Мы поставим этот мир на колени

      Близнецы создавали ужасный шум. Глядя на них, Бинхэ каждый раз морщился и думал о том, как у двух таких спокойных людей, как Минъянь и Гунъи Сяо, могли появиться такие ужасающие дети.       За десять минут неспешной прогулки они успели передраться за игрушечный меч, попытаться отколупать друг другу метки со лба и теперь весело орали, взявшись за руки. И если маленький Сюань иногда еще подчинялся авторитету взрослых, то Цинци слушалась только мать, да и ту только по праздникам.       Самое место на Байчжань, думал Бинхэ. Пусть мама и пытается найти на них управу.       В секту не принимали семилеток, но ситуация вышла необычная — на хребте скопилось определенное количество одаренных и неуправляемых детей, которых пришлось обучать отдельной группой.       Девятилетняя Инъин держалась с королевским достоинством и посматривала на остальных с легким презрением. В ее чертах так явно просматривался Шэнь Цзю, что Бинхэ только фыркал и всерьез раздумывал подарить ей веер.       Впрочем, вряд ли существовала в мире вещь, способная удивить крохотную наследницу сразу трех великих отцов.       Пламенно-рыжий Цингэ был таким тощим и нескладным, что при взгляде на него плакать хотелось. Маленьким и неопасным его могли посчитать только совсем уж глупые люди — метка на его лбу переливалась чистым пламенем, а радужка сияла так ярко, что временами на нее было трудно смотреть.       Пусть Ша Хуалин и оставила попытки завоевать лорда Лю, однако с врожденной мстительностью назвала сына в его честь и заявила, что это ей теперь Цингэ-старший не нужен — она создала себе своего, получше. Несмотря на вспыльчивость и все зло, которое причинил ей Тяньлан, сына она любила яростно.       — Посмотри на него, — однажды вздохнула она. — Ну что в нем от Тяньлана? Да ни капли.       Бинхэ был с ней полностью согласен — мальчик получился чуть молчаливей самой Хуалин, но на том различия заканчивались.       В последнее время еще и Мобэй повадился ходить следом за Му Цинфаном, глядя на него фирменным взглядом Бинхэ-подростка. При виде огромных влажных голубых глаз целитель молча скрипел зубами, а потом и вовсе начинал швыряться в демона чем попало и кричать, что он прекрасно разбирается в возможностях человеческого тела и никак, совершенно никак не может подарить ему наследника. Мало того, в возможностях демонических тел он также разбирался и клялся, что и сам Мобэй ни разу не обладал фантастическими возможностями змей и забеременеть не мог.       Мобэй не сдавался и тайком разрабатывал план кражи драгоценных цветков из оранжерей супруга, но пока боялся рисковать.       Лето еще не вступило в свои права, но солнце уже припекало вовсю. Инъин, чинно державшаяся в сторонке, сегодня выглядела совсем уж грустной.       — Жарко? — негромко спросил у нее Бинхэ, останавливаясь в тени.       Девочка сердито покачала головой и закусила губу. Черты лица с возрастом все сильнее напоминали Чжучжи-лана, только нежность уступила место гибкости Шэнь Цзю — гибкости закаленного клинка.       Нахмурившись, Бинхэ присел на корточки прямо перед ней.       — Что случилось?       Инъин потеребила сине-зеленый простой пояс Цинцзин и опустила глаза.       — Папа-Юань ругается, что ему придется по ночам заниматься упражнениями, потому что от браслетов болят плечи, — начала она. — А папа-Цзю ругается, что папа-Юань не сдержал какое-то обещание и теперь папе-Чжу будет плохо.       — Какое обещание? — похолодел Бинхэ. Неужели старые травмы дали о себе знать?       Девочка надула губы.       — Десятилетнее, — четко проговорила она. — Папа-Цзю говорит, что они еле-еле со мной справились, а теперь еще и с маленьким пап-Юанем справляться и что он возьмет отпуск и уедет куда-нибудь и разбирайтесь тут сами. А почему они говорят, что со мной еле справились?       — Ну, ты была немного активной, — признался Бинхэ, поднялся и протянул руку. — Идем-ка отведем тебя к папам. Да и жарко сегодня, лучше вечером продолжим.       Несмотря на рост, разум чистокровных демонов развивался чуть медленнее, чем у полудемонов и людей. Жизнь их была дольше, да и у Инъин не оказалось никаких причин взрослеть. Иногда она показывала себя вполне разумным ребенком, а иногда до слез расстраивалась из-за чепухи вроде замерзающего на зиму озера, в котором непременно погибнут все рыбки.       