Мы поставим этот мир на колени

      Под ногами хлюпала вода. У самых стен она покрылась тоненьким слоем хрупкого льда, и Нин Инъин только поджимала ноги да сильнее цеплялась за камень, на котором нашла временное укрытие. Темная вода пугала ее, холод вытягивал последние силы, а страх заставлял крепче сжимать челюсти.       Кто-нибудь обязательно придет и спасет ее. Обязательно.       Мерный голос Тяньлан-цзюня разносился под сводами выстуженной пещеры. Тени ластились к нему, выстилали путь по поверхности воды, не давая замочить ног. Он медленно и спокойно прогуливался вокруг крошечного островка, залитого солнечным светом.       — Эта пещера… она волшебна, не правда ли? Эти цветы — величайшее сокровище.       Остановившись ровно у светового круга — белое пятно едва коснулось носков его сапог, — Тяньлан-цзюнь наклонился вперед и с упоением вдохнул аромат хрупких цветов. Тонкие ноздри затрепетали.       — Вы не имеете ни малейшего представления, что за чудо оказалось в ваших руках, — тихо пробормотал он и выпрямился, с улыбкой глядя куда-то в сторону.       Нин Инъин не видела того, что происходило в том углу, но где-то там должна была находиться Ци Цинци вместе с Ша Хуалин.       — Собери цветы, — приказал Тяньлан-цзюнь и снова побрел по кругу, заложив руки за спину. — И прекрати притворяться. Моя наложница должна выглядеть передо мной подобающе.       Над водой разнеслось тихое шипение. Тяньлан-цзюнь остановился и приподнял бровь. Странные звуки мигом прекратились.       — Ты слишком непокорна, — сквозь зубы процедил он, мигом теряя все свое благодушие и улыбчивость. Из невидимого Нин Инъин угла выдвинулась фигура и громко зашлепала по воде, словно стараясь произвести как можно больше шума.       Демоница морщилась — ее огненное нутро не слишком любило воду, а уж в истинном обличии вовсе обжигало, заставляя огненные вены на ногах почернеть. Под кожей ее тек жидкий огонь.       При виде нее Нин Инъин тихонечко заскулила и накрепко зажала себе рот.       Ша Хуалин стала массивнее и шире, а тело ее покрывал похожий на плотную чешую доспех. Над висками росла первая пара рогов, широких и длинных, вторая пара пробивалась над ушами. Лицо ее подрастеряло всю свою пусть опасную, но красоту: она не стала уродлива, но была пугающа, как древний воин. Алые глаза и тотем светились так ярко, что в воде перед ней отражались три огонька.       — И не позорь меня больше своей человеческой формой, — бросил Тяньлан-цзюнь. — Твой вид и наряды мне не по вкусу. Такой ты выглядишь куда честнее. Собирай аккуратнее. Если мне придется представлять гарем своему супругу, что я ему покажу? Девку, похожую на шлюху? Раньше у меня был великий гарем, но никто… никто не дождался моего воскрешения. Жалкие…       Ша Хуалин молча наклонилась и стала с величайшей осторожностью срывать светящиеся белые цветы. Некоторое время демонический правитель наблюдал за ней, потом легко повернулся вокруг своей оси. Тени плащом метнулись вслед за ним, на мгновение заполнив всю пещеру, и Нин Инъин зажмурилась.       На нее рухнула тяжелая тишина, но это была не тишина опустевшей комнаты или безлюдного места. Она словно разом оглохла и кожей чувствовала вокруг движение и шепот, но ни звука не проникало в ее уши.       Наваждение схлынуло, оставив ее полностью опустошенной.       — Ты могла бы стать частью моего гарема, — услышала она одобрительное бормотание Тяньлан-цзюня. Вода делала каждый его шепот таким громким и отчетливым, словно он говорил прямо в ухо. — Заклинательница, наставница… все еще слишком слаба.       — Обойдусь, спасибо, — отрезала Ци Цинци едва слышным, но твердым голосом и тут же закашлялась. — Демонический выродок.       — Слушай, а не болтай, — Тяньлан-цзюнь огорченно покачал головой. Его угловатый силуэт скользил над водой, как неупокоенный дух. Ша Хуалин втянула голову в плечи. — Я раскрываю тебе такие секреты, о которых не знает никто, кроме меня. Без своего оружия вы бессильны. Какая убогость — не иметь настоящей власти, а только прятаться за железом! Что ты можешь противопоставить мне сейчас, без меча?       — Что ты сможешь противопоставить мне, если я отберу твои тени? — усмехнулась Ци Цинци. — Заболтаешь до смерти? Исцарапаешь лицо?       Наверняка ей было страшно, но в голосе ее не было ни дрожи, ни сомнения.       — О, я могу сотворить куда более интересные вещи, — Тяньлан-цзюнь задумчиво склонил голову к плечу и дотронулся до богатой вышивки на своем рукаве.       Ша Хуалин собрала все цветы и с поклоном поднесла их Тяньлан-цзюню. Лицо ее ничего не выражало, но блеск ярких глаз потускнел. Она держалась немного неловко, будто не привыкла к своему истинному телу или двигалась против собственной воли.       — Цветок росы солнца и луны, — пробормотал правитель и поднял одно соцветие на ладони. Хрупкость белых лепестков в тонких ладонях, украшенных узкими черными когтями.       Нин Инъин снова зажмурилась.       — Знаешь, почему он так называется? Луна — женское, демоническое, солнце — человеческое, мужское… Вы нашли какое-то применение ему? Не думаю. А ведь это растение священно, и все владыки демонов поклонялись именно ему.       Ци Цинци попыталась было снова заговорить, но только замычала. Одно из щупалец кляпом залепило ей рот.       — Я же просил помолчать, — с усталым укором бросил Тяньлан-цзюнь. — Многие сотни лет владыки приходили сюда и срывали два цветка. Всего два… Из одного цветка можно вырастить человеческое тело, но сорвать его нужно на рассвете. Напоить соцветие кровью, посадить в землю, и через несколько лет появится твое новое тело, и смерть тебе больше не страшна. Это не живое существо, в нем нет ни разума, ни души. Если же цветок сорвать в свете луны, то воспользоваться им сможет демон. Один цветок — одно тело. Но правители всегда срывали два…       — Первый раз все время вырастало что-то не то? — ядовито бросила Ци Цинци. — Или ваши толстые лапы не могли поймать один цветочек, и вы выдирали все сразу?       — Неугомонная.       С тихим шорохом развернулись темные щупальца. Все вокруг пришло в движение, и Нин Инъин с ужасом увидела крошечную фигурку заклинательницы под самым потолком, полностью окутанную тьмой.       — Сила родов — такая надоедливая чушь, — заметил Тяньлан-цзюнь. Плащ вокруг него взметнулся и отвердел, превратившись в изящный трон. С удобством устроившись на нем, правитель в задумчивости подпер голову кулаком и посмотрел наверх. — Огненный ищет огненного, чтобы срастить силы, только вот дети у демонов рождаются нечасто. В какой-то момент от рода остается только один: умирают по-глупому, находят себе любовников на стороне или берут в жены своих же сестер, поправ все заветы предков... Сейчас я остался один, потому что не было еще ни одного теневого демона, и рода теневых демонов еще не было. Я один, мне не с кем сращивать силу. Конечно, мой гарем понесет от меня детей, но они будут слабее меня. В ком-то победит сила матери, в ком-то не приживется моя. Спасение только одно — ребенок от человека. Он возьмет всю мою силу и всю силу матери и сможет управлять и светлой ци, и темной. Разве это не прекрасно?       — Ты упустил крошечную деталь, — Ци Цинци сверкнула глазами. Темные щупальца сжимали ее тело, но не трогали голову: иногда они играючи зажимали ей рот и снова отпускали. — Глава Юэ — не женщина.       — Не имеет значения, — отмахнулся Тяньлан-цзюнь и заложил цветок себе за ухо, в густоту полночно-черных прядей. — Два цветка. Один — для меня, другой для него. Мы посадим их рядом, и очень скоро на месте цветов появится плод, который совместит в себе наши общие силы. Из крови можно вырастить только такое же тело, которое было у тебя ранее, а плод может появиться только из любви и семени.       — У главы Юэ другие вкусы, — живо отозвалась Ци Цинци и выплюнула попавшую в рот прядь волос. — Послушай моего совета, примерь зеленое и купи веер. Спать с цветком он тоже не станет.       — Думаешь? — Тяньлан-цзюнь задумался и рассеянно побарабанил пальцами по подлокотнику, пропустив мимо ушей все шпильки заклинательницы и вычленив главное. — Я попробую, благодарю за совет.       — Вот он обрадуется, — Ци Цинци тяжело вздохнула и снова закашлялась. Лицо ее побагровело. — Не от тебя он детей хочет, даже не надейся.       — Ничего, я заставлю его передумать, — отмахнулся правитель. — Разве я недостаточно красив? Отыщу одного из своих сыновей и стану еще лучше.       — Зачем тебе новые дети, если ты старых по всему свету отловить не можешь?       — Тебе не понять, — высокомерно бросил Тяньлан-цзюнь. Трон исчез, снова смирно улегшись глубокими тенями прямо ему под ноги. — Они уже близко.       