Часть 69
20 ноября 2022 г. в 22:52
— Когда мне следует отправляться в путь? — безучастно спросил Шэнь Цзю, не поднимая глаз.
Он лишился всех своих вещей, оставшихся во дворце Чжучжи-лана, и был вынужден принять почти насильственную заботу правителя. Издевательски ухмыляющийся Тяньлан-цзюнь передал ему летящее нежное ханьфу из зеленоватого шелка и нижнее белоснежное платье, простой широкий пояс и изящный веер.
— Разве плохо вспомнить прошлое? — прошептал он над самым ухом Шэнь Цзю. — Каким возвышенным ты был в то время, прекрасным и чистым. Скрывал свою суть, но ее и тогда было не спрятать. Интересно, сможешь ли натянуть прежнюю маску благообразия на свое демоническое лицо?
— Смогу, — по-прежнему безучастно отозвался бывший лорд и забрал одежду.
— Думаю, не стоит отправляться без подготовки, — Тяньлан-цзюнь посмотрел с каким-то насмешливым вниманием, и взгляд его тысячами игл колол кожу и отдавался в позвоночнике. — Раз уж моя наложница погибла на хребте… Опасное место. Я не могу пожертвовать тобой, племянник меня не простит.
Зал заливало багровое сияние двух солнц. Отражаясь от каменных стен, оно становилось только темнее и приобретало гнилостный оттенок.
— Я смогу сам изучить обстановку, — Шэнь Цзю поднял взгляд. От беглой ухмылки Тяньлана ему становилось тошно.
Правитель будто больше не пытался скрываться. Раньше он казался разным: опасным, безумным, непредсказуемым, сентиментальным, но никогда еще не был столь пугающим.
Пустота под тонким слоем кожи, которая лишь притворяется живой, но не осознает, что она такое и зачем существует. Ожившее ничто.
— Зачем? — искренне удивился Тяньлан, склонил голову к плечу и на мгновение словно оцепенел, глядя прямо перед собой. Потом моргнул, оживая, и лукаво качнул головой. — Как там мой племянник?
— Исцеляется, но все еще не очнулся.
— Досадно, — пробормотал Тяньлан. — Досадно… Именно сейчас он был мне нужен. Все это восстание произошло совершенно не вовремя.
Ледяной портал раскрылся у самого подножия трона. Шэнь Цзю невольно отшатнулся.
— Мой правитель, — Мобэй склонил голову. Выглядел он не очень хорошо: торс перетягивала плотная повязка, покрытая кровавыми пятнами, губы казались серыми, да и выпрямиться у демона не получалось.
— Очень рад, что в этот раз ты соизволил откликнуться, — солнечно улыбнулся Тяньлан. — Все ли разбежавшиеся найдены?
— Все до одного, — покачнувшись, Мобэй коротко кивнул. Глаза его были мутными от боли.
— Потрепало моих генералов, — проворчал Тяньлан-цзюнь и взмахом руки подозвал Цзю поближе к себе. — Видишь, как тяжело мне приходится? Я очень рад, что ты решил присоединиться ко мне. Люди многое потеряли с твоим уходом… Думаю, именно с твоей помощью я смогу не только заполучить сердце своего супруга, но и вывернуть все мироустройство так, как будет нужно. Склеим все заново, и только в память о прошлом оставим небольшой кусочек нетронутых земель вокруг хребта, верно?
— Правитель очень добр, — проскрипел Шэнь Цзю. Тонкие пальцы сжались, едва не разрывая шелк.
Мобэй может быть предателем, а может служить Ци-гэ. Если он расскажет о произошедшем… какой болью отзовется такой разговор?
Не время думать о чужих чувствах.
— На самом деле я позвал тебя по другому поводу, — доверительно заметил Тяньлан-цзюнь и щелкнул пальцами.
Невесомый, едва слышный щелчок прокатился по залу невидимой волной. Мобэй рухнул на колени, уставившись прямо перед собой совершенно пустыми глазами.
— Я и правда решил наградить вас, мои верные генералы, — поднявшись с трона, Тяньлан с любопытством окинул взглядом фигуру коленопреклоненного демона. — Чжучжи я дам разрешение на брак с этим маленьким крылатым лордом, но у тебя ведь тоже есть маленький лорд, верно?
