Идеальный брак

      Гермиона потерла руками глаза, но ощущение, что в них будто насыпали щедрую горсть песка, никуда не исчезло. Она неохотно оторвалась от перевода, быстро прошла в ванную, наклонилась над пожелтевшей раковиной, покрытой паутиной мелких трещин, и ополоснула лицо холодной водой. Выбившиеся из пучка мелкие завитки волос намокли и прилипли ко лбу и вискам, но она не обратила на это никакого внимания. Стало чуть легче.       Бросив взгляд на раскрытый в самом начале толстенный фолиант, написанный рунами, она коротко вздохнула и решила налить еще одну чашку кофе прежде, чем продолжить. Пока закипал чайник, руки привычным движением отмерили две ложки с горкой растворимого кофе и столько же сахара — пить эту гадость иначе было решительно невозможно. Этот кофе горчил, оставлял во рту кислое послевкусие и ничем не напоминал густой ароматный напиток, который подавали в Малфой-мэноре или даже варила Астория, но это было одно из тех мелких, но многочисленных неудобств, с которыми ей пришлось смириться. Сейчас были дела поважнее вкусного кофе или горячей еды.       Пронзительный свист, выбиваемый из носика чайника струей пара, разрезал воздух — и в унисон с ним прозвучал длинный, настойчивый звонок в дверь.       Гермиона замерла. Она не отключала звонок исключительно для разносчика пиццы из забегаловки неподалеку — но сейчас она его совсем не ждала.       Настойчивый звук повторился. Ей не нужно было спрашивать, кто находится за дверью, или заглядывать в глазок — по мягкому теплу, враз затопившему её стылое тело изнутри, легкому волнению, трепету в груди она знала, безошибочно знала, кто находится сейчас на лестничной площадке и звонит в её дверь. -      Грейнджер, открой, - раздался наконец раздосадованный голос, не слишком приглушенный тонким дверным полотном. - Я знаю, что ты здесь, и я знаю, что ты знаешь, что это я. Открой, нам нужно в конце концов поговорить.       Она коротко вздохнула, стараясь подавить моментально вскипевшие в уголках глаз слезы. Поговорить… о чем тут можно разговаривать? Все уже решено, и так будет лучше. Для всех.       Однако настырный блондин не желал принимать во внимание соображения собственного блага и продолжал монотонно нажимать на кнопку звонка, явно рассчитывая, что долго этого звука ничьи нервы выдержать не в состоянии — и был не так уж и неправ.       Дверь распахнулась резко и неожиданно — Драко не слышал ни шума, ни звуков шагов. Взгляд уперся в фигурку девушки, застывшую изваянием на пороге, и горло перехватило судорогой. Глазами он мгновенно обежал её всю, не упустив ни одной черточки, ни малейшей детали: ни темных кругов под покрасневшими глазами, ни заострившихся скул, ни исхудавших, сухих кистей, ни толстой кофты, в которую она куталась, несмотря на то, что за окном стояло уже почти совсем настоящее, теплое лето. И только глаза — все такие же яркие, карие, словно темное лакированное дерево, напоминали о прежней Грейнджер. -      Как ты меня нашел? - неприязненно спросила она, и скрипучий, хриплый голос царапнул по нервам, словно острие ножа по стеклу. -      Тебе уже должно быть известно, что я найду тебя где угодно, - холодно ответил Малфой, вновь овладев собой. - Мы ведь связаны.       Её состояние не было, не должно было быть для него неожиданностью; он понимал последствия так же хорошо, как знал, что пройдет совсем немного времени, и жизнь начнет возвращаться к ней — и все же ему стало страшно, когда он своими глазами увидел, что сотворила с Гермионой их разлука. И без того призрачные сомнения рассеялись, искушение оставить все, как есть, и позволить Грейнджер довести задуманное до конца, растаяло, как дым. Сейчас Драко смотрел на неё, не отводя глаз, чтобы не пропустить ни одного из крошечных признаков — изменения дыхания, которое постепенно становилось ровнее и глубже, розовеющих мочек ушей, едва заметно опустившихся, расслабившихся плеч — косвенных улик того, что у него все еще есть и власть, и право на неё. -      Я могу войти? - поинтересовался он для проформы и, не дожидаясь приглашения, шагнул внутрь.       