Идеальный брак

      В "Дырявом котле" было немноголюдно - что, впрочем, неудивительно, учитывая, что рабочий день для многих волшебников был в разгаре.       Гермиона прошла во внутренний дворик, коснулась палочкой знакомых с детства кирпичей - и стена послушно раскрылась перед ней, впуская в мир волшебства, совсем как тогда, много лет назад. Вот только тогда она была не одна… Мысль о родителях, которые сейчас были где-то на другом конце света и даже не помнили о том, что у них есть дочь, еще одной длинной, острой иглой вонзилась под ребра. Может быть, её теперешняя амнезия - это наказание за то, что она так поступила с ними. Может быть, и в этом она виновата…       Порыв холодного, пронизывающего до костей ветра бесцеремонно вернул её в реальность - ту самую реальность, в которой она стояла на обочине Косого переулка в одном легком платье и туфельках, без пальто, денег и малейшего представления о том, куда пойти. В Норе ей едва ли были бы рады - Гарри так и не сказал о том, как восприняло новость о ней и Малфое семейство Уизли, но что-то подсказывало Гермионе, что едва ли с восторгом. Где искать самого Гарри, она тоже не знала - разве что заявиться в мракоборческий центр в Министерстве, но эта идея не казалась очень уж удачной. Растерянно осматриваясь по сторонам, она заметила знакомое лицо - правда, в виде огромного аниматроника, а не вживую - и сердце учащенно забилось от радости. Конечно же, "Всевозможные волшебные вредилки"!.. Рон теперь работает с Джорджем, а значит, она непременно найдет его там. Уж Рон-то точно будет ей рад!       Почти бегом, ежась от холода и думая только о том, как бы не подвернуть ногу на очередных высоченных шпильках, которые так и норовили застрять между камнями мостовой, девушка пересекла улицу наискосок, распахнула дверь и буквально провалилась в шумный, разноцветный, пахнущий леденцами, орехами и праздником мир. Её тут же чуть не сбила с ног пара маленьких, похожих на комету, фейерверков, гонявшихся друг за другом - Гермиона отпрыгнула в сторону от неожиданности и едва не врезалась головой в котел с какой-то густой сладко пахнущей жидкостью, неспешно фланирующий по воздуху, попятилась назад - и наступила на что-то маленькое, отчаянно заверещавшее и скрывшееся так стремительно, что она даже не успела понять, что же это было. Окончательно сбитая с толку, девушка огляделась по сторонам, стараясь не шевелиться, чтобы ненароком не задеть еще чего-нибудь. Все вокруг, казалось, жило своей жизнью: витрины вращались, полки услужливо опускались к многочисленным покупателям и поднимались обратно, в небольшом автомате дракончик жарил каштаны, расточая вокруг тот самый сладкий аромат, который окутал её с порога, туда сюда то и дело что-то летало - и это не говоря уже о волшебниках с детьми, которыми буквально кишел магазин.       Все её существо охватило какое-то радостное, теплое чувство. Гермиона знала, что уже бывала здесь - ведь именно в магазин близнецов они собирались зайти после того, как сделают все необходимые покупки в тот день, утром которого обрывались все её воспоминания. Знала и то, что Фред и Джордж были вынуждены закрыть его во время войны, а после пришлось делать основательный ремонт, так как здание и особенно обстановка сильно пострадали, а еще то, что Фред в восстановлении дела своей жизни больше не участвовал. Но все её знания, такие далекие, словно страницы учебника, вдруг переплелись с живыми, казалось бы, совсем близкими, свежими воспоминаниями - о близнецах, устроенном ими прощальном фейерверке в Хогвартсе, кровопролитных батончиках в гостиной Гриффиндора, их общем лете в Норе перед шестым курсом, таком солнечном, теплом, пропитанном запахами свежескошенной травы и прогретой солнцем земли, и сердце сжала судорога узнавания. Она не помнила этого места, но она знала его. Оно было как будто зеркалом своих создателей, и это зеркало сейчас улыбалось ей, как старой знакомой, которая наконец вернулась домой после долгого путешествия.       