Мы поставим этот мир на колени

      — Какой кошмар, — с долей отвращения выплюнул Шэнь Цзю, выглядывая из-за плотной занавески. Четверо бывших его учеников уселись на едва подсохшей полянке, не сводя глаз с хижины. — Кто им рассказал?       — Наверняка по хребту уже ходят сплетни, — улыбнулся Чжучжи и тоже подошел ближе, с любопытством приникая к окну. Яркий солнечный свет коснулся мраморно-бледной кожи с синеватыми прожилками вен, окрасил холодный розовый оттенок радужки в теплый персиковый. — Они так давно не видели вас.       — Я — правитель демонов, как смеют они до сих пор считать меня своим наставником? — пробормотал Цзю и резким движением задернул занавески. — В любом случае у меня есть дело поважнее.       Обернувшись к Чжучжи, он кровожадно ухмыльнулся. Змей попятился.       — Мой лорд, что может быть важнее учеников?       — У меня дочь появилась не от учеников, слава богам, — скривился Цзю. Неугомонное воображение подкинуло ему сурово взирающую на него Минъянь с огромным животом и почему-то Бинхэ, который с щенячьими глазами плетется следом и удерживает в руках аж два орущих свертка. — А от тебя. И эту дочь ты от меня спрятал.       — Мой лорд, я все могу объяснить, — торопливо заверил его змей. Он отступал все дальше, пока не уперся спиной в стену.       — Не надо ничего объяснять, — Цзю остановился на полпути и покачал головой. Он был зол, но злость эта не была направлена на кого-то определенного, кроме него самого. — Ты имел все основания не доверять мне, потому что я тоже тебе не доверял. Мы пытались одновременно удержать брак и не открыться друг другу, и вышло… вышло как вышло, Чжучжи. Но я все равно зол, потому что ты пришел не ко мне, а к нему.       — Вы ведь тоже пришли к нему, — горько улыбнулся Чжучжи. — Все мы возвращаемся туда, где чувствуем спокойствие, и я — не исключение.       — Спокойствие… Вот уж в ком его мало, так это в Цинъюане, не ведись на его непроницаемое лицо. И я очень прошу не называть меня лордом. Я не твой лорд, Чжучжи. Я твой муж.       Змей опустил глаза, но голос его остался ровным и без тени заискивания.       — Не думал, что вы помните об этом. Ребенок — это одно, но наш фальшивый брак…       — Какой? — шепотом переспросил Цзю.       Чжучжи был так близко, что можно было каждую невесомую белую ресницу на его глазах пересчитать и каждой коснуться отдельно, отмечая; но на самом деле он оказался бесконечно далеким. Все то, что разделило их, начиная со свадьбы, встало комом поперек горла и не давало даже заговорить.       — Наш брак ни секунды не был фальшивым, — прошипел Цзю. Едва уснувшая ярость поднялась внутри, и ему вдруг захотелось, чтобы Тяньлан где-то вырастил еще одно тело и воскрес. Тогда можно было бы отрезать от него по кусочку и заставлять ползать по раскаленным углям, пока не ощутит всю ту боль, какую причинил другим.       Чжучжи-лан отвел взгляд.       — Вам нужно было выжить, — твердо заявил он. — Я все понимаю. Вы очень сильный и смогли переиграть всех. Теперь вы в безопасности и подарили мне дочь, и я надеюсь, что сумеете достойно воспитать ее после моей смерти. Вам не нужно притворяться.       С тоскливым вздохом Цзю протянул руку, не давая пробиться демоническим когтям. Тонкие, совсем человеческие пальцы коснулись белоснежных прядей, разглаживая их и вытягивая отдельные волоски.       — Мне тоже нравилось думать, что я никому не нужен. Нравилось, пока я не понял, как больно это бьет по тем, кому я все-таки был нужен. Словно все их чувства ко мне посчитали чепухой, чем-то ненастоящим. Таким, каким ты сейчас считаешь меня. А еще мне очень нравилось злиться — на тебя, на Тяньлана, на Цинъюаня.       