Квартирка оказалась крохотной и запущенной. Окно было открыто нараспашку, при этом в камине вовсю полыхал огонь, который чудом не опалил еще край одеяла, небрежно сползшего с дивана, придвинутого к очагу почти вплотную. На том же диване лежала пара смятых подушек, на столике рядом стояла полупустая чашка, над которой не поднимался пар, и еще две пустых, лежала открытая, но так и не начатая пачка печенья. Все остальные поверхности покрывали книги, какие-то письма и листы бумаги — чистые и исписанные вперемешку.       За его спиной с тихим скрипом закрылась дверь, и послышались слегка шаркающие шаги, напомнившие Драко о том, что он сюда пришел отнюдь не за тем, чтобы оценить интерьер нового жилища Грейнджер. -      Зачем ты пришел? - в унисон его мыслям спросила Гермиона.       Этот парень, высокий, элегантный, пышущий здоровьем и богатством, кричаще диссонировал с этой квартирой — квартирой, где не было места ни богатству, ни здоровью, ни жизни, и его присутствие резким контрастом обжигало нервы, заставляя кусать губы до крови, чтобы сдержать визг — истерический, полный боли и гнева, что копились в ней все эти дни без него. -      За тобой, - спокойным голосом ответил Драко, хотя спокойствия внутри него не было ни на грамм. -      Смешно, - фыркнула Гермиона, и уголок её губ дернулся в попытке изобразить усмешку, чтобы скрыть ужас, в одно мгновение накрывший её с головой.       Легко было принять решение в том состоянии ярости, в котором она была в момент, когда обнаружила правду. Эта ярость, обида и гордость поддерживали её все эти дни, и их было достаточно, чтобы продержаться до самого конца — вот только не теперь, когда с грудной клетки как будто убрали сдавливавший её груз, и сердце с новыми силами начало перекачивать кровь по её изможденному телу. Не теперь, когда по венам растекалось жидкое тепло, и источник его был совсем рядом: только руку протяни — и прикоснешься к Солнцу, которое не обжигает, а только греет, греет так ласково, сильно и нежно, что от этого невозможно было отказаться. Почти невозможно. Малфой выиграл в один ход, просто явившись сюда и принеся с собой жизнь, от которой она твердо, как ей казалось, решила отказаться — вот только в какую игру он играл?.. -      Я не шучу, - вздохнул Драко и поднял на неё прозрачные, светло-серые глаза. - Хватит, Грейнджер. Я понимаю, что ты слишком горда, чтобы вернуться после всего, что было, но гордость — это глупая причина умереть. -      Я не собираюсь умирать, Малфой, - презрительно скривилась она. -      А что ты собиралась тут делать? Завести сорок кошек и жить с ними долго и счастливо? - язвительно поинтересовался он.       Это был хорошо рассчитанный, подлый удар, и он попал в цель: они оба знали, что без него для Гермионы никакое «счастливо» не могло продолжаться долго, и напоминать об этом было жестоко.       Она отвернулась и отошла к окну, чтобы скрыть обуревавшие её эмоции. -      Я ищу способ разорвать эту связь, Малфой, и поверь, я найду его, - наконец проговорила она, овладев собой. -      Сложно верить в то, что ты найдешь то, чего нет, - обронил Драко, усаживаясь на диван, жалобно скрипнувший под ним, с самым непринужденным видом. Очевидно, за прошедшее время чертова девчонка ни капли не успокоилась, а лишь заупрямилась еще больше, и добиться своего будет нелегко. -      Тебе-то что, - небрежно пожала она плечами. - Найду я его или же умру — в любом случае ты будешь свободен. Нужно только немного подождать. -      Неужели я настолько тебе противен, Грейнджер, что ты предпочитаешь умереть, лишь бы больше меня не видеть? - тихо спросил Драко, и голос его против воли дрогнул. -      Нет! - запротестовала Гермиона, и на её бледных щеках расцвел двумя яркими пятнами румянец смущения. - Дело же не в этом, Малфой! Я благодарна тебе — не за все эти горы лжи, конечно, и не за твои поступки, но… ты пытался, я знаю. Твоей семье многое дали в обмен на мою жизнь, но ты все же мог отказаться — и не стал. Для меня это многое значит, но пойми — я не хочу такой жизни. Быть паразитом, который существует лишь за счет другого, повязать человека по рукам и