Тут она наконец заметила и Рона - его долговязая, плечистая фигура возвышалась скалой в этом пестром разноголосом человеческом море. -      Рон! - радостно крикнула она и начала пробираться в его сторону, совершенно позабыв о необходимости смотреть себе под ноги.       Но парень, видимо, не расслышал её голоса среди шума, и Гермиона прибавила шага, в результате почти налетев на его широкую спину. -      Рон! Зову тебя, а ты совсем не слышишь!.. - со счастливой улыбкой пожурила она его.       Рыжий наконец обернулся, и на его лице застыла странная смесь растерянности и вины. Только сейчас, когда он сдвинулся, Гермиона увидела причину его глухоты: напротив него, на расстоянии меньше одного шага, стояла невысокая белокурая ведьмочка с задорной короткой, почти мальчишеской, стрижкой. Улыбка потускнела, в одно мгновение превратившись из сияюще-радостной в натянуто-вежливую. -      О, простите, я не хотела мешать… -      Гер… Гермиона? - удивился Рон. - Что ты тут делаешь? -      Просто… хотела увидеться с другом, - ответила та, не скрывая обиды в голосе. - Разве друзья так не делают? Или мы не друзья?..       Ведьмочка негромко фыркнула и закатила глаза, что не осталось незамеченным бывшими гриффиндорцами. -      Это Верити, она работала здесь с самого открытия, ты, должно быть помнишь, - неловко представил блондинку Рон, -      Да? Что-то не припоминаю, - пожала плечами Гермиона, окинув девушку неприязненным взглядом. - Гермиона Грейнджер, приятно познакомиться. -      Малфой, - сладким голосом поправила её ведьмочка. -      Что, простите?.. - не поняла Гермиона и с трудом сдержала порыв оглядеться по сторонам в поисках обладателя этой фамилии. Только этого не хватало!.. -      Если верить последним новостям, вы - Гермиона Малфой, - все тем же приторно-сладким голоском пояснила Верити. -      Ах, это… Я предпочитаю двойную фамилию, - ляпнула шатенка первое, что пришло в голову, и только потом подумала, что на самом деле это отличная идея. -      Верити, помоги вон тем девчонкам с любовными зельями, - наконец нашелся Рон, чувствовавший себя крайне неловко между двух огней. -      Разумеется, мистер Уизли, - совсем другим тоном чирикнула та и наконец оставила их наедине. -      Так что случилось? - обеспокоенно спросил парень. -      Да ничего не случилось! - рассердилась Гермиона, уже начиная понимать, что напрасно пришла сюда. - Почему обязательно должно что-то случиться?! -      Ну, потому что ты никогда не приходила ко мне на работу, - усмехнулся Рон. - Да еще и без пальто в такую погоду… -      Я переместилась камином и как-то не подумала… - растерялась девушка. Ей было неприятно, что Рон так настойчиво расспрашивал её о причинах внезапного визита, как будто… как будто она не имела никакого права на то, чтобы навестить его вот так, без веской причины. -      Классно выглядишь, - сквозь зубы бросил он, бесцеремонно разглядывая её грудь и бедра, подчеркнутые искусно скроенным платьем. - Ради хорька теперь так наряжаешься? -      Да нет, это Нарцисса… - попыталась оправдаться Гермиона, снова отчего-то почувствовав себя виноватой. - У них так принято, знаешь. Даже к завтраку при полном параде, и чтоб обязательно переодеться к ужину, представляешь? - она хотела, чтобы это прозвучало легко и саркастично, но на деле вышло как-то жалобно. -      А ты и рада стараться? Не ожидал от тебя, - разочарованно протянул Рон. -      А чего ты ожидал, позволь спросить? - изо всех сил сдерживая рвущееся наружу негодование, поинтересовалась Гермиона. - Что я приду в чужой дом и стану всем рассказывать, как нужно жить? -      Ну уж точно не того, что эта семейка так быстро прогнет тебя под себя, а ты и рада будешь плясать под их дудку, - фыркнул Рон.       