Немного нахмурившись, Чжучжи-лан качнул головой и вдруг потерся о ладонь Цзю осторожно, но настойчиво.       — Я могу объяснить, почему так поступил. Каждый свой шаг, — умоляюще прошептал он.       Цзю замер, не убирая руки.       — Ты не должен мне ничего объяснять, — сухо, словно через силу повторил он. — Я ведь тоже не ставил тебя в известность о своих целях. Но моими целями было выживание и желание взобраться повыше, а твои… твои куда благороднее, Чжучжи. Я не должен был тебя оставлять. И не мне тебя обвинять.       — Мы сейчас попадем в бесконечный круг, — Чжучжи отстранился и пальцем нарисовал в воздухе замкнутое кольцо. — Я виноват, вы тоже, вы хотите извиниться, но мне не нужно. Я хочу извиниться, но не нужно вам. Может, лучше просто решим, как нам быть дальше? Глава Юэ обещал, что я могу прожить еще почти год, если не стану покидать хребет.       — Год, — задумчиво обронил Цзю. — Год. Неужели даже великий Юэ не может исцелить тебя?       — Думаю, это слишком нарушит равновесие, — Чжучжи наклонил голову к плечу. — Я должен был умереть давным-давно, и теперь все возвращается к изначальному положению вещей. Если он вылечит меня, все станет только хуже.       — Как хорошо, что меня это совершенно не волнует, — пробормотал Цзю. — Теперь мы здесь, мы трое. Думаешь, существует ли такая проблема, которую мы не смогли бы решить вместе?       У змея дрогнули губы. Он все еще прятал глаза, но несмело потянулся навстречу, словно не веря, что снова можно.       — Я должен просить прощения, — мучительно произнес Шэнь Цзю, зажмурился и качнулся навстречу, сжимая в горсти гладкие волосы. — Я… боюсь отвечать за других. Но это не повод бежать. Я ведь правитель демонов, Чжучжи. Я сильнее любого демона, который существует сейчас, я куда сильнее Тяньлана. Я не дам тебе умереть раньше себя, веришь?       — Мне очень хочется поверить, — хрипло признался Чжучжи, утыкаясь лбом в его плечо и позволяя перебирать волосы. Он жмурился и прижимался крепко-крепко, впитывая давно потерянное ощущение единства.       — В нас стоит верить. Делать невозможное — единственный наш талант, — усмехнувшись, Шэнь Цзю щекой потерся о заостренное ухо. — И не думай, что Цинъюань принял тебя только из-за меня и ребенка. Я его как облупленного знаю, он уже готов прятать тебя от моего гнева, и я даже немного ревную, думая, как много пропустил. Правители демонов очень жадные, Чжучжи. Я заполучил самого сильного и надежного заклинателя и самого преданного и прекрасного демона, думаешь, я отпущу кого-то из вас? Смирись и позволь хоть раз сделать что-то ради тебя.       — Ученики ждут, — с улыбкой напомнил Чжучжи и отстранился. — И нам в самом деле пора. Лорд Му пишет какой-то научный труд о правильном развитии маленьких демонов, поэтому раз в неделю мы проводим время у него.       — Тоже готовится стать отцом? — с непроницаемым лицом уточнил Шэнь Цзю и с неохотой выпустил змея из рук. — Вечером мы попробуем. От тебя почти ничего не осталось, и даже через магию печатей Цинъюаня я чувствую твои раны.              При виде учителя Бинхэ первым вскочил на ноги. Вскочил, в два прыжка приблизился к нему и рухнул на колени, опустив голову.       — Учитель.       Шэнь Цзю с непроницаемым лицом оглядел четверку бывших учеников. Один за другим они опускались на колени.       — Это что такое? — наконец процедил он, делая странный жест кистью. На мгновение всем померещилось, что в воздухе мелькнул узорчатый веер. — Что вы такого натворили, что теперь каетесь?       — Мы не уберегли Нин Инъин, — тихо признался Мин Фань. — Тяньлан убил ее.       — И мы... не слишком хорошо справляемся с ролью лордов, — Гунъи Сяо до белизны сжал кулаки.       — Лю Цингэ погиб из-за меня, — мрачно добавил Бинхэ и сцепил зубы.       Шэнь Цзю некоторое время молча смотрел на них сверху вниз, потом лениво бросил:       — Встаньте. Разве вы все еще юнцы, ищущие одобрения учителя? Не припомню, чтобы я вел себя так перед своим старым наставником.       — При всем уважении, учитель, не думаю, что вы вообще хоть перед кем-то опускались на колени, — заметил Бинхэ. — Мы просто пришли выразить свое почтение и будем рады любым наставлениям.       — Будут они рады, — фыркнул Цзю. — Хорошо, что вы справились и выжили. Значит, не зря я тратил время на ваше воспитание. Но раз теперь занимаете места лордов — извольте работать как положено.       — Мы все еще можем называть вас учителем? — смиренно уточнил Гунъи Сяо, не осмеливаясь поднять глаза.       Шэнь Цзю на мгновение задумался.       — Можете, — неохотно позволил он. — Но если влипнете еще в какую глупость, я от вас отрекусь. А теперь кыш!       Чжучжи-лан вряд ли покинет хижину, пока тут столько народу. Слишком устал и не чувствует в себе силы даже себя оборонить, а уж ребенка и подавно, нужно много времени, чтобы он начал ощущать себя хоть каплю спокойнее.       — Учитель, я хотел бы поговорить с вами наедине, — Бинхэ поднял глаза. Уже готовая уйти Лю Минъянь обернулась, но только коротко поклонилась и исчезла.       — О чем нам с тобой говорить, звереныш? — Цзю вздохнул и оглянулся на хижину. — Внутрь тебя не пустит. Говори здесь.       — Мы тогда нашли вас, — Бинхэ тяжело нахмурился и глянул исподлобья, стремительно теряя всю ученическую почтительность. — Вы не должны были падать в Бездну вместо меня. Когда я увидел, что вы в плену у змея… Мы решили, что вы в плену или ведете какую-то свою игру, не важно, я подумал о том, что мою потерю хребет пережил бы безо всяких потрясений. Вы были нужны здесь, а не я. Тогда половины бед бы не случилось.       Шэнь Цзю с насмешкой окинул взглядом рослую фигуру полудемона.       — Никак не могу поверить, что снова стою здесь, — пробормотал он вполголоса и вздохнул. — Против Тяньлана и я ничего бы не сделал, Бинхэ. Смерть Инъин не может быть вашей виной. Остановить Тяньлана в лоб было невозможно, а жертвы… жертвы неминуемы. Это грустная правда, с которой нам просто придется смириться.       — Но вы ведь не смирились, — тихо заметил Бинхэ. — Иначе не прыгнули бы.       — Мне подсказали, что может произойти, и я нашел выход, — отрезал Цзю и сложил руки за спиной, неожиданно погружаясь в раздумья. — И насчет подсказок нужно бы узнать кое-что… И почему кулон с душой Лю Цингэ болтается на твоей шее, не поделишься?       Бинхэ попятился, прикрывая скрытый одеждой амулет.       — Откуда вы знаете?       — Я правитель демонов или кто? — Цзю выразительно приподнял бровь. — Итак, что тут на самом деле произошло, пока меня не было? Как именно Тяньлан погубил Инъин? Ци Цинци, Шан Цинхуа? Лю Цингэ? И почему ты, маленький мерзавец, ни разу не пришел в мой сон, хотя именно этого я от тебя ждал?       — Я не смог, — пробормотал Бинхэ, понемногу отступая. — Мне ни разу больше не удалось, ваша защита была слишком сильна.       — Моя защита? — переспросил Цзю и задумчиво поджал губы. — До сих пор не понимаю, как работает это демоническое тело…       Лицо Бинхэ исказилось. Низко поклонившись, он торопливо заговорил:       — Прошу простить, учитель, меня ждут дела.       — Иди, — рассеянно отмахнулся Цзю и пробормотал уже в спину уходящему полудемону. — И все-таки что за отношения у вас с Лю Цингэ, звереныш?       — Огромная взаимная любовь, — суховато отозвался Юэ Цинъюань, бесшумно приземляясь рядом. — Что ему было нужно?       — А ты никак ревнуешь, — Шэнь Цзю развернулся и насмешливо улыбнулся. — К нему?       — Глупости, — ровно ответил глава и отвел глаза. — А ты не заметил, что говоришь с ним не как учитель, а как правитель? Даже я ощутил давление. Сомневаюсь, что ты этого хотел.       — Вот чего он сбежал так быстро, — Цзю разочарованно хмыкнул. — А ты снова пренебрегаешь своими обязанностями?       — Я доставил Чжучжи на пик целителей, Му Цинфан ближайший год не выпустит его из своих цепких рук. Рассчитывает придумать какое-то средство для его исцеления.       — Моя кровь его исцелит, — буркнул Шэнь Цзю, мгновенно мрачнея. — Как бы там ни было, он — мой муж, и я не собираюсь бросать его без помощи. И прекрати так зло смотреть вслед Бинхэ, раз у них с Лю Цингэ любовь! Демоны, да как вообще в одном предложении могли встретиться слова “Лю Цингэ” и “любовь”? Все слишком сильно изменилось.       — Да, все слишком сильно изменилось, — вздохнул Юэ Цинъюань. — Я тоже не ожидал, что к весне стану опекуном сразу двух демонов и одного демоненка.       — Кто тут кого опекает, — Цзю фыркнул и первым зашагал к хижине.       Несколько дней они мастерски избегали всех разговоров о будущем, но невозможно было избегать их вечно.       — Я должен знать, действительно ли ты хочешь править демонами или просто не нашел иного пути, — ровно спросил Юэ Цинъюань, запирая за собой дверь.       Неопределенно передернув плечами, Цзю занял место у небольшого стола, поджав под себя ноги. Он рассеянно осматривал небольшое помещение и каждый предмет мебели, не задерживаясь ни на чем: широченная кровать, крошечная кроватка с высокими гладкими бортами для неугомонной змейки, низкий стол, циновки да гора одежды, сваленная на подставку.       — Ты ведь хорошо знаешь меня, — наконец заговорил он и поднял глаза на неподвижного, напряженного Юэ Цинъюаня. — Разве я когда-то хотел быть на самом верху? Когда такое было?       — Люди меняются, — глава с заметным облегчением опустился по другую сторону стола. — И демоны тоже.       — Я этого не хотел, но мне придется. Или ты придумаешь очередной фокус, чтобы избавить меня от этого бремени?       — Разумеется, придумаю, — едва заметно улыбнулся Юэ Цинъюань. — Ты ведь заметил, что люди на хребте уже совсем иначе реагируют на демонов?       — А как им на них реагировать, если половина лордов трется в совершенно непозволительных отношениях с этими самыми демонами? Даже глава опорочил себя… связью.       — Глава не может опорочить себя, — с незнакомой надменностью прищурился Юэ, и Цзю все-таки не сдержался, тихонько фыркнув от смеха. — Глава может только сделать границы немного шире.       — Шире уже некуда. Люди и демоны — это…       — Совершенно нормально, — перебил его Юэ Цинъюань и опасно сверкнул глазами. — Еще немного, и они позабудут обо всех разногласиях. А потом и весь мир забудет.       — Но демоны от этого не перестанут быть демонами.       — А вот для этого я и спросил о том, хочешь ли ты править демонами, — глава выпрямился. — У нас есть два пути. Один — твой, в котором ты остаешься править и изнутри меняешь всю ситуацию. Народ отчасти перенимает позицию правителя, а уж у демонов с их кровавыми связями…       Шэнь Цзю разочарованно закатил глаза. В ярком свете стало заметно, что самые кончики его черных рогов источают легкое бирюзовое свечение. Рога и метку он по-прежнему не убирал, словно ежесекундно напоминая о своей инаковости.       — Второй путь — мой, — спокойно продолжил Юэ Цинъюань. — И он куда проще, но мне нужна будет твоя помощь. Придется уничтожить твои перчатки.       — Мои — что? — озадаченно переспросил Цзю. — Зачем? Вряд ли я случайно обнаружил некий ключевой артефакт… Они просто раздражают тебя, признай.       — Они мне очень нравятся, — глава Юэ клятвенно прижал руки к груди. — И это действительно ключевой артефакт. Мы можем позже сделать тебе такие же, только без долгой истории и привязанного духа.       — Духа?! — лицо Цзю исказилось. Он торопливо содрал перчатки и выложил их на стол. — Почему я его не вижу?       — Потому что это всего лишь кусочек души, — тихо отозвался Юэ Цинъюань. Ему не нужно было напрягать глаза, чтобы разглядеть легкую тень с веером, сопровождающую перчатки. — Но это очень долгая история.       — И ты мне ее задолжал, — Цзю потемнел лицом и перегнулся через стол. — Откуда ты на самом деле знал про Бездну? Как ты смог завязать эту нить? Как ты… кто ты вообще?       Воздух вокруг него зазвенел. До сих пор до конца не понимая предела обретенных сил, Цзю не мог с ними справиться и не всегда замечал, когда ци выходила из-под контроля: бирюзовое дрожание вокруг становилось все отчетливей, словно хижина оказалась вдруг на дне чистейшего озера.       — А-Цзю, — тихо окликнул его Юэ Цинъюань. — Я все расскажу. Тогда не мог, но теперь расскажу.       Ци продолжала сгущаться. В ушах зазвенело.       — Конечно, расскажешь, — Шэнь Цзю прищурился и еще сильнее подался вперед. Его взгляд был неподвижным, тяжелым и заставляющим замереть. Хрупкий стол натужно заскрипел. — Я слишком долго позволял тебе увиливать.       Бирюзовые глаза казались такими яркими и вместе с тем бездонными, что Юэ Цинъюань вдруг ощутил легкий страх. В горле пересохло.       — Тогда я не мог открыть всей правды, — стараясь казаться спокойным, он сложил руки на коленях.       — Конечно, — Шэнь Цзю с грохотом толкнул стол, убирая его со своего пути. — Разумеется.       Последняя иллюзорная преграда, разделяющая их, отъехала в сторону. Напряжение в комнате достигло своего предела, и Юэ Цинъюань в который раз ощутил, насколько сложнее ему пытаться успеть за этим новым А-Цзю, который не боялся никого и ничего, даже самого себя.       — Для Тяньлана ты был очень привлекательным партнером, — мурлыкнул Цзю. Он незаметно менялся: движения становились плавнее, исчезла вся резкость, а зрачки вытянулись двумя вертикальными нитками. — Я понимал это головой и сердцем, но теперь… теперь я не только понимаю, но и ощущаю.       Гулкий стук заставил Юэ Цинъюаня вздрогнуть и на мгновение отвести взгляд от лица А-Цзю. Он успел увидеть мечущийся по полу гибкий черный хвост, который и создавал странный стук, но в этот момент Шэнь Цзю прыгнул вперед.       Прыгнул как кошка, отталкиваясь всеми четырьмя конечностями от пола: он с силой влетел в грудную клетку Юэ Цинъюаня, опрокидывая его на пол. Тело его оказалось раскаленным, хвост мгновенно обмотался вокруг бедра, обжигая даже сквозь плотную ткань.       — А-Цзю, — пробормотал Юэ Цинъюань, мучительно подыскивая слова. — Это не ты. Ты вряд ли…       Цзю оскалился.       — Я вряд ли что? Вряд ли могу кого-то хотеть? Никогда не осмелюсь преодолеть последний шаг? Это ты остался прежним, Ци-гэ. Это тебе по-прежнему трудно признать свои желания.       