Идеальный брак

      К вечеру стараниями старших Малфоев голова у Гермионы шла кругом.       Конечно, идея с созданием фонда показалась очень заманчивой, но ей и в голову не могло придти, что Люциус настроен настолько решительно и серьезно, что, не тратя времени на слова, сразу перейдет к делу. Через полчаса обсуждений к ним присоединился поверенный семьи, и уже к обеду была готова вся предварительная документация, так что оставалось лишь согласовать все это с министром — и можно было в любую минуту запускать процесс.       Гермиона чувствовала себя потерянной маленькой девочкой, которая полезла в игру взрослых людей, правил которой не до конца понимает — но изо всех сил старалась этого не показывать. Перед ней открывалось столько возможностей!.. Освобождение домовых эльфов, программа адаптации волшебников из семей магглов к волшебному миру, проект начального всеобщего образования для магов, пересмотр и упорядочение законодательства… Все то, о чем она могла только мечтать и на что у Министерства не было денег, вдруг стало возможным и близким! Как по волшебству!       Но была в этой огромной бочке меда и своя ложка дегтя. Этот фонд планировался как независимая структура, управляемая советом попечителей, но всем было ясно, что в его основе лежал союз героини войны Гермионы Грейнджер и денег Малфоев. А значит, Люциус собирается вложить средства, и немалые, в проект, обеспеченный в основном её репутацией. В этих обстоятельствах ордер, то ли подписанный ею, то ли нет, то ли сожженный, то ли нет, превратился из мелкого камушка в носке туфли в огромный валун, грозивший спровоцировать камнепад. И умолчать о таком Гермиона не смогла. Дождавшись, пока поверенный соберет все бумаги и отправится к себе готовить документы, она выложила Люциусу всю историю, как на духу.       Он долго молчал, что-то обдумывая, и Гермиона уже успела с десяток раз пожалеть обо всем: и о том, что все это затеяла, и о том, что рассказала. Но, когда мистер Малфой наконец заговорил, сказал он совсем не то, что она ожидала услышать: -      Я полагаю, не стоит обращать на этот эпизод большого внимания. Даже если министр и сохранил эту бумагу, крайне маловероятно, что он ею воспользуется. -      Но если он сделает это, вся деятельность фонда окажется скомпрометированной! Как вы не понимаете! - воскликнула Гермиона. -      Вы забываете, моя дорогая, что министр тоже заинтересован в этом проекте, - тонко улыбнулся Люциус. - Деятельность фонда под эгидой Министерства укрепит его позиции, как ничто другое! И если дать ему понять, что без вас закончится и финансирование, министр окажется в очень щекотливой ситуации. Безусловно, провоцировать его и намеренно идти на конфликт не нужно. Но на его козырь у нас найдется свой, и поверьте, если хорошо поискать — то и не один.       Это последнее замечание вызвало у неё внутри бурю протеста, но вслух она ничего не сказала. Как бы Гарри ни был уверен в честности и порядочности Кингсли, зачем-то он её все-таки подставил. Разве это поступок соратника, друга?.. Никто не станет запасаться компрометирующими материалами, если ведет честную игру. А значит, Малфой-старший вполне мог быть в чем-то прав… И ведь они не делают ничего плохого. Если все получится, Министерство получит деньги для развития новых проектов, Малфои — вполне заслуженное одобрение и поддержку общества, а она — новые возможности. Все в выигрыше.       Но, несмотря на эти доводы, чувство тревоги и неуверенности не покидало Гермиону. Мир как будто перевернулся с ног на голову: она строит какие-то совместные планы с Люциусом Малфоем, Пожирателем Смерти, чуть не убившим её и её друзей пять лет назад, и при этом боится подставы от Кингсли Бруствера, члена Ордена, который, по словам Гарри, прикрывал ей спину во время полета на фестрале и сражался за них в Хогвартсе. Раньше все было так просто, так ясно: вот друг, вот враг. А теперь все так запуталось, а она сама не заметила, в какой момент это произошло. Была ли причина в том, что окружающие её люди оказались совсем не такими, какими она их считала? Или это она в какой-то момент сбилась с пути и свернула не туда? А может, в этом мире и не было никогда ничего однозначного, плохого и хорошего, черного и белого, и все зависит лишь от ситуации? Жизнь показала, что тот, кто вчера был врагом, сегодня может неожиданно подставить плечо. А те, на кого она рассчитывала и кому безоглядно верила — что насчет них?.. И можно ли вообще хоть кому-то верить, или нужно всегда просчитывать ситуацию и помнить о выгоде?..       