Мы поставим этот мир на колени

      Пиковые лорды пробуждались еще до рассвета. Эту годами выработанную привычку побороть оказалось не так-то просто.       За окном уже совсем рассвело. Яркое солнце заглядывало в окна и понемногу переползало все дальше и дальше по деревянному полу, растекаясь теплым золотым пятном.       Оно робко задержалось, споткнувшись о темное ханьфу, высветило все складки ткани и поползло дальше.       Лю Цингэ пустыми глазами смотрел на световое пятно, которое подбиралось все ближе к кровати. Рассеянно опустив руку, он дотронулся до границы пятна.       Лорд лежал на боку на самом краю постели. Ему было трудно дышать.       Бинхэ до сих пор безмятежно спал. Его теплое дыхание щекотало кожу возле лопатки, а пушистые пряди заставляли ежиться. Он так крепко вцепился в тело Лю Цингэ, что пальцы побелели. Казалось, разожми он объятия хотя бы на мгновение, и случится что-то страшное.       Поздно было думать, как и почему это произошло, но…       Лю Цингэ никогда не был трусом. Он всегда встречал опасность лицом к лицу, но не смел обернуться и взглянуть на спящего демона. Несколько часов подряд он лежал неподвижно и ровно дышал, притворяясь спящим и глядя прямо перед собой.       Как им возвращаться домой?       Быть может, Бинхэ под воздействием вина и не вспомнит многого, но Цингэ-то был трезв и помнит все отчетливо. Пусть в какое-то мгновение они оба вели себя очень странно, но морок сошел, и все произошло к обоюдному согласию и удовольствию.       Лю Цингэ едва слышно скрипнул зубами. Никогда он не смотрел на ученика с каким-то вожделением, даже если некая симпатия и возникла в его душе за время путешествия. Должно быть, он и вправду пал ниже некуда, и вовсе не потому, что переспал с едва совершеннолетним парнем, а потому что тело его напрочь забыло о всяком воздержании.       Вспомнив всепоглощающее чувство презрения и отвращения ко всем демонам разом, а заодно и к Юэ Цинъюаню, который устроил из хребта приют для сирых и убогих, Лю Цингэ покрылся ледяным потом. Он мог поклясться, что уже давно изменился и эти мысли не могут принадлежать ему, но они принадлежали! И одной паники от ощущения чужой власти над собой маловато, чтобы внезапно настолько измениться…       Или его тело и разум так воспротивились демонической крови, что его охватила такая бездонная ненависть? А Бинхэ, в свою очередь, ощутил власть и превратился в почуявшего кровь хищника…       На границе было жарко. Скинувший с себя покрывало Бинхэ прижимался слишком крепко и в конце концов заерзал, понемногу пробуждаясь. Лю Цингэ в ужасе зажмурился и снова притворился спящим.       Хватка на его талии сначала усилилась, потом понемногу ослабла. Стараясь не обращать внимания на осторожные прикосновения к коже, Лю Цингэ лежал расслабленно и неподвижно, надеясь на чудо.       Высвободив руки, Бинхэ приподнялся и сел — кровать тихонько скрипнула. Его взгляд обжигал, не отпуская ни на секунду. Волосы щекотно коснулись кожи на спине, вызывая неясное чувство сожаления.       Едва слышно вздохнув, демон поднялся и принялся подбирать разбросанные по полу вещи. Сквозь ресницы Лю Цингэ заметил руку, протянувшуюся к ханьфу, и снова закрыл глаза, опасаясь выдать себя.       Набросив на себя одежду, Бинхэ беззвучно выскользнул из комнаты.       Спустя время встретившись внизу, оба сделали безразличный и даже равнодушный вид. Позавтракали, глядя каждый в свою тарелку, молча вышли искать лошадей и так же молча вернулись, не глядя друг на друга.       Такое поведение было детским и смешным. Если уж есть между ними недомолвки и обиды, то стоило решить их сразу, а не носить в себе будто яд. Решить здесь, между демоническими и человеческими землями, пока оба они не вернулись в прошлому и своим званиям…       Несколько раз Лю Цингэ открывал рот, но так и не смог начать разговор.       Ян Исюань вернулась ближе к полудню. Пряча лицо под глубоким капюшоном, она с независимым видом опустила тяжелую сумку на лавку рядом с Бинхэ.       — Ну, когда отправляемся?       — Лошадей уже купили, и на тебя тоже, — Бинхэ оживился, измученный тягостным молчанием. — Надеюсь, ты умеешь ездить верхом? Путь неблизкий.       — На лошади сложнее, чем на медузьем щупальце? — презрительно уточнила Ян Исюань и потянула рукава, скрывая царапины на запястьях. — Если нет, то как-нибудь справлюсь.       Решив не брать с собой припасов, они сразу после обеда двинулись в путь. Они возвращались на хребет без победы, но и без поражения; Лю Цингэ подумал вдруг, что во всей их поездке не было ровным счетом никакого смысла.              