Короткое “Ци-гэ” подействовало сродни удару под дых. На мгновение даже показалось, что душа и тело существуют теперь раздельно, но одинаково замерли в недоумении, боясь поверить в происходящее.       А-Цзю действительно так сильно изменился, что придется и самому стать другим, чтобы остаться рядом.       — Знаешь, как долго я ждал тебя?       В бирюзовых глазах не то омут, не то водоворот; он вращался медленно, лениво; невозможно было даже подумать о том, чтобы отстраниться. Усмехнувшись, Цзю наклонился ближе.       — Стоило не ждать, а попробовать сразу, — доверительно прошептал он. Заостренный иссиня-черный хвост гибкой змеей подцепил пояс, проникая под плотную ткань строгих одежд. — Чжучжи ведь вернется только вечером.       — Решил изменить супругу? — усмехнулся Юэ Цинъюань. Все происходило так странно и быстро, что ему вдруг стало легче. Подхватив гибкое тело под спину и затылок, он перевернулся и прижал Цзю к полу. Тонкий хвост вывернулся и изо всех сил обвил его талию, оставляя синяки.       — Ци-гэ, — отчетливо произнес Цзю и показно облизал губы. — Ци-гэ.       Он едва заметно улыбался, провоцируя; в глазах мерцали искры.       — Демон, — полузадушенно прошептал Юэ Цинъюань. Он опирался на пол коленями и локтями, пытаясь не раздавить А-Цзю своим весом, но тот только сердито фыркнул и хвостом притянул его еще ближе.       Никто не сравнится с демонами в жадности, жажде и страсти. Никто, кроме прожившего две жизни заклинателя, который за все эти две жизни впервые признал свою зависимость и ощутил ее глубину.       — Я подарю тебе украшения, — спокойно произнес Цзю, немигающим взглядом глядя в глаза Юэ Цинъюаня. — Я и Чжучжи. Никаких измен между нами не может быть, потому что я не собираюсь упускать никого из вас.       Несмотря на неудобное положение, он первым потянулся вверх и коснулся губами губ. Совсем не так, как в прошлый раз, первый и единственный: не хищно, а мягко и осторожно.       Дыхание их смешалось, словно вдохи и выдохи исходили из одного тела. Угловатость и жар гибкого тела заставляли касаться снова и снова, сжимать до боли, убеждать себя, что все и правда по-настоящему; едва замечая, что делает, Юэ Цинъюань попытался расстегнуть плотный доспех, с которым А-Цзю не расставался, и сердито зарычал.       Нагрудник от этого рычания взялся рябью и растворился без следа.       — Пожалуй, я разденусь сам, — решил Цзю и приподнялся, лукаво щурясь. Под его пальцами ткань сама сползала с плеч, обнажая кожу.       Два солнца демонических земель не щадили никого — смуглым Цзю так и не стал, но и нежная бледность кожи осталась в прошлом. Тело его казалось жилистее и сильнее, и Юэ Цинъюань на мгновение залюбовался перекатами гладких мышц. Он изо всех сил старался смотреть на А-Цзю отстраненно, потому что иначе справиться с разгорающимся внутри пожаром было невозможно. Мелькнула короткая мысль о том, что стоило бы перенести его на кровать, но в эту секунду демон вывернулся из остатков одежды, заодно стянув и отбросив в сторону сапоги.       Нечеловеческое тело. Длинный хвост с заостренным кончиком танцевал на полу, выдавая нетерпение и то и дело обвиваясь вокруг Юэ Цинъюаня, тонкие пальцы со скрежетом царапали пол когтями.       Тот и не тот. Чужой и одинаково любимый в любом облике, теле и жизни.       Только видя в бирюзовых глазах доверие и полное согласие — ни тени страха! — Юэ Цинъюань наконец смог позволить себе. Опустился, вжимаясь во все острые углы, словно в единое целое сливаясь, губами нашел чужие губы и больше не отпускал, целуя торопливо и глубоко; острые клыки ранили его, но после появления крови куда-то исчезли.       