От этих тягостных мыслей Гермиону отвлекла Нарцисса, которая с самого утра дожидалась подходящего момента — и наконец дождалась. Настойчивость её сразу получила объяснение: день рождения Драко! Вот по какому поводу готовился прием, и, уже немного зная Нарциссу, Гермиона не сомневалась, что это будет нечто грандиозное!.. Разумеется, после предложения Люциуса об отказе не могло быть и речи: и раньше её репутация была неразрывно связана с Малфоями, а теперь и подавно. Поэтому следующие несколько часов Гермиона покорно посвятила обсуждению декора, развлечений, нарядов и аксессуаров, а заодно выслушала длиннющую лекцию в лучших традициях профессора Бинса о нюансах организации балов, приемов и званых ужинов.       Дело осложнялось тем, что Нарцисса, разумеется, не могла пойти легким путем, а потому на этот раз решила устроить не просто бал, а бал-маскарад. И темой были выбраны магглы и маггловская мода, так что волей-неволей Гермионе пришлось закатать рукава и подключиться к процессу подготовки самым активным образом, хотя, стоило отдать миссис Малфой должное, с большей частью вопросов она каким-то неведомым образом справилась самостоятельно. Обсуждение началось с обеда и продолжалось до самого вечера, и даже ужин не спас её от этого сомнительного развлечения: Нарцисса, оказывается, уделила большое внимание вопросам маггловской моды разных эпох и теперь забрасывала невестку вопросами, не лучше ли ограничить тему бала конкретным историческим периодом, к примеру, модой семидесятых или восьмидесятых.       При одной мысли о Люциусе в брюках клеш и цветастой рубахе или самой хозяйке дома в коротком блестящем платье в стиле диско Гермионе стало ощутимо нехорошо. Она всерьез опасалась, что не выдержит и пятнадцати минут на подобной вечеринке с приличным выражением лица — и потому отговаривала Нарциссу от этой затеи со всем красноречием, на какое только была способна.       Сам виновник торжества, разумеется, не снизошел до того, чтобы принять участие во всем этом безумии. Гермионе очень хотелось бы знать, под каким предлогом ему удалось увильнуть на этот раз, и даже не столько из праздного любопытства, сколько ради обмена ценным опытом. Но этот интерес носил скорее гипотетический характер, поэтому, когда ей наконец удалось отделаться от Нарциссы и сбежать к себе, девушка не на шутку растерялась, столкнувшись с ним нос к носу в общей гостиной. Кровь прилила к щекам, внутри все как будто перевернулось, а ладошки вмиг вспотели, как у первокурсницы, которую поймали за чем-то неподобающим.       Она хотела было молча проскользнуть мимо, сделав вид, что вовсе его не заметила, но у Драко, очевидно, были совсем другие планы. -      Грейнджер! - окликнул он её. - Может, поговорим?.. -      Добрый вечер, прекрасная погода, сегодня был очень насыщенный день, так что до скорой встречи! - протараторила она на одном дыхании, а потом уточнила на всякий случай: - Этого достаточно? -      Разумеется, нет, - отрезал Драко, пряча ухмылку и обегая её взглядом от кончиков волос до острых носков серых замшевых туфель. А затем решился спросить: - Все еще злишься на меня?       