— Да, — Мобэй коротко шевельнул губами.
— Ваша история такая романтичная, — задумавшись, Тяньлан спустился ниже и неторопливо принялся бродить вокруг Мобэя. — Когда я почуял ледяной клинок в школе праведных заклинателей… это было очень любопытно. Пришлось опросить целую кучу народа, прежде чем я смог разобраться, что произошло. Полностью одобряю ваш союз — целители нужны нам, а раз уж я собираюсь скрепить свою судьбу с Юэ Цинъюанем, то и остальных лордов было бы неплохо сделать нашими, гм, соратниками. Преданность ледяных демонов поражает.
Шэнь Цзю сцепил зубы. Острый клык пробил нежную кожу губ, и только эта резкая боль позволила ему удержать лицо.
— Опасно давать тебе войти в полную силу, но ты нужен мне. Высших так мало, — остановившись, Тяньлан-цзюнь вскользь коснулся белых волос и погладил кончик рога. — В этом будет своя прелесть — удержать под контролем того, кто может свергнуть тебя. Жаль, что ни я, ни Хуалин не могли помочь тебе в обретении сил, огненным не место в обители льда…
— Юэ Цинъюань согласился помогать мне.
— Вот и замечательно, — Тяньлан-цзюнь сложил руки за спиной и слегка наклонился, заглядывая в лицо Мобэю. — Когда вы отправитесь?
— Как только правитель отпустит меня, — Мобэй даже не моргал, как искусно выполненная кукла, за которую говорит чревовещатель. — Сутки мы проведем в моей обители.
— Смотри, не позволяй себе лишнего, — наставительно заметил Тяньлан. — Иначе разрешение на брак отзову, а маленького лорда твоего кастрирую у тебя на глазах. Прими силу и возвращайся.
— Правитель не желает узнать о планах главы Юэ?
— Ни в коем случае! — вскричал Тяньлан и всплеснул руками. Длинные рукава взметнулись вверх, как крылья диковинной птицы. — Что еще доставит мне такое удовольствие, как не интриги с равным противником? И знать не хочу, что он там задумал. Продолжай наблюдать. Мой сын сейчас на пике, верно? Когда ты уведешь Юэ Цинъюаня, там не останется никого, кто может оказать серьезного сопротивления.
Договорив, правитель обернулся на Шэнь Цзю.
— Ледяной дворец совсем близко, — таинственным шепотом сообщил он и сладко прищурился. — Куда ближе пика.
Мобэй ожил. Оглянувшись с легким недоумением, он поднялся с пола и хмуро покосился на Шэнь Цзю.
— Можешь идти, — разрешил Тяньлан. — И подлечи тело. Я ощущаю несколько сломанных ребер, а рана возле печени может доставить множество проблем. Подлатаю тебя, но позже позаботься о себе сам.
— Благодарю за заботу, повелитель, — без тени улыбки проговорил Мобэй и почти упал в раскрывшийся портал.
— Через час отправляешься, — безмятежно бросил Тяньлан и снова опустился на трон. — Как только глава Юэ и Мобэй окажутся достаточно далеко, чтобы не успеть прийти на помощь. Мне нравится уверенность Юэ Цинъюаня в том, что ситуация под его полным контролем, пусть так продолжается и дальше. Переоденься и попрощайся с Чжучжи-ланом. Вдруг выберешь не ту сторону?
Шэнь Цзю покинул зал, до судорог выпрямив спину. Шаги его были тяжелыми.
Едва выйдя из поля зрения Тяньлана, он услышал треск ткани и торопливо выпустил надорванный рукав.
С каждой встречей правитель демонов открывался с новой стороны, и сторон этих становилось все больше. Все люди и демоны были простыми фигурами и имели несколько граней, но Тяньлан казался бесконечно сложным.
Никаких сомнений, все это представление было устроено исключительно для него. Несколькими фразами правитель намекнул и на возможное предательство, и даже указал для него кратчайший путь.
Что может быть проще, чем выскользнуть из дворца и найти Ци-гэ, пока он так близко?
