будете отдельно, мне хотелось оставить другим ученикам надежду поучаствовать в отборе. Мотивация в учебе лишней не бывает, а вы уже давно переросли остальных на несколько голов, и незачем портить им настрой вашими способностями. Гунъи Сяо, лорд Лю согласился принять тебя в качестве своего ученика, его пик наиболее близок к тому стилю, в котором ты совершенствовался во дворце.       Гунъи Сяо поднял глаза. Взгляд его был переполнен горечью и благодарностью одновременно, и Бинхэ вдруг подумал, что они с юношей действительно похожи. Похожи только внешне и совсем не похожи внутренне, будто два близнеца с разными характерами. Только вот смотрел ли сам Бинхэ с таким обожанием на учителя?       Очнувшись, Бинхэ понял, что упустил часть речи Шэнь Цинцю. Пальцы свело судорогой, а глубоко в горле зародился рык.       “Только не тут! — заполошно заголосил Мэнмо. — Они же не поверят, что ты сам по себе ненормальный, решат, что это я на тебя влияю! Выпрут меня и из этого тела, останется по лесным зверюшкам скакать, а там я совсем исчезну. Вот с тобой я сколько? А уже отупел…”       Видимо, Бинхэ все-таки издал какой-то негромкий звук, потому что сидящая неподвижно Лю Минъянь вдруг осторожно скосила глаза в его сторону. Глядя на ее длинные черные ресницы, Бинхэ вспомнил ее совсем другой — обезумевшей, рвущейся сквозь чужие руки, смотрящей только на него и ни на кого другого.       Зелье. Все чертово зелье, которым Лао Гунчжу опаивал девушек и заставлял влюбляться в демонов, и благо, что изменить рецепт ему не удалось. Любовь — такая странная и непредсказуемая штука, одним ударом можно разрушить множество семей, лишить человека власти или вовсе…       Глупо моргнув, Бинхэ превратился в соляной столб.       Зелье заставляет девушку влюбляться в демона, и только в демона. Лао Гунчжу сам признал это. Но Минъянь ведь?..       По позвоночнику поползла огромная капля пота. Она была горячей, но между лопаток начала остывать и до крестца спустилась уже ледяной, впитавшись в ткань.       Лю Минъянь не ощутила бы к нему неуместного интереса. Она не могла. Он ведь… не демон?       Он видел демонов, и они не похожи на людей, а те, что похожи, необычайно сильны. Между бровей у них горит демоническая метка, и он точно не имеет отношения к этим существам. Он всего лишь Ло Бинхэ, мальчик со странной судьбой, не одаренный никакими особыми способностями. Он всего лишь человек.       Горло сдавило, и Бинхэ ощутил себя выброшенной на берег рыбой. Воздух не просачивался в легкие, даже солнечный свет на мгновение словно потускнел. Позабыв обо всем, он вцепился в воротник и рванул плотную ткань, громкий треск заглушил крики Мэнмо.       Пелена перед глазами заслонила комнату разом, а вот расходиться не спешила. С трудом проморгавшись, Бинхэ ощутил одновременно и боль в ушибленных локтях, и огнем пульсирующую голову, и прохладную ладонь на лбу.       — Му Цинфан клялся, что ты полностью излечился, — задумчиво обронил Шэнь Цинцю и убрал руку. Бинхэ молча и слепо потянулся за тонкими пальцами, сцепив зубы. Короткое прикосновение словно рассеяло туман в голове, и все снова стало просто и легко.       Жаль только, что спустя крошечное мгновение сотни мыслей снова налетели со всех сторон, и Бинхэ оставалось только смотреть на задумчивое лицо учителя. Шэнь Цинцю хмуро прикоснулся к запястью юноши, отслеживая течение ци.       — Все в порядке, — коротко бросил он и поднялся. — Помогите Бинхэ добраться до постели, позже я попрошу Му Цинфана навестить его.       Гунъи Сяо торопливо подставил плечо, помогая Бинхэ утвердиться на ногах. Уже выходя из комнаты, Бинхэ оглянулся и наткнулся на холодный изучающий взгляд Шэнь Цинцю.       Захотелось стряхнуть с себя эти услужливые руки, броситься обратно и рухнуть на колени, рассказывая сразу обо всем. Подозрения тяжким грузом висели на душе, и на мгновение Бинхэ замешкался. Учитель ведь принял его постыдную договоренность со старым демоном? Быть может, примет и все остальное? Или хотя бы подскажет, что делать дальше?       Учитель, я не знаю, что происходит. Я совсем запутался, но точно знаю одно — только ваши слова достигают моих ушей и сердца. Все остальные люди пустые, лишние; они не нужны.       Учитель, каждую ночь я просыпаюсь на влажных простынях и глотаю воздух, и никак не могу унять дрожь. В моих снах — только вы. Всегда только вы.       Быть может, я демон. Это невозможно, но это кажется самым разумным объяснением. Примете ли вы меня таким, если никогда не принимали даже человеком?       “Давай, устрой истерику, — насмешливо хмыкнул Мэнмо. — Примет и доверится, конечно. Да Шэнь Цинцю матери бы своей не доверял, не то что демоническому выродку, в голове которого сидит еще один демонический выродок. Малец, ты со своими признаниями никому лучше не сделаешь. О любви забудь, тут вон… половина лордов зубы пообломала. Останешься в лучшем случае как глава ваш — и не любовник, и не друг, так, серединка на половинку. Учитель твой только и раздумывает теперь, как меня из тебя выковырять. Дай ему повод, расскажи, что ты тоже демон, и он сожжет нас обоих и пепел по ветру развеет. А со своими… фантазиями этими влажными… молчи, в общем. Просто молчи.”              