Ещё один восход

Дарклинг

      Новость о неизвестной Заклинательнице Солнца, прибывшей в Керчию, добралась до Фьёрды за два дня до начала войны. Сначала о девушке с белоснежными волосами и её одноруком спутнике стало известно в местном ресторанчике: некий Хорсе, пират с неплохими доходами, выложил эту тайну за сотню крюге. Затем его слова подтвердили местные жители, заметившие осветившиеся окна Торгового Совета. Вскоре из здания вышла и сама Заклинательница в сопровождении двух неизвестных: мужчины лет двадцати и женщины. Я задавался вопросом, кем могла быть последняя. Человек, принесший новость во Фьёрду, не мог ничего сказать о ней. «Около сорока, хороша собой. Она была закутана в шаль, поэтому я не смог разглядеть её лица. Уплыла тем же вечером из пятой гавани».       Кроме прочего, гонец сказал, что Заклинательнице удалось заключить с Керчией договор. Никто не знал, что Равка могла предложить Торговому Совету, но, судя по всему, размен оказался более, чем стоящим. Ярл Брум метал молнии и ножи. Я же мысленно ухмылялся подобному изменению сил.       Сегодня утром Мила сказала мне, что из Равки пришёл ответ. Через пару часов мы с ней должны были встретиться. Ярл, полностью погружённый в вопросы тактического преимущества Фьёрды, казалось, перестал меня замечать. Лишь изредка он поднимал голову, чтобы спросить о Гришах или поинтересоваться о действующих командирах армии. Об их слабых сторонах, о людях, которые могут быть им дороги.       Я был удивлён, когда понял, что даже сейчас Фьёрда рассчитывает на победу. Даже после того, как Керчия явно перешла на сторону «врага». Изредка встречаясь с наследным принцем, около которого я должен буду расхаживать, «заняв равкианский трон», я поражался глупости мальца. Да, не стоило отрицать того, что он был вылитой копией Александра Ланцова. Тот же размазанный нос, хлюпкий подбородок, глаза, посаженные слишком глубоко. Тёмные волосы были коротко стрижены на фьёрданский манер. Когда принц открывал рот, мне хотелось заткнуть уши, но вместо этого я проводил с мальчиком долгие беседы, рассказывая о Равке и будущем, которое его ожидает.       Которое могло бы ожидать его, сложись всё… Как? Иначе?       Мне не было жаль его. Он был юн и глуп. Возможно, Николай отправит его в дальнее плавание, а не казнит. Парнишка не был виноват в том, что родился от не того человека. — Как думаешь, сможешь обезвредить Заклинательницу на поле боя? — вдруг спросил Брум, отрываясь от карты. — Сомневаюсь, что она выйдет, — пожал я плечами. — Да и вряд ли станет представлять опасность. — Она уничтожила Каньон своей силой! Разве подобное не представляет опасности? — Ей удалось это лишь потому, что она получила три усилителя Морозова разом, — спокойно ответил я, перелистывая страницу книги. О чём она была? Что-то вроде мемуаров какого-то дрюскеля, бывшего генералом до Ярла. — Но это привело к потере сил. Сейчас она не больше, чем Заклинательница. Да, ей подвластно Солнце, но она уже… Она уже никогда не будет такой же сильной, как и раньше.       Произнеся это, я почувствовал, как к горлу подошёл тугой ком. Она уже никогда не будет такой же сильной. Как раньше. Как я. Усилители даровали ей мощь, соизмеримую с моей: с их помощью Алина могла сдерживать меня. Могла быть настоящим противовесом. Но без них… Я помнил, с каким трудом сначала ей удавалось вызывать свет. Конечно, она довольно неплохая Заклинательница Солнца, но она слаба. Слишком слаба против меня.       Знание этого почему-то причиняло боль. Какая-то часть внутри, алчная и обиженная, почти брошенная, хотела, чтобы Алина вновь была такой же сильной, какой я её помнил. Чтобы свет, вырывавшийся из её рук, был способен проникать вдаль на многие мили. Чтобы мы были равными.       Хотя, впрочем, какая в том разница? Я убеждал себя, что никакой разницы нет. Главное, что Алина жива. Жива и снова будет жить вечно. У неё появился шанс провести простую человеческую жизнь с следопытом, но затем… Однажды он должен будет умереть. Судьбы людей коротки, как бы сильно им не хотелось отрицать этого. Но линия Старковой будет продолжаться ещё многие десятилетия. Как и моя.       