Ещё один восход

Дарклинг

      Из тех флаеров, о которых говорила Алина, не повреждённым остался лишь один. Выбранная Зоей шквальная, начавшая обучение лишь год назад, тряслась от страха, поднимая вверх пугающую конструкцию и, наконец, заставляя её лететь в нужном направлении. Впрочем, как сказала Старкова, куда сильнее девчушку пугала не наложенная на неё ответственность, а наличие на этом «судне» меня. И её можно было понять! Сколько боли ей и её друзьям было причинено именно моей персоной? Думая об этом, легче, всё-таки, не становилось. Я никак не мог понять, зачем… Зачем и как я пришёл к тому, чтобы обратить самого себя против Гришей? Я всегда хотел свободы. Хотел дышать полной грудью, смотреть в будущее и не бояться за собственную жизнь, но в какой-то потерянный для меня самого момент… Я стал врагом даже для себя. Равка во главе с королями погрязла во лжи и опасности, а я, будто бы не замечая происходящего, падал вниз, делая вещи всё более гнусные.       И к чему мы пришли сейчас? Задаваясь этим вопросом, я смотрел на Алину, стоявшую у самого края флаера. Развевающиеся на ветру белоснежные волосы были испачканы в крови, от правого уха, по скуле, тянулась тонкая рана с кровавыми подтёками. Крепко держась руками за парапет, Заклинательница глубоко дышала. Я видел, как часто вздымалась её грудь под чёрным кафтаном с золотыми нитями.       Вполне возможно, этот полёт — последнее, что нам удастся увидеть. Я не знал и уже сообщил об этом Старковой — сила скверны, которую мы собираемся использовать, вполне может уничтожить нас обоих. И если за свою жизнь мне уже практически не приходилось переживать, то юная Алина… Она пыталась насладиться воздухом Равки, запомнить его таким же свежим, как сейчас, в нескольких тысячах километров над землёй. Старкова стала реагировать на всё с подозрительной лёгкостью и смирением. Выслушав мой рассказ о создании Каньона, девушка лишь кивнула, сложив руки на груди. У нас должно получиться. Алина никогда не была слабой, но вернувшаяся к ней Сила, удвоенная или даже утроенная разрушенными усилителями, сделала её практически непобедимой. Возможно, попытайся она создать Каньон в одиночку, всё бы даже получилось. Но один её свет не защити Равку. Каньону нужны демоны, опасные, такие, чтобы ни Фьёрда, ни Шухан не смели сунуться на нашу территорию. И именно моё вмешательство сулило нам обоим опасность. Тьма разрушается светом. Свет способна убить тьма. Подобное притягивает подобное — вот она, правда в действии. Подобное убивает подобное. — Знаешь, когда я была маленькой, я любила выходить в поле и ложиться среди колосьев, — прошептала Алина, подходя ближе. Глаза её слезились и я осторожно взял девушку за руку, большим пальцем успокаивающе проводя по костяшкам. — Иногда мне хотелось остаться там навсегда, в этом моменте, где никто и ничто не сможет потревожить меня. Где никто не сможет сделать мне больно. Я… Я никогда не была Спасительницей. Никогда не была Святой. Я с детства любила прятаться в раковину, никому не позволяя потревожить меня внутри неё. — Люди меняются, Алина. Ты выросла. — Но желание спрятаться никуда не делось, — устало выдала Старкова, лицом прижимаясь к моей груди. — Я всё также хочу сбежать, но вместо этого стою здесь, пытаясь понять, что мне… вообще делать дальше. — На тебя в юном возрасте свалилась огромная ответственность, Алина. Пытаясь спасти всю страну, спасая всех, ты забыла о том, что есть ещё один человек, нуждающийся во внимании, — осторожно поглаживая Заклинательницу по волосам, сказал я. — И этим человеком была ты сама. В какой-то момент, Алина, ты будто забыла, что тебе самой тоже требуется время, чтобы прийти в себя и позволить принять происходящее. — У меня никогда не было времени. Всё происходило так… быстро, — я чувствовал, что Старкова плачет, цепляясь пальцами за мой кафтан. Она… Её слёзы действовали на меня, будто яд, разъедающий кожу. Оторвав девушку от себя, я взял её лицо в свои ладони, в который раз поражаясь хрупкости Алины. — Осталось совсем немного. Всего одно действие отделяет нас с тобой от желанного спокойствия. — Ужасное действие, — призналась Старкова.       