Идеальный брак

      Сцена, подсмотренная в коридоре и едва ли предназначенная для глаз Гарри Поттера, никак не желала выходить у него из головы. Правда, вопреки даже его собственным ожиданиям, эти мысли были весьма далеки от романтики. Теодор Нотт и Астория Гринграсс… Один, возможно, замешан в том, что Гермиона подписала компрометирующий её документ, а вторая подозревается в попытках разрушить её семью и причинить физический вред. И пусть уличить Нотта ни в чем не удалось, а палочку Гринграсс проверили вдоль и поперек и искомых заклинаний не обнаружили, все же эта якобы случайная встреча его встревожила. Слишком много всего происходило вокруг Гермионы, и возможно, чего-то они ещё не знают — так может быть, все дело в том, что они искали одиночку, а действуют сообщники?.. Но, если мотивы Астории понятны, то чего хочет Нотт? Впрочем, она вполне могла подсунуть Гермионе ордер на подпись в куче других бумаг, а взамен попросить Теодора об услуге…       Эта новая идея не на шутку встревожила Гарри. А главное — что ему делать теперь?.. Ограблениями занимался Фоули — старый чудак, которого никто не принимал всерьез. У него были все необходимые полномочия, чтобы проверить Нотта более тщательно, выяснить его алиби на вечер приема, может быть, установить слежку — но что, если эта ниточка приведет следователя прямиком к Гермионе? Нет, так рисковать нельзя, постороннее вмешательство может сделать все еще хуже. А Фоули, хоть и чудак, но все же имел репутацию кристально честного человека, который никогда не шел на сделки ни с правонарушителями, ни с начальством — собственно, почему и сидел до сих пор в рядовых следователях, несмотря на почтенный возраст. Договориться с ним будет невозможно. А значит, придется как-то проработать этот вопрос самому. Вот только как?..       Явиться к Нотту и задать ему все интересующие вопросы под предлогом текущего расследования ограблений Гарри не мог: в самом деле, как связаны ограбления и второе мая? Если Нотт имеет ко всему этому отношение, то поймет все сразу же, и рыбка сорвется с крючка. А если не спрашивать — то что?..       Напрашивался очевидный вывод: проследить. В конце концов, ни покушение на Гермиону, ни попытка разрушить её семью не увенчались успехом, по крайней мере, для постороннего взгляда. А значит, злоумышленник, кем бы он ни был, попытается снова. Может быть, они готовят очередную гадость прямо сейчас, пока бравый аврор Поттер теряет время, задумчиво почесывая макушку.       Однако подозреваемых было двое, а он — один. Значит, нужно выбирать. Подумав, Гарри остановился на Нотте. Астория все равно большую часть времени проводила в Министерстве, просиживая от звонка до звонка, так что, если кто-то из них и готовится к очередному предприятию, то это Теодор. А значит, следить имеет смысл именно за ним. Тем более, что повесить следящие чары на ничего не подозревающую девушку труда не составило — а значит, если она двинется в какое-то подозрительное место, он узнает об этом в ту же минуту.       Специально по такому случаю Гарри взял выходной, на что в аврорате, пребывающем в эйфории от поимки грабителей, никто не обратил особого внимания. У него была его верная спутница — мантия-невидимка, объединенная карта магического и немагического Лондона, волшебная палочка и два адреса Тео — квартиры, в которой он жил, и новенькой, недавно арендованной лаборатории, в которой работал. И Годрик свидетель, Гарри Поттер был уверен, что этого достаточно.       Подключенного к сети камина в доме Нотта не было, так что с раннего утра Гарри под мантией занял пост на один лестничный пролет ниже квартиры, справедливо рассчитывая, что, куда бы тот ни направился, для этого ему придется сперва выйти из дома. Только аврорская выучка и приобретенная за годы службы привычка заставила подвесить пару простеньких сигнальных заклинаний, одно из которых и сработало получасом позже, сообщая, что за интересующей его дверью только что кто-то трансгрессировал. Чертыхаясь и проклиная про себя Нотта, который не поставил антитрансгрессионный барьер на собственное жилье, как все нормальные люди, Гарри почесал макушку и тоже переместился — наугад, к лаборатории. На этот раз ему повезло: Теодор как раз стоял снаружи, отпирая тяжелые ставни, и был так занят, что не заметил, как за его спиной воздух зарябил, заколыхался, и из пустоты вдруг возникла волшебная палочка, которая послала в него маленькое, совсем незаметное заклятие.       Оставшись чрезвычайно довольным собой, Гарри проскользнул вслед за Тео внутрь и быстро осмотрелся. Лаборатория чем-то напоминала владения Снейпа: повсюду стояли котлы разных размеров, в некоторых что-то булькало на медленном подогреве, некоторые были пусты. Вдоль стен тянулись ряды одинаковых шкафов, полки которых частично были заполнены фиалами с какими-то жидкостями, а в остальном — пучками сушеных трав, коробочками, баночками и мешочками, очевидно, с ингредиентами.       