Идеальный брак

      Дверь тяжело захлопнулась за спиной Денниса Криви, и Фоули наконец смог расслабиться, сдернуть с носа очки и потереть воспаленные от усталости и недосыпа глаза. Еще один выстрел — и снова мимо…       В девять часов утра, стоило ему только переступить порог штаба мракоборцев, как его вместе с Робардсом вызвали к министру. Кингсли Бруствер сдержал обещание, данное Гермионе, и вернул дело на доследование — без объяснения причин, чем вызвал недоумение и немалое неудовольствие главы аврората, которое тот не замедлил слить на своего подчиненного. Впрочем, на такие мелочи Фоули было плевать: не в первый раз он рискнул навлечь на себя гнев начальства, и, даст Мерлин, не в последний. Отдав распоряжение доставить к нему к десяти утра мистера Криви, а к полудню — мисс Дафну Гринграсс, он всерьез занялся мальчишкой-стажером, Смитом, или Смитти, как его все называли — и не добился ровным счетом ничего. Паренек сразу же чистосердечно признался в том, что имел разговор с Гарри Поттером в утро гибели Риты Скитер, и постарался передать их беседу почти дословно, но категорически отверг все намеки на то, что его на этот разговор кто-то надоумил. И поймать его на противоречиях или ошибках не удалось, как старый следователь ни старался.       Немногим лучше оказалась и встреча с Деннисом Криви. Тот и не думал отпираться, что присылал Гермионе папку с компроматом на Люциуса — более того, он дважды являлся в Министерство, чтобы передать собранные им свидетельства лично в руки, но не смог застать её на рабочем месте. Однако дальше этого признания дело не сдвинулось ни на дюйм. Криви пылал праведным гневом в отношении всего семейства Малфоев, подозревал их во всех грехах, включая убийство героини войны, и призывал на их головы все кары небесные, попутно не стесняясь обвинять Министерство в целом и аврорат в частности в преступном бездействии. Но ни в чем, кроме папки, признаваться не спешил. Фоули показалось, что парень был честен и искренен — но что в этом толку?.. Для их дела — ровно никакого.       Он не успел толком собраться с мыслями, так как дверь снова открылась и в неё просунулась голова одного из авроров, Паркера: -      Сэр, прибыла мисс Гринграсс. Впустить? -      Да-да, непременно, - кивнул Фоули, поспешно нацепив очки обратно на нос. - Проводите.       Хрупкую девушку с золотистыми волосами и небесно-голубыми, как у фарфоровой куколки, глазами, он прекрасно помнил с того самого приема в Малфой-мэноре. Она ни капли не изменилась: от неё все так же на милю разило холодностью и надменностью. -      Доброе утро, мисс Гринграсс! - любезно улыбнулся Фоули. -      Вообще-то уже день, - ледяным тоном ответила та. - И я не понимаю, почему меня вызвали? Разве я что-то нарушила? -      Нет-нет, что вы, - рассыпался в уверениях Фоули. - Вы ничего не нарушили, разумеется, нет. Я осмелился пригласить вас, поскольку надеюсь, что вы поможете мне прояснить кое-какие детали в одном запутанном деле. -      Я?! - переспросила Дафна, и её тонкие брови взлетели. - Но я ничего не знаю ни о каких делах!.. -      И все же мне кажется, что вы сможете мне помочь, - мягко возразил Фоули. - Прочтите, пожалуйста, эту записку.       Он положил на стол листок пергамента и легонько подтолкнул его пальцами — недостаточно сильно, и Дафне пришлось протянуть за ним руку. Сначала она хотела просто подвинуть листок ближе к себе, но, стоило взгляду скользнуть по буквам, как губы её слегка дрогнули, зрачки расширились — и она сама не заметила, как взяла его в руки, крепко сжав пальцы. Мягкий вкрадчивый голос следователя вернул её обратно в реальность. -      Ну как? Вам ничего не кажется знакомым?.. -      Нет, - Дафна уже овладела собой, и голос её обрел прежние холодные интонации. Она отбросила листок так, будто он вдруг превратился в паука или что-то не менее гадкое и повторила, уже тверже: - Ничего. -      А вот эти странные слова… погодите-ка… - Фоули поправил очки, прищурился и прочитал почти по слогам: - «кей-ра май-а»… -      