Мы поставим этот мир на колени

      Солнце медленно и неохотно выползало из-за восемнадцати пиков хребта. Оно застревало, цепляясь лучами за склоны, словно не желало покидать теплую постель и надоедливо светить целый день.       — Я тоже работать не хочу, — поделился с солнцем Тайфу, распахивая ставни и потягиваясь всем телом. — А кто меня спрашивать будет?..       Отец отошел от дел, и теперь семейный бизнес — лавка с травами и всякими безделицами — полностью рухнула на плечи старшего сына. А ведь после Тайфу еще сестра и совсем мелкий брат!       Лавка гордо распихала боками дома на главной улице городка у подножия гор. Отсюда видны были все пики, словно тушью нарисованные на древнем свитке — великие, огромные, плывущие среди облаков. Близость хребта делала городок весьма популярным и для путников, и для желающих спокойной жизни работяг, и для семей будущих учеников.       Некоторое время назад Тайфу и сам подумывал отправить по высоченной лестнице кого-нибудь из мелких попроситься в обучение, только вот четырнадцатый пик Хэйян в этом году учеников больше не принимал. Можно было попробовать в какой-нибудь другой пик, но вряд ли хватило бы сил. Демонам лучше начинать с четырнадцатого пика, где лордесса Ша научит принимать светлую ци правильно и переделывать ее в темную, чтобы не вредила телу, а там уже хоть куда можно — хоть на пик Вэйлай, к Слепому лорду в услужение.       Нет, прорицание будущего и воздействие на разум Тайфу не интересовали, но обучить такому делу кого-то из семьи станет отличным вложением. Прорицатель и удачный день для торговли подскажет, и товар самый ходовой на будущий год подберет, и из покупателей денег побольше вытрясет.       Теперь еще и мать насела — пора, говорит, жену искать! А из невест по всей улице только девчонка рода Лин, которая работает на отцовском постоялом дворе. И род небедный, но все добро наследнику отойдет, а зачем Тайфу невеста одновременно и безродная, и нищая?       Да и пищит она при виде его рогов. Как у коровы, говорит. Глупая, в мужской красоте совсем не разбирается.       А тут по городу слухи поползли, что демоны посмелее собрались полным составом на пик Ша Хуалин заявиться и устроить ритуальный турнир, чтобы лордессу впечатлить. Уж ее-то никто б не посмел посчитать негодной невестой — чистокровная высшая, глава одного из пиков Цанцюн, огненная сила такого порядка, что и стоять рядом страшно!       У Тайфу даже основания рогов зачесались от предвкушения.       Сейчас лавку откроет, оставит на мелких и пойдет полировать топоры. Ни один демон и ни один человек не сравнится с ним в танце Летающих топоров!       Наверняка он строптивую демоницу и один на один заинтересовать сможет, но к ней не так просто подобраться. Кроме нее, на хребте еще две лордессы, но на них лучше даже не смотреть.       Одна — строптивая и ни капли демонической крови, зато в мужьях лорд-советник Императора, а в братьях — супруг лорда-главы школы. Такая себе компания, ото всех и топорами не отобьешься.       Вторая вроде бы и демоница, да какая-то странная. Все время носится по дальним углам страны, то дороги строит, то каналы для орошения копает, то еще какой дуростью занимается. Толковой жены из нее не выйдет.       — Ты встал? — загудел отец из глубины дома. — Солнце высоко уже.       — Встал, — проворчал Тайфу и прищурился, глядя на сонную улицу. Разве это жизнь? Пора богатую невесту искать, пора. А то так и останется на побегушках, а ведь надо уже свою семью заводить.              Сейчас уже почти никто и не помнил, сколько пиков было на хребте в самом начале. Прошлый глава, почти восемь лет проработавший Богом всего мира, решил немного расширить владения. В ту ночь весь хребет трясся и ходуном ходил, а онемевшие от ужаса ученики прилипли к окнам.       