Эвкадар

Чимин грустит из-за предательства Хосока почти четырнадцать дней. Назойливые думы о том как был наивен омега и что с ним могло приключится не давали покоя даже во сне. Чимин плохо спал, поэтому решил завалить себя рутиной, чтобы просто отключаться: он последним покидал лазарет, иногда в нем ночевал и брался только за сложную работу. Ещё он помогал воинам, колол дрова, вызывая смешок альф, которые даже делали ставки на то, что парень покалечится. Наблюдать за потным худощавым омегой с красивой фигурой и необычной внешностью для отряда стало новым развлечением. Чимин сперва сторонился их, разговаривал только с другими омегами из лазарета, но Гайю, которого он раньше ни раз замечал рядом с Тэхеном, то и дело старался найти общий язык, помогал и угощал сладостями, утешал, если у брюнета что-то не получалось. Чимин, не уверенный кому доверять, его сначала боялся, думал плохо и в конце концов решил, что Гайю, как и тот воин, коего пришлось лишить пальца, пристает к нему. Но позже омега понимает чистые намерения эвкадарца, а ещё замечает преданность командиру Чону. Тэхён Чимина видит редко, если только одним глазом у койки очередного раненого альфы. Этих ничтожных мгновений ему мало, он не успевает разглядеть парня, налюбоваться им и даже обижается, когда омега спешит скрыться от чужого пристального внимания. Тэхён хмуро провожает его взором, однако ничего не говорит, думая, что Чимину все ещё неловко из-за минувших событий. Сегодня брюнет проснулся раньше остальных и, не желая сидеть без дела, выносит деревянное ведро со стиранными рубашками во двор. Омега прищуривается, видя светлеющий горизонт, вдыхает сладкий аромат весны и, тихо напевая под нос мелодию, вешает чистое белье на протянутую веревку. Он почти заканчивает с делами, как его пугает внезапный скрип за спиной. Чимин, машинально схватив пустое ведро, прячется за развешенные ткани и с настороженностью прислушивается к голосам. Один нежный, второй бархатный, низкий. Чимин узнает владельца столь чарующего тембра тотчас и осторожно выглядывает, желая убедиться в своих предположениях. — Я приду сегодня ночью снова, - видит Чимин спину какого-то омеги в одной рубашке. Блондинчик с длинными волосами обвивает шею Тэхёна и оставляет мокрый поцелуй, спускаясь к обнаженным ключицам. Что-то странное разрастается, подобно колючим кустарникам шиповника, в груди Чимина. Он, не моргая, наблюдает за рукой незнакомца, скользящей по кубикам пресса ещё ниже, и чуть ли не давится от необъяснимых чувств. Чимин не знает как трактовать эти эмоции, но от них ему дурно. Он крепче сжимает металлическую ручку ведра, округляет глазки, стоит Тэхёну посопеть от удовольствия и ответить на порыв блондина поцеловаться. Чимин, парень, который свои семнадцать лет прожил в лесной глуши, ни разу не видевший, а уж тем более не познавший сладость первого поцелуя, согнувшись, наблюдает за тем, как чужие языки сплетаются в одно целое. Как жадно испивает уста, будто сок граната, альфа, ко всему прочему обнимая полуголого омегу за талию. Каждое их движение выжигается на сетчатке глаза, каждый поцелуй и глухие стоны удовольствия, язык тела и запахи набатом отдаются в сознании. Чимину приходится зажать пальцами ноздри, чтобы дурманящий запах альфы не душил его. — Буду ждать с нетерпением, моя роза, - утыкается в ямку ключицы Тэхён и вдыхает аромат ванили, которым пахнет омега, однако, каково же было его удивление, когда вместо ожидаемой сладко-приторной ванили смешенного с запахом секса и похоти, он слышит исключительно лаванды, только-только расцветающей, нежный, еле уловимый, но такой притягательный, что зрачки альфы моментально расширяются. Тэхён резко поднимает взгляд вперёд и смотрит на белоснежное белье, чуть подрагивающее из-за утреннего ветра. Альфа недоверчиво щурится, пытается отыскать источник чарующего аромата, даже забывает про омегу рядом и, стараясь не издавать лишних звуков, медленно подкрадывается к веревке с мокрыми вещами. Он не реагирует на вопросы блондина за спиной и, аккуратно протянув руку к постельному белью, быстро дёргает его в сторону. Озорная улыбка потухает также, как и неоправдавшееся предвкушение Чона: Тэхён мысленно над собой глумится и