Часть 61
29 октября 2022 г. в 20:29
Мобэй явился с рассветом, величаво ступая по коридорам в изрядно измятом наряде и посверкивая свежим засосом на бледной шее. Шея, как и весь остальной демон, лучилась довольством.
— Никакого стыда, — мрачно поприветствовал его Юэ Цинъюань, сосредоточенно перемещая по столу несколько десятков свитков разной степени потрепанности.
Понаблюдав за ним какое-то время, Мобэй вздохнул и устроился напротив.
— Однако ваш массив до сих пор не пытается меня задержать.
— Мое терпение чуть шире, чем твои границы стыда, — рассеянно отмахнулся глава и поднял один из листков на уровень глаз. Лицо его приняло страдальческое выражение. — Жаль, что я раньше не обратил внимания на остальные секты.
— Демоны берут в расчет только заклинателей вашего хребта да святош храма, — пожал плечами Мобэй. — В других школах редко встречаются достойные противники.
— В том и дело. Одни принимают только родовитых, растягивая свою паутину влияния, другие обучают только после щедрого вознаграждения, никакого внимания не обращая на способности, — одним движением собрав все бумаги в стопку, Юэ Цинъюань бросил куда-то в пустоту. — Записала?
Мобэй скептически приподнял бровь.
— Информация в обмен на помощь, — выплюнул он. Вся насмешливая доброжелательность сползла с него, обнажая ледяное безразличие. В комнате мгновенно стало холоднее.
Юэ Цинъюань выпрямился и посмотрел на демона с легким интересом.
— Полагаю, речь о ритуале? — спокойно уточнил он.
Мобэй скривился.
— Существует ли что-то, вам неизвестное?..
— Даже больше, чем мне бы хотелось, — глава обе ладони уложил на стопку бумаг и посмотрел в ответ с таким же холодом. — Итак, отец пал жертвой дяди, но силы он не получил. Почему?
— Потому что она не переходит к убийце. Довольно странно для демонического рода. Она осталась запертой в алтаре в подземелье дворца, а без нее мой титул — пустой звук.
— В чем проблема заполучить ее?
— Слишком много времени прошло, — Мобэй отвел глаза. — Чем больше она заперта, тем труднее проходит испытание. Обычно его проходят вместе с тем, кому доверяют.
— Но Му Цинфану не стоит появляться в том месте, где на его глазах убивали близких, а его самого пытали, — Юэ Цинъюань кивнул и задумался, рассеянно сплетая и расплетая пальцы. — Твои слова — единственный источник информации из демонического мира и опора для всех моих планов, Мобэй. Это одновременно огромный риск, потому что ты можешь предать меня в любое мгновение, и искушение для тебя самого. Надеюсь, ты не станешь рисковать.
— Хотите сказать, что наши отношения — способ привязать меня покрепче? — ощерился Мобэй.
— Я ничего не хочу сказать, — доброжелательно улыбнулся глава Юэ. — И без моих слов прекрасно справишься. Пока сила еще не в твоих руках, тебе не стать сильнее Тяньлана, верно? Это и в моих интересах. Я приму участие в ритуале.
— Благодарю, — ровно отозвался Мобэй и прищурился. — Теперь к слухам. Тяньлан-цзюнь обеспокоен — у Чжучжи-лана появился любовник, которого он берет с собой даже в бой, но до сих пор не представил ко двору.
— Вот как. Удалось раскачать племена?
— Волнения никогда не утихали до конца. Пока я не всегда слышу приказания правителя, пожар тушит Чжучжи-лан… и неизвестный высший демон.
Юэ Цинъюань с раздражением забарабанил пальцами по столу. Лицо его было совершенно спокойным, но демон давно научился ощущать человеческие эмоции.
— Откуда может взяться взрослый высший демон? — наконец спросил он. — Очередной ребенок Тяньланя? Но зачем тогда ему искать расположения Чжучжи-лана?