ногам, лишить его выбора только ради того, чтобы жить — это не по мне. -      Значит, гриффиндорское благородство, - удовлетворенно заключил он. -      Да называй как хочешь! - вспыхнула Гермиона. - Ты не в состоянии этого понять, потому что уж ты-то, конечно, любой ценой бы цеплялся за свою шкуру! Но я не такая, как ты! -      Конечно, не такая, - спокойно кивнул Драко. - Ты куда большая эгоистка, чем я. О, Грейнджер! Да мне и близко с тобой не сравниться! -      Это я эгоистка?! - от возмущения Гермиона забыла, как дышать, и поэтому вопрос прозвучал сдавленным, свистящим шепотом. Да как он посмел?! -      Ну а кто? - поднял брови Малфой. - Посмотрите-ка, всеми обманутая Гермиона Грейнджер удаляется в закат, упиваясь собственным благородством и оставляя обманщиков и предателей терзаться муками совести!.. А о Поттере ты подумала? О Поттере — твоем лучшем друге, напоминаю, который наступил на горло всем своим принципам, понятиям о справедливости и чести, пошел на обман и сговор с врагами — на все, лишь бы ты жила! Ты хоть на минуту задумалась, каково ему было принять такое решение за тебя, и каково было потом жить с этим? А твой ненаглядный Уизел, на которого ты смотрела щенячьими глазами — Уизел, который отказался от тебя, отдал тебя другому, потеряв всякую надежду быть с тобой только ради того, чтобы ты жила дальше и обрела хоть какой-то шанс на счастье? Я молчу про Бруствера, который рискнул своим положением, пойдя на сделку с бывшими ПСами — до какого-то там министра тебе и подавно дела нет, но твои друзья, Грейнджер? Как ты можешь так поступать с ними? -      Если ты забыл, именно Рональд сделал это со мной, - напомнила Гермиона, сузив глаза. -      Ты сейчас мне врешь или себе? - как ни в чем ни бывало уточнил Драко. - Тебе ли не знать, что твой рыжий дуралей не способен сделать такое нарочно, и казнит себя за это больше, чем можешь даже ты. И что, эти двое, с которыми ты прошла через войну — для тебя ничего не значат?.. -      Это было не им решать! - выкрикнула Гермиона, пытаясь сдержать подступившие слезы. Он не сказал ничего такого, что она не передумала сама в эти длинные, одинокие дни, но отчего-то именно от него, того, кто ненавидел всю их троицу с детства, слышать эти справедливые слова было невыносимо. - Никто не имел права решать за меня! И, если уж на то пошло, то и за тебя, Драко! Они купили мне жизнь, но заплатил за это ты — своей свободой! И разве так можно? Разве так правильно? -      Что толку рассуждать о том, что правильно и что нет? - примирительно заметил он. - Это уже произошло, обратно не провернешь. И теперь ты пытаешься решать за меня, возвращая мне свободу ценой собственной жизни. А ты подумала — нужна мне она, эта свобода, такой ценой? Или может, ты меня спросила, прежде чем решать за нас двоих? Чем ты сейчас отличаешься от своих друзей, на которых так зла?       Повисло молчание. Возразить было нечего — разумеется, она не спрашивала. Но разве можно спрашивать о таком? Разве, когда ты задаешь такой вопрос вслух, ты в этот самый момент не лишаешь человека всякой возможности ответить правду? У кого повернется язык сказать: «Да, я хочу, чтобы ты умерла?» — даже если на самом деле именно этого и хочешь?.. -      Я не спрашивала, потому что думала, что знаю ответ, - наконец призналась она. -      Невероятное самомнение! - ехидно прокомментировал Малфой. - Я всегда знал, что ты высокомерна, заносчива и считаешь себя лучше и умнее других. Но должны же быть хоть какие-то пределы!.. -      Ты пришел, чтобы меня оскорблять? - холодно процедила Гермиона, сжав зубы, которые так и норовили предательски застучать мелкой дрожью. -      Я пришел, чтобы сказать тебе то, о чем ты не потрудилась спросить, - мягко ответил Драко. - Никто не хочет, чтобы ты умерла, и я в том числе. Мне не нужна свобода ценой твоей жизни. Да, я не тот, кого ты хотела бы видеть рядом — что ж, с удовольствием помогу тебе в поисках способа разорвать связь. Но если не выйдет — не нужно жертвовать собой, Грейнджер. Мэнор достаточно велик, чтобы мы могли жить там, не слишком часто надоедая друг другу своим