Пока хозяин помещения занимался своими делами, Гарри обстоятельно осмотрел все, что возможно, не обнаруживая своего присутствия, сунул нос во все котлы и внимательнейшим образом прочел все этикетки. Но ни Оборотного зелья, ни каких-нибудь любовных эликсиров или зелий забвения здесь не было, да и подозрительных ингредиентов он не обнаружил, как ни старался. Судя по всему, Теодора интересовали в основном лечебные составы: Гарри разглядел несколько разных мазей от боли и хруста в суставах, зелье, снимающее боль от физических нагрузок, эликсир для улучшения пищеварения… Ничего из этого не подходило для того, чтобы одурманить Малфоя, хотя кто знает? Может, это было побочным эффектом вон той ярко-зеленой микстуры от печеночных колик?..       Впрочем, много времени на раздумья Теодор ему не предоставил. Проверив варево во всех котлах и потратив немного времени на добавление ингредиентов, он снова собрался уходить — и Гарри чудом успел выскользнуть в дверь вслед за ним. Он уже нащупал в кармане карту на случай, если Нотт снова трансгрессирует, но тот, как ни странно, пошел пешком. Идти, впрочем, было недалеко. Вниз по Косому переулку до конца, туда, где ярко-оранжевым пятном переливался магазин братьев Уизли, и потом в темную подворотню. Лютный переулок.       Следующие три часа принесли Поттеру богатый улов, вот только не тот, что был ему нужен. За это время Теодор купил несколько запрещенных к свободному распространению ингредиентов, так что при желании хватило бы, чтоб посадить его лет на пять. Ну ладно, может быть, чуть меньше, но не суть. А суть была в том, что в этих покупках опять не было ничего интересного для Гарри: ни шкуры бумсланга, ни златоглазок, ни каких-нибудь зеркал — ни проклятых, ни обычных, ни даже маленького, самого завалящего артефактика. Примерно к середине дня голову героя посетила светлая мысль: а что вообще он рассчитывает найти?.. И не гоняется ли он за призраками, растрачивая время впустую вместо того, чтобы, например, навестить Гермиону?..       Но Гарри отогнал упаднические мысли. Злоумышленники ничего не добились и обязательно должны попробовать еще раз. Но что они сделают?.. Что? Может быть, яд глизня, который купил Нотт, окажется потом в присланных Гермионе конфетах из «Сладкого королевства»?.. А панцири чизпруфла нужны для какого-то хитрого зелья?.. Может, стоило все-таки арестовать Нотта и хорошенько допросить его о том, зачем ему нужно все это? Но, с другой стороны, правды он все равно не скажет… Оставался вариант допроса в неофициальном, так сказать, порядке, но это Гарри оставил на потом. На самый крайний случай.       После утомительной прогулки по Лютному Теодор в сопровождении своей невидимой тени вернулся в лабораторию и приступил к работе, предоставив Гарри заниматься построением теорий, которые становились все более и более дикими по мере того, как усиливалось чувство голода и ощущение напрасно потраченного времени. Он бы давно оставил свой наблюдательный пост, чтобы хотя бы перекусить, но в лаборатории у Нотта были установлены все необходимые защитные чары, и даже больше, так что для трансгрессии пришлось бы выйти на улицу — а сделать это незаметно Гарри никак не мог.       Ближе к вечеру Поттер вынужден был констатировать весьма прискорбный факт того, что все, чего ему удалось добиться за этот невыносимо долгий день — это расширить свои познания в зельеварении. Определенно не то, чем можно было гордиться. Утешало одно: судя по карте, Астория весь день просидела в Министерстве, не покидая его даже на обед, так что едва ли он пропустил что-то важное. Но в тот момент, когда Теодор уже закончил наводить порядок, убрал ингредиенты по шкафам и явно собрался уходить, Гарри снова бросил взгляд на карту и едва не застонал: мисс Гринграсс перенеслась куда-то в другое место, и, судя по адресу, это был вовсе не её дом. И что ж ему теперь, разорваться, что ли?!       Впрочем, разрываться не пришлось. Тщательно заперев все двери и окна и проверив охранные чары, Нотт трансгрессировал — и две точки на карте вдруг совместились, оказавшись в одном и том же месте. С облегчением Гарри последовал за ним и секунду спустя оказался у дверей какого-то заведения, судя по внешнему виду, ресторана. Желудок жалобно заурчал, напомнив о том, что завалявшаяся в кармане конфета едва ли может считаться достаточной едой за весь день — и Гарри покорно сдался. Он стянул с себя мантию-невидимку и вошел в ресторан, как все нормальные люди. В конце концов, мог же он просто придти сюда поужинать?!       Ресторанчик оказался из тех, которые, казалось, специально предназначены для романтичных парочек. Не кафе мадам Паддифут, конечно, но определенное сходство прослеживалось. Приглушенное освещение, столики, отделенные друг от друга шпалерами, увитыми какими-то густолистными растениями, тяжелые портьеры, свечи и цветы на столах… Впрочем, сейчас это было ему даже на руку: на него никто не смотрел, да и занять столик по соседству с тем, где расположились Астория и Нотт, оставаясь незамеченным ими, не составило особого труда. Гарри прикрылся на всякий случай папкой с меню и уже начал осторожно вытягивать из кармана удлинитель ушей, когда поднял глаза, осматриваясь, и чуть не выронил папку из рук.       