— Чжучжи сам может искать его расположения, — демон нахмурился. — Но ему всегда были безразличны отношения. Не знаю, что изменилось. Когда планируете первое нападение?
— Сначала разберемся с твоим наследством, потом попробуем прощупать границы и… Можешь выйти и принять участие, раз уж добрую половину успел подслушать.
За дверью раздался едва слышный вздох.
— Прошлый наш разговор он тоже подслушал, — равнодушно сообщил Мобэй.
— В прошлом не было ничего интересного, — отмахнулся Юэ Цинъюань, глядя на смущенного Гунъи Сяо.
Юноша просочился через щель приоткрытой двери в кабинет. Он выглядел виноватым и с изрядной долей недоверия посматривал на ледяного демона.
— Прошу меня извинить, — с достоинством поклонился он. — Я не собирался подслушивать, но демонический слух куда сильнее человеческого. В первый раз я просто шел мимо и все услышал.
— И куда же ты шел мимо моего кабинета? — холодно уточнил глава Юэ. Гунъи Сяо отчаянно заалел щеками, но встретил его взгляд твердо.
— В… конец коридора, — нашелся он и приподнял подбородок. — Но второй раз пришел подслушивать. Вы собираетесь использовать демоницу для развязывания войны.
— Не знаю, как там с обучением, но с наглостью у ваших учеников все в порядке, — заинтересованно пробормотал Мобэй и развернулся к вошедшему. — Детеныш Тяньлана. Никакая смерть наложницы не сравнится с возможностью получить твое тело.
— Нет, — отрезал глава Юэ. — Для начала волнений нам достаточно будет гибели Ша Хуалин.
— Но вам все равно придется выманивать Тяньлан-цзюня, и вы можете воспользоваться мной, — горячо заверил Гунъи Сяо и опустил голову. — И не нужно никого убивать.
— Ты все еще наш ученик, — напомнил Юэ Цинъюань с усталым вздохом. — Я очень ценю твое предложение…
— Дело вовсе не в помощи, — вдруг перебил его Мобэй и поманил Гунъи Сяо к себе. Юноша, до сих пор не забывший сражение между ними, едва заметно поежился, но послушно приблизился и позволил взять себя за запястье. — Дело в демонической крови, верно? Она влияет, но не пробуждается.
— Вот об этом я не знал, — с неудовольствием признался Юэ Цинъюань. — И почему я слышу об этом только сейчас?
Гунъи Сяо нахмурился, глядя на руку Мобэя поверх своего запястья.
— Я не сразу понял, что происходит. Просто стал более вспыльчивым и нетерпимым, — неохотно заговорил он. — Потом зрение стало острее, а слух и вовсе ужасает. А приступы ярости… Я больше не могу их контролировать.
— Думаешь, Тяньлан сможет это исправить или просто пытаешься быть хоть в чем-то полезным? Он может пробудить тебя, но для этого придется пить его кровь.
Гунъи Сяо сморщился и опустил глаза.
— Тогда он сможет мной управлять, — растерянно пробормотал он, но снова упрямо вскинул голову. — Но я ведь могу навредить кому-нибудь прямо здесь и даже без демонической части силы! Я же…
— Напомни мне, где ты находишься, — скучным голосом предложил глава Юэ, глядя на юношу с каким-то непонятным выражением лица. Демон же едва слышно фыркнул и выпустил его запястье.
— Хребет Цанцюн, — неуверенно заговорил Гунъи Сяо. — Сильнейшая школа праведных заклинателей.
— Именно. А теперь подумай, где ты будешь опаснее — здесь, где в случае срыва тебя остановит кто-нибудь из лордов или сам Мобэй, или у демонов, где ты превратишься в послушную марионетку Тяньлана или в его новое вместилище? — глава Юэ говорил спокойно и с бесконечной усталостью. — Твое стремление никогда и никому не вредить очень похвально, но нельзя выжить, не навредив хоть кому-нибудь. Мы — заклинатели, наша судьба — война. Мы делаем все, чтобы ее прекратить, но сама собой она не потухнет. Твой страх навредить может обернуться еще большим вредом из-за бездействия.