Возможно, однажды мы сможем найти утешение друг в друге. Возможно, однажды мы сможем вновь взглянуть друг на друга не как на врагов. Возможно, однажды она вновь захочет поцеловать меня. — Где ты скрывался, пока Заклинательница боролась с твоим… Кем он тебе был? — голос Ярла выдернул меня из мыслей, и мне пришлось несколько мгновений смотреть на него, пытаясь понять суть вопроса. — Генерал Кириган был моим отцом. Я же жил в Новом Земе, вдали от происходящего. — И у тебя есть дети? — Какое это имеет значение? — с улыбкой спросил я, вставая со стула. Легенда, которой я окружил имя Дарклингов, много веков побуждала людей желать узнать обо мне больше. — Как вы появляетесь на свет? Собираетесь из тьмы? — А как появились Вы, командир Брум? У меня был отец, была и мать, — я пожал плечами. — Может, есть и дети. — И они тоже в Новом Земе? — с усмешкой поинтересовался Ярл, вставая вслед за мной. — Я не настолько глуп, чтобы открывать Вам их местоположение, — процедил я, не снимая с лица маску добродушия. Брум же, наоборот, сжал губы в тонкую нить. — Сделайте так, чтобы они не стали проблемой, которую я захочу решить.       Лучше бы Брум позаботился о том, чтобы он сам не стал проблемой. ________       Дрюскели прожигали мне взглядом спину, пока я дошёл из кабинета Ярла Брума в свои покои. О чём они думали, глядя на меня? В глазах молодого мальчишки, смотревшего мне вслед, я видел зависть. Словно он на самом деле считал, что мое времяпрепровождение с Брумом — это счастье. Словно он правда считал своего коммандора — Богом, почти что Джелем.       Нина, сидя на углу моей кровати, нервно перебирала волосы. Заметив меня и вскочив, она недовольно ударила себе рукой по руке. — Ильва думает, что я с Вами сплю, — выпалила девушка прежде, чем я успел поздороваться. — Лучше так, чем подозрение в государственной измене.       Насупившись, Зеник вытащила из складок платья маленькую записку. Знакомая равкианская бумага, хрустящая при касании, напомнила о доме. Я скучал по Малому дворцу. Это место стало для меня щитом, но уже давно я не мог попасть туда. — И что внутри? — Я не читала, — сказала Нина, положив бумажку на стол.       Я знал, что она лжёт. Ещё вчера Зеник получила эту записку. Ей хватило бы и пары мгновений, чтобы прочесть текст.       Острожно раскрыв сложенную вчетверо бумагу, я пробежался глазами по паре написанных строк.       «Для всех будет лучше, чтобы он не врал. Держите нас в курсе. З.» — И это всё? — с усмешкой спросил я, возвращая Нине записку. — Зоя решила написать тебе 11 слов? — Это то, что можно увидеть Вам. Остальное же Вас не касается, — отойдя к противоположной стене, сказала Зеник. — Это ты так решила? — Так решили все, — выпалила Гриш, сверля меня взглядом. — Никто не станет доверять Вам после всего произошедшего.       Я кивнул. Не стоило угрожать единственной в Ледовом дворе равкианке, имеющей с Николаем связь. В конце концов, именно ее показания будут слушать, когда всё закончится. Ланцов наверняка устроит суд, если я…. Не решу вновь раствориться.       Возможно, я смогу вернуться позже, а пока… пока просто встречусь с матерью. Багра должна быть в Новом Земе. Что с ней сейчас? Я не слышал о ней уже почти четыре года. Слепая женщина в незнакомой стране могла бы погибнуть, но только не моя мать. Иногда мне казалось, что Багра способна выжить везде. Что уж говорить о жарком Земе, в котором можно торговать и наслаждаться длинной жизнью?       Нина не уходила. Сложив на груди руки, она смотрела в сторону, избегая встречи со мной взглядами. — Давно ты уже здесь? — спросил я, нарушая тишину. — Почти год, — пожала плечами девушка, с тоской улыбнувшись. — Я сама решила уехать сюда. Так было… проще. — Ты бежала от чего-то? — Я не хочу вести с Вами задушевные беседы, Дарклинг, — отрубила Нина.       В комнате снова повисла тишина. Впервые мне хотелось, чтобы кто-то из нас нарушил её. Как долго мне уже не удавалось просто поговорить? Я забыл о разговорах ещё сотню лет назад. Были вещи… важнее. Сложнее. Взаимоотношения с людьми отходили на второй план, потому что нужно было выполнять первоочерёдные действия.       Строить армию, тренировать Гришей, вести переговоры. В такой ситуации попытка с кем-то поговорить прерывалась на корню. — Алина плывет в Равку. Вы ведь наверняка захотели бы узнать о ней, — добавила Нина, посмотрев на меня. — Король пишет, что она подарила стране шанс. — Старкова часто ими разбрасывается. — Вы любили её?       