Ещё один восход

Алина

      Мерный цокот копыт лошадей о брусчатку раздражал. Я не отвыкла от поездок в карете: я сделала всё, чтобы забыть о них. Я сделала всё, чтобы больше никогда не вспоминать о войнах, об Ос Альте, о Малом Дворце и Дарклинге. Когда сила покинула меня, возродившись в отказниках, в тех, кто в меня верил, я словно освободилась. Поначалу, конечно, мне так не казалось. Я чувствовала себя неполноценной, глупой, всеми покинутой. Те, с кем я воевала, в кого верила, и кого успела полюбить — все они остались в другом мире. Мы с Малом могли остаться в нём, тогда я хотела остаться в нём, но…. Мал не смог бы жить в Малом дворце. Да и, наверное, я бы тоже не смогла.       Маленькая свадьба в той церквушке на окраине стала началом моей новой жизни. Я искренне пыталась смириться с произошедшем. Пыталась забыть, каково это, держать в своих ладонях такую силу, о которой другим ничего неизвестно. Но память вдруг стала моим злейшим врагом и каждую ночь напоминала о том, сколь многого я лишилась.       Я видела, что Мал больше не может так. Не может чувствовать себя виноватым из-за произошедшего. Я искренне пыталась забыть прошлое, принять его, убеждала себя в том, что так будет лучше. Утыкалась носом в его тёплую грудь и растворялась в объятиях. Я тонула в его любви, я захлёбывалась в ней и мне…. Мне будто становилось легче. Потом Николай отдал нам с Малом Керамзин и мы стали заниматься возрождением нашего дома. Постепенно, с каждым мазком краски, я забывала о том, кем стала на то короткое время, что сила открылась мне. В конце концов, я была Заклинательницей Солнца куда меньше, чем Алиной-картографом или Алиной из Керамзина.       Уже через пол года мы с Малом открыли Керамзин для сирот. Их всё ещё оставалось много, слишком много. Дети теряли своих родных постоянно: их некому было содержать, еды чертовски не хватало. Я видела, как тускнеют эти ребята, и пыталась отдать каждому частицу себя. Так, в этой работе, я нашла иное призвание. После спасения мира, конечно, не очень престижно, но… По крайней мере, я убедила себя в правильности принятого решения. Редкие встречи с Зоей, Женей или Николаем, прячущимся от королевских забот. Воспоминания о прошлом, мысли о будущем. Спокойная, мирная и… счастливая жизнь с Малом.       Я была счастлива. Я любила Мала за то, что он постоянно оставался со мной и на моей стороне. Мы ворвались в этот мир вдвоём и мне становилось спокойнее, когда я знала, что его рука накрывает мою.       Когда Зоя Назяленская написала о том, что они сделали, мой мир раскололся на части. Над ответным письмом я сидела больше двух часов, формулируя предложения так, чтобы ни в одном из них она с Николаем не смогли найти упрёка или злости. А их было там куда больше, чем кто либо мог представить. Они…. Просто вернули Дарклинга к жизни! Они допустили это! Я не могла поверить в то, что Зоя могла осуществить подобное действие. Николай — ладно. Это Николай. Он способен на необдуманные поступки, но Зоя…. В тот вечер меня бил озноб, и даже Малу не удалось успокоить моё трясущееся тело.       Я согласилась на встречу с ним, но никак не могла дать ответа: почему. Так было нужно. Николаю и Зое было нужно, чтобы я встретилась с Дарклингом и, тем самым, помогла им. Это было платой. Он хотел встречи и я на это согласилась. Уже тогда, выезжая на лошадях из Керамзина, мне хотелось взвыть. Предчувствие было слишком плохим, и я ничего не могла изменить. Я уже скакала, уже ехала навстречу своей судьбе.       