Гунъи Сяо упрямо поджал губы.
— Тогда мне лучше уйти в пещеры и попросить лордов запечатать за мной вход, чтобы точно никому не навредить.
— Трусы наносят куда больший вред, — лениво отозвался Мобэй и посмотрел на юного полудемона с легким презрением. — Станешь отсиживаться сейчас, когда школу защитить некому? Разве ты не один из старшего поколения?
На мгновение Юэ Цинъюаню показалось, что вместо Гунъи Сяо в кабинете топтался Бинхэ, измученный очередным приступом неуверенности в себе. Братья и вправду были очень похожи — ровно до того момента, как между бровей Бинхэ зажглась метка. Теперь уже Гунъи Сяо из решительного и доброжелательного юного заклинателя стал тем прежним Бинхэ, который прежде всего стремился не навредить. Происходящие события так или иначе задели каждого из них, изменяя душу и отпечатываясь в глубине глаз.
— Хватит, — ровно попросил глава Юэ. — Не тебе его стыдить.
Мобэй неохотно отвел взгляд, продолжая источать ледяное презрение. Выглядел он истинным королем даже в мятых одеждах и почти без украшений, одним взглядом заставляя других чувствовать собственную ничтожность.
— Я могу запереть тебя в пещерах и даже придумать достойное и логичное оправдание, после которого все будут уверены, что так будет лучше. Но сколько ты продержишься, зная, что опасность уже на пороге? Как быстро сожрут тебя видения о смерти твоих учителей или младших учеников, которым ты теперь заменил старшего брата? Мысли о Бинхэ и Лю Минъянь? Не думаю, что такое заточение продлится больше суток.
— Наслышан о пещерах. Не думаю, что их стоит уничтожать, — вздохнул Мобэй. Он в задумчивости теребил кончик тонкой косы. — Завтра Тяньлан призовет нас, тогда и посмотрю на этого демона.
— Надеюсь, вы зашли не слишком далеко, — сухо бросил глава Юэ и покосился на свежий засос.
— Я знаю правила куда лучше вас, — надменно заметил демон и поднялся. — Если мы зайдем слишком далеко, то я не смогу больше скрывать ци на своем теле, и Тяньлан может заинтересоваться, с кем я провожу время. После собрания постараюсь добраться сюда как можно скорее, если информация будет того стоить.
— Она в любом случае будет того стоить, — задумчиво уронил глава Юэ. — Если у Чжучжи-лана появилась некая связь, то через его пару можно будет повлиять на него или даже попытаться перетянуть на нашу сторону, но об этом пока рано думать.
Позабытый Гунъи Сяо неловко переступил с ноги на ногу.
— Мы ведь светлые заклинатели, — он закусил губу и блеснул глазами, и Юэ Цинъюань вдруг понял, что если прямо сейчас не объяснит ему все, то уже нынешней ночью преисполненный праведного негодования юнец пойдет искать плененную Ша Хуалин и выпустит ее. — Мы не должны никого убивать!..
— Вот оно как, — съехидничал Мобэй — От имени всех демонов благодарю за ценное предложение. Мы-то вас убивать не отказывались.
В голове Юэ Цинъюаня раздался едва слышный смешок. Не сдержавшись, глава Юэ закатил глаза.
— Никто никого не убьет. Ша Хуалин получит ранение, а потом мы спрячем ее в надежном месте, где Тяньлан даже через кровь не сможет до нее дотянуться. Нам выгоднее лояльный к нам правитель четверти демонических земель, а не мертвая наложница. Успокойся и займись делами пика, потому что, как видишь, мне в этом не на кого положиться, кроме вас.
— И займись медитацией, — дружелюбно посоветовал Мобэй. — Холодная вода тоже неплохо помогает в усмирении приступов ярости. В конце концов, у вас есть Лю Цингэ. Вернется, спросишь у него, как он до сих пор со своим характером никого не убил.
