Идеальный брак

      В кабинете министра Бруствера собралась весьма странная компания.              Помимо самого министра, здесь присутствовало двое блондинов, один рыжий и один брюнет. И все они в данную минуту молчали, сверля друг друга взглядами, настолько острыми, что, казалось, можно было порезаться, если неосторожно попасть под перекрестный огонь. -      Обливиэйт? Вы с ума сошли?! - наконец не выдержал молчаливого противостояния брюнет. -      Не драматизируй, Поттер, - лениво, нехотя бросил Драко. - Мы же не просим стереть ей вообще все воспоминания, чтобы Грейнджер забыла, кем была. -      Всего-то последние пять лет! - вне себя выкрикнул Поттер. - Все ее свершения, все испытания, все достижения! Все, что сделало её героиней войны, любимицей общества, той, кто она есть сейчас! Да кого ты вздумал обмануть, Малфой! -      Вообще-то не я, а вы, - невозмутимо парировал Драко. - Это была твоя идея, Поттер – сделать её моей женой. А мне, знаешь, не очень улыбается мысль провести всю жизнь с мегерой, которая меня ненавидит. -      Вполне заслуженно! - выплюнул Гарри. -      Возможно, - не стал спорить Малфой. - Но кроме того, давайте не будем забывать, что Грейнджер – не лучшая актриса, так что если вы в самом деле предлагаете нам очищение репутации, амнистию и признание нашего участия в деятельности Ордена Феникса постфактум – в первую очередь вы должны убедить в этом свою подружку, иначе и часа не пройдет после её пробуждения, как вся ваша легенда полетит к соплохвостам. -      Я категорически против! - заявил брюнет. - Рон, что ты молчишь? -      Послушай, Гарри, может, так оно и вправду лучше? - немного невнятно проговорил Рон, подняв на друга по-прежнему голубые, но сейчас как будто выцветшие, тусклые глаза. - Представь, что устроит Гермиона, когда… ну, узнает про все это. И каково ей будет жить с этими, и делать вид перед всеми, что все в порядке? Да она с ума сойдет! -      А так-то, конечно, её шансы остаться в здравом уме намного выше! - съязвил Гарри. - Подумаешь, забыть пять лет жизни, а потом – хлоп! – проснуться женой мудака, который не упускал случая её унизить. -      Если она вообще проснется, то в любом случае его женой, - отрешенно заметил Рон. - Или не очнется никогда. Так пусть лучше думает, что он не такой мудак, каким казался. А мы проследим, чтобы хорек не обманул её ожиданий, - с этими словами взгляд его уперся в Драко, и в нем наконец промелькнула искорка былого огня. -      Нет, в мои планы не входит напоминание Грейнджер о разнице в происхождении, Уизел, если ты это имел в виду, - язвительно отозвался Драко. - И если бы твоя рыжая голова могла производить больше одной мысли в год, ты мог бы и сам догадаться, что не в моих интересах портить ей жизнь – просто потому, что в новом статусе у неё будет море возможностей испортить жизнь мне. А я себе не враг, хотя уже начинаю в этом сомневаться. -      Мы настаиваем на Обливиэйте, - холодно произнес Люциус, игнорируя назревающую перепалку и обращаясь непосредственно к министру. - Если юная леди будет знать правду, никто не даст гарантий мне и моей семье, что она не откажется выполнить свой долг и произвести на свет наследника рода. В этом случае едва ли мы сможем как-то повлиять на ситуацию, если, разумеется, исключить насилие, а этот вопрос является принципиальным. Если же её уважаемые друзья, - Люциус нарочно выделил это слово, метнув уничижительный взгляд на младшего Уизли, - убедят мисс Грейнджер в том, что еще в Хогвартсе между ней и Драко был тайный роман, приведший к поспешному и неосмотрительному браку, мы со своей стороны сделаем все возможное, чтобы поддержать в ней это убеждение. Да и согласитесь, публике нужно предъявить какие-то причины изменения роли Малфоев в событиях прошлых лет. Запретная любовь, романтика, бунтарство – люди все это любят, и под этим соусом готовы поверить почти во что угодно. -      Я понимаю вашу точку зрения, мистер Малфой, - задумчиво заговорил Бруствер, и взгляды всех присутствующих обратились к нему. - Но поймите и вы меня. Гермиона Грейнджер важна для Министерства не только как символ победы – хотя, не стану лукавить, и это тоже. Но она по праву считается самой