Мал положил руку мне на колено, и я дёрнулась, как от огня. Удивлённо заглянув мне в глаза, он попытался сказать хоть что-то, но я лишь покачала головой. Сейчас у меня не было сил разговаривать. Голова всё ещё болела от удара, а мерная тряска в повозке точно не помогала собраться с мыслями. Поднявшись в тот миг с пола и обнаружив вокруг себя тени, я почти необдуманно совершила знакомое до боли движение пальцами. В тот миг солнце вырвалось из моих ладоней, озаряя комнату немыслимо ярким светом.       Я была уверена, что умерла, до того самого момента, пока Мал не взял меня за руки, пряча мои волосы и лицо под шалью. Он смотрел испуганно, и, казалось, боялся прикоснуться к моей коже. Зоя выглядела не лучше: она стояла около стены, раскрасневшаяся, с разметавшимися из причёски чёрными волосами.       «Ты снова заклинаешь Солнце, Старкова». Просто констатация факта, но это осознание обухом ударило меня по голове, пригвоздив к полу. Я лишь отдалённо слышала разговоры Назяленской о побеге Дарклинга, голос Мала, что-то спрашивающего у меня…. Сила билась внутри меня, она снова жила там, где за последние три года плотно обосновалась пустота. Ощущение целостности, как ни странно, разбило меня. Ложь, которую я так старательно подпитывала всё это время, обрушилась на сознание, заставляя вспомнить каждую фразу, в которую я стремилась поверить.       Когда Зоя спросила, что мы будем делать, Мал, не спрашивая моего мнения, ответил, что «отправимся в Керамзин». Вздрогнув, я поднялась с кресла, на котором недавно сидел Дарклинг, и сообщила шквальной о своём решении. Конечно, Оретцев его не оценил. Отправляться в Ос Альту, когда война уже стояла на пороге, было верхом глупости, но единственное, в чём я была уверена, так это в том, что лишь там я смогу найти ответ на свой вопрос. Почему сила вернулась ко мне и к Дарклингу? Почему?       Словно поняв меня без дальнейших объяснений, Зоя приказала найти лошадь для кареты. Через пол часа мы уже ехали в этой весьма не королевской повозке, которая норовила развалиться на каждом подъёме в гору. Я видела, что Зоя на пределе. Она всё ещё была бледна и не решалась смотреть на меня, виня именно себя во всём произошедшем. — Зоя, — я осторожно позвала шквальную, и, когда она не ответила, продолжая смотреть в окно, накрыла её ладонь своей. — Зоя… — Что я скажу Николаю? — впервые видя Назяленскую в таком состоянии, я опешила, но почти сразу взяла себя в руки. Глаза гриши были красными, но ни одна слеза не выкатилась из её глубоких голубых радужек. — Он убьёт меня. — Не убьёт, Зоя. Никто из нас не мог предположить, что Дарклинг задумал это. Именно Николай отпустил тебя с ним сюда, помнишь? — Я упустила его, Алина. Я позволила ему уйти, позволила ему прикоснуться к вам обоим. Из-за меня ты чуть не умерла, Алина! — девушка вырвала свою ладонь из моих пальцев и сжала кафтан. — Мы что-нибудь придумаем, Зоя. Вместе. — Ты ведь хотела спокойной жизни…. Вы оба её заслужили, — взглянув на Мальена, Назяленская покачала головой. — Я подвела Равку. — Генерал, может хватит сопли распускать? — наконец подал голос мой муж, взмахивая руками в воздухе. — Мы тут уже все поняли, как сильно ты сожалеешь о произошедшем, но сделанного не исправить. Надо думать о дальнейшей нашей судьбе. В повозке повисло молчание. Утром следующего дня мы уже остановились в Балакирёве. Я с удовольствием разминала ноги после долгого пути и оглядывалась по сторонам, разыскивая знакомые домики и церкви. Наверное, не выезжать из Керамзина почти три года было глупо. Мы закрылись в нём от всего мира. Сейчас я снова чувствовала себя живой. Мал же…. Он шёл рядом со мной, понуро