— Не припомню, чтобы вы с Лю Цингэ часто пересекались, — прищурился Юэ Цинъюань.
— Слухи ходят, — путано объяснил демон и ухмыльнулся. — Всякие.
Рассеянно попрощавшись, Гунъи Сяо вышел. На лице его была написана такая напряженная работа мысли, что можно было только посочувствовать его невесте, которой снова придется наводить порядок в этой кудрявой голове.
“Лорд Лю знает об отношениях своей сестры с этим полудемоном?”, осторожно поинтересовалась Ма Юй.
“А я не знаю”, честно признался глава Юэ и поймал пристальный взгляд Мобэя.
— Завтра разузнай что сможешь, а на следующий день отправимся в твой дворец. Тяньлан не потребует твоего присутствия?
— Не думаю, — после паузы отозвался Мобэй. — Он пока не обеспокоен. Хуалин по его приказанию находится в школе, все волнения гасит Чжучжи, а вот новый демон наверняка привлечет его внимание. Да еще вы.
— До сих пор не понимаю, какое отношение я имею к его фантазиям, — Юэ Цинъюань передернул плечами. — Он играет со мной, и из-за этого погибают люди, за которых я в ответе. Теперь я в ответе и за их гибель. Он ведь не может не понимать, что я убью его?
— Это вы не понимаете. Демоны не желают разбираться в человеческой иерархии, — лениво заметил Мобэй. — Все люди, которые не имеют ядра — скот. Заклинатели — собаки, стерегущие стадо. Самый сильный заклинатель — вожак, повелитель людей.
Глава Юэ недоверчиво приподнял бровь.
— Хочешь сказать, что Тяньлан считает меня кем-то вроде Верховного заклинателя только на основании моей силы?
— Заклинатели других школ нас не впечатлили. А раз вы — повелитель людей, то из-за смерти своих подчиненных и учеников разозлитесь, но не настолько, чтобы отказаться от брака. Он будет завоевывать долго и разнообразно, потому что не затронул никого из вашего рода или семьи и каяться ему не в чем. В случае гибели Хуалин он начнет мстить только ради своей репутации, но даже не разозлится. А вот ее клан выйдет на тропу мести. Не пытайтесь судить нас по человеческим меркам.
— Значит, гибель моих боевых братьев и сестер для него не станет препятствием для любви, — усмехнулся глава Юэ и зажмурился. — Какая чушь. Разве родство определяется кровью?
— Тяньлан-цзюня одинаково сложно понять и вам, и нам, — Мобэй нахмурился. — Могу только заверить, что он не станет устраивать ловушек или иных бесчестных способов изловить вас физически. Ему надо усмирить, но не сломать, заставить признать равным и встать рядом. А ведь он видит нить на вашем запястье. Вам стоит поберечь того, что по ту сторону нити.
— Этим я и занимаюсь, — холодно отрезал Юэ Цинъюань. — Но никто не снимет с меня и другой долг — перед школой и людьми.
— Слабые пусть защищаются сами, — проворчал Мобэй. — Нельзя вечно защищать других.
— Можно, — ровно ответил глава Юэ, и темнота его глаз стала другой: опасной, затягивающей, как воды топкого болота. — Либо защищать и пытаться все исправить, принимая свою ответственность и вину, либо всю жизнь прятать совесть в самом пыльном углу и не позволять ей выбраться на свет.
Мобэй не стал ничего говорить. Он коротко кивнул и поднялся, посчитав разговор оконченным, но вдруг замер.
Спустя несколько мгновений и Юэ Цинъюань ощутил странные эманации, которые коснулись самого краешка массива.
— У подножия демоны, — с напряжением предупредил Мобэй и оскалился. Ему даже не нужно было ощетиниваться костяными гребнями или когтями: приподнятая губа обнажила клыки, взгляд заледенел и выцвел, и вот перед Юэ Цинъюанем стоял уже не странный беловолосый человек с рогами, а нечто бесконечно от людей далекое и готовое драться до последнего вздоха.