Ци Цинци потащило к залитому светом островку.       — Когда-то я лежал под этой горой, — заговорил Тяньлан-цзюнь тихо и торжественно. — И мой верный Чжучжи-лан тоже остался здесь рядом со мной. Мы ждали… И однажды время пришло.       Тело Ци Цинци висело прямо над островком, и ее тень полностью накрыла лишенный цветов клочок земли.       — Демоны благодарны. Если забрал что-то драгоценное, то следует заплатить достойную цену. Знаешь, на какой почве лучше всего растут эти цветы? На сильной крови.       Одним взмахом когтистой ладони он перерезал заклинательнице горло. Алый поток хлынул вниз, мгновенно впитываясь в холодную землю. Над водой поплыл легкий пар.       Нин Инъин зажмурилась и закричала за секунду до того, как тьма погребла ее под собой.              — Это ловушка, — напряженно предупредил Му Цинфан. Он спрыгнул с меча, на ходу призывая демонический клинок. — Он смог пробраться в самое сердце секты. Смог похитить двух человек прямо у нас из-под носа. С таким врагом мы еще не сталкивались.       — Разумеется, ловушка, — Юэ Цинъюань первым шагнул к черному зеву пещеры — Только я уже сталкивался с этим врагом. Пусть он и стал сильнее, но я и второй раз смогу лишить его головы.       Невидимый во тьме Тяньлан-цзюнь обиженно фыркнул.       — Глава Юэ, — вкрадчиво заговорил он из каждого темного угла одновременно. — Вам не кажется, что вы начинаете повторяться?       При первых же звуках его голоса Му Цинфан побледнел, а клинок в его руке засиял так ярко, что тени шарахнулись в стороны.       — Покажись, — холодно потребовал Юэ Цинъюань. Он сжал кулак, выбросил его вверх и разжал, словно выпуская бабочку: сияющий огонек отделился от его пальцев и поплыл по пещере, распадаясь на десятки сверкающих искр. Спустя несколько мгновений вся пещера была охвачена сиянием и даже вода оказалась такой прозрачной, что под ней видно было каменное дно.       — Фу, — мрачно бросил Тяньлан-цзюнь и скрестил руки на груди. Его наряд обернулся иссиня-черным ханьфу с алым нижним платьем и шитьем из красных гладких самоцветов.       Он стоял прямо возле залитого кровью островка, на котором скорчилась Нин Инъин, бережно прижимающая к себе тело мертвой заклинательницы.       — Что ты сделал? — лицо Му Цинфана помертвело. Он с первого взгляда понял, что девочка лишена сил, а Ци Цинци уже не помочь. — Что ты…       — А вы забыли, кто я? — насмешливо переспросил Тяньлан-цзюнь. — Я ведь должен показать серьезность…       Му Цинфан не дал ему договорить. Демонический клинок, окутанный голубым сиянием, взлетел и рухнул вниз. Вся вода в озере замерзла мгновенно, ледяными клыками закусив края наряда Тяньлан-цзюня.       Юэ Цинъюань оказался рядом с ним так быстро, что и глаз не смог бы уследить. Он не стал нападать и только сдернул Нин Инъин с островка.       Вся его одежда мгновенно пропиталась чужой кровью.       — Цинфан! — крикнул он, и целитель замер с поднятым для атаки мечом. — Уведи девочку. Я разберусь сам.       Мгновение Му Цинфан колебался, потом все-таки кивнул и подхватил Нин Инъин на руки. Девочка смотрела вокруг широко раскрытыми глазами и неловко дернулась, ощутив, как земля уходит у нее из-под ног.       — Уже уходите? — Тяньлан-цзюнь подергал застрявшую во льдах ткань и обернул весь свой наряд хороводом теней, через мгновение появившись уже в серо-черном и с туго убранными волосами. — Я так долго ждал, но мне и пяти минут пожалели?       — Чтоб ты сдох, — с ненавистью выдохнул Му Цинфан и взлетел на меч. — Глава Юэ, верните нашу сестру домой. Пожалуйста, верните.       — Я принесу ее тело на пик, — Юэ Цинъюань коротко кивнул, и лицо его исказилось. — Мы должны были успеть…       — Да что такое, — проворчал повелитель демонов, с неудовольствием глядя на лордов. — Быть может, мне еще кого-нибудь убить, чтобы на меня наконец внимание обратили?       — Чего ты хочешь? — спросил Юэ Цинъюань, бесстрастно глядя на Тяньлан-цзюня. Он до сих пор не обнажил оружия и лишь смотрел с брезгливой усталостью. Замороженная вода принялась таять, в сапогах хлюпало, а на руках засыхала кровавая корка. — Хочешь мести? Сражения?       — И сражения, — с запинкой согласился Тяньлан-цзюнь и широко улыбнулся. — И его тоже.       — Хорошо, — согласился Юэ Цинъюань с той же брезгливостью во взгляде и одним движением обнажил Сюаньсу.       