Идеальный брак

      В тот момент, когда слова сорвались с его языка, Драко с головой накрыло облегчение. Больше не бояться, не выкручиваться, не лгать. Это было так, будто дьявольские силки, в которых он птицей бился в последние месяцы, вдруг перестали затягиваться все туже — и враз отпустили.       Но это восхитительное, пьянящее чувство свободы прошло гораздо быстрее, чем он ожидал, и ему на смену пришло горькое похмелье. В самом деле, чему он радовался? На что рассчитывал? Грейнджер, конечно, не дура, но и не Трелони ведь! Он не дал ей никакой подсказки, ни малейшего намека — да и не мог дать, это было бы уже прямым нарушением обета. Несколькими фразами подорвал её веру во всех, даже в самых близких. Ему-то теперь, конечно, неплохо — но каково ей?.. И не сделал ли он во сто крат хуже, чем было? Ведь правды ей все равно ни от кого не узнать.       Впрочем, одна возможность все же была — Блейз. Он был в курсе всей истории с самого начала, и, в отличие от её непосредственных участников, не был связан ни обещаниями, ни тем более обетами. Вот только попроси он Забини рассказать обо всем Гермионе, или намекни ей хоть полсловом об осведомленности мулата — это будет нарушением обета, намеренной попыткой раскрыть ей правду. Тупик.       От былого облегчения не осталось и следа. Теперь Драко сжигали стыд и сожаления. Его необдуманный порыв никак не упростил ситуацию, он только оттолкнул Грейнджер своими же руками — после такого нечего и надеяться на какое-то там налаживание отношений. Она простила его, была готова к примирению — а он все испортил. Опять.       Неудивительно, что в последующие дни Драко всеми правдами и неправдами старался не попадаться Гермионе на глаза. Царившая в мэноре суета и усиленная подготовка к празднику только усугубляла угрызения совести: ведь он знал, что Грейнджер согласилась принять во всем этом участие. Весь вечер провести рядом, улыбаться, танцевать, изображать идеальную пару с тем, кого наверняка теперь ненавидела. До этого разговора он сам был жалким лицемером, а теперь втянул в то же болото и её — просто поставил перед фактом, даже не спросив, а хочет ли она этого? Именно этого — не знать правду, а только лишь сомневаться во всех и вся?..       Утром во вторник Драко проснулся со странным ощущением. День его рождения. Сегодня ему исполнялся двадцать один год.       В детстве он обожал свои дни рождения. Подарки, сласти в неограниченном количестве, домовики, готовые исполнить любое пожелание маленького хозяина!.. Даже то, что на праздник по этому поводу приглашались в основном взрослые, не омрачало его радости: ведь они приходили со своими детьми, которыми Драко на правах именинника позволял себе помыкать в свое удовольствие и играть в те игры, в которые хотелось ему.       С поступлением в Хогвартс очарование этого дня несколько померкло: в июне как раз начинались экзамены, и всем было не до праздников. Но и тогда маленький Драко знал, что мама обязательно устроит настоящий день рождения, как только он вернется домой — и ждал этого с большим нетерпением.       Все резко изменилось в тот год, когда ему исполнилось пятнадцать. В отличие от большинства, которое не желало верить словам Поттера о возрождении Темного Лорда, Драко уже тогда знал, что тот говорит чистую правду. Это был первый год, когда по возвращении в мэнор его не ждало ничего хорошего — ни праздника, ни торта, ни подарков.       Шестнадцатилетие оказалось еще хуже: отец в Азкабане, полный дом чужаков и темная метка в качестве подарка. Тогда он впервые поймал себя на мысли о том, суждено ли ему встретить свой следующий день рождения, или он так и останется навечно шестнадцатилетним. Более паршивый праздник сложно было представить.       Но в день, когда ему исполнилось семнадцать, Драко об этом даже не вспомнил. Дни к тому времени слились в сплошную череду, и каждый следующий лишь усиливал страх и тревогу, приближая к неизбежному. Сектумсемпра Поттера вполне могла бы сойти за подарок, если бы паршивому герою удалось довести дело до конца — но увы, даже этого Драко не получил.       Восемнадцатилетие он встретил в камерах аврората в ожидании суда. И тогда же пообещал себе, что, если следующий день рождения случится с ним не в Азкабане, он отпразднует его на полную катушку. И свое слово сдержал — вот только, несмотря на льющийся рекой алкоголь и загул продолжительностью в три дня, то чувство беззаботной радости из детства так и не вернулось. Ни в тот год, ни на следующий. Было лишь ощущение горечи на губах и какой-то сосущей пустоты внутри, которая не исчезала, сколько бы шампанского он туда не заливал. Дни рождения стали словно вехи, отмечающие пройденный путь на дороге вникуда: прошел еще один год, и ничего не изменилось. И, казалось, больше не изменится никогда.       