невольно глядит под ноги - напротив стоит пустое ведро. И с чего он вообще взял, что здесь был Чимин, тем более в такую рань? — Что-то случилось? - обнимает шатена со спины парень. — Нет, мне показалось. А вечером я тебя жду, - отвечает на ласку Тэхён, и омега довольно улыбается. Чимин, тяжело дыша, держит ладонь на колотящемся сердце, из-за которого кости болят, и мельком выглядывает из-за угла дома. Хорошо он вовремя понял, что лучше бежать, иначе бы Тэхён его поймал с поличным и невесть о чем подумал. Щеки Чимина горят, он умывается холодной водой уже третий раз, но румянец не исчезает. Откуда вдруг взялась эта буря внутри и почему он не может выбросить из головы сцену поцелуя, омега ещё не выяснил. Однако непрошеные картинки, где вместо блондина стоит он, где длинные пальцы альфы сжимают его бедра, где горячий язык проталкивается ему сквозь губы туманят разум: Чимин застывает статуей, игнорируя бегущие за ворот кофты холодные капли воды, краснеет ещё больше. Ему так хотелось в ту секунду прочувствовать все то, что испытывал тот омега: каждое объятие, дыхание, каждые поцелуй и стон. Чимин знает, что такое секс, знает и переживал течку не первый год, но альфы у него никогда не было. За эту соломинку он и держится - дикое желание, коим сейчас переполнен брюнет, это обычные омежьи потребности. Дело не в Чон Тэхёне. Да, так и есть. Утешая себя подобными мыслями почти час, Чимин потихоньку приходит в себя и, отбросив смущение, слышит голоса на переднем дворе. Воины и другие омеги уже вышли из домов, принимаясь за свои обязанности и, набрав воздуха, Чимин незаметно возвращается назад. — Доброе утро, я не видел как ты встал, - улыбнувшись заметно напряжённому юноше, главный лекарь. — Присаживайся, сейчас позавтракаем и потом на поле, нужно сажать картошку. Чимин помогает накрыть на стол и дожидается главнокомандующих, чтобы наполнить тарелку каждого перловой кашей. Омега понимает, что среди воинов будет завтракать и Тэхён, поэтому надумывает оттянуть их момент встречи и собрать полевые цветы. Чимин отходит в сторону, садится на корточки и срывает первые ромашки и желтые одуванчики. Обращающие на него внимания альфы лишь по-доброму усмехаются. Чимин, сколько себя помнит, всегда любил цветы, особенно ромашки: папа их собирал в венок и надевал на макушку крошки омеги. Вспоминая своё детство, брюнет тоскливо улыбается. Тяжело признавать реальность, в которой нет тех, кого ты любил. Чимин, кроме родителей, никого и не знал - они были для него друзьями, советчиками и всем миром. Поэтому их трагичная смерть стала настоящим потрясением для омеги, не видевшего человеческой жестокости. Чимин собирает целый букет из самых разных цветов и с гордой улыбкой возвращается на кухню. — Какая красота! Где ты их собрал? - ахает в приятном удивлении старший лекарь, зачерпнув в кружку воды и подставив её для букета. — У нас во дворе. — Правда? Вот оно как бывает... Прямо перед носом растёт нечто прекрасное, а мы и не замечаем, - грустно вздыхает тот и улыбается омеге, — отнесёшь к столу? Пусть наши воины поедят за красивым столом. Чимин соглашается с идеей старшего, но не спешит её воплощать и, запрыгнув на ветхий стол, начинает плести венок из оставшихся цветов. Лекарь, имя которому Зои, боковым зрением наблюдает за необычным парнишкой, то, что к нему за столько недель привязался скрывать не намеривается. У Зои была семья: славный муж, двое детей, но их отняла у него война. После гибели родных, Зои стал учиться медицине и помогал каждому, кто нуждался в спасении. Чимин, попав в лагерь, сразу понравился Зои: он был непокорен, моментами труслив и наивен, чист и безгрешен. Такого омегу с лёгкостью могли бы растоптать, потому лекарь одним глазом за ним приглядывал, а узнав, что Чимин владеет знахарскими знаниями, вовсе был поражён. Его чудо-мазь спасла жизнь командиру! Зои в будущем хотел бы записать каждый рецепт целительных средств, кои умеет готовить Чимин, но пока омегу не тревожит. Чимин заканчивает с венком, спрыгивает на пол и берёт в руки кружку с букетом. — На вот, - окликает того Зои, протягивая деревянную ложку, — этим будешь накладывать кашу в тарелки. Чимин кивает, после чего выходит из кухни во двор. На небе