Кара миа, - презрительно скривив губы, поправила его Дафна. - Это по-итальянски. -      О, вы знаете итальянский!.. - восхитился Фоули. -      Да нет, не то чтобы… - Дафна поняла, что допустила промашку, и попыталась отыграть назад: - В любом языке есть слова, которые, как бы это сказать… на слуху. К примеру, все ведь знают, что означает «пардон» или «сюрприз» — и для этого вовсе не обязательно учить французский. -      То есть вы не знаете итальянского? - спросил напрямик Фоули. -      Нет, я же уже сказала! - Дафна начала раздражаться. -      Но выражение «кара миа» вам знакомо? - елейным голосом уточнил он. -      Я… да, знакомо, и что? - с вызовом спросила она. -      Я хотел бы узнать, откуда, - развел руками Фоули так, будто это была самая естественная вещь на свете. - Не спешите с ответом, мисс Гринграсс. Мой интерес носит отнюдь не праздный характер. Эта записка — важная улика в деле об убийстве. Точнее, не конкретно эта, здесь лишь копия текста — как вы понимаете, мы должны быть очень осторожны… -      Убийстве?.. - Дафна побледнела. - Каком еще убийстве? -      Миссис Грейнджер-Малфой, разумеется. Итак, мисс Гринграсс, спрошу еще раз: откуда вам знакомо это обращение? Кто его использовал? -      Простите, не припоминаю, - поджала губы Дафна. - Возможно, я и в самом деле слышала его от кого-то, но сейчас никак не могу вспомнить, от кого именно. -      Ну зачем же так, мисс Гринграсс?.. - физиономия Фоули вытянулась. Казалось, он вот-вот расплачется. - Мы ведь не просто так пригласили именно вас. Уверяю вас, прежде чем это сделать, мы навели справки, порасспрашивали кое-кого… Поскольку вы, безусловно, вне подозрений, я скажу вам по секрету: у нас есть конкретный подозреваемый. И все, что нам нужно — лишь эта крошечная деталь. Подтверждение, что этот молодой человек и в самом деле имеет привычку использовать в переписке это обращение. -      И кто же этот подозреваемый? - спросила Дафна, и стоило отдать ей должное: голос не дрогнул. -      Мистер Забини. Блейз Забини, - важно сообщил Фоули, а потом вдруг спохватился: - Но прошу вас: это только между нами! Пока обнародовать эту информацию было бы преждевременно! -      Да-да, конечно, - быстро закивала Дафна. - Но, к сожалению, я ничем не могу вам помочь. Я не состою с мистером Забини в переписке и ничего не знаю о его привычках. -      Мисс Гринграсс… - Фоули потупился, как будто этот разговор был для него крайне неловок. - Факт вашей переписки нами тоже установлен совершенно точно. Это не было секретом, многие однокурсники знали о ваших отношениях и о том, что вы обменивались письмами на каникулах, и не сочли нужным скрывать это от нас. -      Ах, вы имеете в виду школу!.. - Дафна принужденно засмеялась. - О, простите. Я вовсе не хотела ввести вас в заблуждение. Просто думала, что вы интересуетесь более актуальными вещами, а не тем, что было сто лет назад. -      Нет-нет, нам пригодится любая информация, - заверил её Фоули. - Вы умная девушка и наверняка знаете, что привычки иногда оказываются весьма постоянными. Так что вы мне скажете? Обращался ли к вам мистер Забини «cara mia»?..       Дафна на мгновение смешалась — но это колебание было таким коротким, что следователь пропустил бы его, не наблюдай он так пристально за её лицом. -      Мисс Гринграсс, я вынужден еще раз попросить вас быть честной со мной, - добавил Фоули. - Я ведь могу спросить у кого-нибудь еще, кто видел эти письма. К примеру, у вашего отца.       