У Тяньлана нет возможности напрямую управлять Цзю, но ему это и не нужно. У него в заложниках и Чжучжи-лан, и весь хребет Цанцюн.
Даже если Шэнь Цзю сбежит и найдет Юэ Цинъюаня, поверит ли тот ему? Мобэй рядом, и Тяньлан может увидеть все его глазами. Увидеть и убить кого угодно — самого Цзю, Ци-гэ, Му Цинфана. Кого угодно.
Каждый человек на хребте в опасности, потому что рядом с ними невольный предатель, исполненный невероятных демонических сил.
Не было единой картинки, слишком много вариантов возникали один за другим. Каждое действие Шэнь Цзю породит волну изменений, и эта волна будет становиться шире и шире и задевать все больше людей.
Впервые на своей памяти Цзю не смог выбрать ни единого варианта, потому что ему не на что было опереться. Насколько изменились лорды, на кого можно рассчитывать? Кем они считают Мобэя и Шэнь Цзю? Кто может поплатиться за его желание вернуться на пик?
Ци-гэ не справится. Никто из них не справится в прямом столкновении с Тяньланом. Да, есть и сильные демоны, и не менее сильные заклинатели, но дело вовсе не в силах.
Невозможно предсказать поведение безумного демона. Невозможно обыграть интригана, которому тысячи лет. Какими бы умными они ни были, это невозможно.
Остается только один путь — стать генералом и повиноваться, чтобы иметь возможность вывести из-под удара хоть кого-то. За Ци-гэ и Му Цинфана можно не переживать, раз уж мужьями им уготованы демоны, только вот какие из них заботливые супруги?
Они не станут молча смотреть на крушение мира, стоя за спинами демонов и безразлично выслушивая проклятия умирающих.
Зажмурившись, Шэнь Цзю скрипнул зубами. Бессилие, иссушающее бессилие.
Даже его мысли Тяньлан легко выудит из головы. Капля крови, и любой человек расскажет что угодно и сделает что угодно, а после даже не вспомнит о своем предательстве.
Он был полон решимости что-то делать, но не имел ни плана, ни надежды.
Только ярость.
— Доброе утро, — шепнул Мобэй. Он мягко коснулся губами тонких пальцев, ощущая знакомый запах трав.
Му Цинфан кое-как разлепил воспаленные веки и тоскливо вздохнул.
— Удивительно, что ты до сих пор жив, бегая с такими травмами, — проворчал он, болезненно щурясь.
— Удивительно, что ты еще имеешь силы говорить после того, как несколько суток подряд провел возле своего нового зверинца, — парировал Мобэй и устало улыбнулся.
Он сидел на полу подле кровати, не рискуя ее касаться. Повязка стала совсем бурой от засохшей крови, но выглядел демон куда лучше.
— Мне нужно идти, и я должен ненадолго забрать с собой меч.
Му Цинфан растерянно коснулся груди и приподнялся.
— Ты решил идти туда один? — с недоверием переспросил он и спустил ноги на пол. — Нет уж, я иду с тобой. У тебя только-только рука отросла, а ты опять лезешь в самое пекло.
— Лежи, — Мобэй покачал головой и одним толчком опрокинул измученного целителя обратно на постель. — Глава Юэ идет со мной.
Му Цинфан с облегчением потер лицо.
— Тогда я постараюсь волноваться немного меньше, — неуверенно пробормотал он. — Если кто и справится, то только он. А… как я могу вернуть тебе меч?
— Он сам вернется, — уверил его Мобэй. В его глазах на мгновение мелькнула тень растерянности. — Просто разреши ему.
Целитель нахмурился. Приподнявшись, он перекинул нетугую косу через плечо и с недоумением покосился на собственную грудь.
Силуэт меча засветился сквозь тонкую ткань. Казалось, он был недоволен, Му Цинфан остро чувствовал исходящее от него негодование и тоненький звон.
— Кажется, он не хочет, — целитель постучал пальцем по силуэту. — Это же ненадолго, не упрямься!
Демон посмотрел на него с легким удивлением, и Му Цинфан мгновенно смутился.
— Привычка, — неуклюже объяснил он. Ну не рассказывать же, как он в своей лаборатории и с растениями, и с зельями разговоры ведет?