Дикий пронзительный визг разнесся по пещере, отражаясь от каменных стен и расплескивая воду. Остатки льда разлетелись острой крошкой, а тело скалы глухо и угрожающе затрещало.       Тяньлан-цзюнь наклонился вперед, словно противостоял настоящей буре. Одежда его разлеталась клочьями темного тумана и собиралась снова, невидимый ветер трепал волосы. Глаза его разгорелись мрачным огнем восторга.       — Я все еще сильнее тебя, — пробормотал он, но Ледяная песнь заглушила его слова. Юэ Цинъюань прочел их по губам и пожал плечами.       — И что с того?       Вся мощь Сюаньсу обрушилась на воскресшего демона, стремясь вколотить его в скальную породу. Меч словно помнил своего врага, давнего и страшного врага, с которым едва сладил много лет назад: пронзительная повесть превратилась в грозный боевой марш. Где-то далеко громыхнул отзвук первого обвала.       Посыпались камни.       — Ты не сможешь меня убить, — Тяньлан-цзюнь улыбнулся. — Бой неравен, ведь я безоружен, но тебе я готов простить даже такую несправедливость.       Тьма сгустилась за его спиной и метнулась к Юэ Цинъюаню сотнями жадных липких щупалец. Сюаньсу срезал их одно за другим, но на их месте вырастали все новые и новые.       — Это мое место, глава Юэ. Место моей смерти и силы, — Тяньлан-цзюнь с любопытством коснулся носа и уважительно качнул головой. На пальцах его осталась мерцающая капля крови. — Я не ошибся, верно? Не ошибся.       Тьма и свет сплелись в мерцающий водоворот, разрывая друг друга в клочья. Тени метались по дрожащим стенам пещеры, не находя себе места; вода под ногами вскипела, оставаясь холодной. Вихрь двух противоборствующих ци оказался так силен, что уже не нуждался в подпитке извне: песнь Сюаньсу немного утихла.       — Перед смертью ваша сестра поведала мне о том, что ты предпочитаешь зеленый, — Тяньлан-цзюнь лихорадочно облизнул губы. Глаза его горели. — Скажи, это правда? Быть может, мне стоило появиться перед тобой таким?       Тени окружили его тело, меняя цвет платья на изумрудно-зеленый.       — Таким я нравлюсь тебе больше? — с улыбкой переспросил демон, поднимая руки и демонстрируя изящный веер на запястье. — Отвечай!       Лицо Юэ Цинъюаня закаменело. Сюаньсу в его руках ощутил нерешительность своего хозяина и наконец ударил так, как жаждал с самого начала. Всей мощи ему выпустить не удалось, но и от такого удара гора выше пещеры с невыразимым треском развалилась в пыль и посыпалась вниз всей многотонной массой. Юэ Цинъюань успел только воздеть меч и накрыть себя и тело Ци Цинци полусферой чистой Ци, не давая каменному потоку завалить себя.       Тяньлан-цзюня протащило назад на добрый десяток шагов. Тени собрались над его головой огромным зонтиком. Утерев проступившую кровь, он улыбнулся широко и радостно.       — Надеюсь, будущий супруг простит мне еще одну недолгую разлуку? — вкрадчиво поинтересовался он и развел руками. — После предыдущей схватки я не успел восстановить все силы… Как только достойные украшения будут готовы, я вернусь и приподнесу их как полагается правителю.       Он растаял в вихре тьмы, и только светящиеся глаза и тотем еще какое-то время мерцали в глубине теней.       Потоки каменной крошки образовали вокруг бывшей пещеры глубокий карьер с осыпающимися краями, в самом центре которого оставался залитый кровью островок и Юэ Цинъюань, едва держащийся на ногах.       Пляска ци наконец стихла, и сквозь тучи выглянуло робкое солнце. Опираясь на меч, Юэ Цинъюань дошел до тела Ци Цинци и рухнул на землю подле нее.       — Нас совсем не осталось, — пробормотал он и закрыл глаза, не желая видеть кровь. — Сражаться некому. Я должен помочь А-Цзю и не отзову Лю Цингэ, но кого мне просить о помощи?       Несколько минут он просто сидел, тяжело глядя в одну точку. Остатки разрушенной горы погребли под собой лес на пять минут лета вокруг, и трудно было даже вообразить, сколько редких растений и животных оказались уничтожены.       Поднялся глава Юэ еще тяжелее. Какой бы великой ни была его сила, он не умел сражаться против теней.       Никто во всем мире не умел.       — Мы справимся, — шепнул он, поднял тело погибшей заклинательницы и медленно поднялся в воздух, сформировав под ногами тусклую печать.       Тело убитой Нин Инъин осталось среди завалов, никем не замеченное. В глазах ее застыл ужас.