Больше мы не разговаривали. Просто сидели рядом, глядя в пустоту и качаясь во время поворотов флаера. Алина, положив голову на мои колени, выписывала указательным пальцем различные узоры на ткани кафтана.       Заслужили ли мы спокойствия, дорогая Равка? Подаришь ли ты нам эту невероятную возможность? Страна, в которой лет с разрушениями и войнами было уже намного больше, чем лет спокойных и умиротворённых.       «Пожалуйста, позволь нам исчезнуть».       Граница между Равкой и Шуханом находилась рядом с горами. Высадив нас около вершины, шквальная моментально развернулась обратно, в сторону Дворца. Лишь на одну секунду помедлила девушка, обернувшись и кивнув Алине, а, через короткую паузу, и мне.       Здесь было жарко, но не я, ни Старкова, не жаловались. Не было времени. Взяв девушку за руки и повернув её к себе, я прижался лбом к её лбу, позволяя себе подобную вольность. — Если мы не выдержим, — запнулась Алина. — То… я хочу кое-что сказать. — Скажешь, когда мы закончим, — я оборвал Заклинательницу, делая над собой усилие. Мне и впрямь хотелось узнать, что она скажет.       Помедлив несколько секунд, девушка кивнула, отходя от меня и беря за руку. Я моментально почувствовал тепло и Силу, исходящую от неё. Что чувствовала Алина, стоя рядом со мной? Холод, сковывающий всё на своём пути? Леденящий душу ужас? Тени, закрывающие даже самые сильные проблески солнечных лучей? — Ты готова? — уверенно спросил я, примерно прикидывая границы Равки. — Нам нужно сделать не просто полосу, а окружить страну. Это сложнее. — Я понимаю, — ответила Алина, но я чувствовал, что она лжёт. — Ты же знаешь, как это сделать? — Догадываюсь.       И я надеялся, что Старкова не умеет определять, когда лгу я.       Достав из кармана сложенный и уже изрядно потрёпанный листок бумаги, я пробежался глазами по искусным завиткам. Старо-равкианский. Вряд ли он был известен Алине. — Когда я закончу читать, ты можешь почувствовать боль. Сильную. Это будет похоже на… Я даже не знаю, с чем это можно сравнить. Но, поверь мне, создание монстров покажется тебе самым приятным чувством на свете, — я пытался предупредить Заклинательницу, понимая, что сейчас уже ничего изменить не получится. Ей просто придётся справиться с этим. Как и мне. — Как только это произойдёт, ты должна будешь позволить ей вырваться. Вместе со Светом и Тьмой, которая в тебе до сих пор осталась. Хорошо? — мягко спросил я. — И… Алина? — Да? — Я никогда не хотел, чтобы ты испытала это, — бессмысленные, глупые слова. Но на миг лицо Старковой перестало быть таким ожесточенно-сосредоточенным. — Это не наша вина, — спокойно ответила девушка, отвечая на моё осторожное пожатие.       Я отвернулся, выдыхая. Вновь пробежался взглядом по тексту.       «Это всё ради Равки». Снова.       Но, исподлобья взглянув на белоснежные волосы и карие глаза, я, наконец, признался. Да пусть катится к чёрту эта Равка.       «Это всё ради Алины. Это всё ради нас.»       И я начал читать. — Quum bellum trepidet ager, nosti quis vertere possit. Cum spes nulla salutis sit, magicas petes auxilium. Potestatem meam tibi commendo, permittens uti. Magiam igitur crea, quae me et illos tueri potest, quos mihi curae est. Bellum influit in venas, quaecunque viae patent. aspice me, aperta tibi sum. accipe omnia, quae do tibi, et verte potestatem meam contra inimicos meos.       