Меч с явным недовольством вспыхнул и оказался на ладони Мобэя, укоризненно покачиваясь.
— Я скоро вернусь, — поклялся демон и исчез, открыв портал прямо под собой.
Му Цинфан поджал ноги, спасаясь от ледяного сквозняка, и со стоном опрокинулся на простыни.
Юэ Цинъюань ожидал Мобэя за пределами пика. Тяжелый плащ скрывал его с головы до пят.
— Сначала нам нужно будет посетить одно место, — Мобэй спрятал меч в ножны и повел рукой, с усилием открывая портал. — Там особое место, странное. Сначала нужно получить разрешение предков, чтобы сила перешла ко мне.
За ледяным пятном угадывалась бесконечная пустыня. Юэ Цинъюань первым шагнул вперед и поежился, щурясь на два мрачных солнца.
Зимний горный воздух был ледяным и сухим, холод в портале — обжигающе-влажным, а вот демонические земли оказались вотчиной раскаленных песков.
Едва не закашлявшись от мельчайшей песчаной пыли, Юэ Цинъюань огляделся. Они оказались у подножия оплавленной горы, похожей на давно остывший вулкан.
— Наверх, — Мобэй указал на вершину. — Не знаю, можно ли людям приближаться к этому месту, но раз уж обряд нам придется пройти вместе…
Мелкие камешки скрежетали под подошвами сапог, сухой ветер с яростью бил в лицо и осыпал пригоршнями золотистой пыли. Колко жгло глаза, и Юэ Цинъюань пониже опустил капюшон.
Нить на запястье тянуло, как тянет больной зуб, и он не мог сосредоточиться ни на важности этой миссии, ни на диких пейзажах. Словно в тумане он поднимался все выше, и туман этот просачивался в голову, размывая мысли.
Только у самой вершины Юэ Цинъюань вдруг встряхнулся.
Странное ощущение чужого присутствия окутало его. Тысячи взглядов чувствовал он на своем теле — ласковых, обеспокоенных, яростных, ненавидящих, равнодушных; множество шепотов вползли в его уши, заставив растерянно замереть на месте.
Колонна из сотен заклинательских мечей высилась на фоне сиреневых небес, словно обвиняющий перст, направленный к облакам. Эта колонна была смутно знакома ему, будто он уже видел ее однажды, но позабыл. Казалось, после некоторых усилий он вспомнит каждый меч из тех, что спали здесь крепким сном с самого сотворения мира, и сон этот был похож на смерть.
Эхо прошлого и чужая боль, вот что составляло силу этого места. Боль настолько мучительная и давняя, что уже потеряла свой смысл.
Мобэй молча пошел вперед и остановился в шаге от странного памятника. Губы его шевелились, но говорил он совсем тихо. Пройдя несколько шагов вокруг, он нашел нужный меч и опустился на колени.
— Один из первых предков нашего рода однажды пришел сюда, — заговорил он тихо. — Ему нужна была сила. Он был странен для демона — не желал смириться ни с браком, ни со своим местом. Один из мечей отозвался, явив… не знаю, чем является мой клинок на самом деле. Может ли быть у оружия душа?
— У каждого из этих мечей есть души, — откликнулся Юэ Цинъюань.
Темные и светлые, причудливо украшенные и совсем простые, с яркими кистями и исцарапанными рукоятками, эти мечи прошли долгий путь, и в каждом из них теплилась жизнь.
— Меч изменился, отдав моему предку свою суть, но и весь род наш изменился тоже. С тех пор ледяные демоны могут и гарем завести, и вступить в политический брак, но никогда не дотронутся до того, кого не полюбили, — Мобэй рассеянно протянул руку и коснулся одного из мечей. Жест вышел робким и словно ласкающим. — Только один спутник до самой смерти. Все остальные… лишние.
Юэ Цинъюань присмотрелся к ослепительно-яркому клинку и тоже опустился на колени. Их было двое — два меча, два всполоха чистейшего света. Один казался строже и солиднее, очертания его были резкими, а символы на клинке почти стерлись. Именно его касался Мобэй. Второй был совсем рядом, куда ближе других клинков, и это даже немного нарушало симметрию — пустого места было мало для еще одного меча, и вместо него в прозрачную плоть заклинания вплавили веер.
