Идеальный брак

      Драко стоял возле камина в холле и уже начинал нервничать. В самом деле, она же была почти готова - разве нужно так много времени, чтобы надеть серьги и взять пальто? Чем можно заниматься… вот уже пятнадцать минут?!       Наконец раздался долгожданный перестук каблучков по мрамору лестницы. Парень перевел было дыхание с облегчением - но бросил взгляд на приближающуюся девушку, чтобы оценить, как смотрится его подарок, и внутри все оборвалось.       Она не надела их. И стоило ей сделать еще пару шагов ему навстречу - и причина оказалась очевидной. У Грейнджер не были проколоты уши. Совсем.       Но как же так?.. Он же отчетливо помнил её на четвертом курсе, на том Святочном балу: розовое платье, кокетливый локон на левом плече и сережки-цветы. Она избавилась от проколов потом? Но когда?! И, Мерлин милосердный, как теперь ему выкручиваться?!       Вместе с поднявшейся паникой вспыхнула и злость - на неё, на мать, которая все это придумала, на отца, который так горячо поддержал, на себя самого, за то, что послушал их и во все это ввязался. На какое-то мгновение ему захотелось нарочно проигнорировать свою оплошность, ничего не придумывать, не врать - а если Грейнджер что и заподозрит, так и в добрый путь!.. -      Не понравились? - резко, не думая скрывать раздражения, спросил он. -      Что, прости? - не поняла Гермиона, которая так и продолжала витать в своих мыслях. -      Подарок, - напомнил Малфой. - Не понравился? -      Нет, что ты, очень красивые, но я… - девушка покраснела. - Я не помню нужного заклинания. -      Могла бы спросить, - закатил глаза блондин. -      У тебя? - не сдержала удивления Гермиона. -      А что, ниже твоего достоинства - спрашивать у других то, чего не знаешь? - язвительно бросил Малфой. - Только книги могут быть удостоены чести быть авторитетом для самой Гермионы Грейнджер? -      Ну уж извини, что сразу не распознала в тебе эксперта по пирсингу! - огрызнулась она. - Может, вместо глупых придирок все-таки соизволишь рассказать, куда мы идем? -      Мы договорились обо всем с Сондерсом, владельцем "Соколов", - неохотно пояснил Драко. - И должны встретиться сегодня за ужином, чтобы подписать все бумаги и потом сразу отметить это. -      А я там зачем? - растерялась Гермиона.       "Отличный вопрос", - подумал про себя Малфой, но вслух сказал совсем иное: -      Супруга должна сопровождать мужа на все ответственные мероприятиях, если это предусмотрено протоколом, - бесстрастно сообщил он. - Мистер Сондерс будет с женой, Трауман - главный тренер - тоже, так что согласись, было бы странно, приди я один. -      А если бы у меня были свои дела? - возмутилась Гермиона. -      Но сегодня их у тебя нет, - резонно возразил Малфой. -      Да ты даже не потрудился меня об этом спросить! - воскликнула она обиженно, в ответ на что Малфой снова закатил глаза. -      Таковы правила, Грейнджер, - снисходительно произнес он. - В первую очередь ты должна исполнять свои обязанности леди Малфой, а уж потом все остальное. -      Да? - опасно прищурилась она. - И кто же, позволь спросить, установил такие правила? -      Это правила моей семьи! - заносчиво заявил блондин. -      Ах вот как! - всплеснула руками Гермиона. - Вот ты по ним и живи!       С этими словами она развернулась, явно намереваясь вернуться к себе и предоставить ему выкручиваться дальше самому.       Это была катастрофа.       Полное и абсолютное фиаско. -      Чего ты хочешь?! - в бессильной злости крикнул он ей вслед. - Чтобы я упрашивал тебя? Умолял?! Унижать меня доставляет тебе удовольствие, Грейнджер?       