яркой ведьмой своего поколения, и Министерство и я лично непосредственно заинтересованы в её талантах, знаниях, навыках. А вы предлагаете отнять у неё пять лет жизненного опыта. Что останется? -      Что ж, если её считают ярчайшей ведьмой поколения по праву, - возразил Малфой-старший, - то для мисс Грейнджер не будет проблемой наверстать утраченные знания. Скажем, несколько недель отпуска, употребленного на усиленное обучение… разумеется, мы возьмем на себя все заботы о самых лучших источниках и, в случае необходимости, преподавателях. -      Но опыт?.. - настойчиво повторил министр. -      Помилуйте, - поморщился Люциус, - что хорошего было в том, что юная девушка пережила за эти годы? Скитания по стране? Постоянная угроза жизни? Сражения и битвы? Или, может быть, похороны друзей? -      Вы забыли упомянуть пытки, - дерзко перебил его Гарри. - В вашем собственном доме, у вас на глазах! -      И это тоже, - покладисто согласился Люциус. - Раз уж мисс Грейнджер войдет в нашу семью, согласитесь, будет лучше, чтобы тот дом, в котором ей предстоит жить, не будил в ней тяжелых воспоминаний. Это исключительно в её интересах. Возможно, и вовсе не стоит упоминать об этом… инциденте. -      Может, вам еще Орден Мерлина выдать? - прищурился Гарри. -      Обойдемся, - фыркнул Драко. -      Не нужно перегибов, мистер Поттер, - поддержал его отец. - Поймите, мы не хотим ничего для себя, - он бесхитростно развел руки в стороны, и тут даже Бруствер не сдержал короткого смешка. - Просто посмотрите на все это с точки зрения будущего вашей дорогой подруги, чью судьбу вы решаете сейчас. Что её ждет, если она окажется связанной нерушимыми узами брака с тем, кого считает своим врагом? Как вы предлагаете девочке строить карьеру, мистер Бруствер, если у неё будет фамилия, которая сейчас не вызывает у общества ничего, кроме презрения и ненависти? Да, это наша кара – и она справедлива, я не спорю. Но подумайте же о мисс Грейнджер! За что вы накажете её? Если же сделать так, как мы предлагаем – то все сложится как нельзя лучше для всех. Её продвижение по службе ничем не скомпрометирует вас, министр, да и самой девушке будет намного легче принять ситуацию, исходя из несколько… иных вводных. -      Но это обман! - возмутился Гарри. - Чудовищный обман! -      Для её же блага, мистер Поттер, - мягко улыбнулся Люциус. - Итак, мы изложили наши условия, - теперь он снова обращался к Брустверу, и тон его вновь стал холодным. - Проработанная легенда сотрудничества Малфоев с Орденом, первая статья в “Ежедневном пророке” должна выйти в ближайшее время, разумеется, с официальными комментариями представителей Ордена Феникса и Министерства. Публичная амнистия со снятием всех формальных ограничений. Коррекция памяти мисс Грейнджер минимум с осени девяносто шестого года, возможно, и раньше – это на ваше усмотрение. Тайный роман в Хогвартсе и тайный же брак, который молодые люди вынуждены были скрывать сперва из-за опасности, а затем – под давлением общественности – я думаю, это лучше всего доверить мисс Скитер, и я готов лично все уладить. И, конечно, обязательство всех посвященных не разглашать ничего из нашей договоренности, скрепленное магией. На этих условиях семья Малфоев согласна на заключение магического брака и готова гарантировать безопасность и неприкосновенность мисс Грейнджер. -      Непреложный обет, - веско произнес Гарри. - Вы дадите Непреложный обет в том, что не причините Гермионе ни малейшего вреда. -      Как вам угодно, мистер Поттер, - высокомерно усмехнулся Люциус. - Но и вы принесете мне такой же в том, что касается безопасности моего сына. -      Нам нужно это обдумать, - подытожил министр. - Мы сообщим вам наше решение не позднее понедельника, мистер Малфой.       Блондины распрощались и с достоинством покинули кабинет.       