В зал как раз входила Джинни. Его Джинни! На несколько мгновений ему показалось, что она идет к нему, и все это — ресторан, свечи, цветы — все это для них, для неё!.. Сердце сладко заныло, ему вдруг стало так легко, так прекрасно!.. Все проблемы, преступления, тревоги остались где-то там, за порогом, а здесь были только они — он и она…       Мираж разлетелся в одно мгновение. Чужая рука легла на её талию, и подступающее блаженство было смято, растоптано, уничтожено сметающей все на своем пути волной гнева и ярости. Как он смеет?! Кто позволил ему вот так собственнически, по-хозяйски трогать его… нет, уже не его Джинни.       Злость свернула свои клубки, продолжая недовольно ворчать где-то в глубине, а Гарри все не мог оторвать взгляда от высокой рыжей красавицы, которая щедро одаривала улыбками темнокожего парня со знакомым лицом. Имя всплыло в памяти само собой: Забини. Блейз Забини. Этот нахал смел флиртовать с Джин еще тогда, на квиддиче, и теперь… Теперь она с ним. А он — один. Со своей работой и горой нерешенных проблем, которым, кажется, и не суждено было решиться. Ничего Астория и Теодор не замышляли. Они просто пришли сюда на свидание — двойное свидание, или встречу с друзьями, или как там это еще называют. При мысли о том, что теперь и Джинни стала частью этой змеиной компании, ему стало так горько, как будто он пропустил что-то очень важное. Как будто жизнь или по крайней мере какая-то очень важная часть её прошла мимо, а он все просмотрел, не поймал, не заметил. Как будто он сам отдал другому какую-то неважную, как ему казалось, безделицу, и только сейчас понял, что это был золотой снитч. -      Гарри?.. Какого черта ты здесь делаешь? Ты что, следил за мной?!       Совсем не ласковый голос Джиневры вырвал его из той пропасти, в которую Гарри все падал и падал, и заставил сосредоточиться на настоящем. Он так удивился, что обо всем позабыл!.. А чему, собственно, он удивился? Джинни — красивая ведьма, было бы странно, если бы она долго оставалась в одиночестве. Уж страдать по нему она бы точно не стала. А ведь еще совсем недавно он радовался этому, идиот!.. -      Вообще-то я пришел поесть, - как можно невиннее сообщил Гарри. - Законом вроде не запрещено. -      Один? - подозрительно прищурилась Джин.       Гарри быстро осмотрелся. Забини присел за столик к Теодору и Астории, и теперь эта троица, не скрывая любопытства, наблюдала за разворачивающимся спектаклем. -      Нет, Рона позвал, но он почему-то не пришел, - ляпнул Гарри и тут же прикусил язык. Рона!.. Еще бы Малфоя назвал — и то вышло бы больше похоже на правду. -      У Рона сейчас совсем другие проблемы, - вдруг хихикнула Джинни. - Вряд ли ты его дождешься. -      А что случилось? - с неподдельным беспокойством спросил Гарри. За всеми событиями он как-то совсем позабыл о друге, но ведь, если бы случилось что-то серьезное, он бы пришел, сказал!.. -      Вообще это пока секрет, - снова хихикнула Джинни, но, заговорщицки понизив голос, добавила драматическим шепотом: - Рон женится! -      Как женится?! - изумился Гарри так, что глаза чуть не вылезли из орбит. - На ком?! Почему он ничего не сказал?! -      Да он и сам еще не знает, - махнула рукой рыжая. - Но если мама что-то решила!.. -      Молли? - еще больше удивился Гарри. - Что у вас там происходит вообще?!       В глазах Джинни засверкали такие знакомые ему лукавые искорки — они всегда загорались, когда она собиралась рассказать ему что-то «сногсшибательное, Гарри, ты просто упадешь!..», и в груди снова сладко заныло — от этого узнавания, чего-то такого родного и теплого, такого… -      Джин, у тебя все в порядке? - прозвучал над его головой густой баритон с ироничными нотками, и волшебство момента разлетелось вдребезги. -      Да, Блейз, уже иду, - торопливо ответила она и, бросив Гарри: - Спроси у Рона сам! - ушла, тряхнув напоследок гривой медно-рыжих волос.       Мулат смерил Поттера понимающим взглядом черных глаз, и получил в ответ совсем другой — зеленый и колючий. Еще не хватало, чтобы этот самодовольный индюк ему сочувствовал!..       Впрочем, боевой настрой пропал так же быстро, как и появился, забрав с собой аппетит и оставив только чугунную, беспросветную усталость. Гарри понял, что не хочет оставаться здесь больше ни на минуту. Сидеть по соседству, в одиночестве, слушая доносящиеся обрывки веселой болтовни и легкие, рассыпчатые смешки — это была какая-то изощренная пытка. В мозгу промелькнула мысль о том, что еще ничего не доказано, и все это не снимает с Астории и Теодора подозрений, но в глубине души он уже знал, что ошибся. Ошибся слишком во многом, и с этими ошибками ему еще предстоит научиться как-то жить.