Вокруг росли еще пики, как грибы после дождя.       В ту ночь Хуалин вспомнила, как лезла в постель к Юэ Цинъюаню, и поклялась при виде него кланяться издали и обходить стороной, а если столкнется с ним нос к носу, то и в кустах не зазорно пересидеть.       После долгих раздумий один из пиков решено было передать в ее полное распоряжение. Пока Хуалин пряталась в подземелье и читала книжки, ей в голову пришла дикая идея. Светлой ци вокруг целая куча, и совершенно ни к чему причинять кому-то боль или создавать темную внутри самого себя, можно ведь просто научиться поглощать светлую и изменять ее цвет.       Словно воду через тряпки пропускаешь, чтобы все песчинки отделить.       Тогда она еще не боялась Юэ Цинъюаня настолько сильно и прямиком пошла к нему со своими мыслями, а он просто выдал ей пик и похлопал по плечу.       Какой счастливой она тогда себя чувствовала!.. и совсем не обратила внимание ни на задумчивое хмыканье Мобэя, ни на слаженные вздохи Гунъи Сяо и Ло Бинхэ.       У братьев-полудемонов к тому времени уже было по пику, а Бинхэ готовился стать главой школы.       Хуалин казалось, что пик — это что-то вроде огромной счастливой семьи.       Пик оказался дырой, нещадно высасывающей силы и деньги, а еще источником постоянной головной боли.       Одна из террас сползла вниз вместе с пластом почвы? Пусть ученики туда не лезут, а если и лезут, то только умеющие летать. И вообще, упал — значит сам идиот. Что значит так нельзя?..       Бумаги, бумаги, бумаги. Детям нужны были дома и столовые, они отказывались ночевать в пещерах и самостоятельно добывать еду. Их приходилось одевать, учить, лечить и ругать.       А еще вовремя заказывать доставку нужных вещей у Ян Исюань, которая покатывалась со смеху и растопыривала перепонки между пальцами, как заправская лягушка.       — Добро пожаловать в рабство, дорогая сестрица, — отсмеявшись, кучерявая демоница всучила Ша Хуалин подарки: чернильницу — непроливайку и бутылку успокаивающего зелья. — За чернилами ко мне, зелье у Мобэя попросишь, а с остальным помоги тебе боги.       Хуалин отступать не умела, поэтому взялась за дело с яростью.       Примерно через полгода у нее перестал дергаться глаз, а спать она научилась без зелий и даже стоя, если было время. Ковыряясь с целой охапкой необразованных диковатых детей, Хуалин сама не заметила, как успела разработать целую кучу разных систем развития (ну не будешь же древесных обучать через приемы огненных со свечами!), а позже заметила изменения и в самой себе.       Пламя ее усилилось, перестав быть просто податливой стихией. Первый год существования пика Хэйян хребет отметил пиром, а Хуалин превратилась в лордессу Огненного феникса — единственную заклинательницу, чья стихия обрела духовное воплощение и подобие разума.       Жизнь ее текла ровно и безмятежно, спотыкаясь только о кипы документов, пока однажды ее кабинет не посетил Чжучжи-лан.       — Сестра, — змей с любопытством огляделся, изыскивая тропинку между стопками книг и бумажными завалами. — Вижу, ты занята?       — Ничуть, — мрачно отозвалась Хуалин и едва не сломала кисточку.       Каждый раз при виде Чжучжи-лана она испытывала легкую оторопь и даже некоторую зависть. Тонкое эфемерное создание с розовыми глазами продолжало существовать вне времени, словно древнее произведение искусства. Безмятежность его лица не омрачали ни беды, ни наличие сразу двух супругов, ни дети.       Словно танцор на канате, Чжучжи пересек кабинет.       — Охранный массив отреагировал на скопление демонов у подножия. Их не менее двадцати восьми, — объяснил он, присаживаясь на край стула. — По слухам, они идут просить твоей руки. Гунъи Сяо нет на месте, а в его отсутствие…       — Все дела демонов отправляются ко мне, — закончила Хуалин и отбросила кисточку. — Погоди. Чего они идут просить?       — Твоей руки, — терпеливо повторил Чжучжи и лукаво улыбнулся. — Разве можно такую власть оставить в руках женщины? Ты ведь помнишь.       — Жаль, что Тяньлан до времени помер, сейчас бы привязала его цепями к стулу и заставила подписывать бумаги, — невпопад заметила Хуалин и скрестила руки на груди. — А ногу они не хотят? Какой вообще брак? Зачем он мне?       Чжучжи-лан вздохнул.       — Никому не интересно, нужен ли брак тебе. Он нужен им.       — Сын будет зол.       Беловолосый демон поджал губы, скрывая улыбку.       — Юный Цинцин будет в ярости, — сдержанно согласился он.       Хуалин рухнула лицом в ладони и сдавленно застонала.       Огненный характер сына вовсе не был для нее неожиданностью. Неожиданностью стала его общительность и умение находить общий язык совершенно со всеми.       Никто не понял, когда маленький Цингэ нашел язык с Цингэ-взрослым и как вообще такое могло произойти, но это произошло. Скорее всего дело было в обстановке, сложившейся на хребтах из-за появления у лордов своих детей.       Инъин, рожденная в самой странной и могучей семье, вообще ко всем относилась как к своим дядям и тетям. Она спокойно влезала спать на колени Мобэя в жаркие дни, выклянчивала у целителей красивые цветочки, а Минъянь пришлось отдать ей свою старую вуаль, потому что это “красиво и загадочно”. С вуалью Инъин попрощалась через два часа, когда попыталась прямо через нее съесть яблоко и откусила кусок ткани крепкими демоническими клычками.       Близнецы Гунъи Сяо и Минъянь тоже не слишком разбирались, кто перед ними, и влезали на руки похлеще обезьян. Наставника родителей, Шэнь Цзю, они считали добрым дядюшкой, всех его мужей тоже определили в дяди, Инъин стала сестренкой, а уж Бинхэ превратился в любимый трамплин для прыжков и плечистым деревом, на котором очень удобно сидеть или даже висеть вверх тормашками. Цингэ иногда ворчал по поводу дисциплины и отсутствия авторитетов, но Цинци мигом притаскивала свой деревянный меч и картаво просила дядю Цингэ научить ее правильно сражаться.       Против таких приемов Бог войны был бессилен.       Наблюдая за огромной хаотичной семьей, Хуалин держалась в стороне. Даже Ян Исюань и Слепой вписались легко и быстро. Исюань еще в походе сдружилась с Бинхэ, а позже с Мин Фанем и Му Цинфаном; юная демоница оказалась кладезем знаний о редких растениях, которые после разрушения демонических земель расползлись по всему миру. Слепой же находился под покровительством Чжучжи-лана и Шэнь Цзю, что само по себе поднимало его статус до небывалых высот.       Хуалин ни с кем особо не дружила. Как-то не привыкла она делиться своими чувствами с посторонними, особенно после удушающе-властного отца и Тяньлана, для которого оставалась удобной игрушкой. И все оставалось бы по-прежнему, но Цингэ-младший все решил за нее и вместо троих неуправляемых общих детей вдруг стало четверо.       Однако достоинство матери он оберегал почище цепного пса и на любое непочтительное выражение выжигал всю округу с невозмутимым выражением лица, а потом каялся, что просто стихия из-под контроля вышла.       А теперь двадцать восемь идиотов поднимаются на пик, чтобы за ее счет примазаться к лордам и обрести власть, да ни в жизни!..       — Я закрою вход на пик, — ударив ладонью по столу, Хуалин поднялась на ноги. Лицо ее постепенно темнело. — Нечего шляться по моему пику и пытаться завоевать меня, если я никого не звала!       — А вдруг ты встретишь среди них кого-нибудь? — деликатно заметил Чжучжи-лан.       — Кого-нибудь знакомого? — недоуменно переспросила Хуалин. — Пусть катятся отсюда и до заката. Что-то не припомню я, чтобы рвались помогать или замуж звать, когда я была нищая наложница мертвого правителя, да еще и с пузом. А теперь гляди-ка, очнулись!       Закрыть пик она не успела.              Лестница оказалась невероятно длинной. Тайфу попытался прикинуть, сколько длины улицы поместилось бы на ступенях, но сбился в самом начале. Первые сто ступеней — как от начала до мясной лавки, потом еще сто — от мясной лавки до их дома, а лестница все тянется и тянется!       Мимо проплывали легкие облака и насмешливые птицы. В их криках Тайфу чудилась издевка.       Первым, кого они увидели на пике Хэйян, оказался Слепой лорд.       Тонкий и нежный юноша с белыми бельмами глаз стоял напротив лестницы, сложив руки за спиной. Пепельные волосы он убирал в тугой пучок, оставляя обнаженной шею. На губах застыла едва заметная холодная полуулыбка.       — Так много будущих учеников ступили на наши земли, — тихо произнес он и улыбнулся немного шире. Ветер ласково касался сизых одежд, трепал концы синего пояса и ластился под руки в тонких перчатках.       — Мы не ученики, — решился заговорить кто-то из толпы, но Слепой лорд так скучающе вздохнул, что выскочка разом осекся.       Отступив в сторону, лорд приглашающе взмахнул рукой.       — Вы настолько скучны, что это будет даже интересно, — заметил он.       Демоны двинулись дальше, нервно оглядываясь. Слепой продолжал стоять, поглаживая тыльную сторону ладони сквозь тонкую ткань перчаток.       Показались первые ученические дома, прежде чем сама Ша Хуалин вышла им навстречу.       Темные с золотой искрой волосы были убраны в косу, толщина которой превышала мужское предплечье. Став лордессой, демоница отказалась от полупрозрачных нарядов и носила пламенное ало-золотое ханьфу, позвякивая доброй сотней золотых украшений.       Пальцы ее унизывали кольца, серьги достигали плеч, а на руках было не менее двух десятков браслетов. Массивные колье украшали пышную грудь, и все это великолепие мерцало и сияло символом чистой роскоши.       Демоница подбоченилась и уперла руки в бока, с презрением оглядывая собравшихся.       — Я вас не звала, — мрачно заметила она.       — Мы пришли в ритуальном поединке выбрать сильнейшего, — чувствуя спиной одобрение толпы, Тайфу выступил вперед и потряс топорами. — Сильнейший сразится с тобой и станет твоим супругом.       Хуалин нежно улыбнулась.       — Сильнейший станет куском жареного мяса, глупый.       На дорожке между хижинами показалась вихрастая голова — Цингэ-младший несся на врага, сурово насупив брови. Меч, который он волок за собой, был великоват для щуплого тела, но…       — Чэнлуань, — охнула Хуалин, обернувшись взглянуть на дражайшее чадо. — Немедленно верни меч! Ты все равно не сможешь вытащить его из ножен!       — Мама! — обиженно выкрикнул Цинцин. — Ну они же не знали, что меч не мой!..       — А если Лю Цингэ заметит?       — Он сам мне его дал!       — Не ври!       — Ну, он сказал, что для отпора врагам лучше использовать меч, а не огонь, — шмыгнул носом Цинцин и обхватил ножны обеими руками, прижав их к груди. — Меч типа Чэнлуань. Ну, я и взял.       — Боги, — простонала Хуалин и приподнялась на цыпочки, выглядывая клубы гневного дыма от спешащего на расправу Лю Цингэ. — Сын, если крадешь, то кради по крайней мере у тех, кому можно противостоять!       Тайфу негромко кашлянул.       — Мы начнем бой, — торжественно заявил он и широко взмахнул топором.       