Я чувствовал крепкую руку Алины, сжимающую моё запястье. Я чувствовал, как из меня, медленно, начинает подниматься Тьма, собираясь из самых отдалённых частей моей души. Но это был ещё не конец. — Manus meae in tua potestate sunt. anima mea in tua potestate est. in tua potestate sum.       Кто-то закричал. Как-то отдалённо я понял, что уже слышал этот голос. Перед глазами всё затянулось яркой пеленой, вырывающейся откуда-то слева. Прямо же передо мной бушевала ночь, полностью закрывающая взор. Силясь открыть глаза, я упал на колени, увлекая вслед за собой девушку, хватающуюся за мою руку.       Алина.       Алина…       Странная субстанция, будто живая, собралась вокруг нас, двигаясь и бушуя. Я не видел мир вокруг, я ничего не слышал, полностью растворившись в звуке крика. Её крика. Собственного крика.       Я и забыл, как это больно. Будто все кости изнутри ломаются, а затем срастаются, повторяясь тысячу раз. Боль. Боль не прекращалась ни на мгновение и я не знал, сколько уже лежу на земле. Тьма и свет. Бушующий водоворот, разливающийся всё дальше и дальше. Я не чувствовал её, не мог остановить. Видел, как она проходит через ближайшую к границе с Шуханом деревню, распространяясь всё дальше. — НЕТ!       Алина кричала, будто пытаясь остановить скверну, льющуюся из неё. Я видел ужас в её глазах, когда всё пространство, открытое нашему взору, постепенно затягивалось тем, что мы вызвали. Такой же ужас отображался на её лице рядом с Новокрибирском. Только теперь она не просто зритель.       Она — создатель Каньона. _______________________________       Когда я открыл глаза, первым, что я увидел, была тьма. Такая глубокая и непроглядная, что на секунду мне показалось, что я умер. Но потом в окне мне удалось различить луну, я в разрушенной крыше, под которой я лежал, местом, которое когда-то давно было моей спальней.       Это Малый Дворец. И я жив. Несмотря на жуткую боль и слабость, не дающую мне даже пошевелить пальцами, я жив и я дышу.       Откашлявшись и попытавшись встать, я моментально отказался от этой идеи, вновь положив голову на подушки. Но… если я здесь? Где она? — Рад, что ты очнулся, Дарклинг, — голос Ланцова, раздавшийся около двери, заставил меня вновь приподняться, но теперь уже медленнее. Николай звучал… иначе. Куда более устало, чем утром. Впрочем, вполне вероятно, что он провалялся в постели не один день. — Что произошло? — наконец, спросил я, вновь заходясь в кашле. В лёгкие будто насыпали тонну песка, так что каждый вдох казался мне воистину огненным. — У вас получилось. Равка отделена от мира новым Каньоном. — Где Алина?       Когда в ответ мне прозвучало лишь молчание, я дёрнулся, пытаясь дотянуться до светильника. Я должен был увидеть его, должен был посмотреть в лицо Николаю и выбить из него чёртов ответ. — Не зажигай, — почти с мольбой.       Дотянувшись до спичек и чиркая одной из них, я зажёг лампу вопреки просьбе мальчишки. Впрочем, возможно, мне и впрямь не стоило этого делать.       Лицо Николая было покрыто шрамами. Не слишком глубокими, но, несмотря на это, заметными. Такие же шрамы тянулись и дальше, судя по кровавым полосам, пропитавшим костюм. — Что, чёрт возьми, с тобой произошло? — Новый Каньон. Нам пришлось войти в него, чтобы… — Ланцов замер, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Чтобы, что? — через силу продолжил я, надеясь, что ответ не будет похож на то, о чём я думаю. — Чтобы найти Алину. Или то, что от неё осталось.       В комнате повисла тишина. Такая ощутимая, что мне хотелось разорвать её пальцами, хотелось закричать, лишь бы не чувствовать её давления. Прежде, чем я что-то сказал, Николай продолжил. — Когда мы прибыли, на горе остался лишь ты. Алины там уже не было. Сначала мы прочесали весь лес и горы, а затем… решили войти внутрь, — сказал король. — Там что-то есть. Но оно не пустило нас дальше. Мы ничего не смогли сделать, Дарклинг. Алина исчезла.