Второй меч был словно теплее. Рукоять покрывала невесомая резьба, а несколько мелких камешков блестели на солнце, напоминая лунные блики, скользящие по глади озера.
Лицо Юэ Цинъюаня закаменело. Он смотрел на эти камни и никак не мог поймать за хвост важную мысль. Она выскальзывала, словно юркая рыбка сквозь пальцы.
“Ты слышишь меня?”
“Господин?”
“Посмотри на этот меч. Посмотри на камни. Я видел их, видел совсем недавно… где? Ты ведь можешь найти то, что я забыл?”
Ма Юй на мгновение замолчала, а когда заговорила, голос ее был исполнен недоумения.
“Такой же камень, только большой, украшает ваш клинок.”
Юэ Цинъюань вздрогнул. Откинув полу плаща, он неверными руками вцепился в рукоять Сюаньсу, поворачивая клинок плоской стороной к свету. Крупный полупрозрачный камень в свете солнц казался мутно-розовым.
— Откуда у вас этот камень? — Мобэй нахмурился, переводя взгляд с одного клинка на другой. — Его место здесь. Кто мог вырвать его отсюда?
Ложе без камня выглядело сиротливо.
— Я не знаю, — тихо отозвался глава Юэ и погладил ножны. — Этот камень мне подарил А-Цзю.
Стоило коснуться гладкой поверхности камня, как все вокруг дрогнуло и замерло. Мобэй продолжал смотреть на клинок, но не двигался: словно само время прекратило свой бег.
— Вырвался, — шепнул кто-то за спиной Юэ Цинъюаня, но тот не смог даже обернуться. — Вырвался… освободился.
Промозглый речной туман вдруг поднялся от самого подножия, одеялом укрывая гору. Словно приливная волна, он окутал колени Юэ Цинъюаня и хлынул выше, скрывая все вокруг в молочной белизне.
— Свободный, — повторил незримый собеседник с тоской в голосе. — Я помог тебе и прошу о помощи. Знаешь, сколько душ заперто здесь? Если сможешь принять свою ношу, то освободишь нас. Освободишь… расскажешь о нас. Мы ждем долго, мы сможем помочь, но уйти не можем. Наши тела стали песком, наши голоса превратились в вой ветра, но душам остается только метаться и гореть от боли. Наш мир уничтожен, мы не смогли спасти его, и нам некуда возвращаться.
Изящная бледная рука коснулась кисти Юэ Цинъюаня и отдернулась, как от огня. Мелькнул кипенно-белый рукав.
— Мы слишком много страдали, — ледяное дыхание коснулось уха. — Вы тоже страдали слишком долго. Нас обрекли и не дали ни выбора, ни покоя.
В тумане мелькнули длинные темные волосы, будто водоросли на дне озера.
“Я разобрала символы на клинке.”
Юэ Цинъюань ошеломленно моргнул.
Мобэй огляделся. Туман стремительно таял под лучами раскаленного алого солнца. Синее успело закатиться.
“На клинке написано имя. Шоюэ, господин. Иероглифы в названии меча и вашем имени разные, но созвучны, такое странное совпадение… Господин?”
Му Цинфан не находил себе места. Всего час назад глава Юэ и Мобэй покинули стены школы, но ему казалось, будто прошло уже много часов или даже дней.
Целитель бродил по своему разросшемуся саду, едва замечая, куда ступает.
В какой-то момент он вдруг осознал, что вокруг стало слишком холодно и снежно, и встревоженно огляделся.
— Вижу, вам тоже беспокойно, — мрачно заметила Лю Минъянь и вздохнула.
Она сидела под раскидистым заснеженным деревом, обняв руками колени, и совсем не напоминала себя обычную. Глаза ее так ярко блестели, словно девушка едва сдерживала слезы.
— Совершенно не помню, как попал на Байчжань, — растерянно признался Му Цинфан. — Госпожу что-то тревожит?
Минъянь отрицательно качнула головой.