От изумления она остановилась и повернулась обратно, глядя на него огромными глазами. -      Вовсе нет! - возмущенно запротестовала она. - Как тебе такое в голову пришло?! -      Тогда что тебе нужно? - напрямик спросил он. - Ты чего-то хочешь взамен? Хорошо, пусть так, просто скажи, чего именно. -      Мне нужно, чтобы ко мне относились с уважением! - всплеснула руками она. - Только и всего! -      Ты живешь здесь, как королева, - презрительно процедил Малфой. - Личные апартаменты, нанятая специально для тебя прислуга, моя мать наряжает тебя, как куклу, не считая денег на тряпки и осыпая фамильными драгоценностями, отец прыгает перед тобой на задних лапках - что еще тебе надо, Грейнджер? Чтобы еще и я ползал на коленях перед тобой? -      Я ни о чем таком не просила! - пораженно выдохнула она. - Мне ничего не нужно ни от тебя, ни от твоей семьи! -      Так уж сложилось, Грейнджер, что ты теперь - её часть, - криво усмехнулся блондин. - Но этот факт дает тебе не только права, но и налагает кое-какие обязанности. Се ля ви, как говорится. -      Ты не можешь меня заставить! - упрямо вздернула подбородок она. - И вообще, я не обязана все это выслушивать!       Она вновь повернулась, чтобы уйти, но доведенный до бешенства Малфой в два шага догнал её и крепко ухватил за локоть, не беспокоясь о том, что причиняет ей боль. -      Ну уж нет, моя дорогая, - прошипел он ей в лицо. - Мы с тобой оказались в одной лодке, и теперь либо потонем вместе, либо выплывем. Повзрослей наконец, Грейнджер! У тебя просто нет выхода! Так же, как и у меня!.. -      У меня есть друзья! - гордо ответила она. - Есть работа! Я и без тебя проживу, и проживу прекрасно! -      Друзья? - переспросил Малфой, а затем расхохотался в голос. - Да твои друзья будут первыми, кто приведут тебя обратно в мэнор! Не веришь? Проверь! Почему бы тебе не пойти к своему Уизелу прямо сейчас? Послушай, что он тебе скажет! - он отпустил её руку и подтолкнул в спину. - Ну что же ты?.. -      Какая же ты все-таки скотина, - прошептала она, смаргивая выступившие злые слезы. - Ненавижу тебя!.. -      Это взаимно, дорогая, - усмехнулся он. - А теперь возьми себя в руки, мы уже почти опаздываем, а это совершенно неприемлемо.       В молчании они вошли в камин, и Малфой назвал место назначения - какое-то название, которое ни о чем Гермионе не говорило. Исполненный достоинства метрдотель принял у неё пальто, а затем учтиво проводил к заказанному заранее столику.       Интерьер ресторана поражал показной, демонстративной роскошью: алая бархатная обивка стульев, кресел и диванов в сочетании с темным полированным деревом столов, белоснежными скатертями, золотисто-желтыми стенами и вычурными бронзовыми светильниками производила впечатление богатства и дороговизны, при этом ухитряясь балансировать на грани китча и безвкусицы, не проваливаясь за неё. Но девушка ничего этого не видела и не замечала. Удар, нанесенный Малфоем, хоть он ни о чем не знал, попал в самую точку - во все еще свежую, кровоточащую рану, оставленную в её душе ссорой с Роном. Он словно сорвал с неё пластырь, который удалось кое-как приклеить Забини, и теперь было еще больнее, еще невыносимее - в том числе и оттого, что она не могла себе позволить ни выплеснуть свои чувства, ни просто развернуться и уйти. Если бы Малфой заявил ей такое о её друзьях еще вчера - она бы просто рассмеялась ему в лицо и ушла, не оглядываясь. Но сегодня, после того, как Рональд прогнал её, вся уверенность в том, что у неё все еще есть друзья, рассыпалась, словно замок из песка. Выходило так, что пойти ей и в самом деле было некуда. Но и оставаться вот так - в роли содержанки, зависимой приживалки без права голоса и собственного мнения, было невыносимо.       Гермиона не обратила внимания на то, что Малфой уже сделал заказ - в том числе и для неё, и даже не предложил ей меню и не спросил о предпочтениях. В другое время это задело бы её - но сейчас душу пожирало такое отчаяние, такая пустота, что до событий вовне просто не было никакого дела.       Из прострации её вывели незнакомые волшебники, которых официант проводил к их столу. Волей-неволей пришлось собраться - и здороваться, и знакомиться, и улыбаться. Гермиона делала все это механически, без участия разума - как будто он вовсе ушел в автономный режим, и сейчас её действиями руководила какая-то сила привычки, усвоенной, видимо, за последние годы. Она не запомнила ни того, кем были эти люди, ни их имен, о чем пожалела почти сразу же после того, как им подали вино и закуски, и завязался общий разговор.       