Звуковые вибрации достигли своего пика. Мобэй стоял на коленях, упрямо наклонив голову, но всей его мощи было недостаточно. Если бы нападение случилось после того, как он примет наследие предков!..       Ледяной меч в его руках звенел и дрожал, но этот тихий звон неведомым образом словно гасил часть силы Сюаньсу. Если бы не меч, то моя голова уже разлетелась бы на части, подумал Мобэй с горечью.       Сознание мутилось; выпустив рукоять, он лицом вниз рухнул на ледяной пол, закрывая уши ладонями. Пальцы мгновенно намокли от крови, но в это мгновение Сюаньсу вдруг допел свою песнь.       Приподняв голову, демон молча посмотрел на своего противника.       Юэ Цинъюань стоял с пустым и недоумевающим лицом. Лоб его прорезала тонкая морщинка. Меч дрожал в его руке, но не издавал ни звука. Мобэю вдруг показалось, что оба меча — и заклинательский, и ледяной, — перешли на какие-то недоступные их ушам звуки и продолжают не то бой, не то беседу.       Юэ Цинъюань встряхнулся и убрал клинок в ножны.       — Думаю, это одно из первых препятствий на пути к обретению твоей силы, — объяснил он и протянул руку. — Недоверие к тому, кто должен помочь.       — Никогда о таком не слышал, — проворчал Мобэй и поднялся на ноги, не рискнув касаться заклинателя окровавленными ладонями. — Я вдруг сам решил, что должен любыми способами…       — Убить меня? — спокойно закончил Юэ Цинъюань и бегло улыбнулся. — Сила слишком долго оставалась ничьей. В каком-то роде она наверняка имеет слепок души и может предчувствовать появление будущего хозяина… возможно, теперь она сама меняет правила, по которым ее можно заполучить.       “Господин, о чем вы говорите? Никакая сила не воздействовала на вас обоих.”       Ма Юй была обескуражена.       “Как я могу рассказать ему о том, что произошло? — хмуро объяснил Юэ Цинъюань. — Мы сами не знаем этого, я только могу предполагать, это связано с создателем. Перед смертью многие испытывают подъем сил, вдруг он очнулся и смог взять под контроль свое детище, возвращая его к изначальному сюжету? Мне придется рассказать слишком многое, и я не могу представить, какие последствия это повлечет.”       “Это моя вина, — сокрушенно призналась Ма Юй. — Я попыталась добраться до глубоко сокрытых знаний, но попала в какую-то паутину и ненадолго… пропала. Меня ведь не было, да?”       Юэ Цинъюань тяжело вздохнул. Вслед за Мобэем он уходил все глубже по извилистым подземным коридорам.       “Не было, но это не твоя вина, — медленно объяснил он, пытаясь связать воедино все свои странные ощущения. — Если бы создатель сам попытался взять происходящее под контроль, то первым делом он заставил бы Систему дотянуться до меня. Я думаю… Это сделал кто-то другой. Ему незачем тянуться к изначальному сюжету, только не перед смертью. В мире есть одна общая точка, которая до сих пор связывает все сюжеты воедино и может влиять на них, пусть и ненадолго.”       “Случайность? Но случайности слишком опасны, они неуправляемы. Если есть что-то, что связывает все наши жизни, то это лучше взять под контроль. Вдруг снова произойдет подобное, и вы со своими нынешними союзниками перебьете друг друга из-за смутных обид других воплощений?”       “Нам придется держаться изо всех сил. Ты что-то нашла?”       “Если создатель погибнет, то нам придется быть готовыми в любое мгновение. Я понемногу переношу информацию и скоро буду обладать полными знаниями, но даже если я не успею, нам придется действовать.”       “И мне придется умереть.”       Юэ Цинъюань прикрыл глаза. Алая нить, пульсирующая в такт биению сердца, привычная и необходимая… ее придется оборвать. Уже сейчас эта нить изменилась, не в силах сдерживать разом силу и заклинателя, и демона. Он чувствует многое из того, что происходит с А-Цзю, но и А-Цзю чувствовал бы каждый шрам на теле брата, если бы Юэ Цинъюань ему позволил.       Умереть придется, потому что иначе не получить тех сил, которые нужны ему. Иначе не удержать мир на своих плечах. Даже сам создатель вынужден был погибнуть, чтобы прожить одну-единственную жизнь в этом мире.       Но эту боль он не сдержит, не сдержит ужас умирающего разума. И не сможет перекрыть нить, обрушив всю боль и страх на самого дорогого человека.       Ему придется ее оборвать. Последнюю связь, робкую надежду, ощущение близости. Иногда надо жертвовать малым.       