В этот момент его отвлек какой-то мальчик, который никак не мог сам разобраться с моделью игрушечной метлы, и только это не позволило девушке высказать все, что она о нем думала. Терпеливо ожидая, пока Рональд ответит на все вопросы юного покупателя, Гермиона с тоской подумала о том, что все-таки напрасно сюда пришла. Конечно, навряд ли друзья с восторгом приняли новость о её замужестве - и в последнюю очередь стоило ожидать этого от Рона, чья вражда с Малфоями длилась уже чуть ли не поколениями, но… но все равно было обидно. Это ведь она - и она не изменилась, не стала другой лишь оттого, что выбрала человека, который не нравился Рону. По правде говоря, он ей и самой-то не очень нравился - но это был её выбор, какой уж был, и разве друзья нужны не для того, чтобы поддержать?.. -      Ты занят… я, наверное, пойду. Не нужно было приходить, - проговорила девушка и уже повернулась, чтобы уйти - но Рон перехватил её кисть. Его рука была теплой, но прикосновение показалось неприятным. -      Постой, - виновато вздохнул он. - Подожди. Я не хотел сказать ничего такого. Здесь и правда не очень-то поболтаешь… У меня скоро обед, я могу отпроситься у Джорджа и уйти сейчас. Если хочешь, пойдем куда-нибудь, посидим. -      Знаешь, я… совсем не взяла с собой денег, - смутилась Гермиона. -      Я, конечно, не такой богатый, как Малфой, но заплатить за подругу в состоянии, - усмехнулся Рон. -      Спасибо, - улыбнулась в ответ Гермиона, и Рон невольно залюбовался её улыбкой - такой знакомой, такой родной, но… - Хотя, если честно, после того, что журналисты устроили в Мунго, когда я выписывалась, мне не очень хочется показываться на людях. -      Ну, чисто технически, ты и сейчас на людях, но что-то толп колдографов я пока не вижу, - и Рон демонстративно огляделся по сторонам - но, конечно, никого и в самом деле не нашел. -      Может, ты пригласишь меня к себе?.. - не очень уверенно предложила Гермиона. - Гарри говорил, что мы… ну, та квартира, что мы снимали, где-то недалеко от магазина. -      А, это… - растерялся Рон. - Ну да… По правде говоря, там не то чтобы... Гостей-то я не ждал. -      Рон, мы ведь почти два года жили вместе, - рассмеялась она. - И я каждое лето гостила в Норе. Неужели ты думаешь, что меня напугают твои носки, даже если они висят на люстре? Это все мелочи, мы же свои, ведь так? -      Так-то оно так, - смущенно почесал в затылке парень. - Только у меня там нет никакой еды. -      Я не голодна, спасибо, - вежливо сообщила Гермиона, продолжая выжидательно смотреть на рыжего, и тому не оставалось ничего иного, кроме как в конце концов отступить под этим взглядом. -      Я… тогда я сейчас… предупрежу Джорджа, ну и… - пробормотал парень. -      Я подожду тебя здесь, - обрадованно кивнула она. - Заодно осмотрюсь. Здесь так здорово!..       Но в этот момент Джордж подошел к ним сам. Гермиона вздрогнула от неожиданности, напоровшись взглядом на когда-то солнечно-рыжие, а теперь черные как смоль волосы и уставшие, постаревшие на целую жизнь, глаза. -      О, а я как раз собирался тебя искать! - обрадовался Рон. - Ты не против, если я отлучусь на часок? Вместо обеда… -      Нет, не против, - качнул головой Джордж, и Рон немедля умчался в подсобку за курткой - в отличие от Гермионы, мерзнуть он не собирался.       