растянулись белоснежные пятна облаков, солнце слепит глаза, но воздух всё ещё прохладный. Омега ловит хохот из-за стола, придя к выводу, что альфы подошли к завтраку. Ноги Чимина вдруг наливаются свинцом, шаги замедляются, а глаза, не моргая, глядят на смеющегося Тэхёна, который сидит к нему боком. Тот покамест его не замечает, и тем лучше, однако вскоре альфа чует выученный аромат и быстро поворачивает к омеге голову. К счастью, Чимин вовремя опускает взгляд в землю и, сглотнув, подходит к столу, за которым завтракали почти двадцать человек, не считая тех, кто трапезничал у потухших костров. Тэхён внимательного взгляда с брюнета не уводит, в уме примечает как красиво на нем смотрится венок из ромашек. Более того, Тэхён спустя столько лет вновь хочет потянуться к кисти и бумаге, попробовать изобразить красоту, кою словами не передать. Каждое движение Чимина лёгкое, будто взмах крыла бабочки, каждая улыбка, это лучи восходящего солнца. Омега даже представления не имеет, что творит одним своим присутствием с альфой - никому прежде не доводилось пробудить в нем такой интерес. — Есть какие-нибудь новости из столицы, господин? - откусывает хлеб Гайю и благодарит Чимина за кашу. — Мой брат, должно быть, уже прибыл во дворец. Он пошлёт нам гонца. Чон, отламывая ломтики хлеба, макает их в горячую перловку и бросает в рот. Чимин, разливая эвкадарцам воду, удивлённо дергает бровями. У Тэхёна есть брат? Старший или младший? Похожи ли они внешне? Брюнет внезапно открывает для себя столько всего ему неизвестно об альфе, в то время как о Чимине Тэхён знает всё. В этом есть своя несправедливость, и тем не менее они не друзья, альфа и не должен распространять о себе информацию. Чимин это понимает, даже согласен со своими заключениями, только почему его обижает тот факт, что другие Альфу знают лучше него?.. — Воистину, господин, ваш брат великий воин. Я таких никогда не встречал, - подключается к разговору третий. — Спасибо нашему отцу за военное образование. Сейчас на границах более-менее спокойно. Похоже, урсусы утеряли былой дух и лишились основных сил, так что у нас есть время для наращивания мощи. — Верно говорите. Если вы позволите, господин, мы бы хотели снова пойти в лес, поохотиться, - смотрит в немой мольбе на спокойного Тэхёна Гайю и быстро добавляет: — Будем рады, если и вы составите нам компанию. — Вы пойдёте в лес? - не успев подумать, вылетает с языка Чимина. Альфы поворачиваются к нему и умолкают, настороженно косясь на старшего по чинам. Чимин поздно осознаёт оплошность - по этикету, омегам в присутствии альф говорить нельзя, но какое ему дело до правил. Чимин их никогда не соблюдал - и он сам, и Тэхён, и даже Гайю это помнят. Набравшись смелости, брюнет поднимает глаза на медленно жующего Чона и говорит: — Если вы пойдёте в лес, возьмите меня с собой. Пожалуйста, - неловко добавляет Чимин и прикусывает губу, задев колечко. Тэхён этот жест раз за разом прокручивает, ему приходится перевести дыхание, чтобы собраться с мыслями и перестать представлять как он это колечко зубами оттягивает. В какой момент появилось это жуткое влечение к парню, воин ума не приложит. — Чтобы ты снова сбежал? - колит прошлым Тэхён, на что Чимин хмурится. — Мы же!.. - чуть было не ляпнул «договорились» омега, вовремя себя останавливает, сжимает подол рубахи и успокаивается, заметив насмешливые или даже издевательские искры на дне зрачка эвкадарца, — мне нужно в лес, чтобы трав полезных набрать для лекарств. На самом же деле Чимин хотел хотя бы на две минуты вернуться домой, навестить могилы родителей и забрать нужные вещи. Тэхён это знает, ведь именно это написано на лбу омеги. — Я готов поручиться за него, господин. Глаз с него не спущу, - решив вмешаться, принимает сторону брюнета Гайю, и Чимин ему в благодарности улыбается. — Ладно. — Что? - не понимает удивлённый парень. — Гайю, можешь взять с собой гончих, омегу от себя не отпускать, - закончив завтракать, отодвигает тарелку альфа и поднимается с места. Остальные, выказывая ему уважение, вытягиваются в струнку и отдают честь. Чимин так и стоит на месте, хлопая ресницами. Неужели он вправду позволил ему покинуть пределы лагеря? Омега, не сдержав улыбку