Семейство бывшего главы хребта занимало дом, выстроенный на месте уединенной хижины. На поляне спиралью свернулся Чжучжи-лан: устроившись на петлях собственного хвоста, он увлеченно перебирал страницы какой-то книги.       — Вас можно поздравить? — Бинхэ поклонился вышедшему навстречу Юэ Цинъюаню. Тот только усмехнулся, вытирая руки полотенцем.       — К концу зимы, не раньше, — тихо ответил он. — Слишком опасно. Чем медленнее будет развиваться яйцо, тем больше шансов, что все пройдет благополучно.       — А наставник?..       — Не стоит звать его наставником, Бинхэ, — в сотый раз вздохнул Юэ Цинъюань и тут же рассмеялся. — Как и мне не стоит называть почтенного главу Ло по имени.       Сбоку к дому была пристроена небольшая комнатушка, в которой что-то трещало: оттуда внезапно донесся кровожадный рык. Выпустив руку Бинхэ, Инъин с писком бросилась туда.       — Цзю снова придумал какую-то странную железку, которая должна летать, но не летает, — сдержанно заметил Юэ Цинъюань. — Сейчас туда влезет Инъин, и с ее помощью железяке не полететь никогда.       — Подождите, когда помощников станет двое. Может, тогда получится? — с невозмутимым выражением лица заметил Бинхэ и откланялся.       Он занял прежний дом Юэ Цинъюаня в тот же день, когда принял на себя титул главы хребта. Еще два дня ушло на уговоры.       Лю Цингэ сидел в кабинете и увлеченно воевал с деревяшкой, стремясь придать ей форму без помощи ци. Бинхэ остановился на пороге, понаблюдал за уверенными движениями и тихо подошел ближе.       — Что это?       — Бумажные одноразовые амулеты — какая-то глупость, — пробормотал Лю Цингэ и пальцем проверил свое изделие на наличие заноз. — Нефритовые неоправданно дороги. С деревом куда удобнее работать.       Отложив нож, он откинулся назад и уперся затылком в живот Бинхэ, прикрыв глаза. Теперь бывший лорд носил темно-красные одежды и даже почти не стеснялся их, как и небольших искристых сережек.       — Если тебе скучно, можешь вернуться и помогать Минъянь, — предложил Бинхэ, поглаживая густые темные волосы.       Лю Цингэ отчетливо содрогнулся.       — Я не для того воскресал, чтобы опять гонять толпу учеников, — проворчал он.       — Никак не могу привыкнуть, что ты можешь жить вот так, без битв.       — Никак не могу привыкнуть, что ты можешь стать таким серьезным молодым главой, — усмехнулся Лю Цингэ и открыл глаза. — Уважаемый глава сегодня решил отлынивать?       — Уважаемый глава безумно устал, — клятвенно заверил его Бинхэ. — Его спасет только длительный отдых в постели.       — Какая неприятность. И Мин Фань временно покинул пик целителей…       Бинхэ страдальчески вздохнул:       — Пожалуйста, хватит!..       — Ничего не поделать, придется спасать тебя самому, — серьезно заключил Лю Цингэ, поднялся и играючи подхватил Бинхэ на руки.              В небе понемногу загорались первые звезды.       Юэ Цинъюань сидел на траве, молча глядя на серебристые искры. Рядом Чжучжи-лан увлеченно учил Инъин какой-то древней демонической игре, пока Цзю шепотом подсказывал ей верные ходы. Визг стоял на весь пик, но внутри Юэ Цинъюаня царила полная тишина и покой.       “А у нас неплохо вышло, верно?”       “Очень неплохо, господин, — весело отозвалась Ма Юй. — Вы позволили Лань Хуаню остаться на хребте в качестве помощника, могу ли я тоже рассчитывать?..”       “Я не смогу дать тебе новое тело, а перерождаться ты не хочешь. Могу только привязать тебя к какому-нибудь предмету, но тогда ты навечно останешься здесь.”       Ма Юй фыркнула.       “Никто не остается навечно, господин. Я уйду вместе с сыном, вот и все.”       Последние отблески заката на горизонте погасли.       “Я думаю, уже пора. Никто не помнит о войнах, а заклинатели с демонических земель уже вошли в круг перерождения. Мне больше не нужно заботиться о них.”       “Но вы лишитесь своих сил и останетесь просто заклинателем, — осторожно заметила Ма Юй. — Вам не страшно?”       Юэ Цинъюань усмехнулся.       “Каким бы ни был дальше наш путь, он будет только нашим. Нет нужды вечно менять правила игры, выбирая дорогу попроще. Мы примем все, что принесет нам судьба.”       “Тогда я отпускаю мир, господин. Отпускаю. Только не привязывайте меня к какой-нибудь уродливой вазе!”       Губы Юэ Цинъюаня дрогнули. Он закрыл глаза.       “Отпускай.”