Воздух для дыхания оказался такой ненужной глупостью, что о нем забыли оба.       Все должно было случиться не так — не на полу и сбитой в сторону циновке, не посреди разбросанной одежды. Юэ Цинъюаню казалось, что все должно было случиться не так, но какая разница, если все это уже происходит?!       Стоило спросить о многом и подготовиться заранее, лихорадочно думал он, прижимаясь губами к тонкой шее и чувствуя, как нижняя рубаха на его спине превращается в лохмотья под острыми когтями, а кожу пересекают глубокие царапины.       Цзю что-то глухо шептал и льнул так доверчиво, что невозможно было разжать объятия. Ни в теле его, ни в разуме больше не было никаких преград, он плавился и увлекал в свой огонь Юэ Цинъюаня, который вспыхнул от одной искры. Выгнувшись, демон закинул ноги на талию Юэ Цинъюаня, одновременно вонзая когти между лопаток. Согревающее пламя, готовое обернуться неистовым пожаром; дикий лесной кот, который научился притворяться ручным.       Шепот множился, распадался стонами, и Юэ Цинъюань вдруг понял, что и сам повторяет заветное имя, словно заклинание: снова и снова по кругу, словно всю свою жизнь соединяя в бесконечное кольцо. Ему не хватило бы вечности, чтобы выложить на гладкой коже все узоры из поцелуев, чтобы найти каждую точку, от прикосновения к которой А-Цзю потряхивает. Ему не хватило бы обеих жизней, чтобы его любить.       Яркие глаза стали совсем мутными, а метка пульсировала неровно, нервно: приподнявшись на локтях, Цзю одним движением разорвал остатки нижней рубашки и отбросил в сторону располосованный рукав.       — Хватит, — хрипло и умоляюще прошептал он, падая обратно и с силой дергая Юэ Цинъюаня на себя. — Хватит этих…       — Тебе может быть больно.       — Я демон! — прохрипел Цзю и вцепился снова появившимися клычками в плечо Юэ Цинъюаня, оставляя саднящий укус. — Мне будет так, как я решу!       В комнате было немного сумрачно из-за закрытых окон, но каждая деталь отпечатывалась с невыносимой яркостью: впалый живот, на котором теперь проявились прямоугольники мышц, напряженная линия плеч, запрокинутое лицо с острым узлом кадыка.       Изящные и тонкие лодыжки: оказывается, пальцы Юэ Цинъюаня спокойно обхватывают каждую, чтобы закинуть себе на плечи. Царапины и укусы, которые невозможно терпеть, но от которых невозможно удержаться.       — Я сейчас сам, — Цзю схватил ртом воздух. Лицо его покраснело. — Сам все сделаю.       Его неприкрытая торопливость вдруг заставила Юэ Цинъюаня замедлиться и усмехнуться. Распаленный, дрожащий, яростно скалящийся, доверчивый, А-Цзю распластался на полу, широко разведя бедра и раскинув руки в стороны. На животе и груди наливались синевой яркие отметины, одна оказалась даже в опасной близости от напряженного члена, но бедра оставались чистыми.       Продолжая улыбаться, Юэ Цинъюань опустился ниже и прикусил нежную кожу у самого колена.       — Издеваешься, — простонал Цзю и хлестнул хвостом по полу. Когти с хрустом вонзились в пол, когда Юэ Цинъюань случайно опалил дыханием багровую, потемневшую от прилива крови головку.       Не имея совершенно никакого опыта в подобных делах, глава Юэ мог полагаться только на инстинкты. Следуя им, он еще раз осторожно подул на влажную кожу и медленно провел кончиком языка, собирая выступившие мутные капли.       Цзю застонал резко и хрипло, подаваясь бедрами навстречу.       Все будет так, как ты хочешь, с незнакомым торжеством подумал Юэ Цинъюань. Но это будет так долго, как захочу я.