— Меня все время что-то тревожит с тех пор, как все вокруг покатилось лавиной, — мрачно заметила она. — Но сегодня я жду плохого. Быть может, это просто тревога.
Она подвинулась, освобождая край расстеленной на снегу циновки.
— А может, что-то и вправду грядет, — целитель вздохнул и уселся рядом с Лю Минъянь. — Каждый раз, когда глава нас покидает, враги этим пользуются.
— И каждый раз мы не можем дать отпор, — девушка тяжело вздохнула и потерла ладонями колени. — Я чувствую себя такой беспомощной, когда брата рядом нет.
— Все мы чувствуем себя слабыми, — Му Цинфан с горечью улыбнулся.
Установилась спокойная и ясная погода, легкий мороз пощипывал кожу, а свежевыпавший снег мерцал вокруг сотней бриллиантов.
— Сегодня я должна была обучать своих учеников способам борьбы с демоническими тварями, — Минъянь поерзала, плотнее закутываясь в плащ. — И вдруг вспомнила все то, что случилось перед открытием Бездны. Я даже не смогла… Распустила всех заниматься самостоятельно и пришла сюда. Мы с Цингэ тут сидели иногда, пока он жаловался мне на Бинхэ. Тогда все было проще.
— Циновка не слишком хороша в защите от холода, — мягко заметил целитель и поднялся. — Давайте продолжим беседу в тепле? На вас свалилось слишком много ответственности, но вы все еще старшие ученики, а не лорды. Вам сейчас труднее всего.
— Не время соревноваться, кому труднее, — Минъянь растерла покрасневшие пальцы. Тени от ресниц веерами протянулись по щекам до самой вуали.
— Но сейчас нам лучше знать о бедах друг друга, иначе как помочь?
Минъянь поднялась на ноги, свернула циновку и сунула ее в дупло дерева. Не успела она опустить руки, как пронзительно-голубое небо над хребтом покраснело и пошло волнами.
Тяжелый звон полетел между пиками, множась и возвращаясь эхом.
— Этого следовало ожидать, — вздохнул Му Цинфан и успокоительно коснулся плеча Минъянь. — Вот и ваша тревога. Демоны снова здесь.
На этот раз прорыв случился на пике отсутствующего Юэ Цинъюаня. Встревоженные младшие ученики кинулись в укрытие, а старшие молча поднимались на мечах. Словно огромная стая разноцветных птиц, они устремились на Цюндин слаженно и без излишней паники.
Еще с высоты полета у Му Цинфана болезненно сжалось сердце. Не было огромной армии, не было Тяньлана — только один-единственный демон стоял на снегу и удерживал в своих руках человека, приставив когти к его горлу.
Руки демона были скрыты металлом, даже на расстоянии когти выглядели длинными и опасными. Холодный ветер трепал нежно-зеленый наряд, заставляя память корчиться от боли.
Тонкий зеленый шелк, плывущие по ветру иссиня-черные пряди, пронзительный взгляд сине-зеленых глаз — и огромные, пугающе-неправильные темные крылья за спиной.
— Не может быть, — едва слышно шепнул Му Цинфан и камнем рухнул вниз.
Посреди утоптанной площадки стоял Шэнь Цинцю. На лбу его огнем горела демоническая метка, а рога в солнечном свете казались чернее самой темной ночи.
— Му Цинфан, — хрипло поприветствовал он бывшего друга, с равнодушием игнорируя окруживших его учеников. — Рад видеть тебя в добром здравии.
— Шэнь Цинцю, — в тон ему ответил Му Цинфан.
Сотни вопросов роились в голове, но целитель не позволил вырваться ни единому.
Значит, выжил. Безумным и пугающим способом, но снова выкрутил руки судьбе и заставил ее повиноваться. К чему расспрашивать, как именно он это сделал?
Шэнь Цинцю пошевелил пальцами, оставив длинную царапину на горле Гунъи Сяо.
— Прошу не усложнять мне жизнь. Каждого из вас я знаю вдоль и поперек, помню все приемы и хитрости, с помощью которых вы привыкли побеждать, — сухо заговорил он. — Дайте мне уйти, и никто не пострадает.
— Убери руки, — процедила Лю Минъянь. Меч в ее руке засиял синеватым огнем, окутанный ци. — Отпусти.