радости, отмахивается от приятных ощущений и догоняет Тэхёна. — Ты... вы... Ты правда разрешаешь? — Мне передумать? - просит подготовить своего коня альфа, не сбавляя шага. — Я не это имел в виду. Спасибо. А ты пойдёшь с нами? Тэхён неожиданно останавливается, отчего Чимин ойкает, чуть ли не стукнувшись головой о спину воина. — У меня свои дела. «Не с тем ли омегой?», - чешет горло язвительный вопрос, однако юноша не осмаливается его задать вслух и покорно кивает. На следующее утро Чимин, нарядившись в походный наряд, взяв с собой корзину для якобы сбора трав, подбегает к Гайю, которому дозволено руководить охотой. Всего набралось человек двадцать пять и три гончие. — А если пойдёт дождь, тогда охоту перенесут на другой день? - щурясь на затянутое тяжёлыми тучами небо, спрашивает Чимин. Гайю прослеживает за его взглядом и, весело хмыкнув, словно ему бросают вызов, закончив точить ножи, убирает их в кожаный чехол. — Смотри как быстро ветер их гонит, скоро распогодится, не бойся. Вот, возьми, - Чимин в недоумении смотрит на небольшой нож в руке рыжего альфы и неуверенно принимает. Гайю на чужой страх смеётся. — Ты же не собирался срывать травы голыми руками? — А, ну да, спасибо. Воин многозначительно ухмыляется на неловкость брюнета и, нацепив тому на голову капюшон кафтана, отчего чёлка омеги прячет оленьи глазки, ему вежливо улыбается. — У опушки холодно будет, из-за деревьев много теней и земля сырая. Будь осторожен и не отходи от меня далеко. — Ладно. Отряд покидает лагерь с первыми петухами. Чимин оглядывается за спину, но Тэхёна нет. Странно, даже проводить их не вышел... Вскоре эвкадарцы добираются до опушки, и как предвещал Гайю, тучи рассеялись. Чимин разглядывает лес, словно видит его впервые, как дурачок улыбается деревьям, высокой траве и зелёному мху на корнях. Даже улиткам под ногами, всё смотрит и мысленно здоровается. От альф брюнет отходить пока не рискует, особенно после первой добычи. Чимину животных безумно жаль, ведь они ни в чем не повинны, это к ним домой заявились варвары, ради своих потребностей пускают стрелы. Смотреть на то, как беззащитным обвязывают верёвкой лапы и суют в мешки, Чимин себе запрещает, отворачивается и чуть слёзы не роняет. — Ты плачешь? - в шоке осознаёт Гайю и велит выпустить псов. — Это же просто дичь, тупые животные. — Ничего они не тупые! Они такие же живые существа, как и мы, люди, - рявкает в отчаянии Чимин и смотрит на капли крови перед собой. — Мне их жалко. — Что за привычка у тебя всех жалеть, - вспомнив пленного урсуса, закатывает глаза альфа. Омега, поняв его намёк, собирает ровные брови у переносицы и сжимает кулаки. — Ну не смотри на меня как на исчадие ада, я ведь правду говорю. — Не тебе меня судить. Я за свою ошибку поплатился. К тому же, животные куда лучше людей, они бескорыстные и благородные. — И много благородных белок ты знаешь? Шутка рыжего Чимину не нравится, парень зло фыркает на альфу и ускоряет шаг, догоняя остальных. Ещё пару часов охоты омеге приходится быть свидетелем жестокости, отчего идея напроситься на охоту уже кажется неудачной. Чтобы отвлечься Чимин всё-таки собирает некоторые растения, полезные в медицине и даже увлекается этим занятием, не заметив, как отряд продвинулся в глубь леса. Смутно знакомый холм и поваленное дерево привлекают его внимание, он карабкается вверх, используя сгорбленные ветки орешника как подъёмник, взбирается на холм и восторженно ахает. Перед ним, на расстоянии ста метров, его родной дом: тот же двор, заросший сорняками, хижина, лишившаяся хозяина, с пошарпанными стенами и крышей, заросшей плющом. Словно удар пощёчины, Чимина обуревает смесь самых разных эмоций, и ноги самовольно спешат к родному крыльцу, только здравый смысл, что подобную выходку могут расценить за побег, пригвождает парня к месту. Его разрывает на части: с одной стороны тоска тянет домой, с другой - страх за свою свободу потрошит душу, и Чимину остаётся только кусать губы. Вдруг его кто-то хватает под локоть и тянет за собой. Парень, испугавшись, оглядывается и видит Гайю, который тащит его к тропинке, ведущей вниз. — Что ты делаешь? - спускаясь за ним, спрашивает брюнет. — Господин велел отвести тебя к дому, - кратко