Вопрос застал Гермиону врасплох. Об этом она еще как-то не успела подумать. Да, с тем, что он не врал, и с изменой его действительно подставили, она вроде как разобралась, и причин злиться не было. Но что насчет всего остального?.. -      Насчет того, что тогда произошло — нет, - честно призналась она, стараясь не замечать его липкого, облизывающего взгляда. - Дальнейшие события показали, что кому-то и в самом деле очень не нравится наш брак. Но… -      Но? - выгнул темную бровь Драко. -      Почему ты вернулся раньше срока? - напрямик спросила она. - Сборы ведь должны были длиться месяц, если не ошибаюсь. -      Не ошибаешься, - хмыкнул он. Надо же, запомнила! Может, еще и дни считала до его возвращения?.. - Команда все еще там, я вернулся один. Меня вызвал отец, когда все эти угрозы в твой адрес приняли неприятный оборот. -      Зачем? -      Что значит — зачем? - не понял он. -      Ну, зачем он тебя вызывал? - пояснила Гермиона, с трудом заставляя себя не отвлекаться на то, как двигаются его глаза, губы, брови, отражая малейшие перемены эмоций. - Вряд ли Люциус рассчитывал, что ты займешься поисками этого… доброжелателя. -      Он считал вероятным, что, случись что с тобой, могут выставить виноватым меня, - нехотя ответил Малфой чистую правду. Прозвучало не очень-то красиво, но пусть лучше так, чем она опять к чему-нибудь прицепится. -      Логичнее в таком случае было бы держать тебя подальше отсюда, - возразила Гермиона. -      Очевидно, он счел иначе, - пожал плечами он. - Тебя в этом что-то не устраивает? -      Ты знал, что, пока тебя не было, я заболела? - вместо ответа продолжила допрос Гермиона и наконец позволила себе впиться в его лицо жадным взглядом, рассматривая, разглядывая, впитывая каждую черточку. -      Отец об этом упоминал, - осторожно ответил Драко. Информацию о том, что она, вероятно, отчасти виновата в этом сама, поскольку злоупотребляла тонизирующими зельями, полученную от Забини, он решил пока попридержать. -      Слабость, кошмары, бессонница, жар, галлюцинации, - с безжалостной прямотой перечислила она, внимательно наблюдая за выражением его лица. - Все это началось почти сразу после твоего отъезда. С малого, но постепенно нарастало. И резко закончилось, как только ты вернулся. Ты можешь это как-то объяснить? -      Нет, - растерялся Драко. Таких подробностей он не знал.       Он без труда воссоздал в памяти ночь после его приезда. То, как она спала, разметав темные локоны по подушке… но то ли неверный лунный свет подвел его, то ли наблюдательность — но он и вправду ничего особенного, кроме шрамов, не заметил. -      А ты сам? - вырвал его из воспоминаний очередной вопрос. - Как тебе было в Финляндии? -      Нормально, - не моргнув глазом, ответил Малфой и от души понадеялся, что не покраснел до кончиков ушей.       Нет, он не врал — чувствовал он себя и вправду нормально. А некие инциденты, повторяющиеся из раза в раз под утро… Это ведь его личное дело, не так ли? -      Если у тебя есть объяснение, я готова его выслушать, - предложила Гермиона. -      Какое объяснение? - растерялся Драко. - Что ты хочешь услышать? Я ведь не целитель! -      Не строй из себя идиота! - поморщилась она. - Ты уезжаешь — я заболеваю, возвращаешься — выздоравливаю. Чего еще я не знаю о нашем замечательном браке?! Я бы сказала, что это однозначный признак того, что связь между нами не позволяет слишком долго находиться порознь, но как тогда я пережила путешествие с Гарри во время войны? Мы что-то сделали тогда? Провели какой-то ритуал? А в этот раз ты не стал этого делать, чтобы отомстить мне за то, что я тебе наговорила?! -      Погоди, Грейнджер, не гони коней! - взмолился Драко, обхватил руками голову и плюхнулся на диван, совершенно сбитый с толку. - Разумеется, я не делал ничего такого назло, за кого ты меня принимаешь? И ни о каком ритуале не знаю! Я вообще обо всем этом слышу в первый раз!       