опустив голову. Что-то тревожило его, но я уже знала, что. Я снова гриш. Неизвестно, надолго ли и смогу ли я избавиться от полученного дара, но Оретцева не радовала образовавшаяся перспектива. Мы редко разговаривали с ним о том, остался бы он со мной, если бы я всё ещё была Заклинательницей. Я хотела верить, что останется. Что он любит меня. И неважно, есть у меня силы или нет. Рядом с церковью, на помосте, стоял священник в рясе. Я поёжилась, вспоминая Апрата и тот странный запах, который постоянно вился за ним. Ладан и старость, какая-то подвальная сырость. Ненависть к этому старикашке уже давно сошла на нет, но я всё ещё испытывала неудобство при виде других священников. Услышав своё имя, вырвавшееся из его уст, я напряглась, инстинктивно отпрянув. Сильнее прикрыв волосы шалью, я дёрнула Мала к церкви. — Алина, пойдём отсюда, — Оретцев потянул меня в сторону повозки, но я, отчаянно вырвав руку, почти бегом подошла к дальнему углу помоста. Мал выругался, но пошёл за мной, пряча своё лицо под шарфом. — Это большая утрата для каждого из нас! — кричал священник, перебирая деревянные бусы. — Мы слишком мало молились за Санкту-Алину и она забрала свой дар. Ложные святые приходят в наш мир, и кто-то верит в них. Санкта-Алина показала, чего стоит эта лживая вера! Она забрала свет, оставляя нас во тьме. Я замерла, вслушиваясь в речь священника. Забрала свет? О чём он говорит? — Мы должны молиться усерднее! Я говорил с ней! Говорил с Санктой-Алиной и она сообщила мне, что вернёт свет, когда вера воскреснет. Грядёт эра святых! Так давайте же встретим их с любовью и покаянием! Толпа взорвалась криками. Переведя на них свой взор, я изумлённо отметила лица: на щеках каждого, от млада до велика, были нарисованы углём изображения солнца. Совсем как у Солнечных солдат. Мал, тоже заметив это, переплёл мои пальцы со своими, сжимая ладонь. Что-то происходило, и это что-то вряд ли был хорошим знаком. — Нужно узнать, что произошло, — шепнула я ему на ухо, продвигаясь вглубь народа. — Стой! Это слишком опасно! — Тогда возвращайся к карете. Я приду через пол часа. Исчезнув среди толпы, я крепко обхватила рукой шаль, скрывавшую волосы и лицо. Теперь моё изображение висело в каждой церкви, и люди точно смогли бы узнать меня даже без оленьих рогов на ключицах. Белые как снег волосы были слишком заметны, да и лицо эти священные художники сделали до боли похожим. Я вспомнила, как Мал привёз из соседней деревни маленькую иконку с моим изображением. Санкта-Алина. Солнечная Святая. Дщерь двух столбов. Колокольчик над дверью пивной издал громкую трель, но никто не смог разобрать её среди шума. Десяток мужчин и женщин кричали, переругиваясь между собой, и я осторожно села рядом с выходом, укрывшись в тени. — Кто будет обогревать наши теплицы? — Да! Без заклинателей Солнца урожай точно упадёт в пару раз! — Сомневаюсь, что короля Николая это будет волновать, когда он начнёт собирать налог! — Да и у него самого теперь поубавится войска! Значит, стоит ждать скоро призыва в армию. — Я лучше дезертирую, чем отправлюсь работать заодно с Гришами! Вы слышали? Теперь они называют себя Нулевой армией. — Да, верно подмечено, Митяня! Это отвратительно. Осознание волной нахлынуло на меня. Вывалившись из пивной, я сделала глубокий вдох, пытаясь переварить услышанное. Без заклинателей Солнца. Их сила, моя сила, перешла ко мне. Вернулась ко мне. Всё, что я отдала людям тогда, в Каньоне. Все силы, которые разошлись к сотням Солнечных солдат. Все они вернулись ко мне. Я внезапно подумала о том, планировал ли Дарклинг