Малфой оживленно беседовал с представительным крупным волшебником лет шестидесяти, обсуждая детали сделки - по-видимому, это и был тот самый мистер Сондерс, нынешний владелец команды. Рядом с ним сидела супруга - примерно того же возраста полная, холеная дама, отличительной чертой которой было чудовищное количество разномастных украшений, совершенно не сочетавшихся друг с другом, и скучающее выражение лица. Вторая пара была попроще - и по внешнему виду, и по манере себя держать. Мужчина и вовсе пришел сюда в джинсах и без галстука, удовлетворившись вельветовым пиджаком, а на женщине - спортивного телосложения блондинке с вульгарно яркой красной помадой - было длинное серебристое вечернее платье, вопиюще диссонировавшее с одеждой её спутника. Гермионе пришло в голову, что эту парочку вообще навряд ли бы пустили сюда, если бы не тот факт, что они были гостями Малфоя в этот вечер, но она тут же одернула себя - кто она такая, чтобы судить?..       Объединяло этих двух очевидно разных женщин одно: заинтересованные взгляды в сторону шатенки, которые они бросали тем чаще, чем жарче становилась дискуссия между мужчинами. Впрочем, пока они обменивались нейтральными репликами между собой, из которых девушка сделала вывод, что дамы знакомы, но отношения их особой теплотой не отличаются, и её активного участия не требовали - что Гермиону более чем устраивало.       Наконец Малфой и мистер Сондерс пришли к общему знаменателю и ударили по рукам. Документы были торжественно подписаны и переданы сторонам, чек выписан, руки пожаты, ледяное шампанское подано, и все как будто расслабились, вздохнули свободнее и почувствовали себя раскованнее. -      Для нас это было очень сложное решение, леди Малфой, - посетовала миссис Сондерс, наклоняясь к ней так, что крупный кулон с рубином чудом не оказался в общей тарелке с брускетами. - Столько лет отдано этой команде, столько сил!.. -      О, вы с мужем, должно быть, посещали все их игры? - вежливо спросила Гермиона. -      Что? Я и квиддич? - удивилась дама и рассмеялась низким, грудным смехом, как будто услышала остроумную шутку. - Ну разумеется, нет! Это грубый, мужланский спорт, и женщине там делать совершенно нечего! -      Но вы только что сказали про силы… - растерялась девушка. - Я подумала… -      Ну не в прямом смысле, конечно, - высокомерно надула щеки миссис Сондерс. - Как можно подумать, что я, я!.. могу иметь к этому отношение. Но вот мой бедный Эдвард… Сплошные заботы, сплошные хлопоты - что уж говорить о расходах? Вы не поверите, но на это Рождество мне пришлось удовольствоваться всего лишь вот этим скромным кольцом, - тут она сунула под нос Гермионе пухлую руку, на которой этих колец было штук шесть, не меньше. - А ведь он обещал мне бриллианты!.. Ваши, кстати, совершенно великолепны. -      Благодарю, - смутилась Гермиона, не зная, прилично ли сказать, что драгоценности ей не принадлежат, а лишь одолжены на вечер. -      Не думала, что в Министерстве нынче такие высокие зарплаты, - бесхитростно удивилась блондинка, имени которой гриффиндорка не запомнила. - Грега приглашали несколько лет назад на работу в Департамент магических игр и спорта, - она понизила голос и заговорщицки добавила: - Ну, после того скандала с Людо Бэгменом, вы, должно быть, помните. Но платили там тогда просто гроши!.. Неудивительно, что бедняга Людо пытался как-то подзаработать и ввязался в эту авантюру с гоблинами. Дошло до того, что ему пришлось бежать из страны, какая жалость!..       