сообщает альфа. Тут Чимин, не веря своим ушам, выдёргивает руку из чужой хватки и останавливается. — Тэхён велел? — А ты знаешь ещё кого-то, кому это интересно? — Но... он... - Чимин понимает. Он всё собирает в одно целое и прозревает, шатен намеренно его отпустил и знал, что дело не в травах. Тэхён сразу сообразил для чего омега захотел в лес. Сообразил и разрешил. Но с чего вдруг командиру идти на такие привилегии? Ещё недавно альфа только и делал, что огрызался, обещал язык вырвать, а сейчас демонстрирует своё благородство. Чимин хватается за лоб от тяжести мыслей и шумно выдыхает. — У тебя десять минут и мы возвращаемся к остальным, - возвращает омегу на землю Гайю. Брюнет, подняв взгляд, сверкая пятками, неуклюже бежит к деревянному ограждению, чем вызывает у рыжеволосого тёплую улыбку. *** Стены Эвкадара огромные. Такие высокие и толстые, что Юнги кажется, будто они небо делят на две части: светлый камень, сглаженный известняком, полон смотровых башен; у входа в город людей встречают часовые, проверяют багаж каждого и только потом пускают в столицу. Юнги, не видевший большие города, в восторге раскрывает рот, восхищаясь ровными улицами, чистыми дорогами и домами, с окнами красивой формой. Его любопытные глазки бегают туда-сюда, желая успеть подметить всё: и повозку с тремя конями, и глиняные горшки с цветами под дверью каждого дома, и омег, веником проходящим по каменистой дороге. По пути в столицу Юнги много раз представлял себе Эвкадар, расспрашивал брата, но не получая точных ответов, сам перед сном надумывал. Это помогало ему забыть об ужасных событиях, где его руки омыты чужой кровью. Делегацию Чонгука встречает дворцовая стража. Альфа в прочтении кивает и обращается к своим, чтобы держались прямо, заметив через пару кварталов живую толпу. Юнги слышит из возгласы и удивляется. — Это они нас так встречают? - спрашивает непонятного кого пепельноволосый. Ему отвечает один воин, усмехнувшись уголком рта: — Не нас, а его, - указав головой на впереди шествующего Чонгука эвкадарец. Альфа, вытащив меч из ножен, поднимает острие в небо и под гомон народа направляется за стражниками в замок. Юнги чуть ли не падает из седла от того, сколько человек собралось поглазеть на брата. Омега, конечно, знал, что Чон в почёте, но подобного обожания и представлять не мог. А люди бросают под подковы коней цветы, рукоплещут, восхваляют брюнета и громко поют гимн: — «О, мой король, храни Эвкадар, как Боги хранят мироздание, Как Мир носит на себе человека, И как человек лелеет тебя». У Юнги начинает гудеть голова от нескончаемых вскриков, и к его везению, они скоро добираются до главных ворот замка. Омега щурится из-за солнечных лучей, пятится назад, чтобы полностью охватить взором величественный замок, но не получается. Если подумать, то дворец короля по своим габаритам, выглядит для Юнги как пять лагерей, в котором он вырос. Он оценивающе рассматривает три четырёхугольные каменные здания с круглой башней посередине, на куполе которой развевалось по ветру королевское знамя. Ровные стены дворца, цвет которого Юнги пришёлся по нраву, так как был белым, но с бледным желтым оттенком, украшены зубцами, стрельчатыми арками и различными статуями. Омега вытягивает шею влево, намереваясь рассмотреть парковую зону с фонтаном, а он точно возведён, потому что Юнги слышит журчание воды, однако стражники своим басом его от затеи отвлекают. — Король ждёт вас в тронном зале, господин, - обращается к Чонгуку один и спрыгивает с коня, позволив конюху отвести его в конюшню. — Ты вместе с остальными подождёшь меня здесь, - обыденно обращаясь к брату, передаёт поводья Сокола своей правой руке альфа. Юнги, который полагал, что его пустят во двор, остаётся недовольным таким новостям. Он же, в конце концов, брат самого Чон Чонгука! Он не абы кто и пропустить просто рассмотреть дворец - вполне реально. — Но почему я не могу с тобой? - хнычет жалобно Юнги. Чонгук передаёт оружие стражникам, позволяет себя осмотреть и отвечает: — Потому что мы приехали на совет, а не на праздник. Ко всему прочему, есть другая причина, почему король не должен тебя видеть. — Какая ещё причина? - не понимает слов брюнета парень и задумчиво хмурится. — Позже