Но сегодня ему исполнялся двадцать один год, и на этот раз изменилось многое, даже слишком. Он был женат, но совсем не на той, о ком мог бы подумать. У него появилось дело, которое ему нравилось — но совсем не то, о котором он когда-либо мечтал. Он перестал быть отверженным невидимкой для общества, но это ощущалось совсем не так, как он себе представлял.       И снова был торт и его любимое мороженое вместо «нормального» завтрака. Счастливая, улыбающаяся мама, довольный отец и подарки. А вечером ожидался большой прием вместо попойки с Забини и Ноттом. Но все это было как будто погружением в чужие воспоминания — картинка вроде та же, и действующие лица знакомы, но тебя во всем этом нет. Ты просто смотришь со стороны, наблюдаешь, не очень-то отличаясь от нарядного торта или элегантного смокинга: просто реквизит. Необходимая деталь. Обязательный элемент того, что называется «праздник».       Робкий стук в дверь прервал его невеселые размышления и безуспешные попытки разобраться в происходящем. Драко открыл, не ожидая ничего интересного — но сразу же понял, что сильно ошибся на этот счет. На пороге нерешительно переминалась Гермиона, пряча руки за спиной, как примерная школьница. -      Привет, - ляпнул Драко первое, что пришло в голову, и сразу же понял, что прозвучало это на редкость по-идиотски. -      Привет, - несмело улыбнулась она. - Я хочу поздравить тебя с днем рождения. -      Ты? Меня? - не сдержал удивления он. -      У тебя же сегодня день рождения? - вдруг засомневалась Гермиона. -      Ну… да, - кивнул он, чувствуя себя уже полным идиотом. - Просто я не предполагал, что у тебя возникнет подобное желание после… после того, что я тебе наговорил. -      Если тебе есть что добавить, я слушаю, - вскинула она кудрявую голову и выжидательно прищурилась.       Ресницы, которые Грейнджер, в отличие от Астории, не красила тушью, были пушистыми и топорщились в разные стороны, отчего глаза её вдруг напомнили ему двух мохнатых гусениц. Малфой подавил неуместный смешок и благоразумно решил оставить свои ассоциации при себе. -      Если бы я мог что-то добавить, я бы добавил, - вместо этого сказал он. - Мне очень жаль. Мне вообще не следовало этого говорить. -      Почему? -      Ну… - растерялся Драко. - Я ведь ничего конкретного не сказал, только все испортил. -      А почему не сказал? - не отставала она.       Драко почувствовал себя так, как будто ступал в лаковых туфлях по гладкому льду. Вот только рисковал он сейчас не позорным шлепком на задницу, а кое-чем посерьезнее. Мог он сказать ей об обете, или же это тоже будет нарушением?.. Он перебирал в памяти слова клятвы, но однозначного ответа не находил.       Пауза затянулась. -      Ладно, - вдруг кивнула Гермиона. - Оставим это. -      Оставим?! - не поверил Драко своим ушам. Вот так просто? Да Грейнджер ли это? -      Я все равно все выясню, - пожала она плечами. - С твоей помощью или без неё. -      Я не могу, - выдавил он и зажмурился в ожидании последствий.       Ничего не произошло. Все еще не до конца веря в это — ведь это была уже не случайно брошенная фраза, а намеренный саботаж! — Драко осторожно открыл глаза и напоролся на заинтересованный взгляд Гермионы. -      Как я уже сказала, я пришла поздравить тебя с днем рождения, - будничным тоном, как будто ничего не произошло, повторила она. - Вот.       С этими словами она протянула ему то, что прятала за спиной: небольшую темно-синюю коробочку, перевязанную серебристой лентой. -      А что там? - спросил Драко, все еще чувствуя себя ужасно глупо. -      Ну уж точно не дьявольские силки, - фыркнула она. - Никаких проклятых вещей и опасных для жизни и здоровья предметов. Можешь посмотреть.       Малфой усмехнулся. Это что у неё теперь, шуточки такие? Прелестно!       Он отошел к столу, аккуратно развязал ленту и снял крышку. На темно-синей бархатной подушечке поблескивала пара запонок, украшенных небольшими бриллиантиками. -      Львы, Грейнджер? Серьезно? -      Ну они же серебряные, - пожала она плечами, а по губам скользнула хитрая улыбка. - Ты же не думал, в самом деле, что я подарю тебе змей. -      Я вообще не думал, что ты мне что-то подаришь, - смущенно пробормотал он. - Спасибо. -      Я зачаровала их так, что расстегнуть их сможет только тот, кто застегнул, - сообщила она, слегка порозовев от удовольствия. - Ну так, на всякий случай.       