До сих пор не восстановившая своих сил Ма Юй не стала продолжать беседу и тихо исчезла из его головы.       Только одна общая точка неизменно соединяет прошлое и будущее этого мира, как игла, пронзившая сотни листов. Только один стержень, вокруг которого мир этот выстроен — Ло Бинхэ.       И если все эти листы вдруг смешались, как сотни позабытых набросков, то в Бинхэ наверняка пробудилось что-то из тех воплощений, в которых он был ненавидим и боготворим. Демонические земли не могли не оставить свой след…       Не было ли огромной ошибкой отправлять его туда? Отталкивая каждого из них от края, не подвел ли их глава Юэ к еще более глубокой яме?       Даже лишившись главной роли, Бинхэ остается чем-то настолько важным, что ролью его нельзя пренебречь.       И если все они на мгновение стали собой из предыдущих жизней, то что чувствует сейчас Му Цинфан, лорд, ставший нареченным для демона? Какой дракой могло окончиться противостояние Бинхэ и Лю Цингэ? И каково сейчас А-Цзю, который обрел иное тело и иную сущность?       Ощущая нарастающую головную боль, Юэ Цинъюань коснулся лба и попытался усмирить свои мысли. Обдумывать и строить предположения, не имея никаких знаний — опасно и глупо. Силы уходят, а правда прячется между пустых размышлений.       — Наши мечи связаны, — глухо заметил Мобэй, не оборачиваясь. — Вы ведь тоже ощутили это?       — Мечи? — Юэ Цинъюань опустил взгляд на ножны Сюаньсу. — Нет. Твой клинок связан с тем камнем, который оказался у меня. С камнем, украшавшим соседний меч.       — Даже так они не желают сражаться. Тяньлан сглупил, забрав один из мечей. Погибшие там — кем бы они ни были, заклинателями или демонами, — воевали плечом к плечу. Они не стали бы сражаться друг против друга, и мечи не стали тоже.       — Тяньлану и в голову не могло прийти, что силой вырванный меч не станет единственным. Откуда ему было знать, что ваш род получит куда более сильное оружие, просто попросив? И уж тем более он и не думал о камне, который оказался в моих руках.       Договорив, Юэ Цинъюань нахмурился, глядя на рослую фигуру демона.       — Ты — самый серьезный противник Тяньлана. Силен, обладаешь родовым оружием и скоро станешь еще сильнее. Странно, что он не наблюдает за тобой каждое мгновение.       Плечи Мобэя напряглись.       — Правитель достаточно часто следит за мной, но у него есть и другие дела, — неуверенно заметил он и ускорил шаг.       Гулкие ледяные коридоры освещало призрачное сияние. Сначала Юэ Цинъюаню казалось, что под слоем льда есть еще один слой источающего свет покрытия, но светился сам лед. Несколько тяжелых сосулек над их головами нависали так низко, что заостренные концы их пришлось обойти. Они светили слишком ярко, и Юэ Цинъюань прикрыл глаза ладонью.       Изо рта от дыхания вырывался густой белый пар.       — Многие десятилетия никто не спускался сюда. Только дядя, пока еще надеялся, что сила достанется ему.       Вспомнив оскаленную голову с блеклыми волосами, Юэ Цинъюань тихонько хмыкнул.       — Почему ты убил его? Достаточно было изгнания, верно? Изгнанные демоны редко находят поддержку и не могут навредить.       — Изгнать? — переспросил Мобэй и вдруг остановился. Обернувшись, он посмотрел на главу Юэ с тяжелейшим презрением. Синие глаза светились ярче окружающего их бесконечного льда. — Изгнать и думать, не собрал ли этот таракан войско, потому что наследником рода был именно он, просто меч его не признал? Бояться удара в спину? Именно в этих стенах, пока я наблюдал за его жестокостью, я принял свое будущее и необходимость его убить. Вам, лордам, я кажусь не таким кровожадным, как другие демоны, и отчасти это правда, но не питайте иллюзий. Если вы причините вред тому, что я считаю своим, то я и вас попытаюсь убить. Не знаю, смогу ли, но выжду удобного момента и убью. Я не скован вашими глупыми правилами о чести и достоинстве.       — Ты скован куда сильнее любого из нас, — успокаивающим тоном заметил Юэ Цинъюань и улыбнулся, припоминая, как демон ежился от каждого недовольного взгляда Му Цинфана.       Мобэй фыркнул и снова зашагал по коридору.       Путь их уходил все ниже и ниже, словно воронкой уводя в самые глубины звенящих от холода северных земель.       — Алтарь построен на границе между льдом и огнем. Глубже хода нет, но там жарко.       — Граница между двумя мирами, — рассеянно согласился Юэ Цинъюань. — Древняя сила — что это, если не наследие тех, кто когда-то сошли на эту землю и создали ваш народ? Но сила эта не слишком применима в новом мире. Алтарь хранит ее, связывая оба мира воедино.       — Слишком много слов, — проворчал Мобэй. Осколки льда хрустели под его ногами, а несколько белоснежных прядей побурели от крови. — Слова — изобретение людей.       Вокруг и правда становилось теплее, но корка льда только увеличивалась. Словно стеклянные наплывы и наросты превращали коридор в причудливую извилистую тропинку, а многочисленные торчащие во все стороны кристаллы норовили зацепить край одежд.       Впереди ощущалось присутствие чего-то странного. Нельзя было сказать, что там притаилось что-то злое или доброе, большое или маленькое — что-то просто дремало там, среди льдов, и готовилось проснуться.       Мобэй замер, чутко прислушиваясь к чему-то.       — Я первым пойду, — с легкой обреченностью проговорил он. — Мне нужно просто дойти до алтаря.       — Значит, я должен сделать так, чтобы ты дошел до алтаря.       — Если вернемся…       Юэ Цинъюань зло оскалился и подтолкнул демона вперед ударом по спине.       — Не надо давать клятв, просто иди. Быстрее решим проблему, быстрее вернемся!       Зал оказался совсем небольшим. Выдолбленная в теле скалы пещерка была укутана толстым слоем льда, а в самом центре сиял алтарь.       Небольшое возвышение скрывал пушистый иней. Он искрился и отраженным, и собственным светом, заставляя тени множиться и искажаться в прозрачных глубинах льда.       На алтаре лежал длинный белый предмет.       Мобэй будто завороженный шагнул вперед. Взгляд его не отрывался от светлого предмета, припорошенного инеем. Следом за ним в пещеру вошел Юэ Цинъюань, кажущийся спокойным и расслабленным. Заклинатель не оглядывался в поисках опасности, а разом ощущал все пространство вокруг, готовый нанести удар.       Тихий, отчетливый звук разбил тишину.       Звонкая капля упала на поверхность льда.       Мобэй продолжал идти, но пещера вокруг изменялась. Ледяной панцирь потерял свои очертания, оплывая ручьями. Воздух, насыщенный влагой, стал теплым и плотным, вдыхать его становилось все тяжелее.       Капли застучали сначала частым перезвоном, потом зажурчали водопадами. Пол покрылся тонким слоем воды, которая прибывала стремительно.       Всего несколько мгновений, и первая волна перехлестнула через голенище сапога, затекая внутрь.       Юэ Цинъюань с недоумением огляделся. Неужели все задание будет состоять в том, чтобы Мобэй не утонул? Демоны не настолько беспомощны.       Алтарь вдруг дрогнул и стал медленно уплывать. Сначала показалось, что воды стронули его с места, но вся пещера вытягивалась гигантской змеей. Мобэй побежал — тяжело, неуклюже, и вдруг рухнул на пол, подняв тучи брызг.       Ноги и руки его покрылись блестящей корочкой льда. Конечности стали неповоротливы, а панцирь тем временем только разрастался, уже захватывая плечи. Пальцы скрючились, словно в стеклянных перчатках.       — Не могу идти, — сжав челюсти, просипел демон. — Не…       Зрачки у него расширились, почти вытесняя голубизну радужки.       — Похоже, дело вовсе не в защите, — усмехнулся Юэ Цинъюань, взглядом измеряя расстояние до алтаря. Засунув меч в ножны и опустившись на корточки, он с трудом приподнял одеревеневшее тело. — Кажется, помощник просто должен нести тебя навстречу алтарю.       — Что это за испытание такое? — едва слышно шепнул Мобэй. Губы у него побелели.       — Научиться кому-то доверять? — Юэ Цинъюань пожал плечами и попытался взвалить демона себе на спину. Покрытые льдом руки были слишком скользкими, чтобы за них ухватиться, поэтому Мобэя пришлось просто взвалить на плечо.       Рослый демон вкупе с весом нарастающего ледяного панциря заставил Юэ Цинъюаня пошатнуться.       — Не вздумай рассказывать об этом Му Цинфану, — невнятно пробормотал Мобэй. Длинные волосы его вымокли — даже с ростом Юэ Цинъюаня вода добралась уже до колен, и белые пряди плавали в ней, будто водоросли.       — Когда-нибудь ты сообразишь, что можно выглядеть слабым в чужих глазах и не терять достоинства, — фыркнул Юэ Цинъюань, осторожно пробираясь по скользкому покрытому водой полу. — Он не стал бы смотреть на тебя иначе.       — Разве я один скрываю такое? — в голосе Мобэя послышалась усмешка.       — Все скрывают, но не от близких, — вода под ногами стремительно теплела. — Но и мои близкие… видели меня любым.       Алтарь медленно приближался. Иней растаял, осев мелкой водяной росой на гладкой поверхности белоснежного камня и таком же белоснежном корпусе гуциня с безжалостно разорванными струнами.