узнаешь, - бросает Чонгук и заходит за ворота, велев младшему подождать снаружи. Каждый, кто видит высокого стройного воина, кланяется в пол и восхищается его станом. Чонгук держит подбородок гордо, спину прямо и шагает так, словно его пятки поцелованы богом. Он быстро минует лестницы и светлые коридоры, поправив плащ, добирается до громоздких дверей тронного зала и ждёт приглашения. Намджун жестом велит впустить долгожданного гостя и встречает молодого альфу с широкой улыбкой. Чонгук сразу, как и наставлял отец, опускает голову вниз и не двигается с места. — Добро пожаловать, я рад видеть тебя в добром здравии, - хлопает по плечу Чона король, и уловив знак, что можно выпрямиться, воин поднимает взгляд, краем уха уловив, что двери за ним захлопнулись. — Долго я ждал нашей встречи. — Простите, мой король, я задержался. Если позволите, мой отец передал вам подарок, - альфа стягивает с плеча картонную трубку, вынимает из неё карту. Намджун просит парня раскрыть её на столе. — Это нынешние границы вашего королевства. Как видите, мы расширили земли и укрепили позиции на Севере. — Да, я слышал о твоих подвигах у хребта Джинга, - довольно кивает ему Ким и рассматривает выведенные Шихёном линии границ, — благодаря твоей отваге мы заполучили стратегически важные точки. Чонгук продолжает свой доклад и в подробностях рассказывает о ходе войны, потерях и победах. Намджун выслушивает того и остаётся вполне удовлетворённым, подметив, что не зря решил назначить альфу генералом. Праздник в честь молодого доблестного воина король приказывает организовать по всей столице следующим вечером. Чонгук ему в благодарности кланяется и целует ладонь. — А теперь расскажи как поживает твой отец? Здоров ли он? — Благодарю Вас, он в порядке, но годы берут своё, господин. — Ты похож на него и внешне, и характером. Твой брат совсем другой, натура романтическая. Я помню как он на заднем дворе дерево сливы пытался нарисовать. Сейчас он тоже рисует? - искренне интересуется король, приказав слугам накрыть им на стол. Чонгук понимает, отказываться нельзя и переживает за Юнги, который во-первых уставший после долгой дороги, во-вторых, также голодный. — Нет, господин. Вместо кисти он теперь держит саблю. — И правильно, - трёт подбородок альфа. В тронный зал стучатся, и через пару минут стол, на котором располагалась карта, битком забит всякими блюдами с вином. *** С раннего утра Джин только и слышал одно и тоже имя. Слуги метались по дворцу как пчёлы, а из кухни исходил пряный запах. Омега, сторожащий главный проход, с нетерпением, наверное, больше, чем сам король, ждал встречи с известным воином Чон Чонгуком. Чтобы уничтожить врага, нужно его хорошенько изучить. Урсус радуется, получив вести, что во дворец прибыл альфа, однако, к своему невезению, увидеть его не получается. Тогда омега решает дождаться, когда встреча подойдёт к концу и, заговорив с другими стражниками, жалуется на боль в животе и просит подменить его на пару минут. Получив согласие, парень вместо лазарета спешит в другое крыло и только было хочет завернуть за угол, как замечает идущего по коридору черноволосого альфу, одетого в дорожный наряд. Шестое чувство подсказывает, это точно его цель и, встав в позу у стены, омега дожидается, пока Чонгук подойдёт ближе. Вот он - козырь Ким Намджуна, его меч и стрелы, его подземное чудовище, обеспечивающее ряд побед королевству. Для омеги время, словно смола, растягивается, и будто медленно Чонгук проходит мимо оцепеневшего урсуса, который нарочно роняет на пол головной убор. Он катится к ногам Чона, отчего тот вопросительно оглядывается и замечает предмет под собой. — Простите, господин, - спешит поднять убор Джин, но Чонгук его опережает, встряхивает невидимую пыль с предмета и вручает её стражнику. Джин не спешит принимать его, внимательно смотрит на безмятежное лицо врага, изучает глаза, в коих чёрные тучи блуждают, окончательно для себя решает, что его нужно поскорее устранить. — Возьми же, - поторапливает Чонгук, и только после этого урсус берет своё, снова поклонившись. Альфа уходит, а Джин бежит в свою комнату и садится за письменный стол, решив просветить советника Архи о своих планах по уничтожению