Драко не понадобилось много времени, чтобы оценить по достоинству и идею, и намек. И он решился задать вопрос, который не давал ему покоя вот уже два дня. -      Ты ведь не поверила мне тогда. Почему… изменила мнение? -      Во-первых, после этого произошло много всего другого, - нехотя ответила Гермиона. - И стало очевидно, что кому-то очень хочется расстроить наш брак. В этом свете все выглядело немного иначе. И, кроме того, тот, кто это сделал там, на балу, ошибся. -      В чем? -      Кольца, - пояснила она. - Ты носишь фамильное кольцо на правой руке, а обручальное — на левой. Но тогда, на террасе, ты… точнее, не ты, но тот, кто выдавал себя за тебя… В общем, я видела его справа. А кольцо на руке было обручальным. Ты бы так не ошибся, тем более, что в тот вечер, когда мы собирались, кольца были на правильных местах. А вот если кто-то снимал их с твоих рук и надевал на свои, то вполне мог перепутать в спешке и даже не заметить этого. -      И давно ты знаешь? - помолчав, спросил Драко. -      Нет, - призналась она. - Всего несколько дней. Он прислал мне воспоминания, угрожая, что отправит их в «Пророк», если я не объявлю о разводе. В первый раз я не обратила на эти мелочи внимания, но потом, когда у меня появились сомнения, пересмотрела. Это не мог быть ты.       Малфой тяжело осел на стул и закрыл лицо руками. Гермиона встревожилась: совсем не такой реакции она ожидала. Она подошла к нему и присела на корточки, легко коснувшись его запястья. -      Эй, в чем дело? Это что, расстроило тебя? -      Нет, - он яростно замотал головой и раздвинул кисти так, чтобы видеть её, не разрывая касания. - Я все это время сомневался, понимаешь? Не был уверен. Вдруг это и в самом деле был я? Пусть под зельем или заклятием, но я? Меня это просто убивало!.. -      Из-за проклятия, да? - наугад спросила Гермиона и кончиками пальцев почувствовала, как по его телу пробежала дрожь. -      Откуда ты знаешь? - выдохнул он.       Серые глаза распахнулись, зрачок расширился, расползся чернильным пятном — и она внезапно осознала, что их лица разделяют какие-то считанные сантиметры. Он был так близко, что можно было рассмотреть рисунок темно-серых прожилок в светлой радужке, видеть трепет ресниц, ощутить его дыхание на своей коже. Словно зачарованная, она перевела взгляд ниже — вдоль острых скул, по щеке, чуть тронутой щетиной, к узким, твердым губам, которые дрогнули и приоткрылись ей навстречу… -      Ладно, увидимся на балу, - выпалила Гермиона и поспешно вскочила на ноги. - Меня уже ждет Эмили, пора собираться, ну, знаешь… -      Гермиона, подожди!..       Но дверь за ней уже захлопнулась.       Сбежала.       Ну ничего. Сбежать от него на балу ей будет намного, намного сложнее. Драко вернулся взглядом к серебристым львам, призывно распахнувшим пасти, и усмехнулся. Малфои на Гриффиндоре?.. Может быть, лет через пятнадцать это и станет реальностью. Отец будет в бешенстве.       Эта мысль окончательно привела Драко в прекрасное расположение духа и он последовал примеру Гермионы: пошел готовиться к вечеру.       Эмили и в самом деле уже ожидала свою хозяйку в гардеробной. Платье и туфли были подготовлены, на туалетном столике ждал своего часа бархатный футляр от миссис Малфой, в котором покоился тяжелый золотой браслет и пара серег, а рядом с ним лежала роскошная, украшенная кружевом и сверкающими камешками золотая маска — непременный атрибут этого вечера.       Гермиона проскользнула в ванную и залезла в душ, сделав воду похолоднее. Сердце колотилось, как бешеное, в висках стучало, а ладони казались потными и липкими, сколько ни мой. Она чуть не поцеловала его. Сама. Снова. После того, как он признался, что врал ей. Несмотря на все сомнения в нем, в них, в этом браке. Почти поцеловала, и хотела этого. И, закрывая глаза и подставляя пылающее лицо под прохладные струи воды, признавалась самой себе, что и сейчас хочет — несмотря ни на что.       Она вышла из ванной почти сорок минут спустя, когда горничная от волнения уже готова была грызть ногти. Но, увидев хозяйку, она просияла улыбкой и как можно любезнее предложила: -      Может быть, принести вам чаю? Подкрепите силы, пока я буду возиться с прической… -      Чаю? - рассеянно отозвалась Гермиона. - Да, чаю было бы неплохо. Большое спасибо, Эмили. -      Что вы, - улыбнулась та. - Мне совсем несложно, честное слово. Рада, что могу быть вам полезной, мэм.       Гермиона с удовольствием вдохнула богатый аромат чая с нотами мелиссы, чабреца и чего-то еще, травяного и терпкого. Вечер будет непростым, и многое нужно обдумать, пока Эмили хлопочет о её внешнем виде...