Шан Цинхуа крался по коридору, прижимая стопку документов к груди. Только бы главы Юэ на месте не оказалось, или он был смертельно, ужасно занят, и тогда Цинхуа тихонечко оставит бумажки секретарю и исчезнет, исчезнет как ветер!..       Встречи с Юэ Цинъюанем давались ему все тяжелее. Попав однажды в лапы Мобэя, Шан Цинхуа привык выполнять его бредовые распоряжения и не задавать вопросов, успокаивая свою совесть. Он ощущал себя загнанной в угол мышью и только надеялся, что ледяной владыка рано или поздно получит свое и уйдет.       Предательство было отвратительным, но жить лорду очень хотелось. В нем не было стойкости и благородства Юэ Цинъюаня, или невзрачной скрытой решимости Му Цинфана, мощи Лю Цингэ или опасной цепкости Шэнь Цинцю. Но Шан Цинхуа тоже умел выживать.       Однако он никак не ожидал, что вскоре после лап Мобэя попадет в руки главы Юэ. Демон был страшен, но прост. От него можно было ожидать угроз, удара или смерти — чего же ждать от Юэ Цинъюаня, Шан Цинхуа даже предположить не мог.       Пробравшись в кабинет, он воровато покосился на стол старшего ученика, исполняющего обязанности секретаря. Стол пустовал.       Сдерживая дрожь, лорд подобрался поближе к двери и прислушался.       Быть может, главы и вовсе нет на месте.       Протянув руку, Шан Цинхуа робко постучал.       — Войдите, — спокойный и доброжелательный голос не оставил ни единого шанса на спасение. Толкнув дверь, Цинхуа вошел, прикрываясь толстой стопкой бумаг.       — Отчеты, — тихо проблеял он и внутренне сжался.       Глава Юэ оторвался от книги и поднял голову. Он расслабленно сидел за столом и щурился в солнечном свете, вяло перелистывая страницы; черно-серое сложное одеяние, смоляные волосы и темные глаза делали его похожим на мрачного ворона.       Завидев Шан Цинхуа, Юэ Цинъюань поднялся и облокотился на стол, склонив голову к плечу.       — Будешь стоять там или все-таки оставишь свои отчеты на столе? — насмешливо уточнил он, улыбаясь уголком рта.       Чувствуя себя толстой неповоротливой мухой, влипшей в паутину, Цинхуа подошел поближе и осторожно сгрузил стопку бумаг на стол.       — Я пойду, много дел, — неуклюже оправдался он и развернулся спиной, намереваясь дать деру.       — Стоять, — все тем же доброжелательно-насмешливым тоном выплюнул Юэ Цинъюань, обошел стол и остановился между дверью и Шан Цинхуа. — Неужели мой шпион до сих пор не смог выбрать день, чтобы рассказать мне про всю эту историю с письмами?       — Теперь же уже все позади? — полувопросительно пробормотал Шан Цинхуа. — Мобэй искал лорда Му, он его нашел, нападения демонов почти сошли на нет, теперь ведь нет никакой разницы…       — Никакой разницы, — задумчиво повторил Юэ Цинъюань и коротко кивнул. — Тот амулет должен был пронести ты. Так почему?       — Я не посмел бы, — со всей возможной твердостью заявил Шан Цинхуа. Руки его находились в беспрестанном движении: он теребил пояс, трепал кисти и ковырял небольшую нефритовую подвеску, не осознавая, что до крови сломал ноготь.       — Пронести амулет и открыть демонам путь ты не посмел, а вот дурить ребенка письмами, выдать амулет ей и ее руками открыть портал, нанеся непоправимый урон ее здоровью и меридианам, ты посмел. Как интересно.       С каждым словом Юэ Цинъюань делал короткий шаг вперед, а Шан Цинхуа отходил назад. Только врезавшись в стол, лорд замер и почти перестал дышать.       — Чем занят ваш пик, лорд Шан? — без перехода спросил Юэ Цинъюань и ободряюще кивнул. — Ну же.       — Мы… — облизав пересохшие губы, Шан Цинхуа прикрыл глаза и обреченно забормотал. — Мы занимаемся обеспечением и всеми хозяйственными вопросами…       — Вы устраняете хаос, — поправил его глава Юэ и укоризненно поджал губы. — Мир становится все сложнее, лорд Шан. Вы упрощаете жизнь пикам, и я делаю то же самое, только действую в другой плоскости. Вы заранее продумываете план и следуете ему. Я тоже хотел бы выстроить свой план и следовать ему, но мне мешает элемент неожиданности. Этот двуличный элемент может в любой момент вмешаться, и все мои приготовления полетят к демонам. Чем меньше вокруг непредсказуемости, тем проще мне выстроить стратегию… Мы понимаем друг друга, Шан Цинхуа?       — Умоляю, глава Юэ… — Шан Цинхуа втянул голову в плечи. — Мобэй больше не ищет лорда Му, теперь ему незачем использовать меня, я остаюсь совершенно бесполезен для демонов. Позвольте, я своей службой…       — У тебя всего один шанс, Цинхуа, — глава Юэ осторожно смахнул неприметную пылинку с плеча оцепеневшего лорда и улыбнулся так солнечно, что у того ноги подкосились от ужаса. — Один маленький шанс. Не упусти его.