Как ни странно, об упомянутом скандале Гермиона не просто была в курсе, но и помнила о нем во всех деталях. Однако, зная, как Бэгмен обманул близнецов Уизли, сочувствия к нему не разделяла. -      Ну что вы, милочка, - снисходительно поправила блондинку миссис Сондерс. - Эти камушки куплены отнюдь не на зарплату. Это же Малфои, вы понимаете… - она загадочно подвигала бровями вверх-вниз, явно на что-то намекая, и это вывело Гермиону, и без того измученную намеками и недоговорками последних дней по горло, из себя. -      А что тут нужно понимать? - прямо спросила она, да так громко, что мужчины прервали разговор и с интересом повернули головы в их сторону. -      Ну-ну, милая, к чему лицемерие, - неприятно улыбнулась эта женщина, даже не заметив, что её аудитория выросла в два раза. - Вы известны как весьма неглупая девушка, и каждому ясно, что вы поспешили окрутить единственного наследника всего состояния Малфоев при первой возможности отнюдь не за его красивые глаза.       Гермиона поперхнулась шампанским от возмущения. Сидящий рядом Малфой сжал в руке свой бокал так, что стекло, казалось, сейчас треснет. -      В этом нет ничего предосудительного, дорогуша, - безмятежно продолжала между тем миссис Сондерс, не замечая весьма красноречивых взглядов собственного мужа. - Если бы мне в свое время представился такой шанс, уж я бы его ни за что не упустила!.. И в данном случае неудивительно, что даже такая волшебница, как вы, готова на многое закрыть глаза. Я бы на вашем месте, - она положила пухлую руку на выдающуюся грудь, - не сомневалась бы ни секунды. Грешки ведь есть у каждого. А вот такие бриллианты!.. - завистливый вздох заменил все несказанное, но и сказанного было более чем достаточно.       За столом повисла мертвая тишина, и только миссис Сондерс продолжала как ни в чем ни бывало уплетать канапе с лососем. Гермиона почувствовала, как Малфой накрыл своей рукой её, как будто пытаясь удержать от глупостей - от этого прикосновения по всему телу будто пробежал электрический ток, но на сегодня с неё было достаточно оскорблений, чтобы молча проглотить еще и это.       Одним движением сбросив малфоевскую руку, она недобро прищурилась и обманчиво спокойным голосом заговорила: -      Я правильно поняла, миссис Сондерс, - имя всплыло в памяти, как по волшебству, - что вы только что сказали в лицо мне, героине войны, подруге Гарри Поттера, которая прошла с ним всю войну вплоть до победы над Волдемортом, сражаясь с Пожирателями смерти, потерявшей в этой войне не только друзей, но и семью, что я вышла замуж за одного из них, закрыв глаза на этот - как там вы выразились? Грешок? Ради его денег? Я все верно поняла?.. -      Ээээ… яяяя… - растерялась толстуха, не ожидавшая такой прямоты. Не то, чтобы девушка в чем-то ошиблась, но говорить об этом вот так вслух было не принято. -      Разумеется, моя супруга не имела в виду ничего подобного, - поспешил извиниться за жену мистер Сондерс. - Конечно же, мы понимаем, что деньги тут ни при чем. Такой человек, как вы, мисс Грейнджер, то есть простите, миссис Малфой, не мог руководствоваться в своих решениях ничем иным, кроме чувства исключительной силы… -      О, еще лучше! - ослепительно улыбнулась Гермиона. - Так по-вашему, я просто еще одна влюбленная дурочка, которая потеряла голову от парня и вышла за него, как выразилась ваша супруга, "за красивые глаза"? Ну и что, что Пожиратель смерти, ничего, что враг и убийца, один из тех, кто стремился уничтожить таких, как я, подчистую? Любовь заставляет закрыть глаза и не на такое!.. Вы это имели в виду? -      Нннет, я не совсем… - забормотал мистер Сондерс. -      Знаете, господа, до меня доходили слухи, что к Малфоям крайне предвзято относятся, но я полагала, что они преувеличены, - заявила гриффиндорка, вставая со своего места и поднимая бокал, будто для тоста. - При том, что Визенгамот в полном составе еще три года назад снял все обвинения против этой семьи! Что Министерство недавно наконец предало огласке ряд фактов, раскрывающих их истинную роль и заслуги. Но нет! Вы, очевидно, считаете заявления Министерства лживыми, героев этой войны - продажными глупцами, а семью Малфоев - подлецами и негодяями, удачно избежавшими наказания благодаря своим деньгам. Что ж, прекрасно! Вот только знаете что? Что-то мне подсказывает, что навряд ли я могла видеть ваши лица в битве за Хогвартс! И позвольте мне усомниться в том, что, поселись в вашем доме Волдеморт, вы осмелились бы хотя бы взглядом воспротивиться этому, не