Эвкадара. *** — У меня ноги затекли тебя ждать, - сидя за столом в трактире, массирует колени Юнги. — Почему ты так долго? — Королю было угодно со мной отобедать. — Отлично, - театрально закатывает глаза омега, — пока ты там перепелок наворачивал, мы от голода помирали! — Не ворчи, я заказал тебе жаренную свинину с овощами. Она здесь очень вкусная, - подпирает рукой подбородок Чонгук и умиляется с недовольной гримасы Юнги. Он-то знает почему младший столь многословен. Все из-за той засады в лесу, после того дня Юнги постоянно разговаривает, тем самым отвлекая себя от ненавистных воспоминай. Чонгук старался придумать утешение для омеги, но что мог придумать тот, кто и глазом не моргнул, когда лишил жизни свою первую жертву. Чувства Юнги альфе незнакомы и утешать он не умеет, потому терпит болтовню пепельноволосого. Омега, откинувшись на спинку стула, с интересом разглядывает трактир с круглыми столиками и картинками на стенах, забавно морщит нос. Чонгук решает затронуть неприятную для младшего тему. — Знаешь, что такое жизнь? - на неожиданный вопрос альфы Юнги в недоумении подбрасывает брови ко лбу. — Жизнь - это постоянная война со смертью. И парадоксально то, что в любом случае побеждает смерть. Просто кто-то уходит раньше, кто-то позже. — Я знаю, - кивает омега, положив руки перед собой и раскрыв пальцы, вновь видя те красные перчатки, — и ты, и я, мы все однажды умрём. — Да. Из-за меня уходили тысячи. Из-за тебя ушёл один, Юнги, и ты не можешь знать сколько ушло из-за него. Он ведь не просто убивал, он и живыми хоронил, продавая на невольничьем рынке. В тот день ты победил смерть. Юнги зачарованно внимает речам брата, держит губы открытыми и дышит глубоко, словно боится задохнуться. Бессонные ночи омега проводил в раздумьях, искал средства успокоения, даже молился, но пламя ада не стихало, сжигало душу до туда чувством вины, а Чонгук одной своей репликой смог заморозить это пламя. Стал для Юнги лекарством от ожогов, успокоил волнующееся море. Парень не знает каким образом, но Чонгук всегда действовал на него иначе других. — Но я убийца, - со слезами на глазах, шепчет Юнги. — Как мне спокойно спать? Как смотреть в глаза дяди? — А каково было бы отцу, если бы ты погиб в тот день? Он любит тебя слишком сильно, чтобы отдать в руки смерти - «и я тоже» комом в горле застревает у Чонгука. Альфа в панике расширяет веки и на мгновение цепенеет. «Любит». Он чуть было не сказал, что любит Юнги? Воин, попросив воды, пытается совладать с собой и концентрируется на тарелке мяса перед омегой. Юнги хватается за нож и, прилагая все усилия, кое-как нарезает первый кусок. — Слишком жесткое, - подмечает Чонгук и сам решает нарезать брату мясо. — Знаешь, а по нам сейчас и не скажешь, что мы друг друга терпеть не могли, - смеётся Юнги, подвигая большую тарелку к себе. — Значит, ты меня терпеть не мог? - приподнимает одну бровь Чонгук. — Ты ведь не мог. У нас это было взаимно, - пожимает плечами омега. Юнги с аппетитом жует большой кусок свинины и запивает его сладким сидром. — Я тебе тот случай с крапивой до сих пор не простил. — Злопамятная морковка, - фыркает в смешке альфа и просит себе ещё воды. В заведении душно, Чону приходится расстегнуть пуговицу рубашки и обнажить грудь, отчего Юнги вмиг забывает о еде и буравит взглядом брата. Чонгук этого как будто не замечает. — Я к тебе придирался, потому что ты угрозой был. — В каком смысле угрозой? — Узнай король, что мой отец пошёл против его слова и спас твою жизнь, нас, возможно бы, казнили. Обговаривать, а уж тем более перечить слову государя - это большое преступление. — Так вот почему ты не хотел брать меня во дворец... - доходит до омеги. — Но прошло столько лет и король ничего не узнал. — Ещё не узнал, - поправляет Юнги Чонгук. — Я помню, ты говорил мне, что я обуза, - заметно грустнеет парень, отказываясь от еды после невесёлой беседы, — тогда я был глуп и не думал, что могу стать причиной чьей-либо смерти, потому что считал, раз уж меня забрали, значит всё в порядке. Я столько раз пытался тебе понравиться. Даже рисовать у Тэхёна учился... Подумал, если буду уметь рисовать, как он, тогда ты станешь считать меня своим братом. Ещё я мечом учился управлять, чтобы