подобные изменения. Хотел ли он, чтобы дар ко мне вернулся. «- Выбрала бы ты такую жизнь, если бы не пришлось жертвовать своей силой?». Он знал. Я была почти уверена в том, что он знал: я могу снова стать Заклинательницей. И неужели он хотел этого? Возможно, мне никогда не удастся понять Дарклинга. Монстр, которого я до сих пор пыталась оправдать. Быстро дойдя до кареты, я, не слушая раздражённой речи Зои о моей халатности, заползла внутрь. Сев в самом углу, я стянула с головы шаль, перебрасывая на плечо волосы. Сначала я ненавидела этот цвет. Белые. Как снег. Или яркое, ослепляющее солнце. Потом я хотела избавиться от них, чтобы перестать быть настолько узнаваемой. Даже просила Женю Сафину изменить их. Её таланта, её удивительных способностей портной хватило лишь на час. Эти волосы были моим проклятьем. Отголоском моей платы за скверну. — Что ты узнала? — прекратив ругаться, Зоя залезла вслед за мной в повозку и закрыла дверь. — Я снова единственная Заклинательница Солнца, — глухо ответила я, потирая руки. — Сила, которую я пожертвовала, вернулась ко мне. От каждого. — Хочешь сказать, что те люди…. — Думаю, они снова стали отказниками, Зоя. Снова стали людьми. — Как ты считаешь, Дарклинг знал, что это случится? — озвучив мой же вопрос, Назяленская впустила внутрь Мальена и карета, наконец, тронулась. — О чём бы вы ни говорили, я сомневаюсь, что Дарклингу нужна была Алина как Заклинательница. Ни теперь. — Думаешь, он не знал? — спросила я удивлённо. — Скорее всего, нет. Иначе он бы забрал тебя, Алина, — тихо добавил Мал, беря мои руки в свои. — Если бы он знал, что ты снова будешь заклинать Солнце, он бы забрал тебя с собой. Ты его противовес, Алина. Пока он заклинает Тени, ты всегда будешь нужна ему. — Оретцев прав, — согласно кивнула шквальная, немного подумав. Я с удивлением смотрела на неё: было странно наблюдать за тем, как Зоя соглашается с Малом. Им редко удавалось найти общий язык. — Дарклинг хотел вернуть тебя себе, Алина. Постоянно. Сначала, чтобы держать в качестве рабыни. После — чтобы ты сидела рядом с ним. Твоя сила была единственной силой, способной противостоять ему. Сейчас, особенно сейчас, он никогда не оставил бы тебя, — покачав головой, закончила Назяленская. До Ос Альты из Балакирёва мы добирались ещё день. Когда впереди показались такие знакомые белые стены, я почувствовала, как внутри у меня что-то замерло. В предвкушении. В ожидании. Я смотрела, как медленно открываются ворота, пропуская нас внутрь. Первый круг Ос Альты совершенно не изменился. Всё те же грязные улицы, совсем непохожие на красоты Малого и Большого дворца. Мы ехали мимо них, и люди смотрели на нашу карету с какой-то надеждой и болью. Весь народ останавливался, чтобы проводить повозку взглядом. — Они надеются, что мы привезли хорошие вести. О Заклинателях, — пояснила Зоя, отворачиваясь от окна. Она ничего не могла сказать этим людям. Совершенно ничего. Карета остановилась около последних ворот. Выбравшись на улицу, я с удовольствием размяла плечи и взяла Мала за руку. Я хотела войти на территорию дворцов именно с ним. Лишь едва ответив на моё касание, Оретцев оставил меня и двинулся вперёд. — Ему нужно время, Алина, — Зоя подошла ко мне тихо, почти как тень.