Гермиона посмотрела на него с сомнением. Голос звучал вполне искренне, и эти эмоции… Хороший ли Малфой актер? Поверить ему, или же он опять врет? Однако она отбросила эти мысли, как контрпродуктивные. Верить-не верить… Опыт уже показал ей, что все эти понятия столь условны, что искать в них опору бессмысленно. Нужно ставить вопрос по-другому. Если он врет — то зачем? Хотел бы проучить её — сейчас не хватался бы за голову, а победно ухмылялся, довольный тем, что она, несмотря на всю браваду, и месяца без него не протянула. Но Малфой вовсе не выглядел довольным. Тогда что? Не рассчитал эффекта и испугался последствий?.. -      Ну ладно тебе, - передернула она плечиками. - Я же не умерла! Признайся уже, ничего тебе не будет. Давай, расскажи, как ловко ты поставил на место заучку Грейнджер!       Драко посмотрел на неё с такой смесью отвращения и разочарования, что Гермионе на мгновение стало не по себе, и превосходная концепция «никому не верь» дала ощутимую трещину. -      Ну ладно, - вздохнула она, сдаваясь, и опустилась на край дивана. - Если мы и в самом деле ничего такого не делали, то я совсем не понимаю, как это работает? Почему плохо было только мне, а тебе — нет? И почему во время войны мы не виделись почти год, и все было нормально, а в этот раз прошло всего каких-то четыре недели!..       Драко тихо застонал. Вся их затея с обманом, и без того давно не вызывавшая в нем восторга, теперь и вовсе затрещала по швам. Если бы они знали об этом чудном побочном эффекте сразу, то еще тогда поняли бы, что вранье не имеет смысла и вскроется при первом же его отъезде!.. Впрочем, если бы он знал, он, конечно, никуда бы и не уехал, тем более за тысячи миль от дома. -      Финляндия далеко, - вдруг зачем-то сообщил он вслух. -      Спасибо, я в курсе, - ядовито прошипела Гермиона. -      Нет, она правда далеко! - воскликнул Драко. - Гораздо дальше, чем любые две максимально удаленные друг от друга точки в пределах Британии. Вы ведь, когда были в бегах, на континент-то не уезжали? -      А ведь правда… - не смогла не согласиться с ним Гермиона.       В этот момент Драко ненавидел себя. За ум, находчивость, изворотливость. За то, что нашел удовлетворительное объяснение, а значит — поставил еще одну подпорку их вранью, отбирая у Грейнджер очередной шанс на то, чтобы узнать правду. Но это вышло как-то само собой, и отмотать время назад он, увы, не мог — даже на эти проклятые пять минут. -      Ты мне не веришь, и имеешь на это все основания, - вздохнул он. - Я и в самом деле не был честен с тобой… -      Да знаю я! - отмахнулась она. -      Знаешь?.. - оторопел Драко. -      Да, я говорила с Асторией, - призналась она, и, видя, что он хочет что-то сказать, заговорила быстрее: - Я понимаю, почему ты так поступил. Правда, понимаю. Конечно, сначала я злилась, и решила, что, раз ты обманул меня насчет этого, то и в другом тоже врал, но потом я кое-что узнала, и в общем… Я знаю, что тогда, на балу, это был не ты. А я наговорила тебе гадостей ни за что. И должна извиниться за это. Но для меня очень важно сейчас знать, что я могу хоть кому-то верить. Не искать подвоха, не подозревать во всех грехах — просто верить. И если для тебя еще важны наши отношения, то больше никакой лжи быть не может. Если я чего-то не знаю — о тебе, о себе, — скажи сейчас. И пообещай, что впредь не станешь мне врать.       Она произнесла все это на одном дыхании, так, как будто выпустила наружу все то, что копилось внутри долгие дни и недели. Так, как будто самым важным для неё сейчас было быть услышанной и понятой. И Драко услышал. И понял. -      Для меня важны наши отношения, - помолчав, ответил он. - И важна ты. Поэтому я скажу тебе абсолютно честно, Гермиона. Не верь мне. Никому не верь. Ни мне, ни моему отцу, ни матери, ни своему драгоценному Поттеру, ни Уизелу, ни даже Брустверу. Абсолютно никому. Верь только себе. Своему уму, своей логике, интуиции и что там у тебя еще есть. Это все, что я могу тебе сейчас сказать, и мне очень жаль, что я не могу большего.       С этими словами он поднялся и, не обернувшись, ушел к себе, тихо притворив за собой дверь.       Гермиона же так и осталась сидеть на диване, пытаясь осознать, как так получилось, что её мир, который она только-только вновь начала собирать по кусочкам, снова рассыпался в прах.