Вопрос застал меня врасплох. Я никогда не думал об этом. Любовь к Алине всегда была чем-то лишним в той расчетливой игре, которую я вёл. — Когда есть любовь — люди не совершают тех поступков, что сделал я. — Человек, который любил меня, пытался меня задушить, — с улыбкой сказала Нина, закатывая глаза. — И это в тот миг, когда я пришла спасти его! — Я обещал Алине, что уничтожу всё, что она любит. Пока у неё не останется ничего, кроме меня, — оборвал я Зеник.       Старкова была той темой, которую мне не хотелось выносить. — И я бы уничтожил. — Почему? — тише спросила Нина. — Потому что любовь не была тем, чему меня научили. — Или Вас научили другой любви, — пожала плечами девушка. — Я приехала во Фьёрду, потому что обещала это своему любимому. Обещала, что отдам его Джелю.       Я удивленно вскинул голову, посмотрев на Зеник. Ей было двадцать, она не могла пережить человека. Если только… — Он погиб? — Его убили, — согласно кивнула Гриш. — Матиас был дрюскелем. Он должен был быть похоронен здесь. — Мне жаль.       Я произнёс это честно. Голос Нины дрожал, когда она прошептала последние фразы. Любовь, которая всё ещё теплилась в ее сердце, теперь была отдана земле. — Я не считаю, что Вы заслуживаете второй шанс, Дарклинг, — вдруг жёстче добавила Зеник, начиная выходить из комнаты. — Тому, что Вы сделали — никогда не будет прощения. Но Вы можете помочь Равке. — Я не ищу прощения, Нина. Я делаю то, что считаю правильным. Это была ложь.       Я искал прощения. Теперь искал. ________________       Фьёрданские танки ехали прямо передо мной. Я видел, как массивные гусеницы сминают всё на своём пути, с лёгкостью преодолевая валяющиеся брёвна, комья грязи и поваленные ветки. Иногда танки задевали деревья, и тогда те, не выдерживая напора, валились на покрытую снегом землю. Лунный свет, изредка проникающий сквозь лес, падал на танки. Под его тонкими лучами зелёный цвет краски пропадал, совершенно растворяясь. Это было необыкновенно. Но если сначала я смотрел на танки с удивлением и восхищением, то теперь…. Я думал о том, как выпустить тени, чтобы показать танки равкианской армии. Как сделать так, чтобы Ланцов заметил их прежде, чем массированный удар разобьёт всю первую линию войск.       Мы с Брумом и охраной из шести дрюскелей скакали сразу за танками. Две дюжины дрюскелей следовали вслед за нами. Некоторые из них охраняли воз, в котором ехали Гриши, другие скакали рядом с оружием. Его было много.       Ярл вёз несколько сотен бомб. Некоторые из них были набиты осколками, которые при разрыве не только убивали окружающих волной, но и врезались в кожу острыми концами.       Армия Брума состояла из восьми тысяч солдат. Все они были достаточно хорошо обучены для того, чтобы противостоять равкианцам. Большинство фьёрданцев проходило боевую подготовку, а за последние две недели, пока их собирали из деревень и городов, мужчин успели вновь натренировать. Иногда я оглядывался, чтобы посмотреть в сухие, спокойные лица. Сколько из них погибнет сегодня?       Сколько не вернётся домой, к своим семьям?       Сколько из них мечтает уничтожить как можно больше равкианцем, чтобы затем этим хвастаться?       Далеко не единственной гордостью Равки, но одной из главных было то, что наша страна никогда не нападала первой. Все войны, происходившие на территориях с соседними государствами, были начаты Шуханом и Фьёрдой. Равка лишь оборонялась. Да, иногда жестоко. Но до последнего вздоха. До победы.       Виктор, «будущий король Равки», скакал недалеко от Брума и меня. Ярл решил, что взять его с собой будет умно. Потрясти его лицом перед королём Николаем, дать понять, что его место есть кому занять. Парнишка выглядел довольно разбито: согнутая спина, сбитый с толку взгляд. Из разговоров с ним я понял, что наследный принц был бы не прочь получить трон, но проливать кровь ради него ему не хотелось. «- Почему нельзя подождать, пока король Николай просто не умрет? — спросил Виктор, разглядывая книжку по истории страны».       Юный. Слишком юный, чтобы править. — Эй, Дарклинг! — один из командиров пехоты окликнул меня.- А на что ставишь ты? — Леонид считает, что фьёрданская армия разобьёт Равку в течении полу часа, но командир Брум думает, что всё закончится за час. — Как бы то ни было, к вечеру армия падёт, — я пожал плечами. Любая из армий.