присутствием. А изображать счастливую пару на публике у нас вполне получалось — получится и впредь. -      Это то, что ты предлагаешь? - спросила она дрогнувшим голосом. - Продолжать этот фарс напоказ? -      Этот фарс, - ответил Драко, подчеркнув второе слово, - необходим для того, чтобы и ты, и я могли беспрепятственно строить наши жизни. У тебя есть твоя карьера, у меня — моя команда. Друзья, увлечения, интересы. Этого вполне достаточно для полноценной жизни. Брак по расчету — это не так ужасно, как тебе кажется. Это договор с четкими и понятными условиями. Без обид, обманутых ожиданий и несбывшихся надежд. Все честно и прозрачно. У нас с тобой даже есть преимущества — полностью исключены измены, так что нет причин не доверять друг другу. -      Вот так просто? - подняла брови Гермиона. - Кому ты врешь, Малфой: мне или себе? А как же Астория? Нельзя всю жизнь прожить с одним человеком и думать о другом!.. -      Ну, никто не безгрешен, - усмехнулся Драко. - Если серьезно, то Астория — прекрасная девушка, я не отрицаю. Она красива и далеко не глупа, с ней мне было легко и удобно. Она знала и принимала правила игры, не усложняла и не клевала мне мозги. Да, если бы не ты, я со временем сделал бы ей предложение, и мы бы поженились, завели ребенка… И жили бы — сначала, возможно, вполне счастливо, не слишком надолго вылезая из постели. Но через пару-тройку лет мы бы надоели друг другу, и пришли бы к тому же самому: чисто формальным отношениям. Если ты вообразила себе, что это история о большой любви, ради которой я готов пойти на подлость и пожертвовать чужой жизнью — то ты слишком романтизируешь, Грейнджер. Мне нравится Астория, но я её не люблю. Уж во всяком случае, не настолько, чтобы хотеть быть с ней любой ценой. -      Может быть, появится еще кто-то, - пожала плечами она. - Тебе всего двадцать один. -      Я не думаю, что очень уж влюбчив, - снова хмыкнул Малфой. - Это если тебя так уж волнует моя личная жизнь. Множество людей спокойно живут себе, не зная никакой огромной любви. Жизнь — это не роман, Грейнджер. Попробуй выключить свое богатое воображение хотя бы временно, и посмотри на все это с практической стороны. -      Как ты? - едко спросила Гермиона и впервые с начала этого неловкого разговора посмотрела ему в глаза. -      Как я, - криво усмехнулся Драко. -      Хорошо, - она отвела взгляд и, помолчав, решилась наконец задать вопрос, смущавший её больше других. - С практической стороны роду Малфоев нужен наследник. Как быть с этим, если связь не удастся разорвать? -      Нужен, - нехотя согласился Драко. - Мне неприятно ставить тебе условия, Грейнджер, особенно в этом вопросе, но это действительно принципиальный момент. Ребенок нужен, и нужен мальчик. Но необязательно прямо сейчас. У нас впереди еще пять, десять, пятнадцать лет. Возможно, со временем тебе и самой… захочется. Если же тебя беспокоит вопрос, кхм, прямого контакта — то это не проблема, у магглов очень развиты технологии, как обойтись без этого. -      Ты интересовался маггловскими технологиями? - Гермиона удивленно и недоверчиво распахнула глаза. -      Навел кое-какие справки, - неопределенно пояснил он, не без труда сдержав лукавую усмешку при виде её удивления. - Насколько я понимаю, принципиально только, чтобы биологическими родителями ребенка были мы. А все остальное решаемо, хоть и малоприятно.       На это Гермиона уже не нашла, что сказать, и отвернулась к окну, чтобы собраться с мыслями. От этого очень отвлекало физически ощутимое присутствие Малфоя — он, словно магнит, притягивал к себе, и эта тяга отодвигала все мысли в сторону, все, кроме одной — приблизиться, подойти ближе, дотронуться… Она тряхнула головой и поглубже засунула руки в карманы, надеясь, что это поможет справиться с соблазном. Итак, Малфой предлагал помощь. В мэноре огромная библиотека, есть и совсем старые фолианты, еще рукописные, в которые она и не заглядывала — а ведь там мог быть ответ, прямо у них под носом. Кроме того, были и другие хранилища чистокровных семей, куда магглорожденную Гермиону Грейнджер ни за что бы не допустили, а вот Гермиону