— Одно твое движение, и я оторву ему голову, — предупредил Шэнь Цинцю. — У меня есть право уничтожить одного из сыновей, ведь есть второй. Но есть ли у вас лишняя голова и зелье, поднимающее из мертвых?
Толпа оцепенело наблюдала за бывшим пиковым лордом. Никто не пытался ни уйти, ни напасть; все происходящее было так странно и дико, что казалось сном. Растрепанный Гунъи Сяо так крепко стиснул челюсти, что губы побелели. Он едва дышал.
— Шэнь Цинцю, — медленно проговорил Му Цинфан дрогнувшим голосом. — Никогда не думал, что однажды мы с тобой окажемся по разные стороны. Прошу, отступи.
— Я тоже никогда не думал, что окажусь твоим врагом, — бросил Шэнь Цинцю и криво улыбнулся. — Но тебе не победить меня, Му Цинфан. Никому из вас.
— Ты окружен.
Лю Минъянь взмахнула мечом. Взгляд ее был прикован к бледному лицу Гунъи Сяо.
— Окружен? — делано удивился Шэнь Цинцю. Крылья с шорохом раскрылись и с силой ударили по воздуху, закручивая снег в вихри.
Мгновение, и бледно-зеленая фигура взмыла в воздух. Лю Минъянь запрыгнула на меч, готовая преследовать свою жертву до победного конца, но Шэнь Цинцю только взмахнул закованной в металлическую перчатку рукой.
Мерцающие в солнечном свете лепестки ударили в каждый поднявшийся в воздух меч, скидывая его владельца на землю. Лепестки эти были столь тонкими и стремительными, что даже опытные заклинатели не смогли увернуться.
Му Цинфан не успел подняться высоко и покатился по снегу. Поднявшись, он вскинул руку, призывая ледяной клинок, но ладонь осталась пустой.
Впервые за долгое время ледяного клинка с ним не было.
— Учитель!
Крик раскатился в морозном воздухе, заставив Шэнь Цинцю оцепенеть.
За пределами круга учеников стоял Мин Фань. Он даже не обнажил клинок. Глаза его стали огромными, а на лице застыло такое неверящее болезненное выражение, что идеальная маска бывшего лорда впервые треснула.
Глухая тоска исказила черты Шэнь Цинцю. Он глухо бросил:
— Можешь больше не звать меня учителем.
Мин Фань упрямо покачал головой и шагнул вперед.
— Я не знаю, зачем вы это делаете, — горячо заговорил он, не сводя горящих глаз с висящей в воздухе фигуры. — Но я верю, что у вас есть причина. Мы можем… Просто оставайтесь, и мы сможем поговорить и решить все проблемы, все разногласия. Учитель…
— Не называй меня так, — повторил Шэнь Цинцю и оскалился, словно каждое слово ножом впивалось в его тело. Поднявшись в воздух, он покрепче прижал к себе Гунъи Сяо, сжимая его одной рукой за талию, а другой сдавливая горло.
Мин Фань бросился вперед. Он изменился и вырос, битвы выковали его тело и сделали стремительным, как порыв ветра. Он почти настиг взлетевшего Шэнь Цинцю и готов был взвиться в прыжке, чтобы успеть поймать его, но один лепестков ударил его под ребра, глубоко вонзаясь в тело.
Брызнула кровь.
Выпущенные лепестки закрутились серебряным вихрем, не давая заклинателям сдвинуться с места. Они безжалостно жалили плоть и выбивали искры из мечей, не позволяя взлететь.
Поднявшись повыше, Шэнь Цинцю расправил крылья и на бреющем полете сорвался к ближайшему дереву, даже не пытаясь скрыться с пика. Он бросился вниз, как заметивший добычу ястреб, и канул в глубокой тени под раскидистыми ветвями.
Тень поглотила его, словно воды глубокого озера. Серебряные лепестки легким росчерком исчезли вслед за ним.
Прошло не больше трех ударов сердца. Вскочившая на ноги Лю Минъянь огляделась. Глаза ее были переполнены ужасом.
— Как? — прошептала она. — Как это… Что произошло?