ты меня зауважал, а ты даже не смотрел в мою сторону. Чонгук обескуражен. Не думал он, что чьи-либо слова способны без оружия сразить его, а Юнги смог. Альфа сто раз задавался вопросом, почему назойливый омега на месте не сидит и повсюду сует свой любопытный носик-пуговку, а оказывается всё это из-за него. Чонгука переполняет негодование на себя. Насколько нужно было быть слепым, чтобы не заметить этого? Сняв комнаты в гостином доме, братья вечером выходят погулять по столице, и Юнги впервые пробует шоколад. Люди, замечавшие Чонгука, обращаются только с добром и благодарят за победы. Слушая их приятные слова, омега все больше и больше уважал альфу, желая быть похожим на него. *** Охотившиеся воины возвращаются в деревню поздно ночью. Альфы смогли добыть трёх оленей, кроликов и некрупных птиц разных видов. Чимин, чьи глаза от усталости слипаются, а пальцы на ногах окоченели из-за холода, крепко держа корзину с травами и мешок с личными вещами из дома, шатаясь, следует за весёлым и будто вовсе не уставшем Гайю. Альфа в тайне обещал ещё раз привести омегу домой и побыть у могилы родителей подольше, из-за чего Чимин больше не сторонится рыжеволосого и готов считать его своим другом. Деревья неспокойно покачиваются по вине внезапно поднявшегося ветра, взбудоражившего гончих псов, которые тотчас принимаются лаять. В деревне тихо, все давно спят, однако слишком взволнованный сегодняшним днём омега о сне даже думать не хочет. Он прощается с Гайю и бежит втихаря к дому, где остановился Тэхён, решив, если он не поблагодарит и не отдаст ему подарок, который омега принёс тому из своего дома, то точно уснуть не сможет. Переводя дыхание, брюнет поправляет прическу на голове и достаёт деревянную маленькую коробочку. Постучав неуверенно по двери, омега отходит назад и с улыбкой на лице ждёт, пока ему откроют. И ему открывают, только это был вовсе не Тэхён. Чимин меняется в эмоциях, стоит фигуре выглянуть из тени и показать себя. С горечью Чимин узнает в незнакомце того самого блондина, с коим альфа нежился прошлым утром. Что-то ухает в груди парня, а рука с подарком опускается. Если  описывать состояние Чимина в данный момент, то первым делом на ум приходит резко увядший цветок: он даже бледнеет от разочарования и обиды, готов волосы рвать на голове, потому что поступил глупо. Опять. Зачем он вообще решил сказать это никому не нужное «спасибо?». Симпатичный блондин, чьи пряди распущены и красиво лежат на плечах, улыбается. Чимин ненароком скользит глазами вниз и понимает, что омега обнажён. — Ты кто? - спрашивает тот. Чимин хмурится, умоляет себя не сморозить глупость. — Тэхён спит? — Самым сладким сном, - протягивает мечтательно омега, и Чимина тошнит. Он еду в последний раз брал около пяти часов назад, однако даже она просится наружу из-за дикого желания реветь. — Мне его разбудить? - наклоняет голову блондин. В этом вопросе мелькает огромное нежелание. Омега вовсе не собирается его будить, просто хочет скорее отвязаться от парнишки. — Не надо. Я поговорю с ним завтра, это не срочно, - не попрощавшись, разворачивается Чимин и быстро уносится к себе, до боли сжимая коробку в ладони. Слёзы сами брызжут из глаз и, так и не дойдя до хижины, омега садится на сырую землю и скулит от обиды и зависти. Это неправильно, что он жаждет большего, учитывая, что Тэхёну до него нет дела, но Чимин дурачок. Он слишком быстро привязывается к людям и на добро отвечает любовью. Брюнет не знает что именно испытывает к альфе и разбираться после увиденного не хочет. Будет лучше, если ничего между ними не изменится. Он все ещё тот, кто забрал его насильно из дома и заставил пережить девять кругов ада. Чимин вытирает бусины слез, пару минут сидя на холоде, считает звезды над головой,  теряясь во времени. — Кто-то стучался? - выходит из бани полуголый Тэхён. Омега, кокетливо улыбаясь, забирается на постель и в приглашении раздвигает ноги. — Гайю заглянул, они с охоты вернулись. А ты не против поохотиться? Тэхён, принимая вызов, подходит к изножью кровати и, окольцевав тонкие щиколотки омеги, тянет парня на себя и нависает сверху. Блондин сразу тянется за поцелуями, стягивает с альфы банное полотенце и переворачивается на живот.