Удар попал в цель. Щеки девушки порозовели, а глаза испуганно расширились. -      Я и не собиралась вам лгать. Да, Блейз… то есть мистер Забини использовал это обращение. Но это было… очень личное, понимаете? Я уверена, что ни к кому другому он так не обращался. Да и вообще, Блейз не убийца! Когда творился весь этот кошмар, он оставался в стороне — даже в Хогвартсе, когда там заправляли Кэрроу, не говоря уже о большем!.. Блейз ни разу не использовал ни одного Непростительного, даже когда это грозило ему неприятностями, он всегда пытался помочь… Если вы подозреваете его в убийстве — то совсем его не знаете!.. Он не мог, просто не мог никого убить!.. -      Зато вы, видимо, знаете его очень хорошо, - нейтральным тоном заметил Фоули. - Итак, мистер Забини использовал в письмах к вам обращение «cara mia». Но, может быть, эти письма кто-то украл? Или вы сами их кому-то показывали?.. -      Нет, я никому их не показывала, - твердо отвергла его предположения Дафна. - И их никто не крал, эти письма до сих пор у меня, в целости и сохранности. -      А ваш отец?.. -      Он перехватил одно из них, - неохотно призналась Дафна. - И я была вынуждена показать ему остальные… Поймите, я ведь была несовершеннолетней, и наших отношений с Блейзом отец не одобрял… Но, кроме отца, их никто не видел! -      Что ж, очень жаль, - притворно вздохнул Фоули. - В противном случае мы могли бы предположить, что это был ловкий ход, чтобы направить нас по ложному следу… Вы нам очень помогли, мисс Гринграсс. Вы ведь не общаетесь сейчас с мистером Забини, насколько я понимаю?.. -      Нет, не общаюсь… -      Замечательно! Я думаю, мне не стоит еще раз напоминать о том, что никому рассказывать о нашем разговоре не нужно. Если вас спросят, зачем вас вызывали — ответьте, что мне необходимо было уточнить кое-какие детали приема у Малфоев. Договорились? -      Да… Да, конечно. -      Не смею больше вас задерживать, - любезно улыбнулся Фоули, и Дафне не оставалось ничего иного, кроме как подняться и выйти.       Он проводил её пронзительным взглядом, и только тогда, когда дверь закрылась, и до его слуха отчетливо донеслись удаляющиеся шаги, позволил себе довольную усмешку. Конечно, было бы весьма прискорбно испортить репутацию ни в чем не повинного мистера Забини, но дело есть дело. Если бы юный Малфой ошибся, и эта девушка оказалась равнодушна к бывшему возлюбленному, или, что еще хуже — враждебна, то ничего из его затеи не вышло бы. А так она дала показания против отца — и даже не заметила этого. Что ж, еще один кирпичик лег в нужное место, закрыв собой прореху… Но этого все равно было недостаточно. Мало выстроить версию — нужны доказательства, а их-то и не было. Возможно, Люциус Малфой поможет прояснить момент с финансами Гринграсса — но это тоже будут лишь косвенные указания на мотив. А для того, чтобы упечь за решетку такого, как Гринграсс, нужно что-то посущественнее. Гораздо более существенное...       Игнатиус Фоули без устали размышлял над делом, рассматривая его под разными углами, вертя факты то так, то эдак в надежде, что это поможет ему понять, где искать доказательства. Но чем дольше он раздумывал, тем сильнее крепла его уверенность в том, что стандартными методами здесь ничего не добиться. А нестандартные… Все же они имели дело с убийцей, который уже убил троих — и одну из них, абсолютно не скрываясь, прямо здесь, на его глазах, в его собственном кабинете. Имел ли он, служитель закона, право пойти на огромный риск ради его поимки?.. Что, если они допустят ошибку, и произойдет еще одно убийство?..       Он так и не пришел ни к какому окончательному выводу: часы показывали два часа пополудни, а значит, его секретная команда юных помощников уже ждала у Поттера. Стоит послушать, что им удалось разузнать — и, возможно, удастся обойтись без крайних мер. Впрочем, надежда эта была весьма слабой, и вряд ли стоило рассчитывать на неё всерьез. Фоули вздохнул, поправил очки, пригладил рукой вечно растрепанные седые волосы, сообщил дежурному аврору, что отправляется на обед, и медленно, не торопясь, побрел к лифтам.

***

      Покинув аврорат и поднявшись в атриум, Дафна Гринграсс остановилась в нерешительности. Если задержаться еще немного, то дома не обойтись без вопросов — а отвечать на какие бы то ни было вопросы ей совсем не хотелось. Бросив задумчивый взгляд на ряд каминов, девушка подумала еще минуту, затем тряхнула золотистыми локонами, пересекла атриум, покинула Министерство через выход для посетителей и, юркнув в ближайший проулок, трансгрессировала.