Однако, стоило двери закрыться за ними, как Гарри, хранивший абсолютное молчание все время обмена прощальными любезностями, взорвался, и все, что он так тщательно сдерживал в последний час, прорвалось наружу бурным потоком негодования и гнева. -      Да какого черта эти Пожиратели себе возомнили!.. -      Спокойнее, Гарри, - оборвал его Кингсли. - Твой гнев понятен, но неконструктивен. Тем более, что в их предложении есть здравое зерно. -      Здравое зерно?! - едва не задохнулся от возмущения Поттер. - Стереть память Гермионе – это, по-твоему, здравое зерно?! Мало того, что мы своими руками отдаем её этим гиенам, так еще давайте сделаем из неё идиотку, доверчивую дурочку без памяти, которая поверит во все, что они ей наплетут! -      Ну, дурочкой ваша подруга никогда не была, - примирительно заметил Бруствер. - И нам необязательно принимать все их условия беспрекословно. Скажем, не Обливиэйт, который невозможно обратить, а блокировка нужного отрезка памяти. Эффект будет тот же, но если что-то пойдет не так – мы всегда сможем снять блок и вернуть Гермионе воспоминания, о чем Малфоям знать пока необязательно. К тому же никто не собирается делать из них героев войны. Так, небольшие услуги… скажем, предоставление информации время от времени. Намеренное, а не вынужденное уклонение от участия в операциях Пожирателей. Не более. Искажать правду мы не станем, просто подадим её в немного более выгодном свете. Достаточно для того, чтобы фамилия Гермионы Малфой не помешала ей добиться в будущем тех целей, что она перед собой ставит. -      Но она должна знать! - горячо воскликнул Гарри. - Рон, да почему ты-то молчишь, как будто тебя это не касается?! -      Я… я не знаю, Гарри, - промямлил Рон, не отрывая глаз от поверхности стола, которую продолжал разглядывать все это время. - Как вы решите, так и правильно. Но, может, ей и правда будет легче кое-что забыть. Гермионе до сих пор кошмары снятся… снились… ну, про Малфой-мэнор и Беллатрикс. А если она туда вернется? Да еще жить там будет с этим?..       На это Гарри уже не нашел, что возразить, но и сдаваться не собирался. Они препирались с Бруствером больше двух часов, и в конце концов разошлись, договорившись спокойно все обдумать и встретиться завтра, чтобы еще раз все обсудить.       Стоило им выйти из кабинета министра, как Гарри немедленно обрушился на друга с упреками: -      Я совсем не понимаю тебя, Рон! Я-то думал, ты будешь в бешенстве от одной мысли о том, что Гермионе придется стать женой этого хорька, а ты как будто принимаешь все как должное!.. -      Гарри, но ведь другого выхода-то нет, - проговорил убитым голосом Рон. - Мы же оба с тобой говорили с невыразимцами. Помнишь, что они сказали? Невозможно! Невозможно разорвать эту проклятую связь! - на последних словах он почти кричал, и в этом крике было столько боли, столько отчаяния, что Гарри тут же устыдился своей вспыльчивости. -      И что, ты правда думаешь, что для Гермионы будет лучше, если ей сотрут память?.. - помолчав, спросил он. -      Правда, - признался Рон. - Что хорошего быть с кем-то и ненавидеть друг друга? Презирать его семью, приходить в ужас от одного вида дома, в котором придется жить? А ей ведь еще придется… черт, Гарри, прости, я даже думать об этом не могу, не то что говорить! И хуже всего то, что я… понимаешь, я… -      Ничем не можешь помочь, знаю, - перебил его Гарри, и Рон в ответ лишь опустил понурую голову. - Меня тоже это убивает. Но если так и в самом деле будет лучше для неё… Только вот как мы все это объясним? -      Ну, этот, как его, тайный роман, - с отвращением напомнил Рон. -      Ага, и поэтому она почти два года жила с тобой, - кивнул Гарри, - будучи замужем за Малфоем. Что мы на это скажем? Да хотя бы Джинни и твоей семье? Пусть Малфои заставят нас поклясться – все равно рано или поздно Гермионе кто-нибудь расскажет. Не мы, так кто-то другой. И что тогда? -      Своим я скажу, что мы как друзья жили, - неуверенно предложил Рон. - Делали вид. Чтобы их не заподозрили. А больше и не знал никто ведь. Гермиона же вечно на работе своей была, уж сколько я старался её вытащить, отвлечь – и на квиддич, и к маме, но у неё все времени не было. Я думал, что, когда Бруствер её наконец отпустит в этот, как его, Департамент существ – тогда уж полегче станет, и на меня время найдется, и на другое… теперь уже не найдется. -      Ну… она по крайней мере будет жива, - проговорил Гарри, не зная, что еще сказать. -      Будет жива… - эхом откликнулся Рон, и по его голосу было ясно, что это служило ему весьма слабым утешением.