говоря уж о чем-то большем. Вы с удовольствием берете деньги Малфоя, пьете шампанское за его счет и радуетесь, что удалось так удачно сбыть с рук команду, которая не приносит ничего, кроме убытков - но при этом не проявляете ни капли уважения к людям, которые не наблюдали за событиями со стороны, с безопасного расстояния, как вы, а ощутили все её ужасы на собственной шкуре. Вам не понять, что пережили эти люди, через что им пришлось пройти, пока вы жили, как ни в чем не бывало - и вам гораздо проще делать вид, что этого не было, что они такие же мелочные и ничтожные, как и вы, иначе вам было бы просто стыдно смотреть им в глаза! Стыдно, что вы не сделали ничего, когда шла война и гибли люди, стыдно за то, как вы свысока относились к ним, когда все это закончилось! Вы думаете, деньги Малфоев дали им какие-то гарантии? Защитили их? Спасли? Вы считаете, что Волдеморта можно было подкупить? Что меня, Гермиону Грейнджер, можно купить? Вы не знаете меня, вы понятия не имеете, что я за человек и что за человек мой муж. И если я выбрала его - то уж точно не за красивые глаза и не за бриллианты, а только лишь за то, каков он сам! И никто не давал вам никакого права судить ни меня, ни его, потому что мы оба сделали для вас, для всего магического общества то, на что никто из вас не решился!       Свой бокал она осушила под гробовое молчание. Не только за их столиком - во всем зале, казалось, все глаза и уши были направлены на неё, на них, словно прожектор, но Гермионе было уже наплевать. Каждое сказанное ею слово резонировало с чем-то внутри, заставляя все её существо вибрировать от боли и гнева и доказывая этим, что все это - правда. Вне зависимости от того, что она помнила и что забыла, что было и чего не было - все была правда, неприкрытая и отвратительная в своей наготе. Все эти холеные, сытые лица - знали ли они, что такое смерть?.. Страх?.. Одиночество?.. Они не знали ни черта, но позволяли себе относиться к таким, как они, снисходительно и даже высокомерно. И она не могла этого стерпеть - да и едва ли была должна. -      Мне кажется, здесь мы закончили, - констатировала она, обведя взглядом лица, на которых застыли растерянность и шок. - Ты идешь?..       Если у Малфоя и были другие намерения относительно окончательно и бесповоротно проваленного ужина, он предпочел промолчать. Вместо этого он поднялся и, бросив ошеломленному не меньше других официанту "Все за мой счет", последовал за ней к камину.       Молча перенеслись они обратно в мэнор, молча поднялись по лестнице, и только войдя в их общую гостиную, Малфой заговорил. -      Не нужно было этого делать. -      Да что ты? - огрызнулась Гермиона. - А что мне нужно было делать? Молчать, позволяя им считать меня шлюхой? Или, может, поздравить тебя с удачным приобретением - и я не о команде сейчас говорю? -      Чего ты этим добилась, Грейнджер? - устало спросил Драко. - Думаешь, ты сказала им что-то новое? Открыла глаза на правду? Люди не идиоты, все всё прекрасно понимают, но они нашли для себя способ существовать с этой правдой, как-то с ней жить. А теперь что? Думаешь, они вот так просто от одной твоей пламенной речи раскаются, признают свои ошибки, посыплют голову пеплом и больше никогда так не будут? Да черта с два! Они возненавидят тебя за это унижение, а при случае - еще и отомстят. И мне заодно. -      И что, нужно было стерпеть? - поинтересовалась она, не скрывая враждебности в голосе.       Драко задумчиво посмотрел на неё в ответ. Его отец, без сомнений, счел бы именно так. Стерпеть, промолчать, или изящно, между строк, поставить наглеца на место - но уж точно не устраивать публичный скандал. Но, как ни странно, что-то мешало ему с этим согласиться. -      Что сделано - то сделано, Грейнджер, - наконец сказал он. - Ты высказалась, поступила так, как сочла нужным - а мне теперь разбираться с последствиями. Спокойной ночи.       Он развернулся и ушел, оставив её одну - сбитую с толку, растерянную и окончательно потерявшуюся в этой новой, такой чужой и непонятной ей реальности.