Я кажется влюбился

Все еще громкий Мондштат, улочки пустели, но люди собирались в тавернах, откудабыли слышны звуки смеха, разбитых стаканов и разговоров. «Кошкин хвост» был переполнен и «Доля ангелов» не была исключением. Кэйя еле передвигал ноги в масивных кожанных сапоганх направлялся в таверну, чтобы хоть немного посмотреть на брата, с которым уде давно в ссоре. Идя по мощенным улочкам города оно становился: большая белая кошка направилась в его сторону, громко мурча и мяукая. Ее шерстка была пушистой и мягкой. Парень присел на колено, чтобы погладить красивую кошечку. -Вот беззаботная у тебя жизнь, -гладя сказал он.-Спишь целыми днями, ешь и ни о чем не думаешь. А я вот… целый день работаю, мучаюсь с сердцем и стараюсь быть лучшим. Заглушать боль довольно трудно, а тебе этого делать не надо. Кошка усиав от ласок и поглаживаний скрылась среди уловек города, а Кэйя посмотрел на небо. Оно покрывалось звездами, словно земля каплями дождя земля, постепенно, словно по небу ходил мужчина и зажигал лампадки. Он тяжело вздохнул и встал направился в таверну «Доля ангелов», постепенно пересчитывая деньги. Он стоял перед огромной дубовой дверью в таверну и его сковывало, волнение. Выдохнув он дернул ручку и в его нос хлынуло кучу запахов: алкоголя, потных тел, жаренной еды, что обливалась жиром на тарелке, табака, что был и дешевым и одновлеменно лико пряным. Через несколько минут все запахи смешались. Кэйя твердой походкой уверенной походкой направился к Дилюку заказать полуденную смерть. Самый крекий гапиток, чтобы забыться. -Здравствуйте, Мастер Дилюк, мне полуленную смерть, — сказал Кэйя улыбаясь. Он видел своего брата и ему на душе становилось лучше ибо он очень любил его, не смотря на ссору. Для него он был единственным человеком что всегда поймет. Дилюк был высокий мужчина, с краснфми как вино волосами, одет по старому, из одежды предпочитал официальные костюмы, что подчеркивали его фигуру. Он часто прятался в сюртуках, различных жакетах, словно защищаясь от внешнего мира. Навернре ему казалось, что одежда защитит его от внешнего мира и его жестокости. -Опять пришел пить, зная что тебе будет хуже, — заворчал Дилюк все же наливая этот крепкий алкоголь. Его оуки были сильны, а движения опытны. -Даже так ты все время ворчишь, -немного обижено, но тепло сказал Кэйя кладя оплату на стойку. -Я сегодня не смогу тебя тащить сегодня пьяного, у меня сегодня свидание, так что будь добр не напиваться до беспамятсва, -пробормотал Дилюк подавая кружку с алкогольным напитком -Оу, у мастера Дилбка наконец-то растаяло сердце и он решил начать даритьь любовь? Поздравляю и удачи, — Кэйя лучезарно улыбнулся и увидел едва заметную улыбку в ответ. Разместившись на втором этаже, за столиком из березы, он поправил сврй жакет и расстегнул пуговицу на животе. Тело его обмякло, а из-под жакета видны были куюики преса. Для всего города он был ангелом-спасителем, а для себя ужасным монстром, что напрямую связан предназначением, для страны откуда его кровь, но которой для него нет дела. Спустя 3х бокалов алкоголя он шатаясь направился в штаб, уставший и замотанный жизнью. Ему не хвататло компании Дилюка, что не смотря на холодность одним своим существованием поднимал настроение. Холодный нрав не мешал ему до безумия люьить своего брата. Зайдя в штаб он услышал странные звуки из кабинета магистра, кажется Джин занималась сексом, но у нее же не было времени ни на него ни на любовь. Любопытсво взяло вверх и он посмотрел в щеколду. Действительно, ее какой-то мужчина нежно трахал на столе… стоп… не какой-то! Это его брат! Кэйя словно сжался, а внутри чтото разрушилось с гроким треском, что аж в ушах зазвенело. Это боль… это предательство. Он нежно всиавлял в нее свой член, говоря как сильно ее любит… В груди защимило, глаза защипало, а его лицо приняло расстерянный вид. Прочь, прочь из этого места! Он ринулся с места, спотыкаясь по пьяне выскочил из штаба. Он направился в долю ангелов и купил несколько бутылок одуванчикового вина, а после направился прочь из города. Проходя мимо вольфрема он взял с собой несколько цветков сахарков и направился прямо в логово ужаса бури. Его ноги очень сильно болели, а голова зудела. Он пил вино прямо из горлышка бутылки, а две других держал в руке. Боль словно с каждым глотком усиливалась, обжигала горло. Слещы текли не переставая, а дыхание и сердце словно предатели были сбивчатыми, словно их сломали, а сложный механизм барахлил и тут нужен был очень хорогий мастер чтобы привести его в порядок, дойдя до какогото скрытого прохода в логове он лег на землю, так, что его прекрасная синяя шевелюра быстро стала грязной, одежда испачкалась. Он не хотел возращаться туда, он хотел забыть все…