Джордж проводил его задумчивым взглядом, но сам не сдвинулся с места - и Гермиона вопросительно глянула на него. -      Не стоило тебе приходить, - медленно, будто нехотя, обронил Джордж. -      А тебе что за дело? - огрызнулась Гермиона, больше от неожиданности. -      Он мой брат, - пространно ответил тот. -      И мой друг! - вот уже в который раз за последние полчаса повторила она, и почувствовала в этих словах какую-то фальшь. Соответствовали ли они действительности, раз их приходится произносить так часто?.. -      Если так - то лучше бы тебе оставить его в покое, - веско ответил Джордж. - Если ты и в самом деле желаешь ему добра.       Это "если" заставило Гермиону буквально задохнуться от возмущения. На языке уже вертелся язвительный ответ, что-то о том, что не Джорджу было указывать ей, что лучше для Рона, раз уж он сам стал причиной того, что младшему брату пришлось отказаться от карьеры аврора - но не успела она раскрыть рта, как появился Рон, и поспешно - слишком уж поспешно! - потащил её к выходу.       Они не успели сделать и пары шагов, как весенняя неустойчивая погода вновь напомнила о себе: к резкому ветру присоединился моросящий, противный дождик. Рон развернул куртку, которую так и нес в руках, и набросил её на плечи девушки, которая в ней просто утонула: из-под высокого воротника выглядывали лишь карие глазища да каштановые локоны. Рон улыбнулся, как будто оттаивая, и мальчишеским жестом набросил ей на голову капюшон, который закрыл ей все лицо теперь еще и сверху. Смеясь, путаясь в слишком длинных рукавах, она сделала несколько шагов вперед, пытаясь, мотая головой, сбросить капюшон с глаз - и с размаху задела рукавом представительного мужчину с проседью на висках, в строгом сером пальто и с элегантной черной тростью в левой руке. -      О, простите пожалуйста, - с жаром извинилась Гермиона, и, послав мужчине самую очаровательную из своих улыбок, продолжила свой путь, дурачась и хихикая с Роном, совсем как когда-то давно - или совсем недавно - гуляли они по улочкам Хогсмида.       Впрочем, несмотря на то, что куртка была велика, пожалуй, и для двух таких Гермион, ноги в тонких чулках и изящных туфлях она все же не прикрывала, и до квартиры они добрались, изрядно замерзнув - поэтому мысль о том, чтобы выпить горячего чаю, пришлась весьма кстати. Рон исчез в кухне, а Гермиона, отклонив его настойчивое предложение присоединиться, воспользовалась случаем, чтобы оглядеться.       Квартира казалась стылой и какой-то заброшенной. Здесь не валялись вещи, не стояли чашки, которые не донесли до кухни, на полках не было ни безделушек, ни милых пустяков. На всех поверхностях лежал толстый слой пыли - как будто к ним неделю, а то и две, никто не притрагивался. Книжные шкафы зияли пустыми полками, словно улыбками с выбитыми зубами, пара колдографий в красивых рамках лежали, опрокинутые лицом вниз. Она подошла и осторожно перевернула их - и невольно улыбнулась, увидев свое собственное лицо. Рон, Гарри и она - их лица смотрели на неё из рамок. Гарри был чем-то раздражен, а Рон строил дурацкие рожицы. Обе фотографии были сделаны Колином Криви, который… которого больше не было.       Улыбка сползла с её лица. Странно, что эти колдографии вообще здесь. Что именно эти колдографии…       Тряхнув головой, чтобы отогнать тягостные мысли, она подошла к ближайшей двери и дернула за ручку. За ней оказалась ванная - обычная ванная, ничего особенного или роскошного. Вот только полочки пустые, не было ни бритвы, ни зубной щетки… только полотенце на крючке - какое-то одинокое и как будто позабытое здесь по недосмотру.       За следующей дверью оказалась спальня. Тоже ничего примечательного: большая двуспальная кровать, шифоньер для одежды в полстены, комод с зеркалом на нем да пара тумбочек, на одной из которых стояла лампа. Взгляд скользнул по мебели, чуть задержался на забавных желтых занавесках и вернулся к кровати.       Странно.       Нахмурившись, она вернулась в гостиную и еще раз внимательно осмотрелась. Но никаких других дверей, кроме проема, ведущего на кухню, здесь больше не было. Ни второй спальни, ни еще одной кровати. Так что же…?       