Малфой — совсем другое дело… В конце концов, собственные возможности она почти исчерпала за это время — и пока безо всякого результата, стоило признавать. Ни одной, даже самой тонкой ниточки, ни проблеска. А если не выйдет — что ж. Жить вместе с Малфоем так, как он говорит, изредка пересекаясь на общей территории да время от времени появляясь вместе на публике — не такая уж плохая идея. Вряд ли он позволит себе разбрасывать повсюду ношеные носки и требовать от неё ежедневного горячего ужина. Наконец можно будет посвятить себя карьере, заняться разработкой пакета законопроектов о правах существ, не беспокоясь о том, что дома её ждет недовольство и скандал… А чувства... Что ж, он, наверное, прав. Когда речь идет о жизни и смерти, чувства - это то, что можно и нужно задвинуть в самый дальний угол. -      В Малфой-мэнор я не вернусь, - сказала она вслух то ли Драко, то ли себе самой. -      Понимаю, почему, - кивнул он. - Но там библиотека, которая может оказаться небесполезной… -      В библиотеку — да, но жить я там не стану! - решительно заявила Гермиона. -      Хорошо, - вздохнул Драко, пытаясь скрыть охватившее его ликование, - я понял. Понадобится немного времени, чтобы подыскать что-то подходящее. Дом или квартира? Лондон или где-то еще? Что ты предпочитаешь? -      Мне все равно, - пожала плечами она. - Если есть камин, подключенный к сети летучего пороха, то какая разница? Мне и здесь хорошо. -      Здесь едва ли найдется вторая спальня, - метко заметил Драко, бросив красноречивый взгляд на лежащие в углу дивана смятые подушки. -      Здесь и первой-то нет, - фыркнула Гермиона. -      Ладно, трасфигурирую что-нибудь во что-то пригодное для сна, - дернул плечом Драко, хотя по выражению его лица можно было точно сказать, что он думает об этой, с позволения сказать, квартире, на самом деле. -      Это еще зачем? - нахмурилась она. -      Грейнджер, - он демонстративно закатил глаза, - Прекрати строить из себя невесть что. У «Соколов» на днях следующая игра чемпионата, у них по две тренировки в день и я намерен добавить третью, плюс еще нужно найти новое жилье и уладить все вопросы с родителями. Я не могу сейчас проводить здесь столько времени, сколько необходимо для того, чтобы ты восстановилась. А ты корпишь над этими книгами, и прерывать это занятие явно не намерена. Так что я буду приходить сюда ночевать, пока не переедем. Тебе же плохо без меня, я и так это знаю — зачем делать вид, что это не так? -      Раньше тебя это не особо волновало, - пробормотала Гермиона, сбитая с толку его внезапной атакой. -      Неправда, - спокойно парировал Драко. - Когда я уехал в Финляндию с командой, я не знал. Невыразимцы ни словом не предупредили, что у связи могут быть такие… побочные эффекты. А ты же гордая, ты же не могла никому признаться, что тебе без меня плохо!.. -      Как я могла признаться, если понятия не имела о связи? - огрызнулась Гермиона. - Откуда мне было знать, что мне все это не мерещится, что это реальная проблема, а не разыгравшееся воображение? Вы же врали мне о безумной любви, если ты вдруг забыл! -      И были не правы, - все так же спокойно кивнул Драко. - Но это мы уже выяснили, не так ли? Я нужен тебе, Грейнджер, а ты нужна мне. Глупо это отрицать.       Гермиона медленно выпустила воздух сквозь сжатые зубы и сама не заметила, как глубоко вонзились ногти в ладони в карманах толстой кофты. Он не то имел в виду. Не то… -      Ладно, - наконец кивнула она. - Я согласна при условии, что ты поможешь мне найти способ, как все это прекратить. -      Я помогу, - согласился Драко, стараясь, чтобы в голосе не прорвались триумфальные ноты. - Но даже если не получится — ты останешься. Идет? -      Идет, - кивнула она и снова отвернулась к окну, показывая, что разговор окончен.       Она не поворачивалась до тех пор, пока не услышала хлопок закрывшейся за ним двери. А потом бросилась на диван, зарываясь лицом в подушку, стараясь унять бешеный стук сердца. Сердца, все тепло которого он унес с собой, и которое сейчас снова стучало вхолостую, перекачивая по венам красную, словно кровь, воду.