- Малый дворец никогда не был ему домом. Он не чувствует того же, что и ты. — Я и сама не знаю, что чувствую. — Пойдём, — помолчав, шквальная подтолкнула меня к воротам. Вместе мы, наконец, шагнули в знакомый мир. Большой дворец был ещё прекраснее, чем я его помнила. Его великолепные своды отремонтировали, каждая деталь была натёрта до блеска. Весна здесь была особенно прекрасна: во дворе распустилась сирень. Её запах наполнял воздух приторно-сладким запахом, и я с наслаждением вздохнула. Последний раз я была здесь во время коронации Николая. Идя по знакомым тропинкам, я на мгновение остановилась около хижины Багры. Она всё ещё стояла на своём месте, но тепло больше не обжигало. Его там вообще теперь не было. Проглотив комок в горле, я пошла дальше, не давая себе воскресить ещё одно воспоминание. Обжигающее не хуже огня, который раньше горел в камине. Но я уже почувствовала его губы на своих губах, уже вспомнила эти кварцевые глаза, которые разрывали душу. Осторожно тронув кольцо на своём пальце, я выдохнула. Всё неважно. Ничего не было. — Алина?! — шаль спала с моих волос, но я не думала, что стоит скрываться на территории дворца. Обернувшись и посмотрев в чистые и искрящиеся глаза Николая, я едва устояла на ногах, когда он бросился ко мне с раскрытыми для объятий руками.- Боже мой, Алина, что ты тут делаешь? — прошептал он мне на ухо, оставляя на щеке осторожный, целомудренный поцелуй.- Я рад тебя видеть. — Я тоже рада видеть тебя, Николай, — улыбнувшись ему в ответ, я не стала выдёргивать свои ладони из его крепких рук. Чёрные полосы всё ещё тянулись по его венам. Напоминание…. — Почему ты здесь? — Выпусти мою жену, Ланцов. Она уже не сможет за тебя выйти, — рассмеялся Мал за спиной Николая и ударил короля по спине. Тот обернулся, и удивление на его лице сменилось недоверием. — Вам обоим стоит объяснить, что вы тут делаете. Где генерал Назяленская? Я огляделась в поисках Зои. Синих кафтанов вокруг нас было достаточно, но ни в одном из них не ходила Зоя. Её смольные волосы я узнала бы даже во сне. — Дарклинг вернул себе силы, — решив взять удар на себя, сказал Оретцев. — Алина снова заклинает Солнце. Это если кратко. Переведя взгляд на меня, Николай с недоверием и опаской посмотрел по сторонам. Словно боялся, что кто-то может услышать эту короткую речь. Выпустив мои руки из своей крепкой хватки, Ланцов отошёл назад, недоумённо качая головой. Казалось, он никак не может поверить в то, что сказанное Малом было правдой. Неопровержимо тяжёлый взгляд моего мужа был куда красноречивее других слов. — Идите в Малый дворец. Я сейчас приду, — любая весёлость в голосе Николая исчезла. Встряхнув волосами, он едва заметно кивнул мне и удалился. Его красный камзол выделялся в зелёных ветвях сада, и я проследила за ним до самого входа в Большой дворец. Даже в последний момент он не позволил своей спине согнуться. — Нам нечего ему сказать, — озвучил мои мысли Мал, идя впереди. Он и сам знал эту дорогу: долгие месяцы мы ходили тут вместе. Пока я жила в покоях Дарклинга. Пока Мал был главой моей охраны. — Более длинная история лишь ухудшит положение. Зря мы сюда приехали. — Нельзя было оставлять Зою одну. — Ты приехала сюда не из-за неё, Алина. Не нужно лгать мне, я и так знаю правду, — он покачал головой, отворачиваясь от меня и складывая на груди руки. — Ты мог уехать в Керамзин. Я бы не стала тебя останавливать…. — пробормотала я, неуверенно догоняя Оретцева. — Я твой муж, Алина! Я поклялся быть с тобой в горе и в радости, помнишь? Дал клятву! И я следую этой клятве, я пойду за тобой, куда бы ты не отправилась! — гневно выкрикнул он. — Но это не значит, что я одобряю происходящее. Ты…. Ты рада тому, что ты здесь! — Малый дворец стал мне домом, Мал, — осторожно положив руку мужу на плечо, я понадеялась, что он не станет её скидывать. Зря. Одним ловким движением плеча Оретцев сбросил ладонь, оставляя меня в одиночестве.