Гермиона направилась на кухню, чтобы немедленно адресовать Рону возникший у неё вопрос, и застала там умильную картину, показавшуюся до боли знакомой: две кружки с горячим чаем уже стояли на столешнице, а сам Рональд с двумя чайными ложками в руке растерянно озирался по сторонам, очевидно, в поисках сахара. Не задумываясь над тем, что делает, девушка протянула руку и вытащила с нижней полки шкафчика у плиты пузатую красную сахарницу в белый горошек. -      А, ну да, - с облегчением выдохнул Рон. - Вечно забываю, где она сто…       Он осекся. Челюсть отвисла, а расширившиеся голубые глаза в панике забегали от сахарницы к лицу Гермионы и обратно. -      Ты… ты помнишь?.. - с дикой смесью ужаса и восторга прошептал он.       Но Гермиона продолжала стоять, сжимая в руках глупую красную сахарницу. Она замерла, жадно прислушиваясь к себе, к тому, что происходило внутри, и ждала - молнии, вспышки, озарения, хоть чего-нибудь, что должно было непременно последовать за этой искрой. Но не было… ничего. -      Нет, - наконец медленно, как будто все еще сомневаясь, на что-то надеясь, покачала головой она. - Не помню.       Рон ссутулился, сдулся, точно шарик, из которого выпустили весь воздух, глаза вновь потускнели, а плечи поникли. -      Ну, тогда… Знаешь, никогда не мог запомнить, сколько сахара ты кладешь в чай, а сколько - в кофе, - неловко развел он руками, в одной из которых так и были зажаты эти несчастные ложечки. -      Это я уже выяснила, - вздохнула Гермиона. - Чай я пью без сахара.       Парень нахмурился, но, подумав, сунул одну из ложечек обратно в ящик и неловко взмахнул второй, приглашая её за стол. -      Только еды никакой нет, - снова с сожалением сообщил он. -      Это ничего, - ободряюще улыбнулась девушка, отхлебнув пока еще слишком горячего напитка. - Вообще, похоже, по части хозяйства ты не в маму пошел. -      Да уж, - фыркнул Рон. - И как это ты только пришла к такому неожиданному выводу? -      Да у тебя здесь слой пыли в палец толщиной! - притворно возмутилась Гермиона. -      А, это… - Рон вдруг смутился. - Да я просто… нечасто бываю тут в последнее время. -      А почему? - бесхитростно удивилась Гермиона, но в следующую секунду вспомнила о белокурой Верити - и отвела глаза. -      Да просто непривычно, знаешь… одному, - ответил он, не заметив подвоха. -      Мы поэтому снимали её вместе, да? - ухватилась Гермиона за такую животрепещущую для неё тему.       Рон поднял голову и как-то странно не неё посмотрел. -      Да, - помолчав, нетвердо произнес он. - Поэтому. -      А почему здесь только одна кровать? - прозвучал следующий вопрос, показавшийся Рональду раскатом грома.       Он знал, что было плохой идеей вести её сюда, чуял - нельзя было этого делать, и не только потому, что ему до боли, до крика не хотелось возвращаться сюда - да еще вместе с ней!.. Но он не послушался внутреннего голоса, не нашел причин отказать, не хотел её обижать - и теперь нужно что-нибудь ответить. Желательно что-нибудь правдоподобное. -      Я спал на диване, - ляпнул он первое, что пришло в голову. - На диване, вон там, в гостиной. -      Ты спал на диване почти два года? - изумилась Гермиона. - Но почему?! -      Ну так больше-то тут негде, - уверенно заявил Рон, как будто это все объясняло. - Сама видела - кровать одна. Мы же не могли… ну это… -      Но почему мы тогда не сняли более подходящую квартиру? - продолжала недоумевать девушка. - Или хотя бы не поменяли эту огромную кровать на две поменьше? -      А других не было, - на голубом глазу соврал Рон. - А эта близко к магазину. И арендная плата невысокая. И вообще очень удобная. А кровать… ну, мы собирались, но ты много работала, рано уходила, поздно приходила, тебе