Отвлекшись от спора с сыном, Хуалин с недоумением развернулась к толпе.       — Драться можете сколько угодно, но в другом месте, — холодно сообщила она. — Кто потом кровь вашу тут отмывать должен, я? Победителю достанутся все трофеи, которые он сможет выколотить из проигравших. Я к вашим развлечениям не имею никакого отношения.       — Демоница обязана подчиниться сильнейшему.       Цинцин осторожно уложил меч в сторону и насупился. В глазах его замерцали языки пламени — первый признак скорой огненной волны, после которой останется только пепел.       — А ты кто такой, чтобы с мамой моей так разговаривать? — тихо поинтересовался он, сжимая кулаки.       Демоны примолкли. Каким бы ни был возраст юного демона, сила чистокровных буквально бросала им вызов, но принять его…       Драться с ребенком? Позор.       — Уходите, — нетерпеливо отмахнулась Хуалин. — Все, что я должна — это годовой отчет пику Аньдин и кипу бумаг лорду-главе Ло. Если кто-то из вас поможет мне разобраться с бухгалтерией, то я даже подумаю об одном свидании.       — Но я вас все равно не пущу, — кровожадно прищурился Цинцин. — Вы мне не нравитесь.       Едва заметный вдалеке силуэт Слепого лорда пришел в движение.       — Три, — одними губами шепнул он.       Овеваемая всеми ветрами фигура в черно-красных одеяниях опустилась рядом с Хуалин. Осмотрев живописную картину, Ло Бинхэ легонько нахмурился.       — Что здесь происходит? — ровно спросил он и заметил Чэнлуань на земле.       Цинцин съежился.       — Они решили на мне жениться, — объяснила Хуалин, тыча пальцем в окаменевших демонов. — Против моей воли. Собирались устроить бойню прямо тут, на пике. А это вы говорили, что массивы нужно сделать проницаемыми и нам больше не от кого запираться!       Метка на лбу Бинхэ запульсировала. Он перевел потяжелевший взгляд на демонов.       — Как я полагаю, брак в твои планы не входит, — уточнил он у Хуалин.       Лордесса обернулась и смерила взглядом рогато-клыкастую толпу.       — Даже если и была такая глупая мысль, то теперь растаяла.       — Нападение на пик? Принуждение лорда к драке и браку? Разборки на глазах учеников? — Бинхэ заложил руки за спину и мрачно улыбнулся. Удушающая аура навалилась на демонов, не давая им выпрямиться.       — Два, — усмехнулся Слепой лорд.       — Дядь лорд Ло, а можно мне их сжечь? — Цинцин прищурил один глаз и ткнул пальцем. — Вон того хотя бы, с топорами.       Бинхэ перевел взгляд на Тайфу и с легким сожалением покачал головой.       — Цинцин, мы — праведные заклинатели, — напомнил он. — И жжем людей только на поле боя. Достойны ли они того, чтобы их жизни отобрала твоя сила изначальной стихии?       Мальчишка замотал головой и переступил с ноги на ногу, пытаясь заслонить Чэнлуань.       — Вот и не стоит, — Бинхэ прищелкнул пальцами, заставляя меч взмыть в воздух. — Хуалин, я все еще ожидаю утвержденную программу обучения для водяных демонов…       — Один, — закончил отсчет Слепой лорд. Вихрь, поднятый силой Бинхэ, закрутился подобно огромному цунами и подхватил все двадцать восемь демонов, намереваясь выплюнуть их где-нибудь посреди города. Медленно и величественно воздушная воронка поплыла к лестнице мимо Слепого.       Дождавшись, пока глава Ло отпустит заклинание и отправится по своим делам, тот перехватил ниточки и влил еще немного ци. Вихрь опрокинулся на бок и покатился по лестнице, мстительно задерживаясь на каждой ступеньке.       Только после двадцати восьми ударов он опускался еще на ступеньку ниже.       Говорят, что путь вниз всегда быстрее подъема наверх, но двадцать восемь демонов с этим не согласятся. Особенно лишившийся рога Тайфу, который с тех пор зарекся жениться и смирно работает в лавке.