— Успокойся, — Юэ Цинъюань поднялся с места, ощущая успокаивающую тяжесть задрожавшего Сюаньсу. — Не высовывайся, тебя здесь быть не должно. Возвращайся к себе.
Мобэй упрямо мотнул головой.
— Тогда убирайся к Цинфану и не путайся под ногами! — рявкнул Юэ Цинъюань.
Паника расходилась по хребту медленными волнами. Напряжение почти звенело в воздухе, пока Сюаньсу разрезал воздушные потоки над давно облетевшими деревьями и заснеженными обрывами.
Мин Фань застыл на нижних ступенях лестницы, как нефритовая статуя. Лицо его было недоумевающим и бледным.
По неровной, скачущей по холмам дороге медленно полз караван. Пока первые всадники уже гарцевали перед опешившим Мин Фанем, хвост процессии еще тянулся в невообразимой дали.
Завидев Юэ Цинъюаня, всадники в богатых черно-золотых одеждах спешились и опустились на колени, образовав коридор. Каждый смиренно опустил голову и сложил руки перед грудью.
— Дары для Юэ Цинъюаня! — звучно провозгласил глашатай. Он появился в конце человеческого коридора и тащил в руках целую охапку свитков. На каждом шагу эта гора норовила рассыпаться. — Телег с украшениями — восемь штук! Редкие травы демонического мира — две повозки! Доспехи из шкуры песчаного ската — одна штука!
Мин Фань затравленно оглянулся. В самом хвосте процессии взревел какой-то зверь, и лошади едва не бросились врассыпную. От этого рева заложило уши, а эхо понеслось между горами.
Глашатай сбился с шага, но снова выровнялся. Теперь Юэ Цинъюань смог разглядеть небольшие темные рожки на его лбу и покрытые негустым мехом кисти рук.
— Черный лунный носорог-питон — три штуки! — дрогнувшим голосом добавил он и сдул капельку пота с носа, которая норовила упасть прямо на свитки. — Мастера и укротители для черного лунного носорога-питона — шестнадцать штук!
Му Цинфан спрыгнул на ступени рядом с Юэ Цинъюанем и оцепенело замер.
— Это что такое? — слабым голосом спросил он.
Десятки повозок выстраивались рядами, полностью перекрывая все пути подхода к хребту. Сотни людей и демонов метались туда-сюда, создавая хаос, ревели ужасающие демонические животные, с которых медленно спадали чары изменения внешности: вместо коней под седлами оказались тяжеловесные трехглазые бегемоты, единороги с огненными копытами и массивные ящерицы с крохотными крылышками.
Слуги в ряд выставляли клетки с невероятно яркими птицами и странными созданиями, похожими на громадных многокрылых бабочек. Ужасающие и смертоносные носороги-питоны ревели, широко разевая пасти и едва не срываясь с цепей.
— Это, брат мой, тебе предстоит тоже, — мрачно заявил Юэ Цинъюань, с отвращением и легкой оторопью рассматривая дары. — Это уже предложение или пока только сватовство, или как там у них все это происходит?
— Дары намерений, — поправил его Му Цинфан. — Насколько я знаю, у правителей все куда сложнее, чем у других демонов. Первые дары должны произвести впечатление и обозначить щедрость дарителя. Обычно дарят дом или его стоимость в денежном эквиваленте…
— Карта с указанием замка и бумаги, подтверждающие право собственности! — снова завопил глашатай. — Пожалованный титул!
— Заберешь кого-нибудь из животных? — Юэ Цинъюань оглянулся на целителя. — Выпускать их нельзя, придется убить.
— Всех заберу, и травы тоже заберу, и конюшни у меня на пике пустые, — торопливо заверил его Му Цинфан и с нездоровым блеском присмотрелся к демонам, сдерживающим чудовищ. — Надо мне у них разузнать, как с ними управляться. Но бегемотов лучше отвести в пещеры, чтобы на пике не устраивали беспорядков…