все некогда было… Ну, времени не было, чтоб пойти и выбрать - понимаешь? -      А почему ты сам не купил? - не поняла Гермиона. - Кровать - не туфли, её примерять необязательно. -      Да что ты прицепилась к этой кровати! - вдруг разозлился рыжий. - Не купил и не купил, говорю тебе - меня все устраивало, да и тебя, между прочим, тоже! Я тебе не Малфой, чтобы каждую неделю мебель менять! Ты совсем там в этом дворце потеряла связь с реальностью, забыла, как простые люди живут? Как сама жила на министерскую зарплату? -      Да, - процедила Гермиона сквозь зубы, чувствуя, как внутри неё поднимается мощной волной злость. - Забыла. Представляешь, я все забыла, Рональд, абсолютно все! Я ни черта не помню, ни кто я, ни как жила, ни даже с кем жила!.. И я ничего не понимаю, совсем ничего!.. - она сама не заметила, как перешла на крик, и в этом крике выходило наружу все подавленное, все спрятанное, все отложенное на потом - оно лилось из неё сплошным потоком, крушащим все на своем пути, не замечая ни явной растерянности друга, ни его неразборчивых, невнятных слов и оправданий. - Мне все что-то рассказывают - о том, что я сделала, чего хотела, что и кому я должна. А я не помню!!! Я не знаю, почему я поступала так, как поступала, почему выбрала то, что выбрала, и я понятия не имею, как мне теперь со всем этим жить! Как будто кто-то украл у меня пять лет, пять лет, Рональд! Украл и прожил их за меня, разрушил, перевернул, исковеркал всю мою жизнь и впихнул обратно. Я не могу так жить, да и вообще разве можно так жить?! Я просто хочу все вернуть, как было, хочу вспомнить, хочу понять - так помоги же мне!       Ярость утихла почти так же мгновенно, как родилась. Это был взрыв - внезапный, разрушительный, - но без топлива огонь сожрал сам себя, оставив лишь выжженное пепелище. Пустыми, погасшими глазами она наконец взглянула на Рона - и отшатнулась, потому что Рона здесь больше не было. На его месте осталась лишь такая же мертвая оболочка, которая, казалось, горела заживо прямо здесь и сейчас. -      Я не могу тебе помочь, - хриплым, чужим голосом проговорил он и тяжело сглотнул. По его лицу потекли слезы, но парень, казалось, их даже не замечал. - Не могу. Не могу, слышишь ты, не могу, не могу!!! У тебя теперь своя жизнь, какая уж есть. Зачем ты приходишь и рвешь мне душу? Вечно лезешь со своими никому не нужными вопросами? Я ничем не могу помочь, пойми!!! Уходи отсюда, Гермиона, уходи, и не приходи больше, Мерлином тебя заклинаю - никогда не приходи!..       Она отпрянула, как будто её ударили в живот. В эти мгновения между ними рушились все связи, рвались все нити, их словно выдирали из самой глубины души, выворачивали с корнем, невзирая на летевшие во все стороны ошметки мяса и крови, а вместо них росла и высилась огромная, гладкая, непреодолимая стена - и оба это чувствовали и понимали.       Где-то за спиной захлопнулась дверь. Она бежала, не разбирая дороги, слезы застилали глаза, а в ушах продолжал набатом звучать этот хриплый, надломленный, полный боли и чего-то еще голос. Гладкая подошва туфель оскользнулась на камне мостовой, но она удержалась на ногах и даже не сбавила темпа - и продолжала бежать, не зная, куда бежит и к кому, как будто, если бежать не останавливаясь, можно было убежать от всех этих людей, от забытого прошлого, кошмарного настоящего, от долгов, обещаний и потерь. Она бежала, не чувствуя холода и не собираясь останавливаться, не глядя по сторонам, не заботясь о том, что подумают люди вокруг - и были ли вообще эти люди. Бежала, пока со всего размаху не врезалась во что-то высокое, подвернув наконец ногу и уткнувшись залитым слезами лицом в колючую ткань чужого пальто, и не услышала слов, выстрелом прозвучавших откуда-то сверху: -      Гермиона Грейнджер! Какие люди!..